Начальник штаба части капитан 3 ранга Николай Таранин, проверяя готовность спортивного городка к предстоящим соревнованиям, обратил внимание на любознательного подчинённого из вновь прибывшего пополнения, осваивавшего элементы полосы препятствия, предназначенной для тренажа разведчиков.

- Товарищ матрос, ко мне!

- Товарищ капитан 3 ранга, матрос Первухин по вашему приказанию прибыл! - доклад прозвучал бодро. Подчинённый с интересом ожидал ответа на вопрос: «Зачем он понадобился офицеру?»

- Откуда родом и как звать? – поинтересовался начальник штаба.

- Из Красноярского края, звать Александр, - спокойно, с внутренним достоинством доложил матрос, всё более нравившийся Таранину своей выдержкой и дисциплиной, тем более что он и сам был родом из Новосибирска.

- Сколько сделаете подтягиваний на перекладине? – решил проверить он физические данные земляка.

- Не менее 20-ти, - уверенно произнёс Первухин.

«Ого! - мысленно засомневался начальник штаба. – Ещё и курс молодого матроса полностью не прошёл…».

- К перекладине! – решил он тут же проэкзаменовать подчинённого.

- Есть! – матрос легко начал выполнять упражнение. Подтянувшись 20 раз, он непринуждённо спросил: «Продолжать?»

- Достаточно. Молодец! - Таранин даже не скрывал своего удивления.

 

В конце дня на подведении итогов у командира части капитана 2 ранга Григория Бодрякова он с удовольствием отметил:

- Хорошая молодёжь стала поступать. Из таких можно настоящих разведчиков подготовить.

- Николай Фёдорович, откуда такие выводы? – поинтересовался Григорий Михайлович. Не часто ему приходилось слышать лестные отзывы о подчинённых от своего строгого заместителя.

- Сибиряк порадовал, - поделился результатами наблюдения и экзамена Таранин.

- Пригласите его ко мне на беседу, - попросил командир, - хочу тоже познакомиться с будущим разведчиком.

 

Первухин был удивлён и одновременно встревожен внезапным вызовом к командиру части, обдумывая возможные причины: «Что-то нарушил? Не выполнил чьё-то приказание?» Нет, явных предпосылок для этого он не находил, но волновался – не часто такой большой начальник вызывал к себе матроса.

 

Кабинет Бодрякова поразил его скромной простотой обстановки: командирский стол с документами, компьютером и телефоном, приставной стол со стульями для посетителей, сейф и шкаф.

- Первухин, нравится ли вам служба в нашей части? - вопрос прозвучал необычно мягко.

«К чему бы это? – мелькнула у Александра мысль. – Не отчислить ли уже хотят?»

- Так точно, товарищ капитан 2 ранга, нравится! – поспешил он с ответом.

- Хорошо начали службу. Все зачёты успешно сдаёте, - похвалил Бодряков. – Расскажите о себе и о родителях.

Спокойная обстановка в ходе беседы, обыденные вопросы быстро сняли напряжение с матроса. Из кабинета он вышел довольный и службой, и своим командиром. Удовлетворение от беседы испытывал и Григорий Михайлович – матрос ему понравился.

 

На очередном совещании у командира части рассматривались кандидатуры будущих старшин - командиров отделений.

- Товарищи офицеры, как вы охарактеризуете Первухина?

Вопрос капитана 2 ранга Бодрякова, несмотря на непродолжительный срок службы матроса, не показался никому странным. Всем нравился старательный сибиряк.

- Товарищ командир, Первухин первым допущен к парашютно-десантной подготовке. До службы прошёл обучение в ДОСААФ и совершил 6 прыжков с парашютом, - доложил заместитель. – В перспективе будет хорошим младшим командиром.

Начальник штаба, заметив обращённый на него взгляд командира, согласно кивнул головой и кратко произнёс: «Достойный кандидат!»

- Хорошо! Включить и Первухина в список.

 

В ходе проводимой боевой подготовки будущие командиры отделений подвергались особому контролю. Александр оправдывал доверие. Он выделялся среди сослуживцев в лучшую сторону, добиваясь высоких результатов по всем дисциплинам подготовки.

 

- Григорий Михайлович, из отдела кадров флота прибыла разнарядка для поступления в военные училища, - доложил начальник штаба.

- Хорошо. Замена и нам когда-то будет нужна, - привычно отреагировал командир. – Чем вы обеспокоены Николай Фёдорович?

- В списках значится и матрос Первухин, - с виноватым выражением лица сообщил Таранин.

- Как? Его кандидатуру мы не представляли в кадры, - на лице Бодрякова проступила явная озабоченность. – Дезертиром оказался ваш сибиряк, а мы надежды возлагали, думали из него разведчика сделать. Другие мечтают у нас служить, а этот… бежит.

- Оказывается, он ещё до службы стремился в лётное училище поступить, - смущённо, как оправдываясь, объяснял Таранин…

 

Провожая военнослужащих, убывающих в военные училища, и напутствуя их, капитан 2 ранга Таранин невольно остановился около матроса Первухина, внимательно осмотрел его и неожиданно спросил:

- Может, останетесь в части? Разведчиком будете.

- Товарищ командир, хочу быть лётчиком. Давно мечтал об этом.

- Значит, хорошо обдумали?

- Так точно!

- Тогда поступайте, - согласился Бодряков, а затем, помедлив, строго добавил: – Только учтите, вернётесь обратно – посажу на гауптвахту…

 

Лайнер Ту-134, закончив погрузку пассажиров, вырулил на взлётную полосу.

Военный пенсионер Григорий Бодряков, заняв своё место, готовился к полёту.

- Уважаемые пассажиры, вас приветствует экипаж и командир судна Александр Викторович Капитанов… - стандартная информация и инструктаж прозвучали привычно и даже успокаивающе.

 

Григорий Михайлович через иллюминатор с интересом наблюдал за уплывающими под крылом самолёта зданиями, полями и змейками речек, а затем - изорванными тёмными облаками, закрывшими всё вокруг. Они становились всё плотнее, обволакивая лайнер. Периодически их клочья срывались с крыльев самолёта, приоткрывая незначительное пространство для обзора.

Бодряков, вспомнив романтику военной службы, навеянную условиями полёта, прикрыл глаза и под равномерный гул авиационных двигателей и лёгкую вибрацию корпуса расслабился…

 

Падение было внезапным и резким. От открывшейся бездны жуткое чувство страха заполнило Григория. Земля с ускорением неслась ему навстречу. Неведомая сила, стремительно вращая, раскручивала безвольное тело по спирали. «Парашют!» - инстинктивно подсказало ему сознание. Рука привычно потянулась к кольцу и не обнаружила его. Холодный пот заструился по спине. Вторая попытка увенчалась успехом. Жёстко вырванное кольцо сверкающей змейкой понеслось к земле. Резкий рывок, грохот, удар по голове…

 

- Уважаемые пассажиры, пристегните ремни, поднимите спинки кресел! Самолёт вошёл в грозовую облачность.

Григорий Михайлович не сразу понял, где он находится. Тревожная мысль: «Раскрылся ли парашют?» застряла в сознании. Сумка, упавшая на него с полки над головой, лежала на полу. Значит, это был сон, обрадовался пенсионер.

Чёрные грозовые тучи быстро неслись за иллюминатором. Лайнер опять резко бросило вниз. Руки невольно вцепились в подлокотники кресла.

Побледневшие и растерянные пассажиры с тревогой осматривались вокруг в надежде найти поддержку и развеять возникшие опасения.

Могучая сила подхватила самолёт и мгновенно вознесла ввысь, вжав пассажиров в кресла. Яркий разряд молнии с треском полыхнул рядом с бортом, заискрившись по обшивке крыла. Турбореактивные двигатели уже не пели мелодичную песню, а тяжко и надрывно ревели, вытаскивая лайнер из очередной воздушной ямы. Ослепительные зигзаги молний теперь уже резали грозное небо, разрывая мрак темноты, от чего картина становилась ещё более жуткой.

У отдельных пассажиров стали сдавать нервы:

- Господи, помоги! Спаси нас! – молила Всевышнего пожилая женщина.

- Зачем я согласился лететь? Зачем? Зачем… - истерично повторял худосочный с позеленевшим лицом мужчина, сдавливая голову руками.

- Пакет?! Дайте пакет, - умоляла девушка, прижимая платок к лицу.

- Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие! Пилот высшего класса Капитанов осуществляет выход из грозового фронта. Посадка будет произведена на запасной аэродром.

 

От ударов стихии корпус самолёта тревожно вздрагивал, порой, судорога пробегала по его большому телу, сотрясая до основания. Всякий раз пилот настойчиво, как заартачившегося скакуна, подчинял лайнер своей воле, удерживая его на заданном курсе и потолке полёта.

Вскоре Григорий Михайлович заметил, что разряды молний удаляются и становятся всё реже. Обстановка, в которой он оказался, напомнила ему о прошедших суровых эпизодах военной службы. «Молодец Капитанов! - подумал он. - Умело удерживал судно в экстремальных условиях. Надо его поблагодарить».

 

Раздался долгожданный стук выпускаемых шасси, взревели двигатели, и лайнер, мягко коснувшись бетонной полосы, плавно покатил по аэродрому. Обрадованные пассажиры, не сдерживая эмоций, дружно и с облегчением закричали: «Ура-а!»

 

Бодряков, задержавшись в салоне самолёта, дождался выхода экипажа лайнера. Стройный моложавый мужчина в белоснежной рубашке, имевший военную выправку, кого-то напомнил ему. Из пилотской кабины он вышел первым, направляясь к трапу. «Командир борта», - догадался опытный пенсионер. Тот выглядел усталым, но довольным проделанной работой. По-хозяйски бросив взгляд по уже пустому салону, пилот отметил одинокого пассажира и внезапно остановился. При этом его лицо, да и вся фигура выразили и удивление, и вопрос.

 

- Александр Викторович, от всех пассажиров большое спасибо вам за высокий профессионализм пилотирования в сложных условиях и благополучную посадку, - искренне поблагодарил Бодряков, с уважением глядя на симпатичного и таинственно улыбающегося пилота.

- Товарищ командир, это вам огромное спасибо! Не объяви вы условие, что если не поступлю в лётное училище, то посадите на гауптвахту – разве стал бы я пилотом? – прозвучало это полусерьёзно, но в тоже время и полушутливо, а его лицо светилось приветливой улыбкой.

- Первухин? – удивлённо произнёс Бодряков, уже отмечая отдельные признаки и черты бывшего матроса. – А как же фамилия Капитанов?

- Родители у меня были приёмные, с их согласия, повзрослев, и взял фамилию своего отца, - пояснил Александр.

- Значит, из-за боязни оказаться на гауптвахте стал лётчиком? – не скрыл удивления Григорий Михайлович.

- Нет, из любви к небу и уважения к вам, - уже серьёзно ответил он. - Окончив лётное училище, стал пилотом, а затем - командиром авиационного отряда военно-транспортных самолётов Ил-76.

- Значит, детская мечта сбылась.

- Да, побывал во многих странах, в том числе и в горячих точках, доставляя военные грузы. После увольнения продолжил летать в гражданской авиации.

- Вижу, достойно служил! - Бодряков уже отметил среди наградных планок на тужурке Капитанова ленту ордена Красной Звезды.

- Только вот на гауптвахте так и не пришлось побывать, - с лёгким озорством по-мальчишески произнёс Александр. При этом его глаза искрились неприкрытой доброжелательностью.

Борт самолёта Ту-134 Григорий Михайлович покидал с тёплыми чувствами, с гордостью вспоминая своих бывших подчинённых, таких как Капитанов, ставших настоящими людьми и профессионалами своего дела.