Я обычный бытовой прибор, который в наши дни находится в каждом доме. Без меня не обходится ни одна семья, ибо как я существенно продлеваю сроки хранения продуктов питания. Как вы все уже наверняка догадались, я холодильник. Когда то, очень давно вся моя суть сводилась к обыкновенному деревянному ящику, заполняемого льдом. Так что я являюсь очень дальним родственником обычного шкафа, что до сих пор находит отражение в некоторых языках мира, на которых меня называют холодильным шкафом. В принципе я могу сказать, что мужчина я довольно сильный, с характером. Могу заупрямиться и например морозить гораздо больше или намного меньше, чем вы от меня ожидаете и конечно мне присущи и некоторые другие отрицательные качества, от которых мне так и не удалось до конца избавиться за всю свою жизнь . Но я немного забежал вперед, вскоре вы поймете всю суть моего характера и собственно говоря почему я решился рассказать вам о себе столь подробно. Из магазинного склада я попал в дом одной семьи.

Поначалу все было хорошо: я гордо стоял на самом видном месте хозяйской кухни, сверкая своей белоснежной кожей эмалью и серебряного цвета ручкой, которая так и призывала взяться за нее и заглянуть в просторное и светлое царство льда и холода у меня внутри. Хозяева очень гордились мной, ведь такое чудо в шестидесятые годы было далеко не каждому по карману, что разумеется льстило мне. Таким образом за несколько лет проживания в таких комфортных условиях я вполне убедился в том, что лучше, нужнее и красивее меня не может быть ничего на всем белом свете...

Но когда то всему приходит конец и моему счастью к сожалению тоже. В один прекрасный для моих хозяев день появился у меня сосед. Деревянный, резной шкаф- буфет. Красавец каких свет не видывал, стоит сверкает своим светло-коричневым лаком . Ну и к чему мне такого соседа? Но куда же мне от него деваться, ног мне мой создатель увы не дал. Начались у нас постоянные ссоры и перебранки: «Коробка дубовая- вещь бестолковая!», - в ярости выпалил я в его сторону. «Ой кто бы говорил, жестянка консервная!»: - летело мне в ответ. Вдруг я заметил, что облокотившись на стену напротив нас, стояла и скромно поглядывала на нас красавица гитара. Ее стройная талия и невероятно женственные очертания бедер вдруг бросились мне в глаза, чего не бывало никогда ранее. «И как же это я ее раньше то не заметил?!»,- с досадой подумал я про себя. «Заметил наконец-то»,- ехидно проговорил шкаф, мгновенно выведя меня из оцепенения: «хоть бы при даме постеснялся так выражаться»,- укорял он меня дальше. Вот так текли у нас дни, недели,месяцы...

Однажды мне все это надоело. «Да сколько же можно?»,- с досадой спрашивал я самого себя: «Кто то же должен быть умнее в конце-то концов?!» И я впервые похвалил его, прекратив конфронтацию в один момент. «Ладно»,- проговорил я как то утром,- «давай не будем больше ссориться, ты чудное, на совесть сделанное деревянное изделие, вот мне и завидно было немного, прости меня»,- сказал я, неожиданно при этом покраснев. Приятная волна облегчения прокатилась в моей душе, словно что то тяжелое и зловонное было навсегда смыто сильной холодной струей морской воды. И мы подружились. Он поведал мне о том, что тоже частенько завидовал мне, так как думал что гитара увлечена мной. Одна лишь она, продолжая гордо стоять в углу улыбалась нам, как будто наблюдая со стороны двух дерущихся петухов в пылу драки даже не замечавшие временного отсутствия дамы сердца, что являлась ее причиной. И не слышали они прекраснейших звуков струн ее, раздававшихся с соседней комнаты. А затем она вновь оказывалась в том же углу рядом с нами и посмеивалась, кокетничая издалека, над нами обоими. А все таки это были такие прекрасные дни, вместе мы втроем радовались каждому новому дню, каждому восходу солнца. И лишь однажды подумал, какими же скучными были дни до этого нашего знакомства...

Но и эти дни оказались не вечными. Всю нашу идиллию внезапно и жестоко оборвал пожар. По моей вине кстати. Да технические неполадки штука злая: неисправная электропроводка, утечка хладагента, короткое замыкание... Инстинкт самосохранения заставил меня немного обрадоваться еще раз. Ведь я из металла, а значит не горю, в отличие от дерева... Ах бедняжка гитара и бедный мой горемыка сосед! Что с ними произошло думаю объяснять не надо. Теперь же, я твердо уверен что они получат новую жизнь. Ведь сгоревшее дерево это удобрение, а на нем снова вырастут прекрасный дуб, из которого люди сделают новый буфет, еще красивее прежнего и великолепный кедр и палисандр из которых родится необычайной красоты девушка, которая будет снова радовать глаз своих хозяев необычайной красотой форм своего тела и их слух неповторимым голосом туго натянутых струн своих. А вот что же будет со мной? «Я самый стойкий и практически неуязвим»- думал я до недавнего времени.

Как оказалось позднее это мягко говоря преувеличение. Да конечно огню не удалось уничтожить меня, но он подпортил мою кожу-эмаль, которая надежно защищала меня от всех вредных воздействий извне. Теперь я стал беззащитен как ребенок, даже перед простой водой, капающей иногда из водопроводной трубы неподалеку. Ржавчина - моя коварная, медленно подкрадывающаяся смерть. Она разъедает каждый день по небольшому кусочку моего корпуса. Да хозяева взяли меня с собой в новый дом, но не придав значения коричневым пятнам вдоль моего корпуса решили что никакого антропогенного вмешательства в мою личную жизнь вовсе не требуется. И я был обречен на медленное угасание в своем скучном быту без друзей. Да я жил снова своей привычной в общем-то жизнью, как и до появления шкафа по соседству. Теперь же мне очень сильно его не хватало. Я еще раз подумал, как глупо мы потеряли столько времени в ругани и бестолковой зависти к друг другу и какими прекрасными были дни после нашего примирения. Как все таки легко было мне обидеть будущего друга и как тяжело было потом самому сделать первый шаг к примирению. Сегодня я уверен, что это было единственно правильное решение. А тогда...

Вот и подходят к концу мои воспоминания. Теперь я на свалке среди прочего металлолома, жду разрешения своей дальнейшей участи. Я продолжаю болеть той болезнью, которую люди техническим языком называют коррозией металла и похоже что дни мои уже сочтены. Но снится мне иногда что придет ко мне мой папа: инженер-конструктор, заберет меня с собой, модернизирует, залатает мои раны белоснежной эмалью, исправит все неполадки и подарит мне тем самым новую жизнь.