Старинная легенда гласит, что когда Иисус Христос был распят на кресте, к нему прилетели клесты и стали клювами вынимать колючки из тернового венца. Пытались вытащить и гвозди. Но это оказалось им не под силу, и кончики клювов у птиц перекрестились, а перья, испачканные кровью, стали красными. За это в некоторых странах клестов зовут «христовыми птицами». Я леплю вареники, так тобой любимые, И кладу две вишенки в каждого из них. А сама на стремени, в восемь с половиною, Мой покой смутившего, в гости жду свои. Только понапрасну мне ходики-посредники Сыпали сочувственно мерное «тик-так», Остывая, красными сделались вареники, То ли что, предчувствуя, то ли просто так. А над елью пышною щебет клёста слышится, Спелых зёрен ищет средь смоляных чешуй. Как же так вдруг вышло, что стала третья лишняя, И любовь, как нищая, у тебя прошу. Мысли-заусеницы надо мною кружатся, Вспомнились забытые горькие слова: «У тебя соперница есть давно, подруженька», Ревностью обвитая кругом голова. Стылые вареники - неприятным казусом... От тебя нет весточки, словно западня. Я - домашней пленницей, в «третьей лишней» статусе, Всё ищу зацепочки, что любима я. А над елью пышною щебет клёста слышится, Спелых зёрен ищет средь смоляных чешуй. Как же так вдруг вышло, что стала третья лишняя, И любовь, как нищая, у тебя прошу. В день, на воскресение, в комнате начищенной Ходики, усердствуя, отбивают такт Я леплю вареники и кладу две вишенки, То ли по инерции, то ли просто так. На любовь распятую птица-клёст усядется И колючки выклюет клювом вперекрест, И смолою мятною запечёт все ссадины. Может быть, впервые я улыбнусь в ответ. А над елью пышною щебет клёста слышится, Спелых зёрен ищет средь смоляных чешуй. Как же так вдруг вышло, что стала третья лишняя, Но любовь, как нищая, больше не прошу. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
