Написано для Блиц-Турнира. 21 июня 2008. «Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом старясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку…» А. Грин Лекарство от повседневности... Странное сочетание слов. Привычно, когда в такого рода сочетаниях после предлога «от» следует отклонение от нормы: от простуды, от гриппа, от запоя... Слово «повседневность» в обычном понимании – именно норма, привычный уклад жизни, включаюший в себя наши добровольно взятые обязательства и объективную реальность. Лекарство от повседневности означает, что нас не устраивает именно этот обязательный уклад жизни, от которого мы в то же время не имеем права отказаться. Где же выход? Собственно, нужно найти средство выхода из повседневности, одновременно там находясь. Всё, что я напишу дальше, будет обо мне. Подводя итоги, копаясь в себе и стараясь быть абсолютно искренней, я понимаю, что написанное должно быть прочитано глазами постороннего. Дорогой читатель, я вижу, что в том немногом, что уже написано, я выгляжу слишком хорошо и наверняка лучше, чем я есть на самом деле. Справедливости ради должна сказать, что Вы не найдёте в моих «опусах» ничего плохого и о других людях, и об описываемых мной событиях. Разве я не вижу плохого? Вижу. Помню? Помню. Почему же об этом не пишу? Зачем, ведь ничего этого в душе не осталось, а если и осталось, то уже окрашено чем-то розовым, так как напоминает мне детство, юность, любовь, Родину и многое из того, что очень приятно. И ещё: всё плохое, что со мной случалось, трансформировалось во что-то полезное, в пинок, предотвращающий нечто худшее или поворот туда, куда мне нельзя. Конечно, в душе остались рубцы от боли, которую доставляли очень близкие, но об этом Вы тоже не прочтёте, всё давно прощено. Всё, что написано в предыдущем абзаце, имеет отношение к теме. Не видеть плохого... Это качество не приобретено, не заработано мною, я с ним родилась. Бог защитил меня от неприятной повседневности розовыми очками, звуковыми фильтрами и способностью погружаться в мир грёз, в мир Мечты. Мечта – это нечто Несбывшееся. Став реальностью, Несбывшееся перестаёт быть Мечтой. Можно Реальность опять превратить в Мечту, вспомнив, что она – воплощённое Несбывшееся. Эта, на первый взгляд, сложная игра для меня и была средством выхода из повседневности, одновременно там находясь. В детстве я так и жила, ничего не анализируя. С момента начала самостоятельной жизни появилось другое лекарство от повседневности, фактически её исключающее: водоворот событий, страстей, потерь, начал и крушений. В сложных условиях строительно- монтажных работ Казахстанской Магнитки мой начальник посоветовал мне «отрастить зубы». К сожалению, мне это частично удалось. Какой-то период времени моё универсальное лекарство, мир Мечты, приходилось применять только изредка. Сейчас оно опять понадобилось, ведь в детстве и старости проблемы так похожи! Навёрстываю. Вспоминать легче, чем приобретать. В завершение – примеры из практики. Послеперестроечное время. Транспорт переполнен, но ездить надо. Стоим, прижавшись друг к другу. Если сосредоточиться на этом воспоминании сейчас, перед сном, уже не уснёшь. А что же было тогда? Передав деньги на билет, я полностью отключилась, окунувшись в проект реализации очередного Несбывшегося. - «Ваш билет?», - прервал мои мечты контролёр. - «Я передавала деньги», - очнулась я. - «Я видела, что Вы передавали», - возвестила моя соседка, - «Но билет вернули водителю, он объявил об этом по громкоговорителю, но Вы не отреагировали» Мои соседи подключились к обсуждению, отвлекшись от действительности, а я вышла, подъехав к своей остановке. То же происходило в бесконечных очередях: за хлебом, за керосином, за маслом, за сапогами, за всем, всем, всем, без чего нельзя было обойтись. Я помню все эти очереди, вижу номера на моей руке, но не слышу перебранок и мата, хоть и знаю, что они были. Помню, что иногда было холодно, иногда – жарко, но своих страданий не помню, их не было. Машинально передвигаясь вслед очереди, я была там, в мире грёз, в мире Несбывшегося. В послеоперационной палате, при прополке огорода, мытье посуды я могла обдумывать книги, учить язык и бог знает что ещё. Мне предоставлялось время на обдумывание проектов превращения Несбывшегося в Реальность. И оно - превращалось! |