Произведение |
|
Объем: 11903 [ символов ]
|
|
|
|
К вопросу о возможности изменения порядка рифмовки в пределах стихотворения |
Уважаемые соратники, я не литературовед и даже не гуманитарий по образованию, за плечами опыт научной работы в совсем иных областях (биологии, медицины). Писать стихи начала в весьма зрелом возрасте. Стремясь уменьшить свою филологическую неграмотность и следуя привычке к анализу явлений, я стала интересоваться и теорией стихосложения. В связи с этим моё внимание привлекли высказывания ряда рецензентов, членов жюри нашего портала о том, что каждое стихотворение (за исключением твёрдых форм) должно быть написано с соблюдением единого, не изменяющегося порядка рифмовки: рифмы только парные (аабб) или перекрёстные (абаб), или охватные (абба), или более сложные, но регулярно повторяющиеся. Упорядочено должны чередоваться мужские (ударение на последнем слоге), женские (ударение на предпоследнем слоге), дактилические (ударение на третьем от конца слоге) рифмы. Стихи, не отвечающие этим требованиям, часто оцениваются критиками нашего портала как неумелые, небрежные, не заслуживающие высокой оценки. Насколько правомерно такое суждение? Я заглянула в книгу весьма строгого и педантичного литературоведа Г. Шенгели «Техника стиха». Он пишет, что порядок рифмовки – явление весьма устойчивое, но не обязательное. Коротко, без объяснений. Рассуждая логически, устойчивость выбранной для данного стихотворения системы рифмовки объяснить легко: любые повторы, любая предсказуемость повышает гармоничность стиха. Но если продолжить подобные рассуждения, смена системы рифмовки может появляться в случаях, когда описывается явление не гармоничное, и автор хочет отсутствие гармонии подчеркнуть. Смена порядка рифмовки может появляться и при резком изменении эмоционального фона, при взгляде на проблему с разных точек зрения. Смена порядка рифмовки может быть и средством, позволяющим разнообразить объёмный текст, если автор не прибегает к употреблению сложных, упорядочено повторяющихся строф, включающих несколько систем рифмовки (например, октавы, онегинской строфы). Но это – рассуждения общие. К тому же, мои, т. е. не профессионала. В Интернете мне не удалось найти ссылок на соответствующие работы литературоведов. И я решила обратиться к первоисточникам – стихам Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Ахматовой, Блока, Бунина, Мандельштама, Цветаевой, Волошина, Пастернака, Заболоцкого, Окуджавы, Самойлова, Асадова, Евтушенко. Обнаруженные факты показались мне весьма интересными. Прошу прощения у специалистов: скорее всего, я в данном случае «изобретаю велосипед», но для некоторых авторов и критиков портала приведенное ниже может оказаться полезным. Итак, начнём с ПУШКИНА. В стихах раннего Пушкина (1815 – 1821гг.) порядок рифмовки меняется очень часто и легко ( стихотворения «Луцинию», «Я пережил свои желанья…», «Погасло дневное светило…», «Торжество Вакха», «Деревня», «К Чаадаеву», «Кинжал» и др.). В более поздний период с изменениями порядка рифмовки написаны такие прекрасные стихи, как «Признание» (первое четверостишье – охватная рифма, последующие – перекрёстная), «Пророк» (произвольное чередование охватных, перекрёстных, парных рифм), «Что в имени тебе моём?..», «Стихи, сочинённые во время бессонницы», «Во глубине сибирских руд…», «Клеветникам России», «Конь» и др. Даже в двух первых четверостишьях сонетов «Мадонна», «Поэту» меняется порядок рифмовки (в первом четверостишье рифма охватная, во втором – перекрёстная или наоборот). А вот большинство стихотворений Пушкина о любви написаны без нарушений порядка рифмовки («Я помню чудное мгновенье…», «Прощание», «Когда твои младые лета…», «Не пой, красавица, при мне…», «Под небом голубым…», «Я здесь, Инезилья…», «Красавице», «Сожжённое письмо», «Ты вянешь и молчишь…» и др.). Во всех поэмах Пушкина, за исключением поэмы «Домик в Коломне», на фоне объёмного текста порядок рифмовки произвольно меняется, внося тем самым разнообразие. В «Домике в Коломне» разнообразие вносится использованием октавы, в которой смена системы рифмовки чётко запрограммирована. ЛЕРМОНТОВ. Примеров вольного чередования различных систем рифмовки в стихах Лермонтова множество («Смерть поэта», «Родина», «Умирающий гладиатор», «Я вам пишу…», «Пророк» и др.). Для негармоничного, полного трагизма, бегущего от покоя духа Лермонтова сшибки различных систем рифмовки были, очевидно, близки, органичны. ТЮТЧЕВ. По другой причине часто соседствуют в одном стихотворении охватные и перекрёстные рифмы, меняется порядок чередования женских (дактилических) и мужских рифм во многих стихах Тютчева («Весна», «Слёзы», «Странник», «Близнецы», «Неман», «Есть в осени первоначальной…», «От жизни той, что бушевала здесь…» и др.). Причина склонности Тютчева к смене порядка рифмовки, очевидно, связана с его философским мышлением, стремлением рассматривать явления с разных сторон, противопоставлять одни черты другим. Эти противопоставления и подчёркиваются сменой рифмовки. Интересно отметить, что дисгармоничное явление бессонницы у Тютчева, как и у Пушкина, вызывает изменение порядка рифм (стихотворение «Бессонница»). Но, как и у Пушкина, в лучших стихах Тютчева о любви нет нарушений правил рифмовки, мужские и женские рифмы чередуются гармонично (стихотворения «Предопределение», «Не говори: меня он, как и прежде любит…», «О не тревожь меня…», «Чему молилась ты с любовью…», «Я очи знал, - о, эти очи…», «Последняя любовь», «Она сидела на полу…», «Когда на то нет божьего согласья…», «Накануне годовщины 4 августа 1864 года…» и др.). Обратимся теперь к поэтам более позднего времени, которые нарушали порядок рифмовки крайне редко, в исключительных случаях. В каких именно? ПАСТЕРНАК. Два стихотворения, посвящённых метели, бурану. Между их созданием – полвека. Но оба они написаны с нарушением системы рифмовки, подчёркивающем неритмичность явления, вихри, смятение. В результате, в стихотворении «Снег идёт» охватная рифма сменяется перекрёстной, в стихотворении «Метель» на фоне охватных ритм появляется перекрёстная. ЦВЕТАЕВА переходит на смесь перекрёстных, охватных и парных рифм в наполненном тревогой, криком души стихотворении «Библейский мотив», написанном в 1941 году. Одно из лучших стихотворений БЛОКА «О, я хочу безумно жить…» (1914г.), нервное, страстное, полное смятения, начинается с охватной рифмовки, затем переходит к перекрёстной. АХМАТОВА в стихотворении, посвящённом ссылке Мандельштама «Воронеж», отказывается от равномерного чередования женских и мужских рифм, подчёркивая жестокость, неестественность действа. То же самое мы наблюдаем в её стихотворениях о войне: «Победители», «Сзади Нарвские были ворота…», в наполненном тяжкими эмоциями стихотворении «И комната, в которой я болею…» В последнем маленьком стихотворении мы видим перекрёстные, охватные, парные рифмы. БУНИН. Система рифмовки меняется в таких стихотворениях, как «На высоте, на снеговой вершине…», «Эллада», «Настанет день – исчезну я…». В первом случае смена рифмовки подчёркивает противопоставление времён, во втором и третьем затронута тема смерти (цивилизации или человека). Как и Пушкин, Бунин меняет порядок рифмовки и в первых двух четверостишьях такой твёрдой формы, как сонет: «Благовестие о рождении Исаака» начинается с перекрёстной рифмовки и сменяется на охватную, подчёркивая смену эмоционального фона. ЗАБОЛОЦКИЙ. Стихотворение «Одинокий дуб». В первом четверостишье, описывающем неприглядный внешний вид старого дуба, система рифмовки – охватная. В двух последующих четверостишьях этой неказистости противопоставлены стойкость дуба и другие положительные его качества. Подчёркивая противопоставление, охватная рифмовка сменяется перекрёстной. Таким образом, у Пастернака, Цветаевой, Блока, Ахматовой, Бунина, Заболоцкого смена порядка рифмовки внутри стихотворения – художественный приём, подчёркивающий смятение души, дисгармоничность описываемого явления или некое противопоставление. ВОЛОШИН в равной мере пользовался и строгими правилами рифмовки и их нарушениями в пределах одного стихотворения. Так в одном из ранних стихотворений «Как мне близок и понятен…» в первом четверостишии все рифмы женские, в остальном тексте женские и мужские рифмы чередуются. В произвольном порядке чередуются охватные, парные, перекрёстные рифмы в поздних стихотворениях Волошина «Личины», «Усобица» и др. Касается это и первых двух четверостиший некоторых сонетов (например, сонета «Города в пустыне»). На примере Анны Ахматовой, Марины Цветаевой мы видели, что нарушения порядка рифмовки нередко происходят в трудные, жестокие времена. Это особенно ярко проявилось в стихах МАНДЕЛЬШТАМА. До 1935 года, года ссылки в Воронеж, он изменял систему рифмовки в пределах стихотворения крайне редко (в качестве исключений можно назвать «Как чёрный ангел на снегу…» и «Мадригал»). А на протяжении 1935 – 1937 годов на фоне тревоги, страха, отчаяния стихи с изменениями порядка рифмовки встречаются неоднократно («Я живу на важных огородах…», «Чернозём», «Мир начинался страшен и велик…», «Ты должен мной повелевать…», «Если мы жизнью полны в высшей мере…», Стансы», «Лишив меня морей, разбега и разлёта…», «За Паганини длиннополым…», «Ариост», «Из-за домов, из-за лесов…», «Сосновой рощицы закон…», «Пластинка тонкая жилета…», «Я у Кольцова…» и др.). Обратимся теперь к поэтам близкого нам времени. ОКУДЖАВА нередко менял систему рифмовки в пределах стихотворения («Собрался к маме – умерла…», «Становлюсь сентиментальным…», «На почве страха и тоски…», «Малиновка свистнет и тут же замрёт…», «Тщеславие нас всех подогревает…» и др.). Нередка смесь разных систем рифмовки и в стихах ЕВТУШЕНКО. Это касается не только его отнюдь не благостной гражданской лирики («Бабий Яр», «Двадцать первый век», «Карьера»), но и лирики философской («Последняя попытка стать счастливым…») и любовной, если речь идёт о любви неразделённой, дисгармоничной («Медленная любовь», «Благодарность», «Я комнату снимаю на Сущевке…», «Одиночество», «Со мною вот что происходит…»). Но прекрасное стихотворение, посвящённое любимой жене Маше «Я люблю тебя больше природы…», написано в соответствии с чётким порядком рифмовки, равномерным чередованием мужских и женских рифм. Весьма нередко меняется порядок рифмовки по ходу стихотворения у АСАДОВА («Трусиха», «Разговор с другом», «Юбиляр», «Хоть Яне зол, но помнить я умею…», «Ты далеко сегодня от меня», «Два маршрута» и др.). Интересно отметить, что перемена порядка рифмовки у Асадова, как и у Пушкина и Тютчева, происходит при описании бессонницы. Тема диктует отступление от однотипной рифмовки. Изменения порядка рифмовки мы нередко видим и в стихах САМОЙЛОВА («Повтори, воссоздай, возверни…», «Дневник», «Пусть нас увидят…», «Я вас измучил не разлукой – возвращеньем…», «Устал, но всё равно свербишь…», «Фантазия», «Ты скажи, чем могу я тебя одарить?..», «Простите, милые, ведь вас я скоро брошу…» и многие другие). И опять изменения порядка рифмовки в стихотворении «Бессонница»! Но достаточно примеров. Я думаю, приведенные выше убедительно показывают, что изменения порядка рифмовки в пределах стихотворения не может однозначно расцениваться как небрежность, неумелость, второсортность. Часто такая смена является осознанным или интуитивным художественным приёмом, позволяющим автору подчеркнуть смену эмоционального фона, дисгармоничность описываемого явления, неоднозначность оценок, их противопоставление. Может смена порядка рифмовки быть и средством разнообразить звучание объёмных текстов. Частые отступления от порядка рифмовки могут быть и следствием трудного периода в жизни поэта. «Каждый пишет, как он дышит…» Я отнюдь не призываю поэтов отказываться от использования в пределах одного стихотворения одной системы рифмовки, чёткого однотипного чередования мужских и женских рифм. Но если Вы видите сбой в этой гармонии, стоит задуматься над тем, с чем этот сбой связан, чем вызван. Это относится и к авторам, и к критикам их произведений. В заключение ещё раз подчеркну, что я не филолог. Хотелось бы услышать мнение по затронутому вопросу специалистов. |
|
|
Copyright: Инга Пидевич,
Свидетельство о публикации №101798 ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: |
|
|
Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать. |
Рецензии | | Вполне согласен с Вами, Инга. Если стихотворение плохо, оно плохо. Можно попытаться разобраться, почему. Иногда, действительно, из-за сбоев рифмовки, размера ритмики и т.п. Но может быть и так, что техника идеально правильна, а стихотворение никуда не годится. По мне, так второе встречается даже чаще. И наоборот: в хорошем стихотворении могут оказаться практически любые нарушения техники. Опять-же можно разбираться, в чём тут причина. Согласен, что в хорошем стихотворении все такие нарушения сознательны. Это то, что Лотман называл "минус-приёмом". Кроме того, мне кажется, что развитие стихосложения идёт в направлении от постоянного порядка рифмовки к постоянным переменам в порядке рифмовке. Такого рода изменение рифмовки в движении стихотворения становится ещё одним средством инструментовки стиха. В этом случае, наоборот, повтор рифмовки оказывается не правилом, а исключением, подчёркивающим нужные места и создающим параллели в рамках стихотворения. Исключением, наверное, могут считаться лишь твёрдые формы. Хотя и здесь, мне кажется, возможны эксперименты, расшатывающие эту "твёрдость", но не ради разрушения, а скорее для того, чтобы отлить новые варианты твёрдых форм. И опять же, вполне согласен с Вами: если Вы видите сбой гармонии, стоит подумать: может быть, это просто другая гармония. Впрочем, я так же, как и Вы, не филолог. С уважением, Игорь Б.Бурдонов | | Спасибо за интересные мысли. Хочется услышать разные мнения, но соРатники читают и молчат... | | Я так думаю, что среди соРатников просто нет настоящих филологов или они еще не прочли эту статью. А немногочисленность отзывов объясняется тем, что обращаетесь Вы именно к специалистам. Затронутый Вами вопрос очень интересный, думаю, волнует очень многих ... Те же жюрители конкурсов не могут Вам однозначно ответить, потому как большинство из них, наверняка, не имеют этого треклятого филологического образования. Удачи. | | Спасибо. Мнение не филологов меня тоже интересуют. С наилучшими пожеланиями И. П. |
|
| | Инга, дело в том, что описываемые Вами твердые правила существуют скорее в учебниках, чем в живой поэзии. Приводимые Вами авторы свободно пользуются ими и отступают от них. В этой свободе, как одном из основных условий поэзии в отличие от версификации, может быть, как раз и секрет. Твердые правила рифмовки - что-то вроде описываемой в учебниках физиологической нормы, с которой практически никогда не совпадают (а тем более - постоянно) нормы статистические и индивидуальные. Так что вполне солидарен с Вашим риторическим вопросом и заключающим призывом. Вопрос лишь в том, как пользоваться этим призывом, кто им будет пользоваться и для чего. Но это уже как со всем прочим - забивать молотком гвозди накрепко или соседа насмерть. | | Большое спасибо. Что касается риторичности вопроса, загляните на "Круглый стол" за 18 августа. Там напечатан мой ответ по поводу высказываний некоторых членов жюри, побудивших меня углубиться в эту проблему. Ещё раз большое спасибо. Желаю Вам всего наилучшего. И. П. |
|
| | Здравствуйте, уважаемая Инга! Вша статья весьма интересна и поучительна. Однако Поэзия относится к разряду ИСКУССТВ, а в каждом искусстве существуют свои правила, и для овладения ими надо трудиться весьма долго, порой всю жизнь. Именно поэтому у поэтов различают ранние и поздние стихи (как правило поздние более совершенны по форме). Но посмотрите на восточные поэтические формы: как нам еще далеко до их совершенства! Наша русская поэзия, к сожалению, отнюдь не достигла еще совершенства формы, поэтому рассуждать о том, что формой можно пренебрегать... мне кажется, рановато. Если стихотворение "кричит" в душе автора, то он, если хочет быть понятым, произвести впечатление на души читателей, вызвать в них ответный отклик, должен основательно потрудиться, как скульптор, выбрав подходящий материал, и, отсекая все лишнее, создать произведение исукусства. Только такое произведение может быть отнесено к разряду истинно поэтических. Посмотрите на черновики Пушкина! Сколько там правок, вариантов! Гений = 10% таланта + 90% труда (в том числе и над формой). С уважением, Татьяна Богданова | | Уважаемая Татьяна, спасибо за отклик. Я с большим интересом и пользой для себя слежу за Вашими рецензиями, обзорами. Дорожу Вашим мнением. Действительно, русская поэзия, по сравнению с некоторыми другими, молодая. Тем интереснее и важнее следить за закономерностями её развития. Теперь о моей статье. Речь в ней идёт всё-таки об изменении порядка рифмовки в качестве художественного приёма, а не для облегчения труда нерадивого или неопытного поэта. И я отмечала относятся ли стихи с изменениями рифмовки к ранним или поздним произведениям того или иного автора. Рассматриваемые примеры должны были, как мне кажется, прояснить, в каких случаях изменение порядка рифмовки в стихотворении обусловлено внутренней логикой произведения. Именно это, а не ответ "да, можно" или "нет, нельзя" является главным. К сожелению, дискуссия проходила не всегда в этом русле. Твёрдых форм я практически не касалась (за исключением изменений некоторыми Поэтами порядка рифмовки в первом и втором катренах сонетов). Может быть, Вам будет интересно посмотреть другие отзывы на статью (некоторые из них находятся на "Круглом столе", некоторые, в частности, рецензия Надежды Коган, на моей авторской страничке). Ещё раз спасибо за высказанные мысли. С наилучшими пожеланиями Инга Пидевич. |
|
| | Добрый вечер, Инга. Очень интересная статья, с удовольствием прочла. Так четко и логично Вы все изложили. К сожалению, я тоже не филолог и для того, чтобы писать обзоры мне пришлось проштудировать учебник стихосложения. Только опыт (пусть даже этот опыт основан всего лишь на чтении и разборе произведений авторов нашего сайта) подсказывает, что не всегда идеально вылепленные стихи, с четким ритмом, рифмой, рифмовкой хочется ставить на первое место. Я не думаю (это действительно просто мое частное мнение), что смена способа рифмовки так уж сильно влияет на общее впечатление от стихотворения. И неправильно было бы, скажем, только из-за этого снижать произведению оценку. Произведение должно быть целостным и восприниматься читателем именно таким, как его задумал автор. Другое дело, что не всегда автору удается выложиться в своем детище, оно остается непонятным. Но это же уже другой вопрос, правда? Я, например, очень высоко ценю стихи Светланы Святенко, хотя у нее не всегда четкие рифмы. А ведь для стихотворения это похлеще, чем смена способа рифмовки:) Тем не менее, ее стихи каждый раз неизменно цепляют мне душу. И скажи ей кто-нибудь, чтоб она начала их переделывать, я бы, наверное, возмутилась еще больше, чем сама автор:) Вообще, мне кажется, что автор сам в праве выбирать свой стиль. Почему сейчас очень часто встречаются книги с фразой в конце о том, что использована стилистика автора? Почему в прозе допускаются так называемые "авторские знаки препинания"? Неужели в стихосложении нельзя, действительно, выразить эмоциональное состояние лир.героя сменой рифмовки? Не знаю, может быть я и не права, но прекрасно Вас понимаю, Инга Николаевна. Может, именно поэтому мне уже давно не хочется судить других. Не каждый поймет что хочу сказать в своих стихах я. И точно так же я не всегда открываю свое сердце чужим произведениям и отдаю все, чтобы понять их. А значит, надо либо бросать писать, либо писать, не смотря ни на что. Критики всегда были и будут. В Вашей душе живут стихи, дайте им выход. С любым способом рифмовки:) С уважением, Наташа. | | Большое спасибо, Наташа! Надеюсь, что Вы хорошо отдохнули. И всё-таки эгоистично жду, что Вы скоро начнёте хоть изредка "жюрить". Ваше тепло согревает портал. Ваша И. Н. | | Спасибо, Инга :) Вы сейчас вернули мне часточку тепла и уже полегче:) Отдохнула я плохо. Ездила к бабушке, которую видела последний раз в 4 года. Она живет в заброшенной деревне в Белоруси. Расстроилась ужасно. Неужели люди еще вот так живут... И, главное, никуда уезжать не хочет... |
|
| | Здравствуйте, уважаемая Инга! Действительно, русская поэзия молода, хотя начиналась она прекраснейшими образцами: одами Ломоносова и Державина. Вспомните оду «Бог» Державина или стихи Ломоносова на восход и заход солнца. Уже тогда, как бы на заре русской поэзии, эти гениальные Поэты творили чудо – в совершенной форме! И это был поистине «золотой век» русской поэзии! Далее, у Пушкина, мы видим отступления от совершенных форм. Именно у него мы видим наибольшие отклонения от твердых, устоявшихся форм (возможно, слишком «громоздких» для поэзии?). Однако Пушкин признавал первенство Баратынского при написании элегий, как, безусловно, и первенство Державина в одах. И это не помешало Пушкину стать «солнцем русской поэзии», а не Державину и не Баратынскому. Далее следовал длительный период упадка стихосложения в русской литературе, когда авторы шли по пути наименьшего сопротивления, действительно свободно меняя и ритм, и рифмовку. Вплоть до Фета (не понятого современниками, за исключением Льва Толстого и Тургенева) новые формы и типы стихотворений в русской поэзии не появлялись (если не учитывать Тютчева – современника Пушкина). И лишь с приходом в русскую поэзию символистов (Брюсов, Блок, Иннокентий Анненский) начался ее новый расцвет. Именно тогда, на основе созданной Фетом русской техники стихосложения, начался новый, «серебряный век» русской поэзии. Сколько тогда было сломано копий по поводу методов стихосложения, сколько было течений в поэзии. Конечно, русская поэзия никогда не существовала в отрыве от западной. На Пушкина оказал влияние Байрон. Но Вы не найдете у Пушкина (за исключением «Евгения Онегина») таких совершенных произведений, как у Байрона. Недаром мировая культура практически не признала Пушкина. На Брюсова и на Блока оказали влияние западные символисты. Но с появлением чисто русского поэта Вячеслава Иванова русская поэзия начала очищаться от наносного, и вот появляются Есенин и Гумилев. Это действительно чудо! Вы увидите в стихах Есенина и Блока мотивы Иванова, но переданные ими в более совершенной и доступной для читателя форме. Именно поэтому Блок и Есенин, а не Вячеслав Иванов стали признанными русскими поэтами. Впрочем, об истории русской поэзии можно писать бесконечно. С уважением, Татьяна | | Огромное Вам спасибо. Буду перечитывать и думать. Успехов Вам. |
|
| | Здравствуйте, Инга! Вы - большая умница, работу Вашу прочитала с легкой завистью - с каким материалом Вы снова поработали для обощения и подтверждения мыслей. Допустимо все, кроме пустого и скучного. Как раз преподаватель по теории стихосложения говорил нам: не увлекайтесь теорией и техникой, поскольку сначала являлись стихи, а потом их уже стали изучать, исследовать, анализировать, прогнозировать развитие и т.д. Из того, что я читала и слышала взяла для себя главное - в стихе должна быть исповедальность, искренность и ясность, передающая то событие или чувство, или ощущение, которые послужили поводом к написанию. Хотя, кто скажет, что этого не должно быть в прозе - пусть что-нибудь в меня кинет. Дело в том, что я прозаик, стихи иногда ко мне приходят. Но есть что-то общее в литературе, как творческом процессе создания художественного мира произведения, и многие великие писатели были и поэтами и прозаиками. Вряд ли при этом они сильно заморачивались теориями. Много читали, много знали, много общались - это да. Я размышляла над этим и пробовала ковыряться в вопросах разделения поэзии и прозы, нашла у очень умных людей, что делать этого не надо, и угомонилась. Просто, видимо, созданные образы отражают мир во всем его многообразии и невозможно договориться, какие приемы правильные, а какие ошибочные... Иначе бы все человечество читало бы одну книгу в стихах и одну в прозе... Мне филологическое образование дало прежде всего систему получения накопленных до меня знаний в последовательности их возникновения, сама бы я утонула. А так мне повезло с отличными педагогами-проводниками. Поэтому вопрос о наличии или отсутствии филологического образования для творчества не считаю принципиальным. А великий Моэм сказал: Я не знаю лучше школы для писателя, чем работа врача. Удачи Вам, и делитесь с нами своими размышлениями почаще. С благодарностью и уважением, Ирина | | Ирина! Большое Вам спасибо. Рада, что написанное мною было Вам интересно и что серьёзных ошибок в своих рассуждениях я, с Вашей точки зрения, не допустила. Успехов и счастья Вам! |
|
| | Инга, спасибо за большую кропотливую работу, проделанную Вами при анализе творчества выдающихся русских поэтов. Но с одним позвольте не согласиться. Вы пишите: «Как и Пушкин, Бунин меняет порядок рифмовки и в первых двух четверостишьях такой твёрдой формы, как сонет: «Благовестие о рождении Исаака» начинается с перекрёстной рифмовки и сменяется на охватную, подчёркивая смену эмоционального фона… …В произвольном порядке чередуются охватные, парные, перекрёстные рифмы в поздних стихотворениях Волошина «Личины», «Усобица» и др. Касается это и первых двух четверостиший некоторых сонетов (например, сонета «Города в пустыне»)» Действительно, сонет можно отнести к твердой форме. Но это касается лишь объема – постоянно 14 строк. А вот в смысле рифмовки – ее вид может меняться от катрена к катрену, например, в первом – кольцевая, – а во втором – смежная. Думаю, такая двойственность сонета: неизменность объема и возможное непостоянство вида рифмовки – и снискали ему большую популярность. С уважением | | Большое спасибо, но я подчеркнула такую возможность для сонета потому, что на нашем портале утвердилось мнение обозревателя номинации "Западные формы" о постоянном порядке рифмовки в первом и втором его катренах.Всего Вам наилучшего И. П. |
|
|
|
|