Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Лара Галль
Объем: 13983 [ символов ]
Вот он и умер, Иннька
Вот он и умер.
А рассказать о нем хочется тебе, Иннька.
Каким-то образом смыкаются в моей голове ты, ни разу невиданная еще, и он, кого никогда не увижу уже.
Смыкаются, потому что ты понимаешь меня с той точностью, что и он, мой отец. Папа.
 
И вот еще, пока не забыла. В самый день его смерти – а ведь я еще ничего не знала – я вижу в супермаркете на полке DVD с фильмом “Покидая Лас-Вегас”. Герой фильма умирает от алкоголизма. Любимейший мой фильм. Не об алкоголике – о Любви. Я видела его на кассете, с дурацким гундосым переводом, а тут вдруг – DVD, лицензионный, бонусом к журналу о кино! Купила конечно…
 
***
 
А знаешь, что я сделала сразу же, как узнала о его смерти?
Позвонила в салон и узнала нельзя ли сделать маникюр.
Можно. прямо сейчас. приходите.
Пришла, попросила срезать все ногти до розового края. Теперь белые венчики не прикрывают мягких кончиков пальцев, и я чувствую себя немного кошкой, которой удалили когти. Зачем я срезала ногти почти до мяса? Кто бы мне объяснил…
В салоне, словно в храме, царили тишь и культ. Культ тела.
А у папы больше нет тела.
А я из детства помню его приметы. И вспоминаю их сейчас, словно мне предстоит опознание.
 
Первым почему-то запомнился шрам. Толстый, как веревка шрам посередине живота. Вертикальный, неровный, с маленькими поперечинами. Шрам от операции. Прободная язва желудка.
Это я всё потом уяснила про язву, а тогда шрам был естественной частью папы, как родинка на спине, как запах сигарет, как страсть к качелям-лодочкам в парке, как запах сожженного на спичке рыбьего пузыря из вяленого рыбца…
 
Почему-то вдруг сейчас, Иннька, не по порядку, захотелось рассказать тебе, как однажды он пришел летним вечером, пьяный и веселый, в обнимку с чуть менее пьяным … негром. Мне года четыре было, он тогда еще не пил так, как потом пил всю жизнь.
Негр был кубинским студентом из мединститута, уже по-русски хорошо говорил, но я тогда ничего этого не знала, а только зачарованно смотрела на совершенно шоколадового дядьку, сдирающего с руки золотой браслет часов, и пытающегося надеть их на меня. Я прятала руки за спину, а он, округляя и без того немыслимо круглые губы, ронял с их лиловой плюшевой подложки мягкие звуки слов: «можжьна», «лючи», «золита».
Потом он посмотрел на меня серьёзно и сказал: «Ти сьнаищь, щто твой папа ‘арощий?»
Судя по маминому лицу, она была совсем не рада этому диковинному дядьке. Случайная дружба несильно пьяных интеллигентов не трогала ее нимало. Наверное, всякая женщина мыслит царить и править негласно, но единовластно. Быстро понимает, что не быть по сему, но продолжает попытки. Всю жизнь.
 
Да, о шраме. Шрам на животе у папы я открыла для себя в день, когда мы пришли к нему в больницу, куда он попал со сломанными ребрами, свалившись по пьяному делу со своих любимых качелей «лодочек» в парке.
В палате было жарко – душное ростовское лето! – папа лежал на какой-то нелепой твердой кровати, прикрытый ниже пояса. На мохнатом животе лоснился этот красный шрам.
Помню, я что-то спросила про волосы на груди и животе, хотя именно шрам меня интересовал жутко, но впрямую спрашивать было отчего-то неловко.
А папа рассказал, что в Японии считается очень красивым иметь волосы на груди и животе, и потому некоторые японцы надевают такие волосатые накладки. Я не поверила тогда. Оказалось – и, правда, так…
 
А про шрам потом рассказала мама. Ну, что язва у него когда-то была, операция и всё такое.
И вот знаешь, я ей не поверила. Отчего-то я решила, что шрам у папы на животе потому, что я его дочка. Живот разрезали и меня достали оттуда. Тот факт, что меня родила мама, меня не смущал. Как-то это всё ладненько укладывалось у меня в голове )))
***
 
Я сейчас понимаю, что тогда, до эпохи запоев, отец был совершенно невероятный, головокружительный просто был.
У нас дома стопками лежали подшивки журналов «Наука и жизнь», «Химия и жизнь». Он их читал, подчеркивал, что-то мастерил, получал на работе грамоты за рационализаторские предложения.
Стопки «Роман-газеты» лежали в туалете, там любил читать.
В туалете же был сделан шкафчик, маскирующий массивную трубу чугунного бачка. Там хранились его вещи. Фотоувеличитель, лоточки, всякие жидкости для фотодел, старые папки с чем-то, чертежи, тубусы с репродукциями картин, инструменты, гвозди, проволока, черная и синяя изолента, наждачка, много всякого такого. У него столько всего получалось. Хорошо получалось.
***
Предметы…
Втягиваемые в жизнь экзистенциалом заботы. Умирающие без человека…
 
Когда отец ушел окончательно в запои, я стала осваиваться в «туалетном» наследии.
И вот, однажды, наследие принесло мне неожиданные дивиденды.
Рисование у нас преподавала та же учительница, что вела английский, и на урок рисования я приносила ей репродукции из папиного тубуса.
Почему-то особенно помню васнецовскую Аленушку у омута и верещагинские черепа насыпом.
Учительница, истая фанатка изобразительного искусства, вдохновившись очередной картиной, начинала рассказывать нам ее историю, случаи из жизни художника и так далее. Урок таял, оставляя ощущения праздника.
И тогда, сметливые одноклассники попросили меня принести какую-нибудь репродукцию не на рисование, а на английский.
Реакция учительницы была та же! Весь урок она проговорила о боярыне Морозовой. И время от времени мы стали устраивать себе такие халяву.
Те, у кого было слабо с английским, говорили мне «спасибо». Труднодостижимая вещь в том возрасте. А вот сподобилась…
 
А другие дивиденды с тех же репродукций были вообще сладкими. В буквальном смысле.
Принесенные на урок репродукции я не забирала домой, а оставляла учительнице. Ну, это сложно объяснить почему. Видимо импульс «давать» у меня врожденный.
И вот, однажды, учительница принесла мне подарок. Краски.
Восхитительная, плотного картона, плоская коробка-пенал, а в ней маленькие, завернутые в фольгу, корытца акварели. Словно такие маленькие коллекционные шоколадки. На каждой – еще и бумажная рубашечка с названием краски. Акварель была медовая, а потому сладкая на вкус.
В тот день, возвращаясь домой, я раз восемь останавливалась, доставала из портфеля коробку, открывала, сковыривала фольгу с очередной акварельной «шоколадки» и пробовала языком на вкус. Сладко. И пахло цветами, а не красками.
Недавно, купив коробку французского разноцветного шоколаду, я вспоминала те краски, полученные в обмен на папино «наследие»…
 
***
Все годы, что он жил в запоях, папино тело приходило домой страшным големом, а мы не ведали таких слов, чтобы разрушить чары...
Бессильные провокации мамы, мои испуганные крики, рев других детей позже - ничто не могло вернуть его, любимого папку, в травленный дурманом голем. Измененное сознание…
Измена, короче.
 
Этому туловищу с головой и ногами я позже вменила все свои страхи и обиды в вину.
Не папе.
Только это произошло много, много позже. Возможно, слишком поздно…
***
Светлые миги были, да, были. Про то, как я стащила три рубля, ты знаешь, ты читала «Детский день». Вот тогда я и ощутила впервые, что он меня понимает, как никто.
 
В десять лет помню немецкую куклу, привезенную им из командировки.
Кукла, полежав в машине лицом в книжки, приняла на свои щечки и носик сине-зеленую краску с обложки «Бежина луга». Пятна ничем не оттирались, и Тургенева я потом так и не полюбила )))
 
Отец работал снабженцем и «делал» много денег. Но мало что доносил до дома. Кутил. Так было нужно и для «дела», да и для души, видимо.
Потом его уволили с этой должности.
Он уехал куда-то на север. Мы жили спокойно какое-то время. Было хорошо без него.
А когда вернулся, стало опять плохо-плохо.
Меня спасало то, что я много лежала в больницах. Я даже придумала себе аппендицит, имитировала приступы, меня увозили в больницу, и на какой-то раз не выдержали и прооперировали. Удалили здоровый аппендикс )))
 
Помню, хирург что-то втолковывал маме и укоризненно на меня поглядывал. Я очень виновато себя ощущала за это враньё. Очень. И очень долго.
Но была у меня и другая болезнь, которую не нужно было имитировать – отит. Серьезные дела, оперировали тоже. Долгая история. Скажу лишь, что больница пару раз в год мне была обеспечена, и это было – счастье.
Сбегала в эти больничные субмиры, где больно, душно, замкнуто, но б е з о п а с н о …
Неважно, Иннька. Сейчас уже неважно. Ничья вина.
 
***
Знаешь, еще помню что? У нас была такая большая плащ-палатка. Он ее называл «венцерада» почему-то. Мне так нравилось это слово…
Папа упаковывал ее в рыжий рюкзак, собирал удочки, еще всякое разное и мы ехали в электричке на рыбалку. Он, мама и я.
Помню, как однажды, перед отъездом, он оставил нас с мамой у подъезда на лавочке с вещами, а сам побежал с трехлитровой банкой за пивом.
Я сидела, болтала ногами. Мама поднялась в квартиру, проверить завернут ли газовый вентиль, и долго не возвращалась.
От нечего делать, я расковыряла пакет с желтыми черешнями и стала сдирать кожицу с ягоды. Узкие лоскутки клала на язык, вслушивалась во вкус… Ободрав черешину полностью, всматривалась в оголенную плоть, в подробный каркасик сосудов, разгадывая какую-то смутную загадку.
Очнулась, когда папа подходил уже с полной банкой коричневого пива. Подняла на него глаза и вдруг поняла: он мог и не вернуться. Ниточка, державшая его, была тонкая-претонкая, как кожица черешни. Так вот мне увиделось тогда…
 
Мы плыли в лодке по очень тихому озеру к «рыбному месту». Озеро казалось мне огромным. Таким же огромным виделся камыш. Неожиданно обрушился яростный дождь. Вспучилась вода вокруг. Стало страшно. Папа достал плащ-палатку из под сиденья. Быстро развернул и накинул на нас. И включил фонарик.
Сделалось волшебно. Словно я вновь оказалась в мире утробы. Покойно.
И всё угрожающее – оно там – за пределами твоего мира. А значит, его нет. Есть только мы.
Мы качались в лодке меж двух вод, а потом дождь перестал стучать так сильно, перешел на шепот, и папа погреб к берегу. Там, в хибарке на берегу, дед-смотритель уже нажарил рыб, а мама отмыла дощатый стол до мокрой желтизны, и застелила чистым домашним покрывальцем топчан.
Мне было пять лет.
***
О его смерти сообщила по телефону мама.
Так бывает, что заранее знаешь, какие слова сейчас произнесет голос в трубке.
"Отец умер", - так и сказал голос.
Нет, ощущения непоправимой утраты не возникло. Он давно жил один, в своей однокомнатной квартире. Пил. Сильно деградировал.
 
Его похоронят без меня и без младшей сестры. Быстро. Уже завтра. Мама сказала "Не нужно приезжать, зачем? на мертвого смотреть?"
***
 
Знаешь, перед тем, как переехать в Питер, летом 2004, я поехала к нему попрощаться. Собрала сумку большую книг - он также запоем читал, как я - и поехала.
А еще набрала на компьютере крупным шрифтом письмо, чтобы он читал после моего отъезда.
Видит Бог, я ЗНАЛА, что больше мы не увидимся, хотя он ничем таким не болел, и ему всего шестьдесят четыре было тогда.
И ведь вышло все, как я и просила Бога - умер он легко, во сне...
 
Мне не хватало его всю жизнь с шести лет - именно тогда он начал пить сразу запоями и мое детство кончилось - и не будет хватать всегда.
В просветах меж запоями он считывал меня безошибочно, понимал и успевал что-то сказать. «Знаешь, вот прочел недавно у одного писателя: «Учись у всего всему». Доченька, я тебе то же самое скажу: у всего – всему. У всего – всему».
***
Вспомнила сейчас, как, открыв лет пять назад для себя Улицкую, тут же купила ему «Веселые похороны». Он зачитал книжку до дыр, сама видела. И всё повторял: «Доченька, надо ж как она всё понимает, хоть и тётка …».
Знаешь, когда у него было что читать, вот такое, настоящее, он переставал пить на это время. Иногда на месяц. Иногда на пару недель.
 
Во всех мужчинах, ранивших мне сердце, мелькали черты его облика и характера.
В каждом пьяном бомже у вокзала, в парке и метро мне виделся он.
И когда касалась рукой их синюшно-черных ладоней, протянутых ковшиком за подаянием на опохмел, то касалась его, обретающегося где-то за тысячи километров от меня...
связь...
 
Я пишу это тебе, знаешь еще, почему? Потому что недавно ты написала мне такие строчки:
«Мы какие-то "служебные духи" … для того чтобы служить им своими молитвами, куполом своей любви их накрывать, видимо...
Наверное, есть какая-то чаша весов, на которую всё это падает, на которой это что-то да весит, и если какому-то их наиважнейшему выбору будет чего-то маленько недоставать, чтобы всё качнулось в нужную сторону, то мы быстренько вырвем сердце и с готовностью кинем туда, на чашу, чтоб она пошла весом вниз...»
 
Поэтому, я и не помню своим сердцем ничего плохого о нем.
И навсегда запомню один летний день в далеком 1970-м.
Папа взял меня с собой на футбол.
Культовый «Ростсельмаш» играл с кем-то там из другого города.
И выиграл!
И папа с друзьями блаженствовал на открытой веранде пивбара в парке Островского, а я с любопытством наблюдала мужчин в радостном угаре.
Они покупали мне соленые маленькие лаковые бублички, ситро «Крем-сода», а папа держал над огоньком спички пузырь из вяленой таранки. Пузырь корчился и пах так, что слюни заполняли ямку под языком.
Папа перехватывал пузырь за другой конец, чтобы поджарить с обеих сторон, потом дул на него и давал мне. Я жевала и жмурилась от удовольствия.
Этот вкус - один из моих самых любимых по сей день.
Правда, сейчас, я кладу рыбий пузырь в микроволновку, чтобы не обжечь пальцы. Хотя пузырь можно насадить на вилку. Но почему-то не хочется…
 
Наверное, потому, что тогда это были папины пальцы. Им было больновато терпеть огонь, и горячесть свернувшегося белка.
Жизнь, как форма существования белковых тел, у него не задалась.
Голем вернётся в прах, из которого был взят.
Но любовь, рожденная во взаимодействии белковых дел и бессмертных душ, реет во мне и надо мной.
Я плачу и пишу тебе письмо.
Такая жизнь.
Ничья вина.
Ничья.
Победителей нет.
………………………………………………………………………………..
И туда, на чашу весов, на которую падёт его жизнь, я кладу это письмо о нем, чтобы результат был в его пользу
 
и вслед письму летит мое сердце
Copyright: Лара Галль, 2006
Свидетельство о публикации №80168
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 26.03.2006 15:06

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Julia Dobrovolskaya (Юлия Добровольская)[ 26.03.2006 ]
   У тебя такое большое сердце, Лара, что в нём просто нет места мелким чувствам. Дай нам всем, Боже!..
 
Лара Галль[ 26.03.2006 ]
   важаемая Юлия. Ваши выводы не имеют отношщения к литературным достоинствам текста, буде таковые найдуцца:)
Julia Dobrovolskaya (Юлия Добровольская)[ 26.03.2006 ]
   Уважаемая Лара!
   Не имей Ваши тексты упомянутых Вами литературных достоинств (о коих я уже кричу больше года всем и вся), не прочиталось бы в них того, что прочиталось (и написалось, см. выше)! :)
Екатерина Петрова[ 12.04.2006 ]
   Хороший тон повествования - мягкий, спокойный, ровный. Несмотря на то, что автором взята тема смерти - рассказ проникнут светлыми и теплыми чувствами любви, грусти и благодарности, за все хорошее, что было и что есть. Здесь и романтика и ностальгия, грусть о прошедшем и безвозвратном, вера в лучшее, что есть на Земле. Произведение "Вот он и умер, Иннька" сыграно чисто - без фальши и пафоса. Это подлинные человеческие чувства. И еще благословление. Всего.
 
Лара Галль[ 13.04.2006 ]
   обожаю когда ты так серьезно говоришь. преисполняюсь уважения к себе и тебе. переполняюсь им, как шарик гелием и взлетаю...таю..таю
   балдею:)
March95[ 17.04.2006 ]
   Спасибо.
 
Лара Галль[ 17.04.2006 ]
   :)
vi-king[ 23.06.2006 ]
   Ты себе не представляешь... Так, наверное, я об этом никогда не напишу. И даже пытаться не стану, скорее всего...
   
   Вот...
   
   С холодом - Вик. :0))))))))))))))))))­))))))))))))))))))))­)))))))))))))))­
 
Лара Галль[ 23.06.2006 ]
   а, зарегился! щас гляну, что там у тебя выставлено, морозко))
Злата Рапова[ 25.09.2006 ]
   Рвущее душу произведение. Вы знаете, что каждый воспринимает беду, случившуюся с героем Вашего произведения по-разному? Одни - будут любить отца, не смотря ни на что. Одни любят родителей и пьяниц, и бросивших их, и бьющих. Другие ненавидят холодных холеных родителей, брезгующих чадами. Третьи не простят того же алкоголизма и будут помнить лишь это. Каждая душа воспринимает одну и ту же ситуацию по-разному. И по-разному формируется эта душа. Ваша героиня - добрая душа. В ней не осталось ненависти, горечи, непрощения. А могло бы. И имело бы право.
    С уважением, Злата Рапова

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта