Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Лара Галль
Объем: 16758 [ символов ]
Моя маленькая сестра...
«Сестра, сестра, тепло костра…»
 
Бывает трудно порой начать рассказ.
Было бы проще, будь моя жизнь такой же линейной, каким мне представляется время. Да и время – линейно ли оно?
И если счесть условным началом человека его рождение, то начать этот рассказ можно с ее рождения.
Итак, день, когда она родилась.
Нет, лучше за день до того, как она родилась. Да-да, речь в рассказе пойдет о ней – моей сестре. Но ведь что бы мы ни рассказывали – мы все равно рассказываем о себе, не так ли?
Была пятница. Нет, не тринадцатое. Просто пятница.
Конец обычной недели рутинного школьного ада. Впрочем, не совсем обычной, не совсем…
Событие, окрасившее густо-черным мою привычную школьную истерику, было столь непоправимо, что даже думать об этом было страшно: я потеряла чужую книгу.
Одноклассница дала почитать мне том Конан-Дойля. Рассказы – конечно же! – о Шерлоке Холмсе.
Том из собрания сочинений. Черный с красными буквами, упоительный том - книга, отменяющая пытки школы и вне школы, стоило лишь раскрыть ее.
Шелковистая мелованная бумага цвета слоновой кости, черные буквы, втягивающие меня в тряский лондонский кэб – тонкие ноги лошадей – туман – тайны и злодейства - тонкие ноздри Холмса – кокаин – туповатый Уотсон – забыла, забыла книгу в столе на уроке истории СССР…
Через урок прибежала – пусто в столе, лишь явственно пахло чьим-то хищным довольством мародера, еще бы – такая добыча…
Как могла забыть книжку? До сих пор не понимаю…
Мама одноклассницы пришла в школу. Посмотреть мне в глаза. У нее были очень толстые стекла очков. Ее глазки плавали серыми рыбками в иллюминаторах, и мне казалось, что я глубоко под водой, а как можно открыть рот под водой и что-то сказать? Я и молчала.
Мой адрес она узнала у классной руководительницы. Это было в среду.
В пятницу вечером к нам домой постучали – чужая мама всё-таки пришла. Стоило ей увидеть большой живот моей маленькой мамы, как рыбки ее глаз метнулись за стеклами очков так сильно, что дернулись щеки.
Жаль, она не переменила решение ввиду неожиданного обстоятельства, не притворилась, что пришла с визитом от родительского комитета. Не смогла покривить душой, наверное.
Дама-чужая мама терпеливо и деликатно поведала моей маме, что я потеряла книгу из собрания сочинений. Их собрания сочинений их Конан-Дойля…
Мне было двенадцать лет.
Книги – единственное место на земле, где мне хорошо.
Книги – мой грех, моя страсть.
И вот выясняется, что я. мало того что! взяла! читала! чужую! книгу! так ещё и потеряла ее! И теперь чужая женщина в доме интеллигентно нудит, укоряет и вопрошает, и ей нужно что-то отвечать…
…………………………………….
Дама ушла, оставив всё-таки свое натянутое прощение. Видимо, ввиду того самого обстоятельства, которое покачивалось тяжеленьким поплавком в большом животе маленькой мамы.
Мама вышла, оставив меня в комнате одну стыдиться и томиться ужасом вины, холодом залившей межреберье.
Повисшее в доме напряжение уже грозило разрядиться криком и битьем, но тут случились схватки, и маму увезли в роддом.
А потом родилась сестра.
Мне двенадцать лет. Ей ноль целых. Она умудрилась помочь мне еще о т т у д а.
Может, и родиться поспешила для этого? А может, наоборот, подождала чуточку?
Кто знает…
***
Когда следующая пятница разомкнула ворота школьной тюрьмы, и красный трамвайчик привез меня домой, там уже лежал сверточек-свиточек, ребеночек, сестра.
Нет, не красноватый уродец с припухшими мутно-синими глазами.
А четырехкилограммовый белейший ангелок с черешневыми глазами, светлыми кудрями(!), и новехоньким носом. Курносым, как у меня.
Такой маленькой сестры не было ни у кого в классе. И не предвиделось. Каким-то таинственным образом сестру записали мне в актив. То есть девочки в классе стали лучше ко мне относиться. А вслед за девочками, еще более таинственным способом и мальчики.
Я приносила в класс черно-белые фотографии. Сестра у меня на руках. В кроватке с игрушками. Стоит. Плачет. Смеется. Одноклассники смотрели. Им делалось нежно в переносице. Им выпадала передышка в ровесниковой гонке. И они завидовали мне.
Боже мой! Завидовать мне! Никто и никогда не завидовал мне. А… лучше не надо об этом.
Моя крохотная сестра…она меня украшала…
 
Когда на улице ночной лил дождь, мама лежала с мигренью, а отец допивал последнее где-то в своей компании и собирался с духом для пьяного домашнего триллера, я брала спящую сестру на руки, чтобы не одной смотреть из окна на желтый фонарь возле калитки. Не одной ждать железного взлязга щеколды и пьяных вскриков куражливого отца. Вдыхала запах младенческого сливочного виска, впивала губами щечку, и так притискивала сестру к груди, что та кряхтела во сне.
Моя крохотная сестра… она меня утешала…
 
Когда училась она ходить, то падала несчетно раз. Попа была пышная и перевешивала – вниз тянула. Дитя. Упорное, усердное дитя. Многотерпеливое. Морщилось, шлепаясь на попку, не плакало. Я привязывала ей маленькую пуховую подушечку – невесомую, чтобы не так больно было падать. Падение на подушку было потешным. И потешным было недоумевающее личико сестры. Её черешневые глаза вопрошали: это что там у меня сзади? я просила вас об этом буфере? Именно такие взрослые вопросы, ага. И это было отчаянно смешно.
Моя маленькая сестра… она меня веселила…
 
Когда случилась у меня первая любовь, ей было пять. Теплой ранней осенью она бегала загорелая в одних шортиках, заливисто кокетничая с моим тогда еще другом. Взрослым другом - на десять лет и один брак старше меня, таким вот другом. Робеющим коснуться меня. Потому что. Не спрашивайте. Сейчас другое время, и власть эро, а тогда он поймал брыкающуюся сестру, посадил на комод, скользнул взглядом по ее коленкам – плечикам, повернулся ко мне и утвердительно спросил: «У нее твоё строение, да?». И было в этом столько нежности и тоски, что я перестала дышать.
Моя маленькая сестра… собой меня представляла…
 
Она проживала свою школу, грызню со сверстницами и борьбу с маминым крепостным правом, пока я рожала обоих своих детей, познавала характер мужа и продиралась сквозь быт в другом городе.
Я приезжала со своими курносыми пупсами в гости раз в полгода. Строгая в любви мама прививала моим ребенкам полезные навыки, упражнялась в дрессуре внучек, а мы с сестрой сбегали гулять. Из нее рвались бунтарские вопросы, ей нужны были советы, ответы, заветы. Она не давала упасть моим словам, ловила их вдохом на лету, в черешневых глазах топила-копила понимание…
Моя маленькая сестра… она меня ждала…
 
Тем летом мне подвернулась работа переводчиком. Целыми днями, допоздна по двенадцать часов, иногда больше. Сестра, ей уже было двенадцать, приехала ко мне. Сидеть с моими детьми. Муж работал также помногу. Девяностые годы - шла перестройка, и работой дорожили. Вместо моря, вместо веселых каникул у бабушки примчалась она ко мне – помогать. И воспитывала малявок, и варила-тушила-стирала, пока я носилась дни напролет с группами рванувших в Россию туристов.
Маленькая сестра… она меня выручала…
 
Когда работаешь переводчиком, то даришь людям иллюзию понимания. Смешно – говорящим на одном языке сложнее прийти к пониманию, потому что ожидаемый уровень этого самого понимания тоньше и выше. Неизмеримо выше. Говорящие же на разных языках рады и хлипким мосткам взаимоузнаваемых слов, рады зыбким переправам мыслей через паромщика-переводчика.
А, может, разговаривая через переводчика, люди более нацелены на слышание говорящего, чтобы хоть что-то понять? И отступает перед разницей культур всегдашнее стремление говорить самому, заставить услышать себя в любом диалоге…
Может быть, может быть…
Знаю только, что говорившие испытывали просто спазмы благодарности к переводчикам – этим медиаторам, творящим древнее искусство толкования…
И после месяца работы с группой американцев меня просто засыпали подарками. Всяким невиданным вещицам, штучкам, примочкам, одежкам, игрушкам не было числа.
Вечерами мы с сестрой зачарованно бродили пальцами по этим богатствам.
Почти не разговаривали. У меня не было сил рот раскрыть. Она боялась разбудить малявок. Но глазами, улыбками, гримасками и жестами мы оценивали каждую вещицу одинаково и делили «сокровища» без споров…
Маленькая сестра… она меня понимала…
 
Могла ли я помочь ей, когда она, лет в шестнадцать, пыталась на арене сражений Марса и Венеры превратиться из добычи в укротительницу? Увы, нет…
Та луна, с которой упала я, не ведала боёв и угара. На моей луне полупрозрачно жили идеальные герои. Меня хранили, как музейную витрину, и отдаленные раскаты грохочущей р е а л ь н о й жизни не отдавались дребезжаньем в стеклах. Так бывает. И моя маленькая сестра … она справлялась без меня…
 
Она справлялась без меня до самой свадьбы. Когда же я спросила ее о подвенечном платье, то услышала в ответ, что у нее есть французский костюмчик и белая шляпка, потому что платье – дорого, и потом его никуда не надеть, а костюмчик – оригинально, «да не думай ты об этом, короче…»
О, я знала, что она хотела свадебное платье. Знала. Просто она хотела хорошее платье. Элегантное. Не кучу глупых белых кружев, болтающихся на обручах. Не наскоро сметанные шедевры кооперативных швей из пригорода. Не вздутые фатином снегурочкины пеньюары. То платье, которое она бы восхотела, возможно, не существовало вообще.
Но попытаться стоило. Тем более, что одно как раз было у меня на примете. Платье из магазина для богатых. Для очень богатых. Девушка в нашем приходе как раз в таком венчалась в прошлую субботу. Я была знакома с ее мамой – холеной сорокалетней красоткой, и ее папой – владельцем большого магазина. Имущественно-неравное знакомство, что ж. Эти приятели меня любили за ум и заумь.
Я набрала побольше воздуха и нырнула в томительный вакуум сразу после вопроса о том, нельзя ли одолжить их великолепное венчальное платье для свадьбы моей сестры, прежде чем его снова выставят на продажу.
Да.
Да, - ответили мне легко и сразу. И платье, и перчатки, и диадему. Только постарайтесь не порвать. Пачкать можно. В химчистке новой итальянской есть знакомые. Оооо….
Немые хвалы небесам, блестящие капли с ресниц, торговый папа и холеная мама, как вы добры и щедры, спасибо, спасибо - мы рады помочь, пусть будет счастлива твоя сестра, она похожа на тебя, кстати, немножко, да, дай Бог, дай Бог…
Моя сестра похожа на меня… не дай Бог, пусть будет похожа только на себя, моя маленькая сестра…
 
…Она не верила, что бывают такие платья. Тяжелый плотный атлас, невидимый почти шифон и ручное шелковое выпуклое кружево по оголенным плечам.
Девочка из чистенько-бедной семьи (а какая может быть при пьющем приходящем отце и истово честной маме?), шла к алтарю в невиданном платье, сея противоречивые догадки в пришедших на службу знакомых.
Моя маленькая сестра… такие, как мы всегда вызывают толки…
***
Когда-то давно в детстве, мы жили вместе.
Странная была у нас семейка.
Отец - всегда пьяный, помятый, одет в испорченные дорогие вещи. Смотрел с тяжелым раздражением, зло и умно, работал снабженцем.
Мама – маленькая, худенькая, в очках, одевалась со страстно-скрываемой бедностью, работала в аптеке провизором.
Время было азартное, все играли в дефицит, а она… как лекарства достать – всем и всегда - пожалуйста, за самым-самым дефицитом ради чужого человека шла к заведующей, в глаза лезла. Но ни копейки лишней не брала. «Лихоимство», - говорила, - «грех»…
Отец пропивал всё, что получал.
Что мы ели? Сочиняла мама что-то из свеколки, да кабачков, да кашку из трех круп, блинчики – затейливая бедность.
Два ангела подкармливали нас.
 
Один ангел – мамина подруга, повар в школе-интернате для всяких отсталых детей. Приносила нам порции вечерние оставшиеся от детей, которых до ужина забирали: масло желтое, печеньки, пахнущие почему-то мылом. Муки – сахара приносила. Молока. Пироги пекла, нам всегда несла теплые. Праздник.
 
Другой ангел – молодая мамина сестра, работала на мясокомбинате. Сама яркая, энергичная, хваткая. Приносила нам мясо подешёвке. Иногда обрезки давала бесплатно. А смотрела на нас…не объяснить. Но когда она уходила, мама плакала, а мы остро чувствовали свою приниженность, и горячей нежной жалостью исходили к маленькой, обреченно-честной маме…
 
От всех виденных моделей решила бежать моя маленькая повзрослевшая сестра…
 
Шагнула во взрослую жизнь детской своей ступней, встала на каблучки и поймала ветер перемен. Настало время трудоголиков. И она работала по двенадцать часов в день, вместе с мужем, смело вступая в незнакомые пределы.
Приручила компьютер, сотрудников, начальство. Карьерная лестница? Вздор. Эскалатор. Эскалатор, довезет тебя сам, надо только не сходить с него, покориться его постоянному движению, быть, присутствовать, не отвлекаться, не отвлекаться…
Выходные? Да, в выходные – спать, упоительно и долго спать. А потом нежиться в ванной, стараться не думать о работе, не думать о поставках, сроках, кредите, невыплатах, наездах, интригах…
И так пять лет подряд.
Моя маленькая сестра…она была терпелива, как в детстве, когда училась ходить…
 
Теперь, когда у нее есть средства заставить даже нашу маленькую маму забыть привычную бедность, моя маленькая сестра не отказывает себе в этой роскоши. Она наряжает смущенную маму в легкую норковую шубку. «Покупает» ей гладкие зубки у лучшего стоматолога в мамином городе. И стоят эти зубки как четыре шубки. И робеет маленькая мама, и цветнеет ее черно-белый строгий мир…
***
Моя давно не маленькая сестра…
Всё чувствует, всё понимает и обо мне.
Мне невмочь отмечать праздник, и она привозит мне букет ко дню рожденья. Невиданные махровые красные маки оплетены сухой лианой. Лиана образует подобие круглой рамы, в случайных гнездышках ее - узкие лакированные красные перчики чили. Красные маки – опиаты – наркотическое забвенье – она желает мне передышки от боли. Красные острые жгучие перцы – она знает, что со мной происходит. Мы можем не говорить, как и раньше. Я – потому что больно разомкнуть рот, она – потому что не хочет будить-бередить. Маки и перцы – наш язык.
 
Меня бьёт озноб оскорбленного чувства (ах, обычное дело, живешь нервами голыми посверкивая сквозь тонкий покров), и она привозит мне крем и тоник, дорогие и действенные, ведь у нас одинаково чувствительная кожа, не признающая обывательской косметики.
 
Меня пьянит новая надежда, я льюсь словами, переливаюсь перламутрово, улыбчиво, а у нее уже готов артефакт. Протягивает мне духи от “SISLEY” . Флакон прямоуголен, жёлт. А пробка…Сквозь глыбу камня прорастает женский образ, женственный космос нежно и яростно покоряет плотный хаос…
Откуда ей дано знать, какие вещи будут символами моих состояний, моей маленькой взрослой сестре?
От Бога? Значит, ему не всё равно? А ведь я в этом почти уверилась…
 
«ФЕЯ» – так обозначен ее номер в мобильниках моих дочерей.
Феей прилетает она на своем шоколадном джипе и в церковный приют для бездомных детей, привозит заказанные ими подарки.
Маленькой девочкой плачет потом, уронив голову на руль, потому что жаль этих бродяжек, бегущих без устали отовсюду. Из самого заботливого дома тоже. Жаль их, и еще какое-то смешанное чувство оттого, что кто-то из них стащил телефон, пока она катала их по городу. Телефон, и еще всякую мелочь… Нет, она не принимает позу оскорбленной добродетели: «я к вам со всею душой, а вы…», нет. Просто, вот, плачется ей и всё…
Может оттого, что она маленькая, всё ещё маленькая? Такой вариант травести навыворот…
 
Заключает хорошие сделки, делает приличные деньги, коллекционирует впечатления от SPA салонов, от ресторанов с двумя-тремя звездами Мишлена. Любит виски двадцатилетней выдержки.
Как большая.
Сидит, забившись в кресло, у психотерапевта, сбивчиво рассказывает, замирает…
Как маленькая.
 
И как задалось с самого начала – так все и идет.
Она – маленькая сестра - спасает, помогает, выручает всей собой.
У меня – пассивная роль объекта заботы, любви и вниманья.
Я могу только размышлять об этом раскладе.
Дивиться чуду и повторять, покачивая головой: моя маленькая сестра…
Я не хочу думать словами о том, что сеянные в голод зерна отборного маминого альтруизма, взошли и принесли, наконец, плод в «тридцать, сорок, шестьдесят крат». Не хочу. Пусть это так, что с того?
Закон сеянья и жатвы не объяснит и не опишет чудо и благодать т о н к о г о сестричества.
Когда в Великую Стену Смеха и Плача две разные женщины суют одинаковые буковки, завернутые в одинаковые фантики надежд.
Когда каждая из них ощущает двенадцать лет разницы как благо.
Одна думает: я приду через двенадцать лет туда, где сейчас печатают наличное время ее следы.
Другая думает: как хорошо, что ее линия времени проходит не там, где прошла моя.
А еще, думает та, другая (которая – я): что-нибудь да значит, что одну дочь я родила в двадцать один, а другую в тридцать три…
 
И линейное время сворачивается в кольцо, возвращая меня в детство, юность, взрослость, и так без конца...
Copyright: Лара Галль, 2006
Свидетельство о публикации №71431
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 14.02.2006 13:12

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Синельников Алексей Павлович (Такой-то-Сякой)[ 14.02.2006 ]
   Доргая Лара!!!!
   
   Как говорит Ваш плюшевый друг Такося: "Так хочется и сказать, и сделать тебе так много хорошего, что решил ничего не делать, потому как не умею!"
   
   Так и у меня не хватает слов выразить полученное, почти сказочное удовольствие, от Вашего рассказа!!! Столько теплоты, печального волшебства с искорками иронии, что осознать все разом проблема.
   
   Так хочется верит в это волшебство.... Вот сейчас, сейчас она напишет, что книга нашлась, вот сейчас она напишет, что папа образумился и жизнь вместе с ним... и ничего этого не происходило, а описываемая жизнь шла своим чередом, наплевав на чудеса и мои мысли.
   
   Черт с ней, пусть не будет чудес, лишь бы с ними ничего не случилось, чтобы все хорошо закончилось. С новыми мыслями даю себе торжественную клятву, что порву Королеву Прозы, как Тузик грелку, если она напишет так как бывает в жизни.... И убьет во мне последнюю детскую веру в сказку....
   
   Нет не зря, ох не зря короны даются, славава Богу, на Портале ими не швыряются! Проинтуичила... Но писать "чем сердце успокоилось" не буду, чтобы не угробить интерес Читателя к замечательному рассказу....
   
   Просто скажу, что и в жизни так бывает...., как в сказке.... Спасибо тебе, моя Королева!!!
   
   Преклоняя колени, преисполненный благодарности.
   
   Ваш Алексей
   (Такося как всегда весь в заботе о человечестве, но кланяться велел, и ручку целовать. Так, что простите, чмок-к-к)
 
Лара Галль[ 14.02.2006 ]
   Такося! Для Вас писать - это как по минному полю идти :) Пишу и все время держу в голове: сфальшивлю - Такося гусеницами размажет. Вот оттого, и как на духу, всю правду, и ничего кроме:)
Синельников Алексей Павлович (Такой-то-Сякой)[ 15.02.2006 ]
   А, что же Вы хотели, моя Королева?
   
   "От любви до обожания один шаг!" - пробурчал Ваш плюшевый приятель взял собаку и пошел в сторону "Круиза" с "природой пообщаться".
   
   А, я досихпор нахожусь под впечатлением! Замечательная вещь (и настроение не гробит, как Ваши "некоторые").
   
   Спасибо!
   Алексей
ljiv1[ 14.02.2006 ]
   Лара, ну только даже за одно вот это - "Закон сеянья и жатвы не объяснит и не опишет чудо и благодать т о н к о г о сестричества" - восхищение!
 
Лара Галль[ 15.02.2006 ]
   ага-ага, Вам бы только потоньше подавай :)
Полякова Елена (Попутчица)[ 16.02.2006 ]
   Очень симпатичный рассказ. У меня 2 сестры, обе старше, одна на год, вторая на 5 лет. Почему-то именно со старшей (?) очень похожие отношения...
   Запало про нелинейность времени. У меня к нему было такое же отношение... Развитие по спирали ... - "проходили", но к себе не относила, всё больше к обществу, человечеству....
   Вот обдумываю сейчас со всех сторон, примеряю его округлость...
   Я переживаю на твоих рассказах, Лара. И радуюсь, что они есть. Ты не представляешь, как :-))) Спасибо!
   P.S. Мини- вставка про двух ангелов не совсем гладко вписана, хотя и очень к месту. Связка несколько корява, на мой взгляд, сорри :-(
 
Лара Галль[ 16.02.2006 ]
   корява-корява. надо подумать. Спасибо!
Леонид Раев[ 18.03.2006 ]
   Не касаясь несомненных литературных достоинств этой вещи, хотел бы задать депрессивный вопрос: состоялась бы вторая половина рассказа и его душещипательный финал, если бы героиня, выросши, стала не обаятельным филантропом, а столь же милой и не менее душевной, но малооплачиваемой, предположим, воспитательницей детского сада?
 
Лара Галль[ 18.03.2006 ]
   ну что Вы, нет конечно.
   и речи не могло бы быть.
   Любовь - только за деньги. За большие.
Леонид Раев[ 19.03.2006 ]
   Ценю Вашу тонкую иронию, она, однако, слишком изящна для моего дилетантского восприятия. А имел я в виду некий современный гламурный феномен, новую тенденцию в массовой литературе, наподобие существовавшей во времена всеобщей литературной куртуазностии. В тогдашних в романах, если дворянский отпрыск влюблялся в нищенку, то она в счастливом свадебном финале оказывалась похищенной цыгаными в младенчестве дворянской дочкой. Слегка покоробило, что "фейность" вашей героини во многом зиждится на ее материальных взаимоотношениях с окружающими. На мой взгляд, это снижает лиричность (что есть главная фишка рассказа). Вот и все, не более, госпожа кролева Всемирной прозы.
 
Лара Галль[ 19.03.2006 ]
   Ну что я могу поделать, если жизнь сложилась так, а не иначе... если в детстве ели дерьмо, и шугались всякого стука и крика, а сейчас после многих лет труда пришла финансовая независимость...
   Не нужно меня величать, Леонид. я с иронией отношусь к титулам. а обидеть меня легко - это тут каждый знает. но я отходчива - поплачу и снова улыбаюсь.
Леонид Раев[ 20.03.2006 ]
   Я воспринял эту вещь, не как документальную семейную хронику, а как самодостаточный художественный текст, в котором писатель формирует события и характеры сообразуясь с психологической и сюжетной логикой. Впрочем, дело вкусовое, понятно, и я, являясь первостатейной занудой, признаюсь в придирке, поскольку рассказ понравился и хотелось совершенства. Всяческих вам успехов.
Елена Текс[ 23.06.2006 ]
   Лара, Ваши рассказы замечательны, просто дух захватывает! С ув.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта