Дверной звонок, раздавшийся в моей квартире вечером, был настолько неожидан и необязателен, что я, уже лежащий в постели, решил ни в коем случае не открывать. Но нахальный незнакомец продолжал трезвонить без умолку, так что адские трели, разносящиеся по квартире, вывели меня, наконец, из себя. Я плюнул, чертыхнулся и пошел смотреть, кого это там принесли черти.

- Вы и есть господин Кузнецов?

В дверном проеме стояла весьма привлекательная женщина лет тридцати-тридцати пяти и с презрительным интересом рассматривала меня, вывалившегося к ней в майке и трусах. В глазах ее не читалась особая доброжелательность, и я просто печенкой почувствовал, что признание в том, что я – Кузнецов, не предвещает ничего хорошего. Кроме того, обращение «господин» в устах пожаловавшей дамы, учитывая мой внешний вид, звучало особенным, утонченным оскорблением. В конце концов, секунду подумав, я вынужден был признаться, что – да, я и есть этот самый Кузнецов.

- В таком случае я пришла сообщить вам, что вы – подонок!

Откровенно говоря, я действительно никогда не был ангелом, но с определением «подонок» был категорически не согласен. Однако, вступать в длительные пререкания с дамой, будучи в нижнем белье, согласитесь, дело заранее проигрышное, поэтому я лишь смущенно откашлялся, и озабоченно спросил свою вечернюю гостью, почему она так считает.

- Потому что Катя – беременна. От вас, молодой человек.

День сегодняшний, если честно, не задался с самого утра. Сначала я, завтракая, разбил свою любимую чашку. И не просто разбил, а облил себя всего с ног до головы горячим кофе. Потом, по пути на работу, выяснилось, что я забыл ключи от своего служебного кабинета. А когда я, запыхавшись, как слон, вернулся домой, обнаружил, что моя собачка Филька в отместку за отсутствие на завтрак ее любимой печенки, наделала кучу на купленном мною недавно бежевом итальянском ковре. Филька остался жив только потому, что сумел спрятаться от меня в однокомнатной квартире настолько искусно, что я так и не смог его найти. А когда я вечером вернулся с работы, убивать его мне уже почему-то расхотелось. Но все эти неприятности просто меркли по сравнению с внезапно свалившимся на меня горем в лице этой воинственно настроенной женщины, стоящей сейчас в дверном проеме моей квартиры.

Но в любом случае, мне не очень хотелось, чтобы мои неприятности стали достоянием любопытных соседей, поэтому я, скрипя сердце, пригласил даму зайти ко мне. С целью обсудить этот, так сказать, пикантный момент, наедине.

- Вы обесчестили невинное дитя и нырнули в кусты. Повторяю, молодой человек, вы – подонок, и я до вас доберусь.

Все это возмущенная женщина выдала мне, пока я спиной пятился в свою комнату, судорожно пытаясь натолкнуться глазами хоть на что-нибудь из одежды. Уровнять, так сказать, наши шансы.

- Пройдите на кухню, - наконец, пискнул я затравленно, и больно ударился ногой о спинку кровати, - я сейчас подойду.

Мне нужна была хоть минутная передышка, чтобы собраться с мыслями.

Женщина еще раз презрительно оглядела меня с головы до ног, и гордо развернувшись на каблуке, подалась на кухню, оставив меня в темной мрачной спальне наедине с Филькой, который молчал, как немой, ощущая, по-видимому, всю торжественность момента.

По всему выходило, что дело – дрянь. С Катей, шестнадцатилетней девочкой из школы, что напротив моего дома, я познакомился месяца полтора назад. Очаровательный ребенок с белыми кудряшками, потрясающей попой и полным отсутствием мозгов. Черт бы побрал меня вместе с моим половым инстинктом!

Я, затравленно матерясь, напялил на себя джинсы, рубашку и вышел, наконец, на кухню, готовый драться до последнего.

Женщина стояла у темного окна, и ее учащенное гневное дыхание не готовило мне, к сожалению, ничего хорошего.

- Это очень подло с вашей стороны, молодой человек, то, как вы поступили с Катей, и вы за это ответите!

Я судорожно сглотнул внезапно подкативший ком.

- А с кем, прошу прощения, имею, так сказать, честь?

- А вы не знаете? Господи, то, что не надо, вы знаете прекрасно! А вот с мамой Кати вы познакомиться так и не удосужились. Какой позор!

Я виновато замычал. Честно сказать, я до сих пор действительно не удосуживался справиться у Катьки о ее сволочных родственничках.

- Послушайте… эээ… Я прошу прощения, - мне приходилось подбирать каждое слово, - Мне очень жаль, что все так… эээ… произошло. В любом случае… Как бы это правильно сказать… Что, одним словом, вы от меня сейчас… эээ… ждете?

- Как – что? Вы обязаны жениться на Кате. Понимаете – о-б-я-з-а-н-ы!

Я так и знал. Что она потребует от меня этого. Черт, вот влип!

- Видите ли…эээ…честно говоря, женитьба…эээ…не входила в мои ближайшие планы. Кроме того, мы с вашей Катей еще так мало знакомы. Может быть, лучше…эээ… аборт? Я оплачу.

- Вы с ума сошли, молодой человек! Я бы убивала тех мужиков, которые толкают бедных женщин на аборты. Сносила бы им головы, и делала бы из них чучела!

После ее слов мне почему-то показалось, что она против абортов.

- Я думаю, молодой человек, вы все поняли правильно?

У меня есть выход? Вряд ли. Я мрачно кивнул головой.

- И еще одно…

Я опасливо взглянул на свою будущую тещу. Что эта мымра придумала еще?

- Я думаю, теперь вы, как будущий отец, тоже должны принимать посильное участие в судьбе матери? Я имею в виду финансовую сторону.

Беда не приходит одна. Я еще раз мрачно кивнул.

- Некоторую сумму вы можете выдать мне прямо сейчас. Завтра же утром куплю Кате все необходимое.

- А чего, ей уже завтра что-то понадобиться?

- Ах, молодой человек, прежде чем делать ребенка, поднатаскались бы в теории немножко. А то…

Я виновато замолчал. Действительно, в теории ребенководства я не смыслил ни черта.

- Сколько?

- Тысячу. Для начала.

- Вы что, с ума сошли? Для какого начала? Вы что ей завтра собираетесь покупать – автомобиль?

- Ну, хорошо, семьсот.

- Нету семисот.

- А сколько есть?

Вот уж сука!

- Триста могу дать. Больше нет.

- Ну, черт с вами, давайте триста. И не хмурьтесь так. Раньше надо было думать!

Да, тут она права. К сожалению, думать надо было раньше.

Я молча прошел в свою комнату, вытащил из-под белья три зеленые бумажки, и с тяжким сердцем вручил их иронично глядящей на меня мамуле.

- Ну, вот и прекрасно. Вот и прекрасно…

Говорить больше было не о чем. Мы молча прошли в прихожую, она взялась за собачку замка, оглянулась и сказала:

- А вы не такой уж и плохой. Очень милый мальчик. Да не волнуйтесь вы так! Все у вас будет хорошо!

- Вы мне тоже очень понравились. Такая милая молодая теща, - ответил я ей в тон, и мы, наконец, расстались, к моему полному удовольствию.

 

Я вернулся на кухню, присел на табуретку и задумался. Возле моих ног, радостно виляя хвостом, резвился Филька. Он думал, что все уже закончилось.

- Дурак, ты, Филька, - сказал я ему удрученно, - лучше бы ты еще сто раз на ковер насрал, чем такое несчастье. Понял, нет? Будет у тебя скоро новая хозяйка, едрена мать!

Филька не понимал. Он тянул меня за джинсы, урча от удовольствия, что я с ним общаюсь.

 

Внезапно прорезавший тишину телефонный звонок заставил меня нервно вздрогнуть. Пора брать себя в руки, черт подери.

- Алло, привет, что поделываешь? – это была Катя

- Привет! – я постарался вложить в голос всю приличествующую моменту нежность. – Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, в общем. А что?

- Нет, я имею в виду, тебя там …эээ…не тошнит?

- Нет. А почему меня должно тошнить?

- Ну, я не уверен… Я просто слышал, что беременных женщин тошнит. Не всех, конечно, но…

- А ты хотел бы, чтобы я была беременной?

- Нет, не то, чтобы очень… Но раз уж так… В общем, пусть все будет так, как есть. От судьбы, в смысле не уйдешь.

- Слушай, там с тобой все в порядке?

- Со мной?!! Вот как раз со мной все в порядке.

- Да? Странный ты сегодня какой-то… Ну, ладно, я по-другому поводу. Моя мама приглашает тебя в субботу к нам. Знакомиться. Придешь?

- Приду, куда я денусь… Хотя я с твоей мамой уже, в общем-то, познакомился.

- Ну?! Это когда же?

- Двадцать минут назад.

- Слушай, с тобой действительно все в порядке? Мы с моей мамой весь вечер безвылазно дома сидим. Ленку собираем.

- Как… какую Ленку?!

- Сестру мою двоюродную. Представляешь, приехала к нам погостить и успела залететь здесь! Вот умора, а? А муж в плавании уже четыре месяца.

- Стройная, волосы черные, плащ светло-коричневый, на шее – золотая цепочка с кулончиком?

- Да, скорпиончик… Срочно, говорит, деньги нужны на аборт, а где достать – не знаю. Муж, говорит, послезавтра возвращается. Узнает – убьет. Во молодец, а? За два дня до приезда! Ха-ха!

- Да, молодец…, -я уже понял все.

Тут Катя на секунду задумалась.

- Слушай, а про кулончик, и про плащ… Ты откуда это? Видел ее где?

- Нет, не видел, - спохватился я, - показалось, может…

- Слушай, ты действительно странный сегодня какой-то… Ложись-ка лучше спать.

- Да, пойду, наверное. Устал я что-то сегодня. Ну, пока!

 

Я прошел в комнату, и завалился на свою любимую кровать. Господи, как хорошо жить на белом свете! Филька вскочил ко мне на постель, и я обнял его за мохнатую спину и счастливо улыбнулся. А через минуту я уже мирно спал.

 

И только перед самым забытьем мне пришла в голову отличная мысль, что к Катьке я в субботу не пойду.