Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Михаил Сорин
Объем: 19767 [ символов ]
Афганец
В 1984 году я был назначен начальником Корабельной Группы Спец. Мед. Помощи
Балтийского Флота и по семь – восемь месяцев в году проводил в дальних морских походах. А в промежутках между ними
работал в госпитале. В 1986 году, после долгих семи месяцев боевой службы, мне предложили поработать в
травматологическом отделении госпиталя в Балтийске. Это был год, когда в госпиталь стали доставлять раненых бойцов из
Афганистана.
Главный травматолог Балтийского Флота полковник мед. службы Виктор Александрович сидел у себя в кабинете и
курил. Хотя курить ему было запрещено. Он страдал тяжелым заболеванием сосудов ног, точнее, одной. Вторую ему уже
ампутировали. Теперь вместо отсутствующей ноги был протез. Протез был изготовлен в ГДР и, в отличие от тяжёлых
отечественных, легкий и на присоске. Виктор Александрович курил и думал об очередной поступившей группе бойцов с
тяжелыми огнестрельными и минно-взрывными ранениями.
Я вошел в кабинет начальника отделения и в клубах сизого дыма увидел усталое лицо моего наставника по
травматологии:
- Здравия желаю, Виктор Александрович! Прибыл в ваше распоряжение.
- Доктор Мигель! Вернулся! Бог мой, как я рад тебя видеть,- он поднялся со стула и, прихрамывая, подошел ко мне, -
если бы ты знал, что у нас тут творится! Павел с Ольгой просто зашиваются.
Ольга Николаевна и Павел Алексеевич были врачами-ординаторами травматологического отделения. А Доктором
Мигелем меня прозвали на Кубе, с тех пор многие и дома стали так называть.
- Да наслышан, поэтому и принял предложение поработать под Вашим началом в травматологии.
- Слушай, ты же у нас боевой офицер, тебе и карты, как говорится, в руки. Ольге тяжело с этими архаровцами
справляться. Павел закопался со свидетельствами болезни, да и операций невпроворот. Кроме плановых, еще и экстренка,
которую никто не отменял. Понял, понял я все. Буду пахать вместе со всеми.
- Вот и молодец! Принимай тридцать пятую палату, там в основном с огнестрельными ранениями нижних конечностей.
Предупреждаю заранее – ребята измотанные, психика неустойчивая.
Я шел по коридору к тридцать пятой палате, находящейся в самом конце его, и думал о судьбе этих восемнадцатилетних
мальчишек, которых время и история ввергла в пучину военных событий.
С этими мыслями я и переступил порог палаты. Над головой что-то просвистело и с силой ударило о дверной косяк,
заставив инстинктивно пригнуться.
-Гля, братишки, доктор! А мы думали, опять врачиха.
Резко выпрямившись, я постарался мгновенно оценить обстановку. В палате находилось четверо, все лежачие, рядом
со мной на полу валялся пустой стакан.
- И что бы это значило? А если бы в голову?
- Да Вы не волнуйтесь, - донеслось с кровати, где лежал темно-русый парень на скелетном вытяжении. Мы врачиху
хотели слегка попугать, а тут Вы нарисовались. А в голову Васек не метил, он на войне снайпером был. У него попадание
всегда точное.
- А что вы имеете против Ольги Николаевны? Она, кстати, морской офицер и у нее за плечами не одна боевая служба.
- Ни фига себе! А нам она об этом не рассказывала. Да, братишки, маленькая промашка вышла. А вы кто?
-Я ваш новый лечащий врач, Сорин Михаил Борисович, подполковник медицинской службы, командир КГСМП, - а глядя
на непонимающие взоры своих оппонентов – пояснил: – Корабельная Группа Специализированной Медицинской Помощи.
- И что? Нам это ни о чем не говорит.
- А это значит оказание неотложной медицинской помощи в условиях дальних походов, в сложных штормовых условиях
и при боевых действиях…
- Значит, док, ты наш? Братишка?!
- Я не только ваш, я – всехний.
-Что значит «всехний»? - раздался слабый голос с кровати, находившейся у окна.
Я подошел поближе. Совсем мальчик, явно кавказской национальности. Одеяло в том месте, где должны были быть
ноги, образовывало пустоту. Диагноз понятен: минно-взрывное ранение, ампутация обеих ног.
- Всехний – это значит, у меня нет ни для кого привилегий, я лечу всех, кто нуждается в моей помощи.
- Слышь, братишки, - раздался голос раненого с ногой на вытяжении,- отстаньте от доктора, наш он, нутром чувствую,
наш. Юрка я, Сурайкин. Ты, батя, не сердись на нас. Мы, когда не на войне, смирные.
- Да я всё понимаю. Сам только что с войны вернулся.
- А где воевал, если не секрет?
- Для вас не секрет. В Анголе. Все! Остальные подробности потом. Сейчас я ознакомлюсь с вашими историями болезни,
потом осмотрю каждого.
Итак, прапорщик Ковалев Антон. Десантник. Осколочное ранение правой больше-берцовой кости. Постоянная
лихорадка. Рана на голени не гноится, а температура тела не спадает. Сделали рентген, картина какая-то смазанная. Или
начинается остеомиелит, или...
Следующий Мамедов Аслан. Минно-взрывное ранение обеих ног, отрыв на уровне голеней. Он вообще не воевал,
служил в строительных войсках и помогал местному населению в восстановлении разрушенных коммуникаций. Ему просто
подложили мину. Подло, не в открытом бою. Да к тому же он был, как и местные – мусульманин.
Третья история болезни того самого Васьки – снайпера. У него также минно-взрывное ранение, отрыв правой голени.
Рана после реампутации, то есть после повторной операции, которую провели здесь в госпитале для подготовки культи к
протезированию, уже заживала. Значит, скоро будет ходить. Сначала на костылях, а потом будет привыкать к протезу.
Четвертым был Юрий Сурайкин. Девятнадцать лет, второе ранение за полгода.
Сначала контузия. На перевале была обстреляна колонна БТРов, духи взяли их в клещи и в упор расстреляли. Спаслись
немногие. Юрка сумел выползти из горящей машины и вытащить командира, который был тяжело ранен и находился без
сознания. Как он до-брался до своих - помнил с трудом, но командира принес на себе, и тот остался жив. Сурайкина
представили к ордену и собирались отправить в Союз на лечение, но он по дороге удрал и вернулся в родную часть. А через
несколько месяцев - огнестрельное ранение правого бедра. Его погрузили в вертолет и вместе с другими ранеными
отправили к нам. Сбежать с вертолета уже он не смог.
Так начались моя работа на земле. Я каждое утро забегал в отделение и до пятиминутки обходил своих больных.
Осматривал повязки, проверял температурные листы. У Ковалева, несмотря на лечение, не спадала лихорадка.
- Будем оперировать, - вынес свой вердикт начальник отделения. - Произведем трепанацию большеберцовой кости и
посмотрим, нет ли там гноя. Возможно, это остеомиелит начинается, хуже всё равно не будет.
Я пришел в палату, сказал о решении Антону.
–Я согласен, - мгновенно сказал он.- Честно говоря, устал смертельно. Да и вы, вижу, неспокойны.
В палате повисла мертвая тишина, затем раздался голос Юрки Сурайкина:
- Батя, а ты твердо уверен, что Тошке ногу нужно пилить?
- Не пилить, а сделать несколько отверстий в кости. Если там гной, его необходимо выпустить, и температура спадет.
- А если нет гноя?- поинтересовался Васька.
- А если нет, то будем искать другую причину. Все, обсуждение закончено.
Утром Антона взяли в операционную. Гной мы так и не получили. В кабинете шеф, наконец-то, обратил свой взор на
меня:
- Ладно, Михаил Борисович, вытряхивай свои африканские наблюдения.
-Я предлагаю взять «толстую каплю», т.е. анализ крови на малярию.
- А наша лаборатория справится?
-Справится, я интересовался.
-Хорошо, утверждаю!
Анализ крови подтвердил мое невероятное предположение. Через три дня, после специфического лечения малярии,
температура стала снижаться и Ковалев стал быстро выздоравливать.
Очень тяжело было наладить контакт с Асланом. Он все время молчал. Культи ног уже поджили и можно было
приступать к протезированию. Я сначала думал, что Аслану мешает языковый барьер, он не очень хорошо говорил по-
русски. Все разъяснилось с приездом его старшего брата.
Утром, как обычно, я зашел к моим пациентам в палату. Юрка прижал палец к губам и молча показал в сторону кровати
Аслана. Там, прижавшись друг к другу, сидели два очень похожих человека. Они слегка раскачивались и лица их были
мокрыми от слёз. На Кавказе говорят: «Мужчины не плачут, мужчины огорчаются!». Так вот, эти двое не плакали. Они
очень сильно огорчались.
- Ты не переживай, - говорил сквозь слезы старший брат. - Мы тебя в беде не оставим. Тебе всегда найдется место в
доме.
- Но мы же совсем небогатые люди. Вы и так день и ночь работаете, чтобы свести концы с концами, а тут еще я –
безногий...
- Но не безрукий же! И потом, тебе сделают хорошие протезы, научишься ходить. У тебя хорошие руки, будешь
ремонтировать и шить обувь. Держись, брат! Главное - что ты жив!
Я тихонько вышел из палаты. Хорошо, когда есть близкие и любящие тебя люди. После приезда брата Аслан быстро
пошел на поправку.
Беда пришла совсем не оттуда, откуда ждали. Мы боялись осложнений, а все оказалось гораздо проще. К нашим
«афганцам» стали приходить шефы. Шефы были разные. Делегации из учреждений, состоящие в основном из женщин, с
различных производств, учителя и школьники. Все они очень сочувствовали нашим воинам и приносили подарки. Подарки
были всякие - хорошие и плохие. К плохим мы относили одеколон, который немедленно выпивался и в палате после
посещения шефов несколько дней стоял густой парфюмерный дух. Иногда проносили водку. Гостей не принимать было
нельзя, да и обыскивать тоже. Поэтому мы пожинали плоды их доброты душевной.
Не отставал от этого разгула и Юрка. Он вел себя смирно, пока лежал, прикованный к кровати, со спицами и скобами в
бедре. Но как только с него все эти конструкции сняли и надели гипсовую повязку, которая, кстати, начиналась от кончиков
пальцев раненой ноги и доходила до пояса, Юрка встал на костыли - и тут началось. Он круглыми сутками скакал по
отделению, строил глазки медсестрам и назначал свидания шефам – женщинам, когда с него снимут гипс. Усмирить его
буйную энергию почему-то мог только я. Сурайкин по-прежнему называл меня «батей» и слушался беспрекословно, но ко
всем моим коллегам относился подчеркнуто пренебрежительно. Наши беседы о правилах поведения в лечебном учреждении
больные выслушивали внимательно - и тут же забывали о них. Разбушевавшихся буянов я усмирял только одним методом -
приказывал вынести их кровати к женскому туалету, где они должны были провести целую ночь. Это действовало, но
ненадолго.
Однажды ночью меня разбудил телефонный звонок. Из травматологического отделения звонила дежурная медсестра:
- Доктор, мы не можем угомонить Вашего подопечного.
- Кого? – не понял я.
- Сурайкина, он напился и лег на пол в холле. Приказал ребятам из его палаты принести подушку и сказал, что
сегодняшнюю ночь проведет здесь, так как дома привык спать у костра. Мы боимся, что он еще и костер разведёт.
Приезжайте, пожалуйста. За Вами уже выслали машину.
В отделении меня уже ждали постовые сестры, дежурный врач по госпиталю и дежурный хирург.
- Борисыч, что будем с этим Кинг–Конгом делать? Не вызывать же комендатуру? Сурайкин никого к себе не подпускает.
Грозится о первого, кто к нему приблизится, поло-мать костыли.
- Погодите, я попробую с ним договориться.
Подойдя к развалившемуся на полу Юрке, спросил:
- И долго ты тут будешь безобразничать? Время позднее, больные спят, а дежурной смене работать нужно.
- Это ты, батя?
- А ты что, не видишь? Вставай и иди в палату.
- Батя, лучше уйди! Я воин–интернационалист и сплю там, где захочу! И вы мне все здесь не указ. И пошли вы все
знаешь куда?
Тут во мне проснулся тоже воин, точнее, офицер, который провел несколько месяцев в боевой обстановке и у которого с
психикой тоже было не все в порядке. И я заорал:
- А ну встал!!! И марш в свою палату, а не то
Такой ответной реакции не ожидал никто. Лежащее только что на полу тело взлетело в воздух, будто подброшенное
распрямившейся пружиной, не помешала и кокситная повязка. Он навис надо мной, как разъяренный медведь, подняв над
головой костыли:
- Уйди с дороги, уничтожу!
- Попробуй, - просипел я пересохшими губами.
И тут произошло необъяснимое. Юрка, еще секунду назад выглядевший разъяренным зверем, вдруг сник и полушепотом
сказал:
- Батя, ты же заешь, что я тебя - никогда.
Затем, опираясь на костыли, заковылял в палату.
Утром, в наказание, предварительно договорившись с начальником психиатрического отделения, я перевел Сурайкина к
нему на исправление. По дороге Юрка сбежал от сопровождающей его медсестры и долго блуждал по госпитальному
поселку, просился, чтобы его приютили на время. Но жители поселка, увидев эту громадную фигуру на костылях,
наполовину закованную в гипсовую повязку, в страхе закрывали окна и двери. Поблуждав пару часов, он сам пришел в
психиатрию, позвонил в дверь и стал униженно просить, чтобы его туда пустили.
Прошло пять дней. Юрка вел себя хорошо и на судьбу не жаловался. К концу пятых суток я позвонил коллеге и
попросил перевести Сурайкина обратно к нам. Он молча проковылял в свою палату и затих.
Я сидел в ординаторской и заполнял истории болезни, когда в дверь тихонько постучали:
- Прошу разрешения, - произнес знакомый голос.
- Войдите!
В ординаторскую заглянул снайпер Васька, он уже свободно перемещался на костылях. Культя зажила, лицо от
спокойной жизни и хорошего питания округлилось и со дня на день ему должны были привести протез.
- Батя, тут такое дело- нерешительно начал он.
- Ладно, не томи. Тебя Юрка послал?
- Да, - оторопел Васька. - А откуда Вы знаете? Впрочем, Вы про нас все знаете. Сурайкин просил, чтобы Вы в палату
зашли. Он повиниться хочет.
- Этого еще не хватало. Если ему нужно, пусть сам топает в ординаторскую.
- А можно?
- Даю добро!
Васька ушел, и через несколько минут в дверь опять осторожно постучали.
- Заходи, Сурайкин!
Дверь открылась и в помещение робко, слегка пригнувшись под притолокой, вошел несчастный Юрка. Вся его фигура,
закованная в гипсовый корсет, выражала раскаяние.
- Батя,- начал он заранее приготовленную речь.- Я не знаю, что на меня тогда нашло. Видимо контузия.
- Чего? – взорвался я. И дальше пошли предложения из нетрадиционной лексики, которую используют мужчины, когда
рядом нет женщин.
- Я все понял, и больше такое никогда...
- Ладно, с тобой всё понятно. Прощаю!
Юрка после моих слов воспрянул, распрямился и заулыбался во всю свою обаятельную «моську».
- Пойду, можно?
- Иди, с Богом. Завтра коксит твой будем снимать.
- Урра!!! – заревел на все отделение Сурайкин и вдруг добавил: а меня в том отделении принимали, как героя. Я им про
все свои подвиги рассказывал.
- Так там же одни психи лежат, - не удержавшись, поддел я.
- Ну и пусть психи. Пойду пацанов обрадую! Скорее бы завтра!
Пролетали недели, за ними - месяцы. Выздоравливали и разлетались наши мальчики, вчерашние воины-интернационалисты.
Выздоровел и улетел к месту службы Антон Ковалев. Опустели и другие палаты, правда, ненадолго, пока не прибыла
очередная партия. Пришла пора провожать и моих подопечных. Мне разрешили отвезти ребят в аэропорт. Васька – снайпер
лихо ходил на протезе и пообещал домой улететь без трости. Сурайкин, который хотя и был на своих ногах, сильно
хромал, но и он пытался ходить без палочки. Один Аслан, на двух протезах, не мог обходиться без костылей. Ребятам сшили
новую форму. И даже украсили входившими тогда в моду аксельбантами. Голубые береты с новенькими, вручную
исполненными кокардами, довершали ансамбль.
В аэропорту было на удивление мало пассажиров и поэтому тихо. Я вообще аэропорты люблю больше вокзалов. Тут
смена событий происходит быстрее, меньше сутолоки и нет тяжелого запаха, исходящего от поездов. Да и экипаж
воздушного лайнера всегда вы-глядит нарядным, в отличие от заспанных и недовольных лиц проводников вагонов.
Я оставил ребят в зале, а сам пошел к дежурному по аэропорту. Нужно было сообщить, что у них, вместо сгоревших в
Афганистане документов, временные удостоверения. Меня поняли, и билеты были выписаны без проволочек. Кассирша,
оформлявшая проездные, узнав о нелегкой судьбе ребят, расплакалась. У нее сын тоже служил на Северном Флоте, на
подводной лодке, и от него давно не было известий. Я попытался ее успокоить, но в это время из зала ожидания донесся
какой-то шум. Узнав голос Юрки Сурайкина, оставил кассиршу и помчался к ребятам.
Перед моими десантниками стоял капитан в сухопутной форме.
- Петухи гамбургские! – фальцетом кричал он. - Расфуфырились, разукрасились. Я вас сейчас в комендатуру. Дембеля
хреновы!
- Всем стоять! – поняв, что сейчас произойдет непоправимое, заорал я издали. Благо, на мне были погоны
подполковника. - Сержанты на месте, капитана прошу подойти ко мне. Какие проблемы, капитан?
Не дождавшись ответа, продолжил:
- Это воины–интернационалисты, получившие ранения на войне. И я Вам не советую разговаривать с ними в таком тоне.
- Извините, товарищ подполковник, я же не знал,- стал оправдываться офицер, - мне показалось...
- Креститься нужно, когда кажется. А сейчас уйдите от греха подальше, иначе за действие моих подчиненных не
отвечаю.
В это время меня позвали из кассы:
- Билеты на ваших ребят готовы, начальника смены мы предупредили.
- Большое Вам спасибо! А за сына Вы не волнуйтесь, все у него будет хорошо. Я сам морской офицер и кое-что понимаю
в этой службе. Ну что, бойцы, пойдем на посадку?
- Батя, - начал, потупившись, Сурайкин.- У нас есть предложение. Давайте перед расставанием по пятьдесят грамм.
- Предложение принимается. Только не в зале, а в кафе. Угощаю я.
И, заметив ответную реакцию, добавил:
- Это не обсуждается.
Лайнер, оторвавшись от взлетной полосы, плавно уходил в небо. Я смотрел ему вслед и думал: "Удачи, ребята! Будьте
счастливы!"
Прошло восемь лет. Наступили «лихие», как теперь принято говорить, девяностые. Все в нашей жизни перевернулось,
многие обещания были забыты. Не стало страны, ко-торой мы, советские офицеры, присягали. И до какой-то стабильности
двухтысячных было ещё далеко.
Однажды, когда я в ординаторской хирургического отделения заполнял очередную историю болезни, заглянула
дежурная медсестра:
- Михаил Борисович, вас просят спуститься в отделение гнойной хирургии. Там приехал какой-то Ваш бывший пациент и
хочет Вас увидеть.
Какой пациент? - недоумённо подумал я, но, оставив дела, спустился на первый этаж.
- Что случилось? Какой пациент? – и осекся... Передо мной стоял молодой человек с до боли знакомым лицом.
- Батя, - сказал Сурайкин. – Батя, я, по старой памяти, если можно. Мне бы немножко подлечиться...
- Юрка, - прошептал я. - Господи, конечно, мы сделаем все возможное! Как ты? Почему не у себя дома? В такую даль?
Юра поведал, что он закончил курсы механизаторов, с работой кое-как устроился, женился. Но беспокоят старые
ранения. В ноге остались осколки от снаряда. В больницу не попасть. Никто не учитывает его былые заслуги перед Родиной.
И поэтому он решил приехать к нам, в наш госпиталь.
Юрку положили в отделение и начали лечить. А я опять ушел в море обеспечивать очередную боевую службу. Больше
мы не виделись.
Copyright: Михаил Сорин, 2022
Свидетельство о публикации №401327
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 08.01.2022 14:28

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Владимир Мурзин[ 09.01.2022 ]
   Спасибо Михаил Борисович за эту память. Я хорошо помню то время,
   своих друзей военных хирургов, которые сутками проводили за
   операционным столом. А военно-транспортные самолеты доставляли на
   своих бортах раненных из Афганистана. Это должны знать все. Это будет
   памятью и о Валентине Саввиче Пикуле, имя которого носит наша
   библиотека Дома офицеров флота в Балтийске. Мой низкий поклон.
 
Наталия Букан[ 09.01.2022 ]
   Уважаемый Михаил Борисович, примите, пож-та, и мой низкий поклон. Прочитала не отрываясь...
Михаил Поленок[ 09.01.2022 ]
   Михаил Борисович, спасибо за суровую правду военной жизни! С ув., М.П.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта