Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Проза для детейАвтор: Евгения Малин
Объем: 12317 [ символов ]
"Родина слышит..."
«Родина слышит…»
— Что ковыряешься?
— Не хочу. — Оля лениво размазывает яичницу по тарелке.
— Не жили вы в войну-то, - ворчит бабушка. — Ишь, носом вертит. Ну и не ешь ничего, ходи голодом.
Бабушка права, конечно. Она не любит вспоминать о том времени, но Оля знает: в войну и картофельные очистки почитались за лакомство. И хлеба не хватало. Сейчас и хлеба вдоволь, и мяса, только яичницу все равно не хочется. И почему взрослые все время заставляют есть по утрам? Не хочется ведь. Вот ни капельки!
— В школе поем, — Оля отодвигает тарелку.
— Ну-ка, быстро ешь!
С бабушкой спорить — себе дороже. Оля неохотно отковыривает и проглатывает пару кусков.
— Не хочу, она мне в горло не лезет. Дай молока.
— Еще чего удумала! Молоко холодное, с ледника. Хочешь, чтобы горло заболело?
— Не могу я эту яичницу есть.
— Чаю хоть попей.
Оля придвигает к себе чашку и от души кладет туда три ложки сахара. Чашка белая с золотым истершимся ободком и белыми же крапинками и такая тонкая, что кажется прозрачной. Бабушка говорит, что это настоящий кузнецовский фарфор. Чашка старая, еще с тех времен, о которых бабушка не любит вспоминать еще больше, чем о войне. Но этими чашками бабушка отчего-то дорожит, хотя вообще не любит всякое старье, как она выражается. Вот буквально на прошлой неделе, безо всякого, казалось бы, сожаления она отдала Оле на металлолом кучу всякой старой утвари — пришлось звать подружек в помощь, чтобы все это унести. Зато их отряд занял первое место по школе!
Вообще у них много всякого от тех времен. По правде говоря, почти все. В большой комнате — тяжелые бархатные гардины цвета бутылочного стекла с золотой бахромой, за которыми они с Котькой любят прятаться, когда играют. Еще там стоит у окна плетеное кресло, в котором бабушка любит читать или вязать салфетки. И швейная машинка «Зингер», и старинное зеркало со стершейся местами амальгамой в массивной резной деревянной раме красного дерева, и темный тяжелый комод, верхний ящик которого бабушка запирает на ключ, потому что хранит там конфеты. Конфетами она угощает по выходным. А еще старое пианино в углу. Только это не пианино вовсе, а клавесин, у него клавиши наоборот: не бело-черные, а черно-белые. На нем они с Котькой тоже любят играть, но бабушка ругается, чтобы они не расстраивали инструмент, потому что он и так расстроен.
— У тебя чай уже остыл, а ты все в одну точку смотришь! Вольно же. Хлеба хоть с маслом съешь.
Оля намазывает кусок черного хлеба толстым слоем сливочного масла и нехотя откусывает, запивая остывшим чаем. Что горячий, что холодный — все равно гадость. То ли дело молоко! Бабушка порой ворчит, что нынче и чаю приличного не найдешь. Оле непонятно: чай как чай, какой ей еще приличный надо?
Чай хранится в большой, местами поржавевшей жестяной коробке с румяной тетенькой в широкополой шляпе и длинном платье, как на фотографиях бабушкиной молодости. На коробке смешная надпись: «Чай наилучшаго качества». Елена Васильевна за это «наилучшаго» сразу бы двойку поставила. Коробка стоит в старом буфете орехового дерева. Когда открываешь верхние дверцы с сияющими стеклянными окошками (их по субботам приходиться натирать с противно пахнущим нашатырем, который приносит с работы мама), внутри оказывается куча маленьких выдвижных ящичков. Кажется, что там лежит что-то секретное, но на самом деле — ничего интересного. Лавровый лист, черный перец горошком, сухие палочки гвоздики, бумажные пакетики с похожим на сахар белым пахучим порошком. Только это не сахар, это ванилин.
По праздникам, когда бабушка печет пироги, она роется в этих ящичках и часто сетует, дескать, и специй теперь никаких не достать. Она называет диковинные слова: кардамон, шафран, корица, марципан, цукаты. Оля не знает, что это, но любит разносящийся по дому аромат свежей сдобы. Жаль все же, что пироги пекут только по праздникам.
«Когда горнист играет сбор, не нужно тратить слов!» — слышит Оля из комнаты. Она быстро дожевывает хлеб, запивает остатками совсем уже холодного чая (иначе бабушка из-за стола не выпустит) и вскакивает с места.
— Бабуль, утюг где?
— Знамо где, на печи, бери скорее, покуда угли не простыли.
Оле нравится бабушкина старинная речь, хотя и кажется немного странной. В школе их учат говорить по-другому.
Оля любит гладить, слушая «Пионерскую зорьку». Школьный фартук, пионерский галстук, воротничок и манжеты непременно должны быть свежими и выглаженными. Гладить приходится с утра, перед школой, пока топят печь — оттуда берут угли для утюга. Делать это надо быстро, чтобы не пришлось менять угли. Утюг тяжелый и очень горячий, но Оля привыкла. У одной из ее подружек есть современный электрический утюг. Оля с мамой тоже о таком мечтают, но их продают только в больших городах.
Алый шелк галстука расправляется под утюгом. За окном вовсю сияет солнце. С сосулек на крыше падает капель.
«Пионерская зорька, — говорят по радио. — Двенадцатое апреля, среда».
* * *
— Белая Ферина, черный Семён снова готовят детей миллион! — доносится вслед.
«Вот дуры», — думает Серега, заворачивая за угол.
Далась ему эта Ферина, она ж вообще чокнутая. Все время пристает. Наверно, сама эту дразнилку и придумала. А эти дуры и повторяют.
Ну распустил он авоську у Нинки — так ему было интересно, из чего она сделана, он же не знал, что так получится. А то, что Гальке таракана по парте пустил — так весело же было. Пацаны все смеялись! Эка невидаль — таракан. Галька сама виновата, что раскричалась. Не визжала бы, никто бы и не смеялся.
Странный народ эти девчонки. Как обзываться и дразниться, так первые. А как отвечать за это — сразу крик и слезы. Одним словом — дуры.
Эх, жаль весна уже, в ботинках скорости не набрать, тормозят. А будь он сейчас в валенках, как прокатился бы по крашеному полу, как шмыгнул бы в класс за поворотом — попробуй, догони…
Путь ему перерезала компания первоклашек, прыгавших на скакалке. Можно бы их растолкать, конечно, но как-то несолидно. Они мелкие совсем, а он уже в четвертом. Серега свернул на лестницу. Теперь — вверх через три ступеньки. Как удачно, что дежурных нет. Серега на всякий случай сунул руку в карман — пионерский галстук был надежно смят в его глубине. Сейчас можно запрыгнуть в класс, который прямо перед лестницей, и переждать до конца перемены, там его никто не найдет.
Не то чтобы Серега боялся девчонок, ему сдачи дать — раз плюнуть. И подумаешь, что их пятеро, а он — один. Но только Елена Васильевна все на него свалит, потом к директору вызовут, мать с отцом в школу пригласят. А еще хуже — из пионеров выгонят. Надо оно ему? Серега дернул на себя дверь класса, но та не поддалась.
По лестнице с диким топотом неслись Нинка с Галькой, и Олька, и Людка, и эта ненормальная Ферина. Со стороны туалетов важно шли дежурные. Дверь соседнего кабинета оказалась открыта — он был пуст, в настежь распахнутые на время перемены окна врывался солнечный ветер весны и свободы.
Серега высунулся в окно. Пахнуло тающим снегом и прелыми опилками, огромной кучей сваленными под окнами. Он вскочил на подоконник и наконец сделал то, о чем мечтал уже неделю: с тех пор, как этот самый опилок привезли.
 
* * *
— Семенов, можешь ты, наконец, сказать, зачем было прыгать со второго этажа?
Древесная стружка щекотала шею за воротником и так до конца и не отчистилась с вельветовой коричневой куртки в мелкий рубчик. Серега упорно молчал. А что тут скажешь? Вроде и дуры эти ни при чем, просто так получилось. Он ведь давно хотел проверить опилок на мягкость. В снег все ж приятнее прыгать: и мягче, и стружка за шиворот не забивается.
Елена Васильевна вздохнула.
— Сережа, ты хоть понимаешь, что мог разбиться или сломать себе что-нибудь? — сказала она уже мягче.
— Так не разбился же.
— Садись на место. Завтра придешь с мамой. И галстук надень.
Внутри отлегло. От родителей влетит, конечно, но из пионеров точно не выгонят.
— А вам я, кажется, ясно сказала, что на улицу в перемену мы гулять раздетыми не ходим, — обратилась Елена Васильевна к остальному классу.
Губы ее, накрашенные ярко-красной помадой, превратились в тонкую ниточку, а темно-серые глаза сделались едва ли не черными. Класс сжался и сидел тихо, как мышки.
— От вас, девочки, я такого не ожидала. Замечание в дневник — каждой. И завтра чтобы принесли подписи родителей.
Серега внутренне возликовал. Все-таки есть на свете справедливость! Он поймал злой взгляд Гальки. Ну и пусть злится! Сама виновата!
— Открывайте тетради. Напоминаю, сегодня двенадцатое апреля. Классная работа.
Галька как будто нечаянно толкнула Серегу локтем, отчего на странице расплылось фиолетовое пятно. Серега вырвал лист, смял его в комок и сунул в парту, пока никто не видит.
— С новой строчки пишем: Юрий Алексеевич Гагарин. Запомните это имя, дети. Сегодня произошло великое событие! Наша страна запустила первого человека в космос! Полет прошел успешно! Первый в мире космонавт — наш с вами соотечественник, гражданин СССР Юрий Алексеевич Гагарин!
* * *
— Ну что, д-д-давай еще раз?
От холода у Котьки зуб на зуб не попадал. Штаны покрылись комковатым слоем наледи и противно холодили ноги сквозь сырые чулки.
— Д-д-давай, — Валька с покрасневшим сопливым носом выглядел не лучше.
— Д-десссять, д-деввять, в-восемь, с-семмь, ш-шесссть, п-пять, ч-чет-тырре, т-т-три, д-д-дв-ва, од-д-дин… Пуск! — крикнули они хором и сиганули с крыши сарая прямо в сугроб.
Прыгать в плотный, слежавшийся апрельский снег было удовольствием так себе. За миллисекунды полета невесомость ощутить не удавалось, несмотря на неоднократные попытки.
Котька зарылся с головой в проторенную многочисленными прыжками снежную яму и задержал дыхание, приготовившись считать до ста. Пока что его личный рекорд был пятьдесят восемь — на семь секунд больше, чем у Вальки.
— Котька! Котька, ты где?
Котька не отзывался. Вот еще, проигрывать только из-за того, что зовут ужинать!
— Котька, пошли есть, папа с рейса вернулся!
— Когда? — резко выдохнул Котька и вынырнул из сугроба. В этот раз счет оборвался на двадцати семи.
— Только что, — Оля с важным и довольным видом разглядывала новенькие желтые ботинки, которых Котька у нее прежде не видел.
— Проиграл, проиграл! Шестьдесят пять против пятидесяти восьми!!! — закричал довольный Валька, утирая нос рукавом пальто и вытряхивая снег из ушанки.
— Вы почему такие мокрые? — спросила Оля, до ужаса подражая сварливым интонациям мамы и бабушки. Подумаешь, всего на два года старше, а строит из себя взрослую!
— Так это… Мы тут в космонавты тренируемся... — растерянно ответил Валька чуть севшим голосом. Он Оли немного побаивался.
— Ты что, не знаешь?! — завопил Котька. — Сегодня же первого человека в космос запустили! Юрий Алексеевич Гагарин, нам в школе рассказывали!
— Вот еще! Конечно знаю! — важно ответила Оля, задрав нос. — Только тебе от бабушки все равно влетит… — Оля все разглядывала и разглядывала свои ботиночки. — Она же говорила не прыгать в снег и ноги не мочить.
— Много ты понимаешь! В космосе еще холоднее!
— К тому же, безвоздушное пространство! — осмелел Валька.
— А тебя вообще не спрашивали, мелкий, — ответила Оля и показала ему язык.
— Сама дура! — обиделся Валька. — Бывай, Котька! — он снова залез на крышу сарая и спрыгнул на свою сторону двора.
— Из-за тебя я проиграл, — зло пробубнил Котька. Он терпеть не мог, когда Оля важничала.
— Но ты же можешь еще потренироваться? — с надеждой в голосе спросила Оля.
— Да, наверное… — неуверенно кивнул Котька. — А папа откуда приехал?
— Из Верхоледки.
— У, далеко! Это он привез? — Котька ткнул пальцем в Олины ботинки.
— Ага.
— А мне привез что-нибудь?
— Дома увидишь.
— Надеюсь, не ботинки. — Из дальних лесопунктов — странное дело! — папа порой привозил вещи, которых было не купить в городе. — А мама дома?
— Нет, у них ревизия сегодня, поздно вернется.
— Жалко… Олька, а ты песню про Гагарина слышала?
— Какую?
— Как он над Землей летит и все видит, какая наша планета красивая, даже кремлевские звезды видит… Сегодня по радио пели, днем, после школы.
— После школы я за молоком ходила.
— Жалко, что не слышала. Хорошая песня. Как думаешь, еще раз включат?
— Может включат, а может не включат. Не знаю.
— А в космосе очень холодно?
— Наверное, очень.
— И в валенках? И в ушанке?
— В валенках, думаю, тепло.
— Это хорошо, что тепло.
— Котька, Олька, хорош на крыльце топтаться! Айда в дом! Там такие новости по радио передают!
Copyright: Евгения Малин, 2021
Свидетельство о публикации №397647
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 31.03.2021 20:41

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта