Хроники времетрясения

 

- Однажды я был старше, - говорит маленький мальчик, - и тогда ясно помнил, что когда-то на всей планете шло одно время, но с каждым годом я становлюсь моложе и возвращается столько событий, что подробности этих моих воспоминаний теряются в волнах других.

 

Он прощается и сходит с конки перед кондитерской братьев Заливайте.

Молчу до конечной, равнодушно гляжу в окно.

Раньше я жил в центре, но от всех потрясений место внезапно стало окраиной. У меня в голове продолжает звучать голос мальчика:

- В тот день в эпицентре зафиксировали провал на пять тысячелетий, нас же тряхнуло слегка - случился скачок всего на два века, но брешь постепенно заполнилась будущим.

 

Прогуливаюсь по районному парку.

Презирая светофоры красных цветов делоникса, в горящих аллеях машут крыльями воркующие птеродактили,

старушки в тени рододендронов показывают друг другу снимки домашних стегозавров.

 

Дома ждёт почтовый голубь от мамы, видеосообщение от папы. Папа на работе писал сочинение на тему "Как я провёл жизнь". Маму учили письму на глиняных табличках.

Посылаю каждому телепатический ответ.

 

Время стабилизировалось и ненадолго заработал телевизор:

"Фракция неандертальцев в правительстве одержала уверенную победу над альянсом кроманьонцев".

"Инопланетяне на главном рынке предлагают экзотические плоды с других звёзд, но картошку всё ещё не завезли".

"Люди будущего подметают центральную площадь, которая была заасфальтирована завтра".

 

Зашёл сосед в тоге и с опахалом. Рассказывает - у него сегодня была суббота второй день подряд. Надо же.

Телевизор погас. Радио сквозь щелчки шепчет, как отличить - какой сегодня век, как сберечь своё время от распада и порчи.

 

Смотрю из окна на проливной дождь переходящий в огненный.

Извержение? Конец времени?

Но разве его можно заметить, конец? Нет, мы его так и не заметим.

Нас просто тряхнёт в очередной раз и мы перейдём в секунды, на тоненькой ниточке из которых маятником будут качаться годы чужих времён, пока чья-то рука не забудет завести настенный механизм работы неизвестного мастера, и тогда полёт кукушки над словом плавно перейдёт в музыку тишины забытого поля экспериментов.

 

***********

 

В словоломнях и после

 

Мохер Бакланыч Непригодный, осуждённный обществом мажордомов работать в словоломнях, провёл там три вечности.

Его отправили по эстафетному этапу, закованного в кандалы равнодушия, на дряхлом осле презрения,

в сопровождении книжных дел мастера,

А через каждые сто метров газетных передовиц заново крестили, купая в помоях славы.

Он пришёл последним в забеге, хотя считался фаворитом экс-королевы тайного голосования по внутренностям небесных поэм.

 

Немедля по прибытии демон-искуситель выдернул гусиное перо из хвоста его гордости и напутствовал:

- Вот тебе глагол и долби, Мохер, долби!

И он долбил гранит спрессованных абзацев, давал уголёк рассыпчатых строк абсолюта, обогащал руду девственных листов наносных законов чистописания,

только мелкая пыль букв поднималась над горными болотами словесных отбросов.

 

А через три вечности он вернулся,

хотя никто через такой срок не возвращался.

 

Забытая легенда извозчиков макулатуры,

Кавалер подвязанной челюсти.

 

Теперь речь Мохера была настолько прозрачной, что никто не видел его в упор, кроме таких же чистых в своих фонемах полнословов.

Они узнавали друг друга по тайным татуировкам на разбитом лбу, по явным наколкам на желчном пузыре.

 

Они спускались в подвал потеряных олимпийцев и вспоминали тех, кого покрыл пепел внезапно извергнувшейся чести, засосали трясины здравой бессмыслицы, зыбучие пески случайной совести.

 

С презрением наблюдая мелькание обнажённых секунд на сцене третьеразрядного бытия, они пили горький нектар эпитетов, а когда заканчивалась даже мелочь, не гнушались мутной сивухой метафор.

 

Нагрузив души по самые отдушины, они внезапно замолкали,

Но эхо междометий ещё долго носилось по опустевшим кувшинам законченных новелл.

И в этой тишине Мохер ясно понимал, что если тебе и повезло уйти из словоломен,

То словоломни всё равно никогда из тебя не уйдут

Ни по эту сторону мысли

Ни по ту.