К 220-летию со дня рождения А.С.Пушкина

 

Самому интересно, чем я закончу этот рассказ. Вспомнилась школьная

история. Сегодня она кажется комичной, а тогда смешалось всё: стыд

перед одноклассниками, обида на учителя литературы и бессильная

злость. Непонятно на кого. Ещё бы! Единственный кол за десять лет

учёбы. И какой! На пол страницы дневника. Жирный, смачный! Как в

мультиках про школу. И из-за кого! Из-за какого-то Пушкина.

Осень 1977 года. «Октябрь уж наступил»! Это сейчас мы походя цитируем

фразочки Великого Гения, которые вросли в подкорку нашего поколения.

К месту и не к месту.

А почему я вспомнил об этом? Сегодня 6 июня 2019 года. 220 лет со дня

рождения. Услышал по радио, и расплылся в улыбке! Надо позвонить

Сане Майорову, моему соучастнику того события. Поздравить и

поехидничать.

Надо сказать, литературу мы любили. Всё дело в нашем учителе. Коротко

мы его, конечно, звали «Демьян». Демьян Анатольевич вёл уроки

своеобразно. Видно было, что стеснённого рамками программы школьного

учителя распирало во все стороны от любви к своему предмету. Он входил

в класс порывистым быстрым шагом, следовал на свой амвон у доски,

широко улыбался, поднимал обе руки высоко вверх, и… Начиналось

действо!

– Милые сударыни и судари! Сегодня мы начинаем изучать творчество

великого русского поэта Александра Сергеевича..

Голос Демьяна достигал апогея. Следовала пауза. Мы дружно

подхватывали: «Пушкина»!

Демьян победно опускал руки и торжественно выстреливал: «Правильно!

Грибоедова!»

Всё! Он нас сделал. Далее он рассказывал о Грибоедове то, чего не

прочтёшь в учебнике. Это была не биография, а детектив со всеми

свойственными жанру поворотами.

А как вам такой сюжетец? Добрались до творчества Александра

Ивановича Герцена. Как вы думаете, с чего началось изучение его

биографии? Стоит учесть, что нам по 15 лет. Времена, как сейчас говорят,

дремучего застоя. В стране секса нет.

– И так, милые мои сударыни и судари, - вкрадчивым голосом говорит

Демьян, развалившись на своём учительском стуле, вытянув длинные ноги

и подперев голову кулаком. При этом мечтательно закатив глаза:

– 16-летняя немка Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг родила Герцина,

когда ей было 16 лет. Чуть старше вас.

Всё! Дальше он мог не уговаривать нас изучать творческое наследие этого

публициста-революционера, писателя и философа. Демьян был педагог с

большой буквы! Все девчонки, как и положено, были в него тайно (как им

казалось) влюблены. Ну и так далее.

Не буду утомлять вас погружением в прелести беззаботной школьной

поры. У каждого это свой Мир. Лучше вернусь к главной теме моего

рассказа.

Интересно, знают ли сегодняшние школяры, что такое внеклассное

чтение? В нашей школе этот метод изучения литературы широко

практиковался. Нам нравилось, что можно было самому выбрать

стихотворение, выучить и рассказать. Нравились нам, конечно, самые

короткие. Это как на вопрос «Какой ваш любимый урок»? – звучал

логичный ответ нормального ученика: «Последний».

И так. Демьян задал выучить любое стихотворение А.С. Пушкина. Мы с

Саней Майоровым сидели на «Камчатке» у окна. Мы не были балбесами,

или двоечниками. Саня был настоящим музыкантом. Окончил семилетку

по классу фортепиано. И уже ездил по выходным со взрослыми парнями

играть на свадьбы в составе группы. Зарабатывал хорошие деньги.

Уважаемый человек для восьмого класса. А я был успешным спортсменом.

Призёром всех городских и районных соревнований по лёгкой атлетике.

Когда-то напишу о нашей замечательной команде.

Так вот мы решили с Саней перещеголять всех и в литературе. Выучили

на двоих «Анчар». Для восьмого класса это круто! Кто же знал, чем этот

выпендрёж закончится?

Схема была проста. Я отвечаю, Саня контролирует с книжкой рядом. Если

я запнусь, он выручит. Тихонько подскажет. И наоборот. И вот я первый

вызвался отвечать по предложению Демьяна. И началось!

«В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной..»

Я добавлял трагизма в свой писклявый ломающийся подростковый голос.

Демьян, надо сказать, впечатлился, слушал с интересом, глядя в упор на

меня. Окрылённый, я молотил как «Дон 500». Вот добрался до строк:

«..И тот послушно в путь потек

И к утру возвратился с ядом.

Принёс он смертную смолу..»

И заело! Хоть «Караул» кричи. Пустота в голове. Не помню дальше, хоть

убей! Под партой ногой сигналю Сане: «Что дальше».

А этот обормот, видя, что я расходился как самовар, иду уверенно на

рекорд, начал рассматривать другие страницы книги, и потерял нужную.

Поняв, что у меня «залёт», начал судорожно листать, искать. А я тяну

паузу. Демьян весь напрягся, понимая, что я немножечко споткнулся. Вот

тут всё и случилось.

Когда я уже в третий раз повторил строчку «Принёс он смертную смолу»,

Саня тихим голосом себе под нос пробурчал: «И растянулся на полу».

В такую драматическую секунду любая информация переходит на речевой

аппарат, минуя мыслительный. Тогда я этих тонкостей не знал. А просто

на голубом глазу, глядя в лицо Демьяну, неуверенно, но достаточно

внятно, повторил: «И растянулся на полу..».

Муха, которая весь урок билась о стекло между рамами окна, затихла и

рухнула. Лицо Демьяна начало вытягиваться и искажаться. В классе

стояла гробовая тишина. В следующее мгновение наследник учения

А.С.Макаренко схватил свою чернильную ручку с золотым пером, которой

гордился, и метнул её точно в мою голову. Реакция не подвела. Я

уклонился, а ручка разлетелась на кусочки, оставив чернильное пятно на

белой школьной стене. Демьян молча выскочил из-за стола, подлетел в

три прыжка к нашей парте, вытащил нас обоих за шиворот, пинком

открыл двери класса и вышвырнул нас как помойных котят. Ещё секунд

через пять следом вылетели в коридор наши портфели, и дверь резко

закрылась. Мы с Саней стояли очумевшие посреди школьного коридора.

Для полноты картины не хватало весёлого рогатого чёртика за углом,

который бы корчил рожи и радовался своей удачной шутке над двумя

новоиспечёнными Пушкиноведами.

Прошло много лет. Однажды мне по пути в Ленинград посчастливилось

завернуть в Михайловское. Мы с друзьями оказались там во второй

половине дня. Посетителей уже не было. И было это как раз в канун

очередного дня рождения поэта. Мы одни бродили по аллеям,

фотографировались, читали стихи. А потом заночевали в палатке тут же

на берегу реки. И я вспомнил об этой истории, рассказал друзьям. И так

мне стало стыдно, как только бывает, наверно, русскому человеку. От

отчаяния в душе я не нашёл других слов, кроме как школярское:

«Простите меня, Сергеич! Я больше не буду».

Вот такой у меня получился Пушкин.

6 июня 2019. Минск