Родители отправили Симу в лагерь в Зелёный город в

первый

раз в жизни. Переживали за неё, конечно. Писали письма по два раза на

дню. Каждый день брали в руки семейный альбом и любовались на своё

чадо, а в конце дня - обязательно ссорились.

- Вот, говорила, не надо было такую маленькую девочку куда-то от

родителей увозить. Ребёнку всего лишь семь лет. Мыслимо ли дело? Взяли и

отправили шут знает куда... подальше от семьи, от дедушки, от бабушки...

Это ты всё: " Надо -надо... Пускай приучается к самостоятельности, пускай

общается со сверстниками, пускай побудет в коллективе!"

- Да, - невозмутимо отвечал на все косвенные обвинения жены папа

Симы, - ребёнку лагерь несомненно пойдёт на пользу. Я сам в своё время

раз десять там отдыхал. Ничего плохого в лагерях нет. Дома ты ей шагу не

даёшь ступить без своих советов, рекомендаций и претензий. Она сама в

своих семь лет должна всё делать, а не держаться за твою юбку. А что дома?

Она даже кровать не может убрать самостоятельно: ты ей помогаешь даже в

этом. Я уж не говорю о посуде...

- Да, у неё одеяло большое, она в нём запутывается.

- Значит, ей нужно купить одеяло поменьше.

- А посуду она, когда моет, то не промывает тарелки как следует... Ты

хочешь, чтобы мы потом из них ели?

- А как же ты хочешь приучить её к этому процессу? Перемывай за ней

тарелки потом, иначе она ничему и никогда не научится.

- Паша! Ну, как ты не понимаешь: она там среди чужих людей, - с

тоской в голосе даже не проговорила, а простонала Зинаида.

- Согласен, среди чужих, - подправил съехавшие на нос очки Павел, и

сложил газету "Труд", - но...

- Что "но"..? - не выдержала длинной Пашиной паузы Зинаида.

- Но Сима в лагере научится постоять за себя, раз. Во-вторых, научится

убирать кровать; в-третьих, научится ценить родителей и друзей. А друзья

у неё рано или поздно обязательно появятся. Через год - другой и мы у неё

будем не в авторитете. Нет, она нас, само собой разумеется, любит и будет

продолжать любить, но между нами и ней большой разрыв во времени;

барьер, скажем так, непреодолимый пока. Она любит другую музыку,

другие фильмы. У неё иная мода, иной стиль в жизни и иные проблемы.

Некоторые факты, вещи и события для нас - ерунда, скажем так, дело

житейской, для неё это всё более, чем серьёзно. Лишь с подружками и

друзьями она войдёт в русло общества и научится разбираться в людях, в

смысле жизни, в добре и зле. Мы придём к ней на помощь, если

понадобится, конечно же в любую минуту, но сейчас ей нужно увидеть

другую сторону жизни без родителей. В конце-концов, в лагерях работают

люди, которые отвечают за своих подопечных, в данном случае, детей.

Пойми ты это!

Зина расплакалась, так как тоска сильно сдавила ей грудь и пошла

смотреть фотоальбом. Павел, вздохнув, перебрался на диван поближе к

телевизору.

 

Сима первые дни очень скучала по родителям, даже плакала. Её соседки

по комнате относились к проявлению Симиных чувств по-разному: они

смеялись, другие сочувствовали, а некоторым было вообще всё равно.

Комната, в которой оказалась Сима по прибытию в лагерь, была

достаточно просторной и светлой. В ней было три огромных окна. Вдоль

стен стояло восемь кроватей, четыре тумбочки, большой стол со стульями и

старый двустворчатый шкаф.

Отдельно о шкафе: он был с виду какой-то мрачноватый и , можно даже

сказать, угрюмый. Когда-то шкаф был покрыт морилкой, потом полачен;

внутри висели полки подколоченные не раз. В общем, поблек он от

времени. При открытии правой створки двери в глаза сразу же бросалось

зеркало. Оно занимало половину объёма двери.

Утро девочек начиналось со скрипа этого самого шкафа. Почти все они

были обладателями длинных волос и часто причёсывались, безустанно

любуясь на свои отражения. Была одна странность, при совершении

туалета: девочки, смотрясь в это старое и немного пожелтевшее по краям

зеркало, никогда не улыбались. Всегда были серьёзны, как никогда.

Почему-то меньше всего к зеркалу подходила Сима. Наверное, потому

что шкаф был очень большой и важный, а девочка была самой маленькой

из всех.

- Ты на куколку похожа, - говорили ей подружки, - у тебя такие светлые,

пушистые волосы и голубые-голубые глаза.

- Да, - подтвердила Маша Коноплёва, - когда в них смотришь, то

кажется, что там отражается небо.

Сима скромно улыбнулась и на её розовых щёчках появились две

очаровательные ямочки.

 

Сима дружила со всеми девочками. Её никто не обижал, она же обижать

кого-то вообще не умела.

Дни пролетали за днями. Погода стояла чудесная. Дожди если и были, то

только по ночам, а к утру снова было тепло и сухо. Солнце - чудесное

огниво вселенной - лучезарило с самого утра и до самого вечера. Закаты

тоже были великолепные.

Незаметно подошёл конец смены, оставалась последняя неделька в

лагере. Девочки целыми днями шушукались в палате. Им так хотелось,

чтобы в память о лагере произошло какое-нибудь запоминающееся

событие: весёлый случай, концерт, поход или, в конце-концов, что-нибудь

мистическое.

Концерт руководитель лагеря не захотел проводить по каким-то

причинам. По каким, он не обнародовал. Поход тоже не одобрил, зато

обещал, что за день до отъезда, будет торжественная линейка, а вечером -

дискотека. Дети обрадовались и этому. В свою очередь, чтобы не очень

заскучать, девочки из Симиной палаты решили остановиться на мистике.

Судакова Галина предложила девочкам вызвать ночью Пиковую даму.

Также она поделилась опытом вызова духов.

- Мы её в другом лагере вызывали. Знаете, как страшно?!

- Не знаем, - вздохнули все, но заинтересовались, сбились стайкой

вокруг Галины. Той было приятно чувствовать себя в центре общества, и

она постаралась всё описать достаточно реалистично и красноречиво.

- А как и что нужно делать? - взволнованно спросила Таня Куропаткина.

- Да, всё очень просто... Но ещё раз повторюсь, что сам по себе ритуал

очень и очень страшен. И я не знаю, найдётся ли среди нас такая смелая

девочка, которая сможет ночью встать перед зеркалом и в полной темноте

произнести одну и ту же фразу несколько раз?

- А чего ты сама не хочешь поговорить с зеркалом? - захихикала Ксюша

Фролова.

- Я?!! - ужаснулась Галя. - Да мне в другом лагере хватило этого ужаса...

А крику... сколько было крику.

От этих откровений всем девочкам стало как-то не по себе.

- А если найдётся? - вдруг спросила Сима, нарушив таинственную

тишину.

- Что найдётся? - не поняла Галя.

- Не что, а кто. Ну, девочка, которая не побоится совершить обряд ночью

перед зеркалом.

- А, да-да, конечно. И кто же это? Уж не ты ли?

- Я, - просто и ясно проговорила Сима.

Если честно, то Сима сама от себя не ожидала такой смелости и

уверенности. Но в голосе Галины было что-то влекущее, зовущее... Ей вдруг

так захотелось увидеть другую, неизвестную доселе реальность, что она

вызвалась вперёд других. Потом она оценила те взгляды, которые на неё

кинули девочки довольно старше её: в них было уважение, восхищение и

даже гордость. За что гордость? За то, что такая маленькая и хрупкая

девочка не боится чего-то неизведанного, страшного и злого.

- Ты что ли самая смелая? - Галя подошла совсем близко, почти вплотную

к Симе и заглянула своими чёрными, задорными глазами в глаза девочки.

- Ну, я, - уже не так уверенно повторила Сима. - А может быть, ещё есть

кто-то смелый?

Все промолчали. Сима, почувствовала от девочек восхищённые взгляды,

и ей стало так приятно, что о страхе она позабыла вовсе.

- Что делать-то надо?

- Нужно ровно в 12 часов ночи открыть шкаф и, глядя в зеркало, в

полной темноте произнести три раза фразу: "Пиковая дама появись!"

Только говорить нужно чётко и громко, смотреть в это время в зеркало, как

бы страшно ни было и что бы там не появилось.

- А что будет потом? - всем вдруг стало очень тревожно. - Что должно

произойти? - спросила Оля Симакина.

- Ну... эта дама должна появиться вся в чёрном и говорят, что она может

даже задушить человека, поэтому остальные девочки должны быть рядом,

чтобы в случае чего помочь той. которая вызывает сию даму.

У всех мурашки пробежали по коже. Но согласие уже было дано,

отступать от своего слова было не в чести. У Симы в голове замелькали

пословицы, подходящие для сего случая: "Слово не воробей, выпустишь -

не поймаешь. Дал слово - крепись, дал слово - держись". Её папа был

любитель устного народного творчества и часто вставлял в свою речь

пословицы, поговорки, разные шутки - прибаутки. Девочки

переговариваясь, вышли на вечернюю прогулку, потом на ужин, потом

собрались в палате.

 

Сима не боялась того, что должно произойти, хотя все остальные дети

ужасно волновались. И чем ближе стрелки часов приближались к 12 часам,

тем тише становилось вокруг.

Без десяти минут двенадцатого девочки подошли к шифанеру и встали

возле его дверей.

Только теперь Симу заколотило мелкой дрожью. Все возбуждённо

шептали ей в полной темноте, чтобы она не боялась, что они рядом, что всё

будет хорошо.

И вдруг в темноту резко ворвался хриплый голос Оли Тараторкиной:

"Пора!". Она сидела с часами возле окна и при лунном свете наблюдала за

стрелками часов.

Сима резко распахнула правую створку шифанера перед собой.

Зеркало сверкнуло в темноте стальным, каким-то тревожным блеском. В

нём, также как и вокруг, была полная чернота.

Натяжно,громко и чётко, как будто не своим голосом, Сима произнесла

ровно три раза:

- Пиковая дама, появись!

Тишина вокруг была такая, что казалось, упади с головы чей-нибудь

волос, то будет слышно.

Вдруг сквозь мрак и темноту из глубины зеркала стала появляться какая-

то точка, которая росла-росла и вдруг на глазах испуганной девочки стала

превращаться в старую, страшную и злобную старуху. Сима разглядела, что

она была во всём чёрном, и в чёрной шляпе с огромными полями. Она даже

разглядела вуаль, тоже чёрную. Лицо этой дамы было ужастным не из-за

старости и морщин, а каким-то мертвецким взглядом и злобным

выражением лица, а ещё чёрными губами. Такого выражения у людей

Сима никогда в своей жизни не видела. У неё похолодели руки, а ноги

подкосились. Пиковая дама оттуда из-за зазеркалья приближалась всё

ближе и ближе к Симе, приближалась очень быстро, а вместе с ней к

девочке приближалась какая-то энергетика, как волна. Только волна эта

была полна какого-то беспокойства, страха, ужаса.

Сима отпрянула от зеркала, закрыла глаза и закричала так сильно, как

никогда не кричала за всю свою маленькую жизнь. Девочки подхватили

этот крик в темноте. Кто-то очень быстро захлопнул дверку шкафа, кто-то

зажёг свет, а некоторые подхватили орущую Симу и закричали ещё громче.

Прибежала воспитательница, а Сима всё кричала и кричала. Анна

Егоровна обняла всхлипывающую девочку, и спросила у остальных о том,

что произошло.

 

Сима плакала довольно-таки долго, при этом трясущимися руками

показывала на шкаф и шептала:

- Старуха, старуха... Она пришла...

Анна Егоровна сочла нужным забрать девочку к себе в комнату.

Оставшуюся неделю Сима провела у неё.

Остальным девочкам было не смешно. Все ночи они спали со светом,

вообще перестали расчёсываться у зеркала, и ждали с нетерпением конца

смены.

Оля Симакина иногда с упрёком смотрела на Галю Судакову.

- Что смотришь-то? - недовольно отмахивалась та рукой.

- Да, повеселила ты нас напоследок.

- Я - предложила, вы же не отказались.

- Но ты же знала, что произойдёт!

- Знала, но я вас предупреждала о последствиях.

- Да ладно, девчонки, не ругайтесь. Всё уже произошло и никуда от

этого не денешься, - прервала начинавшуюся ссору Ксюша Фролова.

 

Приехав домой, Сима в первую очередь попросила убрать из её комнаты

зеркало.

- Тебе не кажется это странным? - спросила Зина мужа, после того, когда

сделала Симе причёску и подала ей круглое зеркало, чтобы та оценила её

труды и полюбовалась на своё отражение.

Сима взволнованно отскочила от зеркала и ушла в свою комнату. Она

там конструировала картонный автобус, а в него ходила посадить своих

бумажных куколок.

- Нет, ничего странного в этом нет.

- Нет есть. Говорила ведь: нельзя в таком возрасте ребёнка от семьи

отрывать. Вот что с ней там могло случиться такое, что она теперь зеркал

боится, как огня?

- Что, что? Как будто сама в лагерях никогда не бывала. Пиковую даму,

наверное, вызывали, али ещё какую-нибудь нечисть... А возможно -

суженого, ряженого. У них в такой

возрасте фантазия работает очень активно. Пройдёт через месяцок -

другой. Плюс ко всему: переходный возраст.

И Павел пошёл в детскую комнату, чтобы помочь Симе приклеить колёса

к картонному автобусу. Зина, закусив губу от досады, оттого что её муж её

же не понимает, продолжила лепить пельмени на кухне.