Станислав Курдифердов на литературном фронте - собственным горбом вынес патриотизм.

Еще с салажных времен геройской дедовщины он знает отдельные тайны возникновения мирного нашего соперничества с мировыми лидерами. Американцам можно завидовать, их даже можно презирать – без опасения за последствия. Ведь они – далеко: нас не видят, не слышат, не обращают на нас внимания. Ведут себя как богатые дядюшки и эгоисты самой высокой трассы полета.

Американцы не знают холодов, не испытывали голодные периоды трудового энтузиазма и политических рывков ударных пятилеток качества, экономной экономики и предрассветного светлого будущего.

Американцы не сталкивались с национальными проблемами, коллективизации и борьбой с религией – в смысле замещениях всех мистических религий на одну материалистическую марксистско-ленинскую со сталинской волевой коммунистической идеологией и непреклонным руководством. Они не знали империалистических происков, коварства врагов народа и прочей неконтролируемой публики антисоветских инакомыслящих.

Американцы минули феодализм – даже не побывали в первобытно-общинном строе. Их гражданская война происходила в интеллигентной обстановке словопрений и театрализованных ку-клу-склановых выходок.

Американцев окружают моря и океаны, воздушные просторы… У них нет на суше империалистов и классовых врагов. Сами являются империалистами ООН-овской формы многословия.

Американцы любят играть в морские бои – для этой цели настроили-расположили свои военные базы… Готовы контролировать даже около-земное пространство и космические дали.

Россияне трудятся в поте мотни, Американцы даже наш труд превращают в нефте-доллары и ведут товаро-оборот в смысле накачки ренты на наши финансы - поют романсы…

Они хитрые! Не спешат к коммунистическому изобилию – это только нас настропалили: гонят на гонку вооружений для достижения превосходства над империалистическим Дьяволом.

Не позволяют нам категорически истребить их самодовольный свободный душок прогорклого масла и кало-навозной жижицы. Лучше полечь костями, чем поддаваться империалистической эксплуатации.