В любви я признаюсь себе на духу! И лучше себя ощущаю немножко, когда со мной ходит рыбачить уху, Юлия Вайсмана черная кошка. * * * Чего бы хотелось прочесть, желанного самого в Торе? Конечно, там многое есть, чего не прочтешь на заборе. Там кодекс для веры - сполна! А в мире, что веры дороже? Трепещет пускай сатана! И все же, и всё же, и всё же! Охота там жить, где покой, любовь, где от дома до Нила. Но, видно, для Торы такой, закончились чьи-то чернила! Про трам-па-пам У лукоморья дуб зелёный, а у него head, как огонь! Миллиардер, а не ученый, и у него на всё есть бронь! Там Белый Дом на курьих ножках, бредёт за рыжим по стопам, и плачет Клинтон в босоножках, и Трампа-пам и трам-па –пам. В краю другом перед народом, колдун кремлевский держит свод! И, между прочим, мимоходом, сподвижник всяческих свобод. Я не был там. Сидеть не вышло, под дубом или же в тюрьме. Фортуна каждого,как дышло. Мне про мою? Оставьте мне. Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохие вина. Гёте Мне катит праздник без терзаний, без террористов, без мудил. Бродить зимою по Казани, с той, с кем в Израиле бродил. Мы, как таинственные вина, что бродят в бочках одиозно. Только горчит одна кручина,- мы забродили слишком поздно! Дина Рубина «…Выпивать и закусывать..» Д. Рубина: С возрастом понимаешь, что лучшее занятие в жизни-читать хорошие книжки. И.Губерман: Конечно! Хули мы с тобой столько времени потратили на то, чтобы их писать. * * * Чтоб ваш иврит был по уму, запомните! Слова, как пули! Ляма - совсем не почему? А ляма это просто хули! * * * За ним шакал захлопнул клетку, обед устроив для орла. -Это Израиль, понял детка,- и отхлебнул портвейн с горла. * * * За колыханием гардин, сюжет мне видится один, там молодая, без седин, стоит в окошке мама. Сегодня я как бы продрог, и заболел и занемог. Шафар звучит ли, просто рог, идёт к финалу драма. Жизнь отступает как вода, как гром, где горная гряда, как если б где-то города, косой равняла дама. За нею нет уже надежд, нет поля, леса без одежд, не умных нет и нет невежд, футбол, азарт, «Динамо». А я в другом окне седой, в нём новый дождик молодой, стучит не каплями, водой. Шафар, молитва, мама. Про стрекозу Лица дорогие так далёко, потому и дождик, как вода. Дождь смывают дворники со стёкол, будто бы мне ехать есть куда. Будто въеду в ясную погоду, где живёт летунья стрекоза, и в мою не праздную угоду, оживит любимые глаза. Ах, стрекозы, золотые дамы, с вами ли родные ваши мамы? * * * Когда меня, как Чебурашку, потащат пьянкою дразня, скажу я, жизни дав отмашку: -Нет, начинайте без меня! Или когда мне вдруг валюту, дадут инфляцию кляня, скажу я в трудную минуту: -Нет, начинайте без меня! Или мне вспомнится Некрасов- чтоб на ходу схватить коня! Но я скажу без прибамбасов: -Нет, начинайте без меня! Или ещё когда какая, вдруг увлечёт меня херня, вздохну, я водочку лакая: -Нет, начинайте без меня! Когда ж меня с лицом уставшим, свезут к воротам, скорбь храня, успеть сказать сопровождавшим: -Заканчивайте без меня! Вот так без видимой причины, всё, как кино, на план второй, уходят гордые мужчины, непредсказуемой порой. * * * Поднимаю в небо голову, столько звезд! Как будто слёт. Ах, как это будет здорово! Из Казани самолет! Ну, скажи, что сокровенного, между нами столько лет! Радость необыкновенная, и погод нелетных нет! Самолет поет не нотами: «Боже, только б не упасть!» Чередуются прилётами, страсть, обида, снова страсть! ....Научиться б жить без проводов! Покурил, махнул рукой. У любви итак без доводов, рейс коротенький такой! Про бога Я с ним треплюсь не в синагоге, а на поляне земляничной. Какой он, Господи, убогий, скажу ему при встрече личной. Не еретик я и не мАчо. Не я! Не я! Он первый начал! Про несломленного в гараже Когда ты вдруг без сигарет, и спички замели сугробы, бинтует кто твою печаль, чтобы не больно, что бы? Когда случилось как дерьмо, то, что казалось высшей пробы, кто заступился за тебя, чтобы не больно, чтобы? Когда на злых стоял ветрах, надежды без, без сил, без робы, кто заступился за тебя, чтобы не больно, чтобы? Допустим, конь твой околел, не пристяжной и не вальяжный, не опускайся до колен, чтоб заступиться мог присяжный. Не запирайся в гараже, про смерть ни слова! Не взыщите! Ты не нуждавшийся уже, ни в адвокатах, ни в защите! Про бандану Кто-то вывесил трусики белые, на окошке без стекол и трис. И висят они робко, несмелые, взгляд потупя на улицу, вниз. А во мне и весна и метелица! Всё мужское во мне, как в огне! Вот зашла бы ко мне их владелица, и примерила их бы при мне. И о чудо – не поздно, не рано, в двери стук, мужской голос, увы: -К вам моя залетела бандана, а не то что подумали вы! Пусть меня разразит скарлатина! Пусть не бабник я, как Беранже, но уронит ещё Катерина, мне на окна своё неглиже! * * * Чего я в жизни только не учил? Но ты превыше всякого познания. И чтобы нас никто не разлучил, я превратил тебя в воспоминания. * * * Пусть не апельсин, не авокадо, лишь на её руки заводной. Ей сегодня ничего не надо, кроме слов «любимый и родной». Но бывает - даже сны вредны! И родной уже двоюродный. * * * Смотрю на наши лица сквозь стекло. Красивый шарж - не взятый с барахолки! Как капельки дождя, что было – всё стекло! А мне б к тебе пробиться сквозь осколки. Инструкция как избежать Судного Дня Если добежал до поворота, и нет радости людям казать лицо, прыгни с парашютом раз охота! Но не дёргай только за кольцо. Про страсти по блату В последнем слове в камеру хотел он, гефилте фиш, бульон и расстегай. Чтоб зек любой не хапал его тело, ну, и на идиш, говорящий попугай. А вдруг он птице, по утрам моргая, на волю выйдет раньше попугая! * * * Про бога Я с ним треплюсь не в синагоге, а на поляне земляничной. Какой он, Господи, убогий, скажу ему при встрече личной. Не еретик я и не мАчо. Не я! Не я! Он первый начал! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
