Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Валентина Тимонина
Объем: 18974 [ символов ]
Крошка хлеба. Очерк
…О, ночное воющее небо,
Дрожь земли, обвал невдалеке,
Бедный ленинградский ломтик хлеба –
Он почти не весит на руке…
Ольга Берггольц
 
…И вот снова я в Ленинграде, в городе, который не просто люблю, а которым не перестаю восхищаться и где в каждый свой приезд узнаю что-то новое. Практически все сооружения здесь абсолютно целостны и гармоничны в своей красоте. Кругом такая внушительная архитектура, которая являет собой человеческое величие. Здесь творили зодчие Г. Шедель, В. Растрелли, Н. Гербель, И Коробов, К. Росси, С. Чевакинский… А какие в городе величественные Дворцы! Например, построенные в стиле барокко: Зимний (Императорский), Воронцовский, Строгановский, Таврический, являющийся одним из красивейших дворцов Европы…
Прямые линии улиц и проспектов когда-то разработали архитекторы Трезини и Леблон.
Город восхищает музеями, театрами, библиотеками, площадями. Здесь современные учебные заведения, красивые парки, столько повидавшая красавица – река Нева, по которой можно совершать увлекательные путешествия.
Но главное величие города – это трудолюбивые, добрые люди. Среди них всегда можно узнать коренных ленинградцев. По-моему, они отличаются от других жителей тихим благородством, скромной доброжелательностью, манерой говорить, умением общаться – всем тем, что выделяет интеллигента из общей массы.
Живут в этом прекрасном городе дети войны Анна Шишова и Валентина Глубокая.
Мы только что вместе с ними вернулись с прогулки. Бродили по улицам и проспектам, говорили о неповторимой архитектуре Ленинграда, о белых ночах, о музыке Шостаковича, посвященной этому великому городу и благородным отважным ленинградцам.
С прогулки я возвратилась другим человеком, чем была до нее. Мою душу перевернул, казалось бы, совсем незаметный, скорее не поступок, а просто жест Анны.
Мы спокойно шли по Белградской улице, тихо беседуя. И вдруг она наклонилась, что-то подняла с тротуара, поднесла к губам, поцеловала и положила на столик летнего кафе, мимо которого мы проходили. Я посмотрела, что она подняла. Это оказалось корочкой черного хлеба. Она была настолько мала, что я не обратила на нее никакого внимания, хотя знаю, что такое голод, пережила его в детстве. Наверно, притупилась моя память.
А вот Анна увидела эту крошку хлеба. Увидела потому, что не может забыть блокаду. И подняла потому, что от такой крошки хлеба нередко зависела тогда жизнь.
Хлеб… Говорят, он – всему голова. Говорят: хлеб и свобода идут рядом. И вовсе неслучайно утверждают, что хлеб является основой самой жизни, не зря его называют именем существительным. Думается, это – не философское умозаключение. Объективность значимости хлеба не единожды подтверждалась самой историей, фактическими испытаниями, которым подвергался наш народ. Цену хлебу он знал всегда. Но то, что испытали люди в 1941 – 1943 годах в Ленинграде, осажденном гитлеровскими захватчиками, заставляет содрогаться. Историю тех событий пишут живые и мертвые ленинградцы.
Пишут ее и две сестры: Анна Шишова и Валентина Глубокая. После прогулки мы сидим в уютной ленинградской квартире Анны, и эти женщины рассказывают мне о пережитом и прожитом.
Когда-то, будучи молодыми, уехали их бабушка и дед по отцовой линии из обычного рязанского села в Питер на заработки да так там и остались. Вскоре они поженились, и родилась у них дочь Вера.
Шли годы. Вера выросла, вышла замуж. Первым у них с Иваном Ивановичем в 1927 году родился сын Александр, потом в 1929 году – Анна, а в 1931 – младшая, Валентина.
И все было хорошо в этой обычной простой семье: жили дружно, помнили о рязанских корнях, родители работали, дети учились и мечтали о будущем. Но не суждено было сбыться ни одной их мечте.
Фашистская Германия напала на Советский Союз. Гитлеровцы устремились к Ленинграду. Они во что бы то ни стало хотели сломить великий город. Видимо, этим варварам незнаком был смысл слов, сказанных когда-то Виктором Гюго: человек рождается не для того, чтобы влачить цепи, а для того, чтобы парить над землей и быть свободным.
Но Ленинград, основанный как крепость на острове Заячьем в 1703 году первым Всероссийским Императором Петром 1, как крепость встал против врага и не сдался.
Этот город, ставший северной столицей нашей Родины в 1712 году, за всю историю столько раз оправдывал и подтверждал правильность задумок Государя! И в этот раз оккупантов не впустили в город. Тогда захватчики осадили его, взяли в кольцо. Началась нечеловеческая блокада, длившаяся 900 дней или почти 2,5 года.
Вместе со взрослыми, не успевшими эвакуироваться, в осажденном Ленинграде осталось 400 тысяч детей. В этом числе были Саша, Аня и Валя. Рядом с их домом на улице Рыбинской находился коксогазовый завод, над которым день и ночь кружили гитлеровские стервятники. И начались постоянные бомбежки города и расположенного рядом завода. Многие дома оказались разбомбленными, а их – буквально сотрясался, и сердца детей сжимались от неимоверного ужаса, особенно когда не было дома родителей. Мать и отец, не призванный на войну по возрасту и состоянию здоровья, принимали активное участие в разных оборонительных работах.
В первое время все ленинградцы старались прятаться в укрытиях. Но это было тоже небезопасно, так как не всем удавалось добежать до них.
Питались горожане в начале блокады собственными имеющимися довоенными запасами продовольствия. Но хватило их не надолго. И, как говорил Федор Глинка, бедствия в жизни, словно неприятели в день битвы, никогда не наступают поодиночке. Начался голод.
А теперь, уважаемый читатель, предоставим слово Анне. «Нам давали на каждого человека хлебные карточки, в сутки 125 граммов, – сквозь рыдания рассказывает седая женщина. – Поскольку кроме этого кусочка хлеба поесть было нечего, мы варили ремни. У нас сохранилось немного упряжи, которую оставили родственники, чья работа до войны была связана с лошадьми. Хорошо, что ремни были кожаные. Мы их разрезали на кусочки, заваривали кипятком и, как только они размякнут, ели. Но, несмотря на строгую экономию, ремни скоро закончились. Потом стали на хлеб обменивать вещи: туфли, платья, кофты…С кем обменивались? Да были категории военнослужащих, которым паек полагался больший. Правда, таких людей в городе было совсем немного. Практически, все ленинградцы находились в одинаковом положении.
Хлебные карточки давали сразу на 10 дней. Нередко, вопреки родительским запретам, мы с Сашей и Валей сразу же проглатывали паек нескольких суток. А потом не ели совсем, ожидая следующих карточек. Изредка тетя Надя – сестра мамы – приносила нам по кусочку жмыха (спрессованная лузга семян подсолнечника). Ей удавалось иногда обменять вещи на жмых. Вот она и делилась с нами, поддерживая хоть чуть-чуть, светлая ей память. Мы старались отгрызать от кусочка по капельке, чтобы подольше чувствовать во рту что-то съедобное.
Что ели все ленинградцы? – переспрашивает меня Анна. – То же самое. А некоторым удавалось поймать крысу, кошку или собаку. Грызуны тогда пешком ходили. Ведь люди-то уже начали умирать от голода, и тела не всегда убирали. Вот и наступило раздолье этим грызунам. Но, чтобы поймать их, надо было еще изловчиться, а сил у людей совсем не оставалось. К тому же следует учитывать, что, даже умирая от голода, преодолеть природное отвращение может далеко не каждый человек. Тем не менее, к концу блокады кошек, собак и крыс здорово поубавилось.
Сначала карточки и пайки ходила получать мама. Надо было занимать очередь задолго до открытия магазина, к которому была прикреплена наша семья. Мама хоть и с трудом, но все же могла передвигаться. А потом…»,– Анну душат рыдания, и говорить далее она не может.
Плачет и Валентина. Сквозь слезы она продолжает скорбное повествование: «Ленинградская блокада – это не только бомбежки и изнуряющий голод. Это и жестокие морозы, ниже 30 градусов. У нас была маленькая печурка, «буржуйка». Но топить было нечем. Мы растапливали ее всем, что только могло гореть: бумагой, картоном, если где-то находили. Все, что было в квартире деревянным, ломали и жгли, лишь бы вскипятить немного воды и попить горяченького. Сожгли все стулья, столы, этажерки, тумбочки, комод. Но это не было спасением, мы постоянно дрожали от холода.
Потом у нас совсем обессилел Саша. Не мог не только ходить, но и говорить. Было ему тогда четырнадцать лет, а мне одиннадцать, я все-все помню.
Специально назначенные люди, сейчас бы их назвали социальными работниками, взяли брата в госпиталь, сказали, что поддержат и хоть немного восстановят физически. Тогда был такой госпиталь на Волковском проспекте. Маму к Саше не пускали, но она все равно ходила и ходила туда из последних сил. Но, наконец, женщине-врачу стало жаль ее, и она попросила маму не приходить больше. Сказала, что Саша давно умер и похоронен. Где – не сообщила. Было начало января 1942 года.
Мама еле-еле дошла до дома и слегла. У нее к тому времени сильно распухли ноги. Красивая и статная – она превратилась в согбенную старушку.
Но ужасы наши продолжались. Я уже говорила о холоде. Чтобы было теплее, спали мы по двое: мама – со мной, а папа – с Аней. Не раздевались. Наоборот, накрывали себя всем, что согревало. Чтобы чуть-чуть поднять температуру, крепко прижимались друг к другу, тогда и теплое дыхание не расходовалось зря.
26 января 1942 года, проснувшись, Аня не смогла встать с постели, потому что ее очень крепко обнимал папа. Сестра пыталась освободиться, но руки отца были застывшими, ледяными. Их трудно было разжать. Папа был мертв. От голода. Да и как же ему было живым-то остаться? Мы ведь замечали, что у нас пайки были с добавками. Он делил между нами, детьми, свою долю.
Я хоть и была уже вся распухшая и обессилевшая, все же помогла сестре разжать папины руки. Мы сообщили тете Наде, что папа умер. Она жила недалеко от нас. Тетя пришла, завернула тело отца в простыню и вывезла на улицу Расстанную, которая была в конце Лиговки. Там положила его тело в огромный штабель таких же умерших ленинградцев. Недалеко от этого места находится Волковское кладбище. Может быть, там и похоронили нашего отца, не знаем. С тех пор всю жизнь мы, а теперь и наши дети, ходим со свечами на это кладбище и кладем поминовение усопшим отцу и брату на общую, безымянную могилу.
А штабелей таких по всему Питеру было ох, как много. Люди-то умирали не только в квартирах. Часто и так бывало: идет человек за водой к обводному каналу и упадет. Упадет навсегда. Так и лежит тело до тех пор, пока не отвезут на кладбище в неизвестную могилу или еще куда».
В разговор снова вступает Анна: «Когда мама после смерти брата совсем обессилела, все заботы легли на меня. Мне шел тринадцатый год. Я была маленького роста, тщедушная и слабая, но ясно понимала, что если свалюсь – умрем мы все. И я боролась, как могла.
Однажды обменяла на толкучке свои последние туфли и праздничное платье на целую буханку хлеба. Это был настоящий праздник. В первую очередь я добавляла ломтик к пайку маме, а потом – Вале и себе. Маме – побольше, чтобы она поднялась. На троих нам хватило добавки почти на целую неделю.
Помню, у мамы был любимый, очень красивый, оренбургский платок. Его подарил ей папа. Она смолоду покрывала платок редко, берегла его. Но, когда совсем не осталось вещей, взяла я этот платок и пошла на толкучку. Пришла оттуда без него, зато принесла 500 граммов серого хлеба. И снова у нас была добавка к 125 граммам. А мама тогда очень сильно плакала. Вообще-то она редко плакала, думаю, чтобы нас не пугать. Наверно, боялась, что, видя ее слезы, мы падем духом и потеряем силы к сопротивлению. А тут у нее не хватило терпения, плакала долго, навзрыд.
После платка продавать нам было уже нечего. Практически, мы медленно умирали. В бомбоубежище при обстреле давно уже не спускались. Не было сил, да и все равно нам было. Наше сознание стало каким-то нереальным, как будто в прострации.
В январе 1943 года блокаду прорвали вдоль южного берега Ладожского озера. Но это была очень-очень узенькая полосочка. Вся-то осада еще продолжалась очень долго. А вместе с ней – и голод.
Но сразу же по этой полосочке наши начали спасать ленинградцев, в первую очередь детей. И в числе других блокадников маму, Валю и меня вывезли из Ленинграда. Над Ладожским озером немецкие самолеты обстреливали нас. На наших глазах машины с людьми уходили под лед. Если бы не советские самолеты, сопровождавшие обозы, вряд ли многие остались бы живы. Прямо над нашими головами были воздушные бои.
В поезде везли нас в теплушках в Захаровский район Рязанской области, на родину дедушки. Там жили родственники. Целых два месяца добирались до села. Почему так долго? Долго потому, что по железной дороге сначала пропускали военные эшелоны. А их было много. Вот и стояли мы по несколько суток на станциях и полустанках. Не всем эвакуированным ленинградцам, с которыми мы ехали вместе, довелось дожить до пунктов назначения. По дороге из теплушек выносили умерших.
От крыльца в избу тети Наташи и нашего дяди Степана, которые были многодетными, сами мы дойти не могли, никто из нас троих уже не ходил. По сути, мы даже не двигались. Были живыми скелетами. В довершение ко всему наши страдания усугублялись чудовищным педикулезом.
Тетя на улице полностью нас раздела, одежду сразу сожгла, дала вещи своих детей. Нас внесли в дом, и борьба за сохранение наших жизней продолжилась.
Дядя-то был на фронте, а тетя интуитивно понимала, что людей, переживших такой голод, нельзя сразу кормить досыта, а также твердой и кислой пищей. И она посоветовалась с ветеринарным фельдшером, как быть (другого специалиста в селе не было). Он дал ей рекомендации, выполнение которых помогло сохранить наши жизни. Ветврач разъяснил, что от неправильной пищи кишечник у нас может расползтись, как тонкая мокрая бумага, а это – неминуемая смерть. И тетя, светлая ей память, строго исполняла советы. И как бы ни просила у нее мама напиться деревенского кислого кваса, она не давала ей ни капли, только выходила в сени и там плакала.
И мы выжили, хотя многие ленинградцы, вырвавшись из ада и наевшись сразу же, умерли. Внутренние органы не выдержали сытости.
Осенью 1945 года мы возвратились в родной город и начали жизнь сначала. У нас ничего не было: ни одежды, ни обуви, ни продовольствия. У нас не было условий продолжать учебу, и мы пошли работать: я – разносчицей телеграмм, а Валя – ученицей вышивальщицы. Потом мне удалось устроиться на сборку ручных часов на электрозавод, что находится на улице Достоевского, а сестра стала мастером по избранной специальности. Так работали и жили. Учились вечером. Обе вышли замуж, создали семьи.
Сейчас Правительство страны и Петербурга материально неплохо поддерживает нас – блокадников. Казалось бы, можно спокойно жить. Но память того жуткого времени отняла у нас покой и песню на всю жизнь».
Повисшую тишину прервала Валентина. Она рассказывает: «Очень часто я вижу один и тот же сон: как будто я прихожу в булочную, покупаю много-много белого хлеба, выхожу на Невский проспект и угощаю им каждого прохожего. И говорю: «Ешьте! Ешьте досыта! Мне не жалко! У меня еще есть хлеб! Смотрите, сколько много хлеба!» И люди берут большие куски и едят, едят…. А я пробуждаюсь в слезах. Но слезы эти – не от ожидания смерти. Слезы эти – не от того, что я хочу есть. Они – от радости, что я смогла накормить много людей, и они останутся живы».
Потрясенная, не смея пошевелиться, я слушала горестное повествование двух коренных ленинградок, в детстве побывавших в аду, так и не освободивших на протяжении всей жизни память сердца от голода, бомбежек и смертей.
И я думаю, смогли бы Саади Муслихиддин Ширази, Алигьери Данте, Николай Гоголь при всем их величии описать это состояние? Не знаю. По-моему, ни в одном языке мира нет слов, способных передать ощущения, чувства, беспредельный ужас, которые пережила девочка-подросток, девочка, вынужденная взвалить на хрупкие детские плечи борьбу не только за свою жизнь, но и за жизнь матери и младшей сестренки.
А ведь так было не только с Анной и Валентиной. Смерть поселилась в каждой семье, в каждой квартире. Во время блокады от голода умерло 800 тысяч ленинградцев. В ходе бомбежек полностью было разрушено около 3,0 млн. квадратных метров жилой площади, 840 промышленных объектов, 30 тысяч предприятий были повреждены и выведены из строя…
Уважаемый читатель! О военных преступлениях мы многое знаем из книг, о чем-то судим по просмотренным фильмам. Однако то – книги и фильмы. Наше восприятие при этом существует как будто отстраненно. Но вот передо мной сидят две хрупкие интеллигентные женщины. Они мудры и рассудительны. Жизненную стойкость эти ленинградки приобрели страданиями и горем.
Я слушаю их. Мой ум не способен понять бесчеловечность фашистов. Это за гранью рассудка. А сердце мое не плачет. Оно сейчас разорвется.
Ныне они – Анна и Валентина – являются живыми свидетелями мировой трагедии 20-го века. Подчеркиваю: трагедии мировой. Ведь Ленинград всегда был и остается интернациональным и многонациональным городом. Это мировая жемчужина. В нем всегда много гостей со всех концов света. И в гитлеровском окружении оказались и погибли люди разных национальностей: русские и евреи, латыши и украинцы, белорусы и грузины, татары и туркмены, эстонцы и французы, цыгане и итальянцы, и…и…и…
Жутко, нестерпимо больно и горько. Мне кажется, что все они ушли в небытие не из ленинградских квартир, не с ленинградских улиц или проспектов. Они ушли из жизни, как из Храма.
Со времени войны прошло много лет. Город восстал из пепла, отстроился. Он стал еще краше. Он не перестал быть нашей северной столицей. Ленинград (ныне Санкт-Петербург) по-прежнему является гордостью России, достоянием человеческой цивилизации. Здесь живут благородные, красивые люди. Среди них все меньше остается тех, кто пережил ужасы блокады. И мы никогда не перестанем объясняться им и городу в любви. Петербург был и останется непокоренным!
Но, чтобы не повторились ужасы той, самой чудовищной в истории человечества войны, чтобы россияне, в том числе жители славного города-Героя, жили свободно, Анна и Валентина, как тысячи и тысячи живых и мертвых блокадников Ленинграда, обвиняют фашизм. Они обвиняют вандализм и варварство. Они обвиняют идеологов и властителей истребления народа в прошлые, нынешние и будущие времена. Убийцам прощения нет и никогда не будет!
А я вместе с погибшими слышу реквием и, как сказано в Библии, «восплачу и возрыдаю».
Copyright: Валентина Тимонина, 2024
Свидетельство о публикации №354859
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 30.01.2024 21:21

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

 1   2   3 

Рецензии
Татьяна Ярцева[ 10.06.2016 ]
   Низкий поклон вам, Валентина, за такой познавательный, душевный, очень интересный рассказ! Дай Бог здоровья и долголетия всем детям войны, перенесшим такие ужасы. Хотелось бы, чтобы наши дети и внуки никогда не испытали на себе того, что пришлось пережить их дедам и прадедам.
   С большим уважением и благодарностью, Татьяна.
 
Валентина Тимонина[ 22.09.2016 ]
   Татьяна, я виновата, не ответила Вам на рецензию. Как-то пропустила. Простите меня, пожалуйста. Но, как говорят, лучше поздно. Я бесконечно благодарна Вам за отзыв. Для меня Ваша оценка очень важна. Это придает силы и желание писать еще. И как же хорошо, что Вы читаете прозу! Далеко немногие наши с Вами коллеги заходят друг к другу в гости, чтобы почитать именно прозу, а жаль. Есть хорошие произведения, и познавательные, и заставляющие поразмышлять.
    С большим уважением и теплом. Рязань
Уваркина Ольга[ 25.08.2016 ]
   Уважаемая Валентина! Ваше эссе об ужасах блокадного Ленинграда
   невозможно читать без слёз. Такое не каждый может вынести. Я родилась
   после войны, поэтому обо всем читала только в литературе или видела по
   телевидению. Но я несколько раз была и в Ленинграде и в Петербурге. Это
   мой любимый город. У него неповторимый облик. Я была знакома с
   ленинградцами-блокад­никами.­ Это особые люди. Вообще ленинградцы -
   другие, не такие, как например, москвичи...
   Про голод слышала от своей покойной ныне бабушки. Они у меня с дедом
   тоже рязанские из соседних деревень. Но дед уезжал работать в Москву, и
   вот в 20-ых годах заболел и попал в больницу. Бабушка приехала из
   деревни, где жила с детьми, в Москву к деду и привезла ему варёной
   картошки. Больше было нечего везти, потому что в том году был голод,
   неурожай...
   Спасибо Вам за рассказ, и низкий поклон Анне и Валентине.
 
Валентина Тимонина[ 22.09.2016 ]
   Уважаемая Ольга, простите, пожалуйста, что запоздала с ответом. Искренне благодарна Вам за такую глубокую рецензию. Добрые слова согревают душу. Звонила в Ленинград и передала Ваш привет блокадницам. Обе плакали. Слава Богу, пока обе живы.
    Вот ведь как бывает - оказалось, что Ваши предки родом из Рязанской области. Мне это очень приятно. А Вы не знаете из какого села или района Рязанской области Ваши предки? Может, наши деды и бабушки вообще жили рядом?
    С теплом, Рязань.
Уваркина Ольга[ 23.09.2016 ]
   Добрый день, Валентина! Мой дед из деревни Аксёново, а бабушка из Данилово Рыбновского района.
Валентина Тимонина[ 24.09.2016 ]
   Ольга, здравствуйте. Села Аксеново и Данилово сохранились, первое в 20 км. от г. Рыбное, второе-в 25, а от моей малой отчины-в 60. Правда, вместо ранее крепкого колхоза и действующей инфраструктуры ничего не создано, работать людям негде, кроме своих огородов. В Аксеново живут чуть более 100 человек, а в Данилове -меньше, здесь нет даже маленького магазинчика. Земля была отдана в частные руки. Никакой общественный транспорт туда не ходит.
    О таком явлении я и написала роман "Живи, поле", который, простите за нескромность, был издан в Москве, несколько раз переиздавался и сыграл весомую роль в присуждении мне литературной премии им. А.П. Чехова.
    Но места там очень красивые, экологически чистые. Летом много дачников, детворы. Ездят, практически, все на собственных автомобилях. Радует, что в последние год-два нынешнее районное руководство стремится изменить ситуацию в лучшую сторону с восстановлением раздольных полей.
    Вот такие дела.С уважением и теплом.
Уваркина Ольга[ 24.09.2016 ]
   Добрый день, Валентина! В Аксёнове я была прошлым летом. Там у моих двоюродных сестёр дачные
   домики. А вот в Данилове не была полвека. Так сложилось, что даже приезжая в Аксёново, не смогла
   добраться до соседней деревни. Но однажды по воспоминаниям написала такое грустное стихотворение,
   основанное на мыслях и образах,увиденных в последний раз...
   "Там" http://www.litkonkurs.com/?dr=45&;tid=279304&pid=­0­
   У меня есть ещё несколько стихотворений, посвящённых рязанскому краю и тем местам, которые дороги
   мне с детских лет.
   С теплом. Ольга.
Александр Линев[ 01.10.2016 ]
   Валентина! Душевное спасибо за рассказ. Моя незабвенна супруга- Кира Игнатьевна Кириллова (Кашкина) всю блокаду работала в Ленинграе. Эта Женщина - моя главная находка в жизни.Еще раз спасибо.
 
Валентина Тимонина[ 03.10.2016 ]
   Уважаемый Александр! Спасибо Вам большое за прочтение "Крошки хлеба" и отзыв. Я-дитя войны, родилась перед ее началом. Прошла и голод, и холод. Всю жизнь я кланяюсь людям, спасшим мое военное поколение на фронтах и в тылу, а значит и Вашей супруге. И пока моя рука держит перо, я с благодарностью буду писать о них. И громким словом буду призывать людей к МИРУ. Здоровья Вам, добра и дальнейших творческих успехов. Рязань.
Александр Абрамов[ 03.10.2016 ]
   Очень достойное произведение, уважаемая Валентина! Я 4 года жил в
   Ленинграде в 80-х, прекрасно помню встречи с людьми, пережившими
   блокаду. Мои собеседники и собеседницы тоже не освободили память
   сердца от голода, бомбежек и смертей...
 
Валентина Тимонина[ 03.10.2016 ]
   Уважаемый Александр! Сердечное спасибо Вам за добрый отзыв на "Крошку хлеба". Не скрою, мне приятно, что Вы прочитали эту мою работу, которую по психологической напряженности писать мне было очень трудно (я все время писала и плакала).
    Да, Александр, наверно, нет ни одной семьи, кого бы трагически не затронула война. А я родилась перед самым ее началом, перенесла и голод, и холод, и в раннем детстве- неимоверно тяжелый физический труд. Может быть, поэтому у меня и родилась"Крошка­ хлеба" и другие произведения о войне и Мире.
    Всего-всего Вам самого доброго. Рязань
Татьяна Чанчибаева[ 12.12.2016 ]
   Здравствуйте, Валентина!
   Низкий Вам поклон за такой проникновенный и познавательный рассказ!
   Когда смотрю фильмы, читаю обо всех ужасах Ленинграда в годы войны,
   всегда плачу... Плачу и сейчас, читая Ваш рассказ... Люди должны знать об
   этом, особенно, молодые люди. И дай Бог, чтобы это никогда не
   повторилось!!!
   
   С теплом, Татьяна.
 
Валентина Тимонина[ 07.02.2017 ]
   Татьяна, простите, пожалуйста, что говорю Вам СПАСИБО за рецензию на "Крошку хлеба" с опозданием. Не заходила на эту страничку. Это произведение - практически документальное. Ох, сколько же я пролила слез, когда его писала. Не в Ленинграде, конечно, но я сама пережила голод в раннем детстве, и как же это страшно. Вот почему я много написала о войне и стихов, и в прозе. И всегда поднимаю свой голос в защиту МИРА для всех людей.
    Еще раз благодарю Вас, дорогая Татьяна. И Мира нам, нашим детям и потомкам! С теплом, Валентина.
Наталия Букан[ 25.02.2017 ]
   Дорогая Валентина! Сердце щемит, когда читаешь строки о блокаде, о запредельных страданиях. Родители моего мужа тоже работали в осаждённом городе и в Народном ополчении. Не очень много рассказывали о том времени - наверное, слишком тяжело было вспоминать.
   А крошка хлеба и мне помнится - в эвакуации в Свердловске. Как сейчас помню - моя старенькая няня, жившая с нами с незапамятных времён как родной любимый член семьи (родителей в тот период с нами не было) достаёт для меня из-за пазухи тряпочку, в которую завёрнута эта самая крошка хлеба...
   Спасибо Вам, Валентина, за искренний рассказ. Память должна оставаться не только в официальных документах.
   Кстати, к зодчим я бы непременно добавила Карла Росси))
   С теплом, Наталия.
 
Валентина Тимонина[ 26.02.2017 ]
   Наталия, уважаемая, сердечное спасибо Вам за добрый отзыв на "Крошку хлеба". Да, мы должны писать об этом для живущей ныне молодежи и будущих поколений. Я тоже, как и Вы, в раннем детстве переживала страшный голод. Это очень страшно. Думаю поэтому мы и пишем не только головой, но и сердцем.
    Искренне благодарю Вас, Наталия, и за совет. Прислушалась к Вам и в текст добавила
   К. Росси. Ленинград я очень люблю, много раз была в этом прекрасном, величественном городе.
    Успехов Вам. С теплом, Валентина.
ИРИНА БЖИСКАЯ(Провинциалка)[ 20.08.2017 ]
   Валентина, дорогая, вот и я "восплакала и возрыдала"... Захотела
   перечитать, но... вернусь попозже, слишком много эмоций...
   С уважением. Ирина.
 
Валентина Тимонина[ 20.08.2017 ]
   Ирина, дорогая, искренне благодарю Вас за то, что прочитали "Крошку хлеба". Да, о таких чудовищных испытаниях нашего народа тяжело читать и как же невыносимо писать. Во время работы над "Крошкой хлеба" я пролила море слез. И еще немного поделюсь с Вами: в ряде наших школ уже были и еще будут проводиться общешкольные мероприятия по теме "Великая Отечественная война-в произведениях В.С. Тимониной". Присутствуя там, вижу, что юная смена интересуется и гордится подвигами дедов и бабушек. Значит все мы работаем не зря. Еще раз, Ирина, спасибо Вам и всего-всего самого доброго. Валентина.
Шутилова Елена[ 09.09.2017 ]
   Спасибо Вам, Валентина, за потрясающий, переворачивающий душу, щемящий рассказ. От жительницы Петербурга-Ленинград­а,­ спасибо!
 
Валентина Тимонина[ 09.09.2017 ]
   Елена, спасибо Вам за визит и глубокое, сердечное прочтение "Крошки хлеба". Не могла не написать об этом. Всю жизнь ношу в себе страшные рассказы мамы и односельчан, которые выхаживали блокадников, когда их вывезли из осажденного Ленинграда к нам в деревню. А еще первое мое посещение Пискаревского кладбища буквально потрясло мою душу. И я написала стихотворение "Пискаревское кладбище". Это все как мое объяснение в любви вам-ленинградцам и как призыв к МИРУ. Ведь я дитя войны и в раннем детстве переживала страшный голод и неимоверно тяжелый физический труд. С уважением и теплом, Валентина, Рязань.
Светлана Ливоки[ 01.04.2018 ]
   Безусловно, Ваш очерк, уважаемая Валентина, заслуживает внимания
   широкого круга читателей, и молодёжи в первую очередь. Ведь в нем
   приведены бесценные свидетельства очевидцев блокады в годы войны -
   самой страшной страницы истории Ленинграда. Чувствуется с какой отдачей
   вы писали это произведение, вкладывая душу. Местами - мурашки по
   коже...
   Спасибо Вам за Ваш труд!
   С уважением, Светлана.
 
Валентина Тимонина[ 02.04.2018 ]
   Светлана, спасибо Вам большое за визит и отзыв. Да, Вы правы-об этом надо торопиться писать, пока живы еще блокадники Ленинграда. Их остается все меньше. А я столько слез пролила, когда писала. Ведь мне нужно было полностью психологически вжиться в страшные события, которые пережили героини очерка, и найти слова, чтобы воздействовать на читателя. С теплом, Валентина.
Светлана Ливоки[ 02.04.2018 ]
   Понимаю. "Психологически­ вжиться" - как же верно Вы сказали. А я не могу пока собраться с силами
   на то, чтобы описать историю, рассказанную мне мамой, как её-малолетнюю с двумя братьями после
   потери родителей с Украины в стаде со скотом переправляли в Сталинградский детский дом, и была
   страшная бомбёжка, а животные защищали детей своими телами. . . Понимаю, что надо написать,
   итак уже не успела... мамы нет, но пока не могу...
   С уважением к Вам. Добра и тепла.
Владимир Циканов[ 20.06.2018 ]
   Валентина! Рассказ вроде небольшой. Первую его половину прочитал быстро. А вот вторая далась с большим трудом. Читал очень долго. Каждая строчка – море переживаний, океан эмоций! Читал, потом отдыхал. Проглатывал кое-как, подкативший к горлу ком, и снова заставлял себя силой опустить глаза в текст. Читал, снова отдыхал… И так много-много раз! Очень сильно, ярко и впечатляюще написано! По всему видно, что так написать мог только думающий человек с открытой душой, горячим сердцем, умеющий сострадать и сильно преданно любить, готовый всегда не только поделиться чем-то лично своим с другим, нуждающимся в этом, но и отдать себя всего целиком, способный зажечь чужие сердца и повести за собой!.. После прочитанного, нет, правильнее сказать, после пережитого хочется сказать спасибо и Вам, и Вашей «Корочке хлеба», и хлебу, как Голове всему и всея! За что? За то, что умеете убеждать и заставить помнить о смертельных ужасах и нечеловеческих издевательствах, принесённых в каждый советский дом войной, лишениях и Победе! Нашей общей Победе всего Советского Союза над фашизмом, этой чумой и заразой!
    Ещё спасибо героям Вашего повествования! Простым женщинам-ленинградка­м!­ Пережить такое, будучи детьми – это ужасно! Вместе с Вами они помогают понять всем нам что же такое на самом деле Жизнь!.. Смерть! И война!..
    После всего здесь мною прочитанного и сказанного, честно, мне хочется Вас по-дружески обнять.
    С огромным уважением и признательностью к Вам, Вашей «Корочке хлеба», ленинградкам-блокадн­ицам­ Анне и Валентине.
 
Владимир Циканов[ 22.06.2018 ]
   Здесь сильно виноват перед Вами, Валентина! Простите! "Крошка хлеба", конечно! Не корректно с моей стороны получилось... Ещё раз извините! Здесь я действительно "расчувствовалс­я"!..­
Валентина Тимонина[ 05.07.2018 ]
   Владимир, уважаемый, прежде всего простите, пожалуйста, за несвоевременный ответ на Вашу содержательную и профессиональную рецензию. К сожалению, возраст иногда дает о себе знать. Примите мою самую сердечную благодарность за глубокое и внимательное прочтение "Крошки хлеба" СЕРДЦЕМ. Да, Вы-военный человек, много повидали и много знаете. И мы прекрасно понимаем, что нет ничего чудовищнее и противоестественнее войны. Я-дитя войны. В самом раннем детстве прошла и страшный голод, и невыносимо тяжелый физический труд, просто неимоверный. И во всем этом виновен фашизм. На мое родное село было сброшено 3 бомбы, в моем родном райцентре оккупанты находились 4 суток, за это время они загубили несколько человек мирных жителей, которые похоронены прямо за моим родным домом, где я родилась и выросла. Вот оттуда формировалась моя душа и весь спектр сердечных чувств. В последствии, работая, я всю жизнь помогала людям, ни с кого ничего не взяв. (Можно прочитать "Кратко о себе"). В силу возможности помогаю и сейчас. А "Крошку хлеба" я писала с жизни двух конкретных женщин. Ох, Володя, как же тяжело мне было все осмыслить, прочувствовать и найти правильные слова! Представьте себе...ночь, я пишу, невыносимо плачу, останавливаюсь, иду в другую комнату, смотрю на небо и вижу светлые души измученных гитлеровскими нелюдями ленинградских блокадников...
    А "корочка" хлеба- это абсолютно правильное Ваше выражение. От корочки, крошки и зависела тогда жизнь. Еще раз КЛАНЯЮСЬ Вас за УМНОЕ прочтение, за Ваше НЕРАВНОДУШИЕ, за Вашу гуманистическое отношение к жизни. Искренне, с теплом, Валентина.
Валентина Тимонина[ 05.07.2018 ]
   Владимир, простите, расчувствовалась. В последних 2-х моих строках надо читать "кланяюсь ВаМ" и "за ВашЕ гуманистическое...&q­uot;­ Валентина.
Владимир Циканов[ 08.07.2018 ]
   Да, я читал о Вас. Сегодня ещё раз пересмотрел тот, прочитанный мною прежде, материал.
   Ваша биография впечатляет! Поэтому я весь насквозь пропитан к Вам настоящим уважением!

 1   2   3 

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта