На витринах маленького провинциального магазина всегда светло и просторно. Особенно спокойно становится, если людей крайне мало. Тогда не чувствуется никакой тревожности, спешки и паники, которая заставляет думать быстрее. Время растягивается очень медленно. Это иногда докучает, но всё же это намного лучше бешеной толпы. Милая девушка неспешно прогуливалась по рядам магазина, держа корзинку на согнутом локте. Рыбный, мясной, хлебный- во всех отделах тишина. И везде белым- бело, как в больнице. Ей нравились белые стены, они каким- то образом успокаивают. Она иногда думала, можно ли смотреть в белый потолок целую вечность. Наверное, глаза будут невыносимо болеть. И, наверное, от этой скуки можно погибнуть. Она дошла до витрин с печеньем. Тут и шоколадное, и фруктовое- всякое, одним словом. Отличный вкус! Тут было столько разных видов, разглядеть всё не удавалось: глаза разбегаются. Однако, в середине верхнего ряда стояло уж очень много странных новинок, не таких, что обычно попадают в провинциальные магазины. Огромные длинные упаковки, красные и белые, но самое удивительное- названия: "Социализм", "Либерализм", "Капитализм", "Диктатура"...

Девушка подумала: "Что за чёрт?" Наверное, у неё запылились глаза. Присмотрелась- нет, всё на месте, всё верно. М- да... прелестный рекламный ход. Ну что ж, ладно. Она стояла перед витриной и думала, чего бы такого взять. Рядом проходил мужчина с красным лицом, здоров как бык. Он катил тележку. Остановившись рядом с прилавком, он небрежно бросил в тележку пачку "Коммунизма" и покатился дальше, грубо оттолкнув девушку плечом. Она обернулась, взглянула на него и ухмыльнулась: какой дурак!

Изящная высокая дама, волнистые локоны и высокие каблуки. Одежда столичная (она, вероятно, в гостях, а может просто уехала из города в поисках уединения). Она сверкнула глазами, взглянув на девушку, и спросила:

- Неужели не можете выбрать?

- Н- е- ет,- заступоренно произнесла она.

Дама фыркнула, элегантно взяла пачку "Фашизма" и пошла на кассу.

"Да уж, наверное, я что- то пропустила",- подумала девушка. Она взяла все девять пачек удивительного печенья и вышла на улицу. Ещё же столько дел! Нужно сперва забежать в аптеку.

По улицам прогуливались люди в лёгких майках. Ветра практически не было, и это было довольно приятное ощущение. Можно не заботиться о волосах и о том, что сигарета не зажжётся в самый нужный момент. Всё было как в идеальный день идеальной истории.

Каменные лестнички, широкие проходы, кривые улицы... На тёмном от туч небе солнце было больше похоже на яичницу.

Девушка поднялась по ступенькам и зашла в аптеку. Господи! Да что это? Вся аптека будто утоплена в средневековом стиле, вместо упаковок с таблетками- старинные склянки, вместо витаминов- какие- то сомнительные растворы в колбах. Девушка рассмотрела одну из витрин. Пузырёк "От скуки"... так- с, любопытно. Она подошла к окошку и спросила продавщицу:

- От головы есть?

- Да.

Такой же стандартный пузырёк "От головы". Боже правый, да вы все спятили! Девушка купила ещё несколько колбочек и отправилась домой.

Солнце жарило не в себя. Руки болели, дышать становилось всё сложнее. Ноги начали потихоньку сбиваться со своего пути. Скорее бы дойти!

Когда вы поднимаетесь в лифте в подобную жару или в невыносимый холод, чувствуется какое- то немыслимое облегчение, а точнее предвкушение. И если вам кто- то позвонит и скажет вернуться, отвлечёт вас от возвращения, вы наверняка просто разобьёте чёртов кусок пластмассы об пол. И нельзя будет сказать, что это неразумно, ненормально или как- то там непрактично.

Девушка в задумчивости села на кровать и выложила перед собой все девять коробочек печенья. Что бы открыть? Пожалуй, начнём с красной коробочки под названием "Коммунизм". Надпись чёрным "общественная собственность". Она открыла пачку. Одинаковые квадратные печенюшки и подпись: "полное равенство". Ха- ха- ха! Забавно. Очень забавно. Ну- ка, как на вкус? Матерь божья, это ж чистой воды жареный лук! И ещё, кажется, земля. Да, точно, жареный лук с землёй. Это как- то настораживает. Ладно!

Следующая упаковка- "Феодализм". Серая и старомодная. Открыв её, девушка увидела круглое печенье, выстроенное "феодальной лестницей". Попробовала. Какой- то каменно- песочный вкус, будто бы жуёшь мощёную дорожку. Немного привкуса пота и какие- то комки перьев.

"Социализм". Светло- голубая упаковка. Пустоватый такой дизайн. Редкие надписи вроде "Социальная справедливость", "Свобода", "Равенство". А на вкус ничего. Ровным счётом ничего. То есть, полная безвкусица.

На стильной коробке "Фашизм" всё оформлено со вкусом. Чёрно- белый фон клеточкой, даже рябит. Круглые печенюшки идеальной формы. На них надписи: "Геноцид", "Национализм". Интересно, какого это- съесть геноцид? Что- то уж слишком скользкое печенье, с каким- то металлическим вкусом. Такое же твёрдое, как металл. Когда же всё- таки удаётся прокусить этот чёртов кусок железа, внутри начинают едва заметно копошиться розовые черви. Всевышний! Да как они там живы вообще остались? Невероятно.

В следующей упаковке под названием "Капитализм" есть что- то загадочное. Она ничем не примечательна, её легко можно спутать с простым земляничным печеньем. И вот это как раз и пугает. Такие длинные, наверное вечно скрывающие что- то, прямоугольники. Запах фруктов, прямо как на рынке. Прямоугольники начинают немного расширяться. Появляются надписи: "Стремление к увеличению капитала", "Свобода предпринимательства". Когда ты пытаешься укусить печенье за бок, всплывает лента "Частная собственность". Матерчатый вкус. И гнилые фрукты. От этой материи начинает немного подташнивать уже.

Простая белая бумага. Замечательное печенье "Либерализм". Вместо массы нетто- индивидуальная свобода, вместо слова "состав"- "права". И везде, ну вот просто везде, где можно, впихнули слово "свобода". И вкус такой же бумажный, как и обёртка. Отдаёт слегка минералкой. Минеральная бумага такая.

Вау! Просто очаровательно! По- настоящему интересная разноцветная упаковка. Креатив. Надписи практически улавливаются возгласами: "Отсутствие власти!", "Ликвидация любого принудительного управления!", "Свобода!" Девушка откусила совсем маленький кусочек. Чистой воды шоколад. Точно, шоколадное печенье. Лишь только она успела уловить этот вкус, он тотчас же сменился другим. Вкус опавших листьев. Погано. Будто тебя выбросили на улицу лицом в кучу листьев. Сразу же- вкус цветов. Неописуемо. И тут же грязь и мусор. Восхитительно! И ужасно одновременно, потому как не знаешь, что последует за вкусом карамели.

"Тоталитаризм"- очень мерзкое печенье. Алая обёртка, квадратные печенюшки. Вкус такой, что хочется отплюнуть всё в сторону и объявить голодовку. Одновременно чувствуется вкус бархата и резины. Она ненавидела бархат, и он сдавливал ей горло. Кошмар, в общем.

К последней пачке она всё никак не решалась притронуться. Она просто наводила ужас. Полностью чёрная упаковка. "Диктатура". Печенье какое- то полностью прогнившее. И вкус такой странный, на что это похоже... человеческое мясо. Господи!

У неё несоизмеримо болела голова. Вообще, она довольно часто чувствовала себя плохо и падала в обмороки. Её могло скосить даже простым неприятным воспоминанием. Именно поэтому она пила валиум упаковками, которые покупала в аптеке по специальному рецепту. Её организм был очень слаб, как тепличное растение.

Она вытащила бутылёк "От головы" и внимательно взглянула на него. Он был пуст! Совершенно. Она открыла его и дёрнулась от страха и неожиданности: из него пулей вылетела девушка. В одной руке она держала кружку с водой, а в другой- сложенное квадратиком полотенце. Она смочила полотенце водой, слегка выжала его прямо на пол и заговорила.

- Ложись, милая, ложись.

Девушка неохотно прилегла на бархатистый диван. Она никогда не любила этот диван, но во времена общей усталости ей было всё равно и она любила греться на нём.

- Вы кто?

- Вот так... сейчас мы приложим холодное полотенце к твоему лбу и всё пройдёт, всё пройдёт...

Незнакомка фактически не смотрела на девушку, её взгляд стремился куда- то сквозь неё, движения её глаз невозможно было уловить. Она просто смачивала полотенце и прикладывала его ко лбу, смачивала и прикладывала. И иногда казалось, что она уже так давно играет в эту игру, что усталость отражается в её взгляде, что её глаза пусты и бездонны одновременно, что она ещё способна о чём- то мечтать.

Капли катились вниз по щекам и по векам. Она закрыла глаза. Ей стало страшно. Она глядела на незнакомку и ужасалась. Голова действительно начала понемногу проходить. И девушка чувствовала себя так ужасно, она совершенно не понимала, зачем она находится здесь и почему она не может уйти. Она была в заточении. Страх постепенно начал превращаться в истерику и перерождаться. Девушка заплакала и, сложив руки, повернулась на бок лицом к спинке дивана. Незнакомка сочувствующе взглянула на неё и исчезла. Растворилась. Будто и не было её, девушка находилась в комнате совершенно одна. Она легла на спину и уставилась в потолок. И долго смотрела (так ей казалось). Она вспоминала прекрасные весенние дни, которые она и любила, и ненавидела одновременно. Иногда ей становилось так приятно в объятиях своих воспоминаний! Иногда ей хотелось вернуться назад и прожить всё заново, ничего не меняя. В другие времена ей хотелось изменить всё.

Она повертела в руках бутылёк "От скуки", будто играя с ним, и осторожно откупорила его.

Из него вылетела девушка. Она резко плюхнулась на диван и ойкнула тоненьким, но приятным и весьма милым голоском. На ней было красивое платье без шлеек, чуть выше колена. Она просто сидела, хлопала глазами и улыбалась.

Девушка испытывала скорее интерес и удивление, нежели страх. Она всё ждала, когда незнакомка скажет что- нибудь. Но та молчала. Наклонила голову к плечу и улыбалась. Её красивые локоны светло- оранжевого цвета мило переливались в свете пробивающегося сквозь окно солнца. Она сняла руку с дивана и положила её на колено девушки. И всё так же молчала.

Девушка ударила её по лицу. А та всё так же улыбалась. И всё молча. Девушка грубо схватила её за руку и потащила к двери.

- Убирайся!

Она вытолкнула гостью за порог и захлопнула дверь. Она уже ничего не боялась. Но ей жутко хотелось открыть последний бутылёк "От любви". Она влетела в комнату и злостно откупорила пузырёк. Ничего! Очень долго, ей показалось, целую вечность, ничего не происходило (она ошибалась). И вдруг в воздухе стали проявляться буквы. Одна за другой, всё больше и больше. Наконец выплыла надпись: "От любви не бывает лекарств, ты будешь страдать и мучиться вечно, сука".

Девушка была вне себя от ярости. Она с силой швырнула пузырёк об пол, и он разбился вдребезги.

Всё как будто закончилось. И наступило такое облегчение! Нечто подобное, наверное, испытывают оправданные судом обвиняемые. В этот момент обычно открывается второе дыхание и становится так легко дышать! Боль чувствуется всё меньше, ощущения свободы становится больше. Она отдышалась и сделала несколько шагов по разбитому стеклу. Подошла к бутылке виски и налила себе бокал. Она присела и подумала, что всегда ненавидела этот диван. Она выпила бокал и задумчиво встала, и пошла по коридору. Она хотела спать, она слишком устала от всей этой ерунды. Проходя мимо зеркала, она удивлённо и настороженно обернулась и посмотрела в него.

"Господи, я же ребёнок!" Перед ней стояла маленькая девочка четырёх или, может быть, пяти лет. На зеркале была чёрная надпись: "Пора делать выбор! Сделай выбор!" И тогда она поняла, что, скорее всего, все эти люди в магазине уже сделали свой выбор. И что в столь раннем возрасте твой выбор уже начинает некоторым образом складываться. Только ей, маленькой девочке, он показался столь невинным, он предстал перед ней в виде печенья. Хотя, и взрослые наверное видели его таким же невинным, не понимая, насколько это важно для них. Она поняла, что иногда мы видим в зеркале совсем не то, что ожидаем увидеть. Иногда она сидела на улице и видела гуляющих кошек. Они были такими резвыми, и ей иногда хотелось стать одной из них и ходить столь же грациозно, переминаясь с одной лапки на другую, и быть такой же свободной и счастливой.

Ветер легко пробивался сквозь белую шторку. На столе лежали загадочные пачки с надкушенными кусочками печенья и стояли открытые бутылочки.