За мной пришла зима.

- Я за тобой, - объявила она тоном, не терпящим возращения, категорично дохнув холодом.

- Ты кто?

- Зима. Я – Твоя Зима.

В Крыму стояла середина знойного августа. Поэтому я не поверила:

- Кто?

- Ты плохо слышишь? Я – Твоя Зима.

- Постой. Сейчас – лето!

- Не суетись. С Летом я договорилась. Оно согласилось с моими аргументами.

- Какими аргументами?

- Я ему сказала, что ты в нем не нуждаешься.

- Какой бред! Я тебя не люблю! Я люблю весну, лето и даже осень.

- Глупости. Осень мне не соперница, а Весна вообще далеко, - презрительно захихикала Зима и приготовилась надуть щеки, видимо решив для убедительности окатить меня очередной порцией холода.

- Подожди! – я тщетно пыталась собраться с мыслями и лихорадочно набросила полотенце на еще не высохшие после купания в море плечи. Мне холодно, - поежившись от ледяного взгляда Зимы, сказала я.

- Хи-хи, неужели? Перестань лицемерить, - скорчила она недовольную гримасу, - у тебя же сердце изо льда!

- Что, что ты говоришь? – мне почему-то захотелось плакать.

- Да-да, ты сама так сказала, - с торжеством выдохнула она ледяным туманом.

- Я? Я….я…не говорила, - отстучали зубы чечетку.

- Нехорошо врать, - безапелляционно заявила она и нахмурилась, очевидно, начиная терять терпение. – Тогда ответь, почему Он ушел?

Это был, скорее даже, не вопрос, а обвинительный приговор, решавший мою судьбу.

Ответа, по-видимому, и не требовалось.

- Все, пошли, Она уже тебя заждалась! - зло прошипела Зима.

- Кто, кто меня заждался? – почти беззвучно шепнули мои замерзшие губы.

- Кто - кто…Снежная Королева! Ты что, в детстве сказок не читала? Она как раз ищет невесту Каю, торжествующе подвела ледяную черту Зима.

- Но у меня уже есть Кай, мой Кай, хотя, конечно, у него другое имя…

Моя попытка, конечно же, ни к чему не привела.

- Уж не тот ли, который уходит вон там, даже не успев высохнуть под этим ужасным солнцем? – ехидно поинтересовалась Зима. Ты же только что сказала ему, что не любишь, что твое сердце – лед.

 

Она была права. Или почти права. Я просто не могла принять решения. Я не могла позволить себе любить. Я боялась опять попасть в ловушку, и на этот раз, уже не выкарабкаться.

Год назад я поверила. Он был строен, высок, мужественен и непреклонен:

- Ну и что, что мы из разных миров. Мы любим друг друга, и мы будем вместе!

Мое живое сердце трепетало в груди в ритм любовных вибраций, голова кружилась от ванильного запаха цветущих апельсинов, а ноги подгибались в коленях, вероятно, не справляясь с земным притяжением.

Появившаяся на горизонте вполне реальная итальянская мама, совсем не была уверена, что русская невестка – предел ее мечтаний в отношении ее единственного чада. Чада? О нет, Чуда, конечно, ее единственного Чуда.

Те, кто знает, что такое любовь итальянской матери к своему итальянскому сыну, уже догадался, что хэппи-энда у этой истории д’ аморе не предполагается. Да, правильно, в море, в море эту аморе.

С трудом унося свои ноги в четко обозначенном направлении, прочь от несбывшейся итальянской сказки, я на ходу репетировала новую мантру: «Все, все, все…Больше никогдаааа!!!»

- Надо же было быть такой дурой, - продолжала я свою справедливую мысль, разглядывая потолок больничной палаты местной больницы, в которой я была самым молодым пациентом кардиологического отделения. – Почему же мне раньше никто не открыл этой величайшей врачебной тайны, которой поделился со мной старый доктор, глядя на мои страдания сквозь толстые стекла очков, и почему-то тыкая указательным пальцем в тот же потолок: «Деточка, сердце-то у вас одно!»

Три недели спустя, немного подлечив свое единственное сердце и многочисленные нервные окончания, стоя на пороге больницы, я окончательно решила ни за что и никогда больше не попадаться в эти силки.

С трудом дождавшись лета и сохранив свой «правильный» позитивный настрой, я отправилась на море. На этот раз – это было не то, чужое, а мое родное, Черное море.

Приехав вечером и бросив вещи в номере, я тут же помчалась к нему. Море бурлило. Тяжелые темно-изумрудные волны, зародившиеся где-то там, вдали, с грохотом обрушивались на берег. Ветер разносил запах водорослей. Истошные крики альбатросов, пикирующих на волны и выхватывающих оттуда рыбу, удачно завершали картину разбушевавшейся стихии.

Я присела у кромки воды, и, не боясь промокнуть, зачерпнула в ладошку свое море: «Здравствуй, это – я», - вдохнула я морской воздух. Волна с шумом разбилась у моих ног, окатила брызгами и убежала назад, оставив на гальке бутылку. Я протянула руку и быстро схватила подарок моря. Да, да, это была бутылка, и в ней лежала записка!

- Хотите, я Вам помогу? Хотите, я открою бутылку?

Я подняла голову, сердце сжалось, а ум отказался поверить. Передо мной стоял он, с огромной виноградной кистью в руках. Он. Но почему он говорит по-русски? И почему он говорит мне «Вы»? И, наконец, где же его мама?

Не дождавшись разрешения, он отдал мне виноград и осторожно высвободил бутылку из моих рук. Немного повозившись с ней, он вытащил зубами пробку и извлек кусочек белой бумаги. Присев рядом, он передал мне записку.

Я почему-то знаю, что там написано, но все равно механически разворачиваю ее. Один взгляд и чувство отчаяния и беспомощности перехватывает горло. Остатки воли сдерживают готовые брызнуть слезы.

S + L = A

- Что там написано? – вопросительно смотрит он.

Посмотрев на всем известное уравнение, он неожиданно представляется:

- Меня зовут Сергей. А Вас?

- Лариса, - едва слышно шепчу я.

- Смотрите-ка, все сходится: С+Л, вроде бы даже и не удивляется он. А что же такое «А»?

- «А» - это «аморе». Это по-итальянски «любовь».

Моя рука непроизвольно сжимает гроздь винограда, и сок начинает течь на записку про итальянскую любовь.

- А Вы говорите по-итальянски?

- Немного. Гораздо хуже, чем по-английски.

Что это со мной? Я начинаю хвастаться?

- Ооо! – он впечатлен. Мне никогда не давались языки.

- Я – переводчик. Английский язык.

- Здорово, - он весело и с уважением смотрит на меня.

- Да, супер! – уже здраво соглашаюсь я.

- А я – врач. Врач-кардиолог. Я занимаюсь тем, что лечу сердца. Кстати, могу вылечить и Ваше, если хотите, - говорит он то ли серьезно, то ли шутя.

Мое сердце вдруг начинает громко и заинтересованно стучать. Ум еще борется. А щеки, ах эти щеки…Они начинают предательски гореть.

Умное, чуть усталое лицо. Добрый, внимательный взгляд. Темные волосы. Он уже успел загореть. Как же он похож!....Серджио – Сергей!

- Я могу пригласить Вас на мороженое? - неуверенно спрашивает он, - здесь рядом есть отличное кафе.

 

Вот так началась агрессия на принятое мной решение не наступать на те же грабли.

Бывали ли вы, дорогие мои, на Черном море? Вдыхали ли запах соленого морского прибоя? Гладили вы рукой мохнатые сосны? Восхищались ли вы стройными красавцами кипарисами? Сгорали ли вы на солнце, страдали, и снова сгорали, неразумно подставив ему свое покрасневшее тело? Ловили ли вы мидий и жарили их на костре, на железном листе? Варили ли вы уху из черноморской рыбки? Видели ли вы огромную Луну над тихим морем, к которой можно поплыть ночью, нагишом, по лунной дорожке?

Здесь невозможно не влюбиться. Здесь любят все. Здесь все любимы. Да-да. Здесь все – поэты.

 

- Я тебя люблю! Ты меня слышишь? Мы с тобой – одно целое. Мы – одинаковые. Мы одинаково думаем, дышим, живем,… я это чувствую. Почему ты молчишь? Почему ты никогда не говоришь мне о своих чувствах?

- Я…я не могу, Серджио, не могу…

- Я не Серджио, я – Сергей, пойми. Я – не он.

- Да, да, прости…Я боюсь, боюсь…Мое сердце…Лед…

- Я все знаю, я понимаю, но нельзя жить, бесконечно мучая себя прошлой болью. Твое сердце – не лед. Ледяных сердец не бывает. Я знаю. Я – врач. Оно должно любить….

Он встает и, перебросив мокрое полотенце через плечо, идет к выходу с пляжа.

Почему так дико ноет сердце? Так, как будто в него попали сразу все осколки зеркала Снежной Королевы! На мгновенье я перестаю дышать…

 

- Ну вот, видишь, я была права, – злорадно усмехнулась Зима, - ты будешь прекрасной невестой Каю!

Я вдохнула морской бриз и открыла глаза.

- Ох, - охнуло сердце, сбрасывая остатки растаявшего под солнцем льда.

- Подожди! Сергей! Подожди! – вскочив на ноги, закричала я и бросилась босиком по острой раскаленной гальке догонять свое, уходящее в сланцах и с мокрым полотенцем через плечо, Лето…

 

- Сорвалось! – зло передернула плечами Зима, вспомнив о задатке, который она получила от Снежной Королевы, и, оглянувшись, с надеждой посмотрела на сидящую на морском матрасе, и шмыгающую носом девушку, которая пряталась за толстой потрепанной книжкой...