И.П.Дженджера

Неисповедимы пути…

Посвящается Светлане Александровне

моей старой и доброй

приятельнице.

 

Глава 4.

 

* * *

Перед встречей с дамой в кафе нужно бы плотно поесть, платить все равно ему, иначе могут возникнуть подозрения, недопонимание, другие мелкие неприятности. Ну, вот не принято у нас брать с женщин деньги, даже если это совместный обед, даже если после него мужчина в качестве самца станет производить простые, но необходимые движения, в то время как подруга, сначала закусив за его счёт, получит ещё и массу наслаждений. И кто после этого посмеет говорить о гармоничности и божественной справедливости окружающего мира? Но Сергей даже в пьяном бреду не помыслил бы заниматься переустройством заведённых порядков, просто он их хорошо знал, он воспринимал их как догму, как армейский приказ, как послание свыше. Революционность в их среде воспринималась как нечто сомнительное, на грани глупости. Ещё он был автомобилистом из хорошего, большого и старинного города Санкт-Петербурга, причём автомобилистом со стажем около двадцати лет, его первое транспортное средство – собранный из нескольких украденных мотоциклов байк непонятной марки и породы, разумеется, без номеров и любой иной идентификации – прожило совсем недолго.

 

Но главное другое: оно дало ему возможность, а точнее, возможность на основе необходимости, изучить все проспекты, улицы, задворки и проулки культурной столицы, а иначе, как подростку уйти от нудных и тупых гаеров! Видимо, тогда и сформировалась нынешняя модель поведения молодого человека, в том числе и в отношении всего окружающего бытия текущей цивилизации. Дома и кварталы – незыблемые законы, догмы и правила поведения. Магистрали любых размеров и конфигураций – направления, нам позволенные, исходя из высших, государственных и общественных устоев. Мы, как атомы и молекулы Броуновского движения, можем метаться лишь в установленных пределах, натыкаясь на запрограммированные препятствия, которые, конечно, меняют свои очертания, но лишь по воле других сил, на основе их понимания сложившейся ситуации, а вовсе не по желанию тех самых элементарных частиц. Но и там, и тут всегда есть зазоры, в конце концов здания редко возводят впритык друг к другу, также найдётся незаметная подворотня: зная её, следуя по ней, удастся, как минимум, сократить путь и сэкономить драгоценные энергию, время или финансы. Сергей досконально изучил проулки Питера ещё тогда, и он умел наблюдать, смотреть и делать выводы по поводу поступков окружающих, он замечал их ошибки, он ставил себя на их места и мысленно искал другие пути, прогнозируя реакцию лиц, от которых зависит принятие решений. Разумеется, такие ходы всегда находились, разумеется, очень часто с весьма спорными моментами, но зато результативные, а спорными они являлись лишь с точки зрения тех, кто сам способен был не на многое.

 

Вот именно потому перед встречей с дамой стоило хорошо перекусить простой и дешёвой уличной пищей, например, парой пирожков с картошкой, запивая их сладковатой газировкой с привкусом апельсина или персика. Вышеуказанное мероприятие, конечно, не избавит от оплаты предстоящего обеда, но расходы, насытившись самому, можно сократить на треть, а то и больше, сославшись на якобы предшествовавший встрече ланч с нужным человеком для решения текущих задач всероссийской стройки. Собственно, какая новизна в подобных рассуждениях? Так думают и поступают многие, не только рядовой командировочный с заочным инженерным образованием, но и вполне состоятельные дядьки на приличных машинах. Сергей сам часто являлся свидетелем подобного и ни один раз, и в историях, куда как более значимых, чем его хитрость с пирожками.

 

Мужчина без наслаждения доел печёное изделие номер один, как он его окрестил, и, сделав несколько больших спасительных глотков резковатого прохладного лимонада, стал разглядывать толпившихся на перроне. На самом деле они его не очень интересовали, просто нужно чем-то занять свой слух, зрение, не хотелось сразу же за первым пускать в ход номер второй, ему ещё не пришло время, сначала уже попавшее в желудок должно как-то рассредоточиться, занять нужное место, улежаться. Внутренним органам, печени, поджелудочной железе потребуется какой-то, хотя и небольшой, но срок для организации процесса пищеварения в необходимом объёме. Одного пирожка с жидкостью для запуска системы вполне достаточно, особенно если учесть количество выпитого вчера алкоголя. Сергей не собирался перегружать свой организм, непрерывно набивая утробу, хотя и вкусными, с поджаристыми корочками, в правильном растительном масле, с хорошо толчёной картошкой, но все же мучными изделиями, как известно, тяжёлыми для усвоения. А вот когда нужные ферменты выполнят нужную работу, когда кровь приступит-таки к доставке питательных веществ в самые дальние уголки тела, по всем его пострадавшим от чрезмерных возлияний тканям, когда мышцы и связки сами захотят жить и двигаться и прекратят формально исполнять свои функции, повинуясь лишь рефлекторным позывам, вот тогда стоит продолжить поздний обед, вот тогда он точно станет бодрящим и зовущим.

 

А пока взгляд бесцельно блуждал по всему, что двигалось или хотя бы как-то выделялось из общей массы – сначала то были диковинные для жителя европейской части страны японские автомобили с правым рулём, которые составляют тут подавляющее большинство. Казалось, всё население города Владивостока, таким образом, ещё сильнее подчёркивает свою удалённость, оторванность, чуть ли не до полной независимости от Московского княжества и примкнувших к нему вассальных краёв и областей. Нечто родственное скрытому, завуалированному протесту, в том смысле, мол, вы там живёте и развиваетесь, позабыв об окраинах, ну так вот – и мы уже давно не смотрим в ваши рты и не собираемся чтить ваши тенденции. Мы не с вами, мы сами по себе! А иначе, чем объяснить непроходящее желание граждан Приморья приобретать именно эти машины, несмотря на безумные пошлины, сделавшие подержанные иномарки из страны восходящего солнца более дорогими, чем новые изделия, уже почти сносные изделия, отечественного, китайского, корейского автопромов. Кое-где стоило бы задуматься об этом… Дальний Восток – весь населён бывшими зеками, ссыльными или же их детьми, да плюс к тому мешанина кровей всех национальностей Евразии. Тут спят поменьше, тут движение во всём поинтенсивней. Тут мужики повыше ростом, как минимум, на голову, тут девушки через одну хоть сейчас на подиум – талия, грудь, а ножки – загляденье! Тут каждый знает себе цену и ценит себя подороже, чем на рубль. Тут крутым начальникам из центра тяжеловато приходится с трудовыми коллективами, открыто пошлют куда следует, если что не так, а когда не поможет – найдут другие методы, тут неформат полнейший, с дисциплиной всё совсем плохо. Тут море спасает, там всегда рабочие, и не только, руки нужны и там все такие же, но там поймут и даже нальют, и без денег, в первый-то раз, а дальше как себя поставишь… Ещё тайга под боком, где лес валят, опять же, неподалёку можно шахты найти, рудники, прииски, с голоду никто не умирает. Ну, вот как-то так, уж извините…

 

Сергей почти сразу ощутил на себе этот менталитет, нечто похожее он встречал в Дагестане, где лет пять назад ему пришлось принимать участие в строительстве сети базовых станций одного из операторов мобильной связи. Там тоже мужчины относились к нему с уважением, но, правда, без должного пиетета, к чему привык в любой другой провинции нашей необъятной родины. А женщины в тех местах вообще оказались чем-то недоступным, почти как нобелевская премия для студента первого курса. Нет, конечно, за деньги можно добыть практически всё, причём хорошего качества, они это дело, весьма, любили. Как только им становилось понятно, что у тебя есть необходимые финансовые возможности или от тебя напрямую зависело получение средств – тогда почитание резко, почти мгновенно трансформировалось в нечто схожее с подобострастием. Тут всё выглядело примерно так же, за тем исключением, что, даже неплохо заплатив, очень часто приходилось приобретать услугу или предмет простенький до пошлой посредственности! Таксисты, из кабины открыв багажник, совсем не спешили помочь загрузить огромную сумку с тряпками на полгода, а в сауны девчонок привозили таких, словно они только или с полей, или от станка, да ещё по две тысячи за час! Скажите о том кому-нибудь до Урала…

 

Разумеется, они смотрелись вполне пристойно, в смысле форм и миловидности, тут-то как раз не возникало проблем, но совершенно отсутствовала самоотдача и во всём сквозила унылая обыденность, почти как с женой в субботу после футбола. Зато, сдружившись с одним из местных инженеров, он регулярно получал красную икру и копчёную рыбу лососёвых пород высочайшего качества, добытых браконьерским способом, причём, почти даром, за сущие копейки, и литр водки, которая, естественно, выпивалась совместно, под закуску теми же деликатесами. И ещё, на них абсолютно не производили впечатления живописания о путешествиях в Турцию, Египет, по Европе, они спокойно выслушивали байки про крутые тачки с их удивительными наворотами, как и про чужие пентхаусы, брендовые магазины, всякое подобное тут не воспринималось как неимоверное достижение. Уже позже, прожив в пригороде Владивостока около трёх месяцев, пообщавшись, Сергей узнал, что местные автомобилисты вовсю пользовались электрическими подъёмниками стекал в те древние времена, когда он о них мог только прочесть в каком-нибудь красивом журнале, не говоря о нынешних технологиях хитроумных японцев. Тех же, кто хотя бы раз не посетил Таиланд или Вьетнам, вообще очень трудно найти, в возрастной категории от десяти до пятидесяти лет, а в соседний Китай многие свободно ездят просто пива попить, да в баньке попариться, там подешевле, да повеселей, почему-то! Ну, а о хороших шмотках не стоило и вспоминать.

 

Ему рассказали, что несколько лет назад, волею судеб, оказался во Владивостоке известный юморист и, кажется, его неправильно встретили, по версии раздосадованного эго артиста. И тот вскорости поведал державе российской много интересного про жителей города, наговорив кучу всяких глупостей. Одним из пунктов обвинения стал стиль в одежде местных барышень, якобы они всегда так ярко выглядят, словно это поголовно жрицы любви или же собрались на званый ужин, как-то так. А дело в том, что у них нет другого. Стремление к красоте и привлекательности, вкупе с действительностью портовой местности выработали ещё с эпохи Советской власти привычку к стилю и вещам хорошим, добротным, правильным, о которых в средней полосе приходилось только мечтать, разумеется, разговор идёт о соотношении цена – качество.

 

Снобизм завоевателей, свойственный представителям мегаполисов центра во время их пребывания на других территориях, как-то постепенно, но достаточно быстро пропал из речи, жестов, вообще из всего поведения Сергея. Жители Приморья оказались совсем не дикарями с островов Океании, а, напротив, через какое-то время он сам стал ощущать себя папуасом, который приехал со своими стеклянными бусами в Париж, в надежде сделать бизнес на них и попутно поднять свой рейтинг. Дошло до сущего безумия! Попытки познакомиться и сдружиться с кем-нибудь из местных молодых женщин, для создания более или менее устойчивого образования на период длительной командировки, наткнулись на непонятное и непреодолимое препятствие. Дело в том, что, как выяснилось, тут его изначальная ценность мужика, в смысле самца, самца из Санкт-Петербурга не имела особого веса. Ничего другого, выдающегося он не мог предложить. Рост его был до метра семидесяти, телосложение обыкновенное, не атлетическое, фигура склонная к полноте, но ещё достойного вида, хотя с уже заметным животиком, прямые ноги и руки, но слегка коротковатые, на любителя, вернее сказать, на любительницу, обычное лицо, средние по размеру глаза серого цвета, средний лоб, такой же средний без отклонений рот.

 

Примечательным выглядел лишь нос по гоголевскому типу, но и он, несмотря на форму и размеры, не производил особого впечатления даже как ремейк с известного, но незаслуженно подзабытого писателя. Молодой мужчина имел в арсенале множество шуток, забавных, иногда даже неожиданных, но, опять же, в большинстве своём построенных либо на цитатах из известных фильмов, либо на проверенных фразах великих людей. Поначалу подобное балагурство смотрелось свежо и нестандартно, вызывая нужные улыбки у барышень. Но какого-то логичного продолжения не следовало, и постепенно девушки сникали, воспринимая очередной каламбур как красивый, мастерски выполненный, но всё-таки штамп, хотя и не общераспространённый, а в рамках одной личности. Поражать женщин безумной щедростью подарков Сергей в принципе не умел, подобное в его голове совсем не укладывалось и не входило в планы, существовали другие места, куда следовало направлять заработанные средства. Например, ипотека за жильё не на окраине Питера, следующая по числу и статусу машина, ну и жена с сыном, заграничный отдых и так далее. Нет, пару раз удалось-таки через общение выйти на интимные моменты, но как-то без особых последствий, а здоровый, ещё крепкий организм требовал постоянства в этом смысле, он не желал мириться с мироощущением приморских жительниц.

 

Ситуацию получилось исправить, используя незабвенный интернет, чего ранее никогда не делалось. На одном из многочисленных сайтов знакомств, после нескольких неудачных проб, нашлась такая женщина, которая медленно, постепенно, но главное сама взяла его в оборот, проявив при том настоящую заинтересованность. Возраст партнёрши оставлял желать лучшего, она оказалась старше лет на шесть или более, но, во-первых, остальные либо выглядели совсем плохо, либо приближались к пенсии, а во-вторых, новая подруга имела хороший общественный статус, ещё вполне сносную фигуру и неплохой джип, хотя тоже с правым рулём. Любовью их отношения никто бы не назвал, с его стороны и страсти-то особой не ощущалось, но однажды включившееся взаимное притяжение сделало своё дело и дней десять назад они стали любовниками, тайными любовниками. Тайными, потому что Наталья, так её звали, была уже давно и надёжно замужем за известным человеком, из первой сотни местных предпринимателей, в чём и состояла привлекательность положения женщины. Хотя, если честно, Сергея подобные вещи занимали мало, конечно, если бы на месте нынешней небедной барышни оказалась обыкновенная буфетчица или медицинская сестра годами моложе и телом стройнее, он бы радовался не меньше. Но всё обстояло иначе, а потому необходимо и дальше изображать некое подобие чувств, с одной стороны, с другой же, продолжать поиски более приемлемого варианта для ненасытного мужского естества.

 

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем питательные вещества, поступившие в кровь от разлагаемого желудочным соком пирожка, постепенно реанимировали клетки измученного, загнанного вчера организма. Они оживали медленно, с неохотой, им бы ещё подремать часов так пять, очистить свои органеллы от продуктов распада этилового спирта, они сопротивлялись, они не верили своему хозяину, он уже столько раз подводил их… А упрямый мужчина не желал к ним прислушиваться. Рождённому по воле случая, зачатому без всякого плана, вне очереди, ему оставалось лишь дивиться этому счастливому обстоятельству и тратить полученный дар безбожно, без оглядки, не вдаваясь особо в замысел небес и не щадя доставшееся ему тело, пока не щадя. Именно поэтому тело в тот день было поднято со сбившейся закрученной простыни в урочный час, наскоро умыто, побрито и одето для дальнейшего прохождения такой интересной, нежданно-негаданно появившейся жизни.

 

Всё-таки образ Наташи манил, ей удалось проникнуть в область сердца, как-то протиснуться между воспоминаниями о вполне приличной супруге и желанием получить вдали от дома нечто более, на его взгляд, достойное, с точки зрения фигуры и свежести. Возникни в том необходимость, он бы, возможно, разобрался в несложных механизмах, вызвавших такое влечение, но зачем? Быт и на этой территории налаживался, входя в упорядоченное предсказуемое состояние и незачем его тормошить неуместными поисками сомнительной истины. Вот и сейчас, в тот самый момент, когда единственная устойчивая мысль о необходимости плотно перекусить трансформировалась в видение любовницы, мир, такой унылый с утра стал оживать в глазах Сергея, осторожно, понемногу заполняя сознание тихой радостью от собственного существования, от присутствия среди наконец-то обретающих своё истинное значение красок и проявляющихся в более чётких контурах предметов и людей.

 

И тут, после победы над похмельным синдромом, с точки зрения созерцания, первое место заняли женщины или, как он их всех называл, девушки. Называл так всех немужчин, несмотря на возраст и иные параметры. Во-первых, очень удобно, не надо долго думать при общении, скажем, в магазине или в больнице, сочиняя достойное конкретной личности определение. А, во-вторых, девушка, которая действительно девушка, не обидится, если её так окликнут. Юная же леди, подросток, ещё совсем ребёнок – воспримет подобное, как повышение статуса, разумеется, достойное повышение, тоже, что к лейтенанту обратиться: "Товарищ майор!" - немного глупо и на вырост, но правильно, окрыляет... С теми же, кто годами постарше, всё вообще выглядело хорошо, положительные варианты возможных эмоций варьировали от грустной улыбки до неподдельной радости. С мужчинами подобные фокусы невозможны по определению. Попробуй дедушку обозвать парнем или молодым человеком, в лучшем случае он посмотрит на тебя как на идиота, а то ещё и ответит так, что мало не покажется! Да и двенадцатилетний мальчик начнёт озираться по сторонам, пытаясь сообразить, к кому прозвучало обращение… Нет, они определённо другие, наши и не наши девочки, девушки, женщины, бабушки и совсем уж старушки.

 

Сергей с противоположным полом, как и во всех других случаях, старался понять, научиться на чужих, своих ошибках, через наблюдение уяснить, сделать выводы, сформировать необходимый стереотип поведения, схемы подхода к этим существам, которые, являясь частью человеческой популяции, напрочь опровергают постулат о нашем единстве, если смотреть глубже. Таков был его метод. И он срабатывал часто, даже почти всегда, если речь шла, скажем, о покупке билета на поезд без паспорта или при заселении в гостиницу без свободных номеров и без предварительного бронирования. Касательно сексуальных отношений каких-то сверхнормативных побед предъявить окружающему обществу он вряд ли бы смог, хотя и изгоем его, в этом смысле, не назовёшь. Всё совершенно просто, по-среднему, без безумств, без погони за количеством, но при необходимом постоянстве с периодически краткими увлечениями во время отсутствия длительных командировок и одним застарелым романом длиною почти в десять лет с одноклассницей, которая уже давно стала в большей степени необходимым атрибутом мужественности, чем интимным партнёром.

 

Но сейчас она, как и жена с малолетним сыном, как и вполне приличная иномарка, с нормальным расположением руля, как и неплохая трёхкомнатная квартира, купленная за ипотечный кредит, находилась очень далеко отсюда, в хмуром в это время года большом красивом городе Санкт-Петербурге. А тут, на перроне автовокзала, повинуясь своим желаниям и чужим прихотям, перемещались, стояли, сидели, общались разные люди, создавая обычную для таких мест толчею и гомон. И почему-то, исходя из его скупой классификации, тех самых девушек было, как минимум, на четверть больше, чем мужчин, мальчиков и стариков. Но озадачиваться местоположением и занятием недостающей части сильной половины Сергей, конечно же, не стал, его интересовали, и это нормально, другие представители нашего вида, которые по застарелому мнению считаются совершенно слабыми. Он любил рассматривать женщин, ему это занятие приносило не столько типичное для его возраста лёгкое возбуждение, сколько нечто похожее на радость, нечто на гране эстетического наслаждения, они ласкали взор и будоражили фантазию.

 

Жизнь строителя, посвятившего себя дальним объектам с частыми переездами, из кого угодно сделает если не философа-созерцателя, то уж точно заставит в долгих ожиданиях на вокзалах хотя бы поверхностно изучать окружающий мир, в том числе и людей. Сергей умел разглядывать барышень, не только оценивая, но и ценя их внешность. Вот как-то так сложилось, что постоянно работающий мозг, за часы, проведённые в креслах залов ожидания, не имея другого занятия, повинуясь жёсткой генетической прошивке, сформировал некий образ, стандарт идеальной во всех отношениях красавицы, нечто вроде математического маятника, совершеннейший абсолют, мало похожий на реальное положение вещей… А после, через сочинённый шаблон, как через рамку металлоискателя, стали прогоняться фигуры, причёски, цвет и размеры глаз, губ, выражение лица, улыбки и даже одежда, вернее сказать, манера одеваться, ну и, конечно, походка всех женщин, начиная от возраста появления вторичных половых признаков и до их угасания.

 

В первую очередь, как только в зону видимости попадал новый персонаж, он сразу в автоматическом режиме вычленялся из общей, уже познанной массовки и пропускался через основной фильтр, фильтр контура. В ту секунду или даже, наверное, в десятую часть секунды происходило его наложение на выдуманный образ, запрограммированный природой и основательно подправленный личностью, процесс напоминающий детскую игру, когда девочки сначала вырезают из картона нарисованную куклу, а после, обводя её карандашом, изготавливают для получившейся барышни наряды, только в обратном порядке. Ещё не понятны детали, причёска лишь угадывается, не видно лица и остальных частей тела, но уже всё ясно совершенно! Дальше взгляд либо потухал, рассеивая внимание по общему объёму, либо, наоборот, концентрировался, заострялся, превращаясь в исследовательский микроскоп. И что интересно, с годами, с увеличением возраста мужчины, он становился менее придирчивым и более лояльным как к фигурам женщин, так и к составляющим её.

 

Но, разумеется, и сейчас сразу же выбраковывались бесформенные толстушки, худющие, без груди и бёдер, злые тётки, а также существа точно неустановленного пола с широкими плечами и замечательно развитой мускулатурой. Наверное, в большинстве своём в том не было их вины, просто такую мозаику составили гены отца с матерью, однако, как нестранно, именно они старались, повинуясь своим измышлениям о красоте, одеться и накраситься излишне вызывающе, пытаясь утянуть или как-то по-другому закамуфлировать данные свыше щедроты и недостатки. У Сергея подобное всегда вызывало уныние, особенно если кто-то из таких индивидуумов обращался с вопросом, с просьбой, почему-то чаще с игривой улыбочкой, почти с предложением интимной близости, как ему казалось. И сразу хотелось молча уйти в другой конец зала, поменяться местом с кем-нибудь или просто отвернуться. Зато привлекали женщины с маленькими детьми, лет так трёх-четырёх, им даже подсознательно прощались некоторые внешние несовершенства. Природная нацеленность на продолжение рода в подобных случаях заставляла интуицию предположить, что вот эта особь, несмотря ни на что, всё же обладает другими качествами, позволившими не только проживать с мужчиной, но и родить от него ребёнка.