Родичев

 

Семен Родичев, мой тесть, военный в отставке и доктор технических наук, прелюбопытная личность. Ему под семьдесят, но выглядит на много младше – деятелен и углублен в какие-то изыскания. Он ненавидит телевидение, Ельцина, Крючкова, коммунистов и еще много чего и кого, но об этом можно узнать крайне редко, если кто-нибудь при нем заводит речь о политике и провалах России в Космосе. Он с презрением смотрит на мои успехи и падения в бизнесе и считает меня никчемным человеком, хотя при мне об этом не обмолвился ни слова. Георгина, его дочь и моя жена, изредка переводит мне то, о чем молчит ее родитель. И я бы взял под сомнение все эти «переводы», не затащи он однажды меня в подвал своего дома – святая святых.

- Путч, - обратился тесть к двери подвала.

Секретный замок щелкнул и мы вошли. Дверь тотчас же захлопнулась.

- Это пароль дня, - заметил тесть, когда мы спускались по лестнице, - но он меняется через разы, а в какой степени, не скажу. На выход отсюда действует другой пароль. Если я его забуду, что вряд ли возможно, или меня хватит инсульт, что вероятно на 99 процентов, отсюда ты никогда не выйдешь…

- Да за что же вы так меня? - спросил я, с любопытством разглядывая помещение, но ничего особенного в нем не нашел. Только в центре помещения стояла машина, прикрытая тентом.

- А за то, дурень, что не родил с Геркой мне внука.

Ах, всем известная «ахиллесова пята» моего тестя!

- Ну, за этим дело не встанет, Семен Аркадьевич, мы не так уж и стары с Георгиной.

- Не трепись Георгий, - резко оборвал меня тесть. Неприкрытые грубость и хамство были возмутительными и мне захотелось выйти из подвала, но тесть продолжал. - Репродуктивный возраст у вас на исходе, да и потом я знаю причину бесплодия. А выйти без меня ты не сможешь и для тебя путь на свободу отсюда только один. Какой, скажу.

Тесть сорвал тент. Авто оказалось Волгой выпуска времен позднего Брежнева, когда я еще не был знаком с Георгиной.

- Садись за руль.

- Что это за раритет? – поинтересовался я с нескрываемым сарказмом. – Куда и как выехать на нем из подвала?

- Я назвал тебя полным именем, зятек, но ты этого не оценил, - с укоризной ответил мой высокоученный родственник. - Это нормальная машина и ходит не хуже всяких привезенных из-за бугра. Скоро вместе с ней ты будешь ездить по улицам.

Он нажал на пульте, непонятно, как оказавшимся в его руке, кнопку, и стена подвала дрогнула: она оказалась комуфляжной. Передо мной развернулся настоящий командный пульт запуска космических аппаратов с мониторами слежения за ракетами и спутниками. И система, похоже, работала круглые сутки.

- Поглазей, но все равно ничего не поймешь. Вернемся к авто. Смотри, что над приборной доской?

- Ни хрена себе, навигатор! - удивился я, открывая дверь и усаживаясь на водительское сиденье. - Зачем он этой колымаге?

- Послушай меня, - усмехнулся Родичев, - как работать с прибором ты знаешь. Но перед тобой маршрут не в километрах и населенных пунктах, а в годах. Когда ты прибил свое хозяйство?

- Ну, в 1989 году, - ответил я на автомате и снова возмутился.

- Месяц, день, час?

- Какое вам дело до всего этого?

Бывший военспец оглянулся на лестницу, ведущую к двери.

Я понял, брыкаться не стоит.

- 16 сентября, 15 часов. Ну, где-то около этого.

- Даю полтора часа подготовки, - сказал тесть набирая дату. Затем он указал на красную кнопку прибора. - Включишь двигатель, а после нажмешь на эту кнопку. Время у тебя в отлучке будет подумать, что и как.

Наконец до меня стал доходить смысл происходящего. У тестя здесь некая пыточная камера и мне предстоит…

- Сделаешь так, - продолжал тесть, - что срыва на турнике, который сделал тебя во время тренировок, инвалидом, не будет. Понял?

Я кивнул головой в знак согласия. Мне самому приходила часто мысль о том, хорошо бы вновь повторить тот день. Та травма испортила мне жизнь, хотя многим из моего окружения кажется, что она у меня удалась.

- Еще скажу, - отошел мой тесть от машины, чтобы настраивать систему уже за клавиатурой командного пульта, - вся это фигня про встречи с самим собой в прошлом, – он повернулся ко мне, чтобы придать особую значимость своим словам, - пошлая придумка голливудских сценаристов. Твоя нынешняя внутренняя сущность войдет в физиологию того типа, кем ты был в том времени. Сбросишь на вид нынешние года, и жирок, что появился от твоего безделья здесь. Ты, наверное, еще тогда и не брился?

Но в его взгляде не было и тени иронии, что меня насторожило. Я по уши оказался в его авантюре. И тесть меня неприкрыто ненавидел. Возможно, это предсмертная сцена. И его машина была модернизированным электрическим стулом.

- Я до сих пор люблю вашу дочь, - сказал я и добавил, - и вас – кажется, тоже.

- Сразу же после тренировки вернешься в машину, где ее припаркуешь, – мой родственник не обратил никакого внимания на признание в любви. - Ключи бери с собой, да не потеряй. Сверим часы, сейчас 08.03.34 17 августа 2012 года. Это время возврата. Устанавливаю. Прибор автономный и не зависит от прихотей водителя. Там, в прошлом, вставишь ключ зажигания и при работающем двигателе нажмешь на кнопку навигатора. И ты - снова здесь. Иначе – тебя никто никогда не найдет в просторах времени.

Семен Аркадьевич отошел от меня, как скульптор после ваяния, оглядел все, что было в подвале, хмыкнул.

- Вот это все, - словно опомнившись, он указал на командный пункт, - связь с объектом в Космосе, который поддерживает программу времени в околоземном пространстве. Остальное не твоего ума дело. Вернешься, расскажу, может быть. Вперед, Георгий! Береги себя.

С туманом в голове я повернул ключ зажигания, нажал на кнопку навигатора и… оказался на улице большого города. Осмотрелся. Ба, да, это Москва последышей Брежнева. Повеяло моей молодостью.

 

Мать

 

- Откуда у тебя Волга? – спросила мать.

Я не отвечал, а вовсе глаза смотрел на нее. Жива, бодра и по-женски любопытна.

- Димкина, что ли? - предположила она. - Его отец важная шишка. Только и Волгу признает, наш Сережа, - приложила конец фартука к глазам, - взял бы Жигули.

В машинах мама разбиралась. Но боль после смерти отца засела в ее сердце вечной занозой.

Я кивнул головой. Пусть будет так.

И подошел к ней, обнял, наслаждаясь неожиданной близостью с любимым человеком.

- Ладно, ладно, беги, - легонько оттолкнула меня мать. Она не любила сантиментов. – Хотя после армии я тебя не часто вижу. Девушку пригляди себе порядочную. Но не торопись. Тебе жить…

- Ладно, усек!

Знала бы она, что проживет всего несколько лет после того, как мы распишемся с Георгиной. Тоже будет жалеть, что нет у нас детей. Тогда я уже был мастером спорта и тренировал молодых гимнастов.

Я прошел в свою комнату, собрал спортивную сумку, так и не понимая, как можно было вложить в меня прожитое мной время.

Что я делал до того, как вошел в дом, не считая машины, оставленной у обочины внутридомовой дороги? Какие у меня были мысли?

И вдруг, словно молнией поразило. Только что ходил сегодня в институт и нашел себя в списках студентов.

После армии подал документы, сдал экзамены, вернулся в спортзал, что в Черкизово, в Локомотив. Сегодня на тренировке, получается, сорвусь. Боль будет ужасной, но отлежусь, жизнь пойдет в прежнем русле…

Нет, не пойдет. Сегодня, или никогда, но я изменю свою судьбу! В угоду ли тестю, себе, жене - не важно.

До развала СССР, я был тренером. В политику не ввязывался. Директор стадиона, Ашот Вартанов, в 1992 году станет его владельцем и предложит мне готовить олимпийскую команду. Я уйду в работу, мои ребята получат разные медали, но не столько, на что рассчитывал Ашот. И тогда он, великий комбинатор, предложит мне работать на рынке. Да я и сам разочаровался в спорте. Многие мои товарищи пошли в охранники, а кто - в армию, другие – в криминал. Я никого не осуждаю. Жизнь разломится и все вокруг закрутится вокруг бабок.

Я забросил за спину спортивную сумку.

В прихожей до двери меня проводила мать.

И снова ее обнял, подумав, что устранив срыв, я вернусь в будущее без нее.

- Ну что сегодня с тобой? – недоумевала она. – Ты там, на снарядах, будь осторожен.

Словно в воду глядела. Как же вот так ее бросить? Мысль о том, чтобы взять ее с собой, придет мне позже.

 

Дима

 

Я был предельно собран. Тренировка прошла на ура. Тренер Федор Миронович, одобрительно похлопал по плечу:

- Гоша, ты молоток. Поедешь на соревнования в Прагу. Завтра принесешь паспорт.

Первенство Европы – я и не мог на это рассчитывать сразу после армии. С первых тренировок, мне казалось, что не очень приглянулся Миронычу. В том, первом варианте, через полгода, были всесоюзные соревнования, на которых я хорошо выступил и стал кандидатом в мастера. Но вот так чтобы перворазрядником сразу в Европу? Что-то произошло. Я должен обязательно вернуться к Родичеву, чтобы сохранить измененное будущее. Но если в октябре поеду в Прагу, то не встречу Георгины. Уж не на это ли рассчитывал Родичев, чтобы составить своей дочери другую судьбу? Тогда с кем ей будет хорошо?

Об этом я думал, сортируя вещи в свой шкафчик и в сумку.

- Жора?

Еще одна модификация моего имени.

Димка, о ком говорила мама, плюхнулся на скамью рядом со мной. Он не любил турник и специализировался на бревне.

- Ты превзошел себя. Мироныч аж слюну пустил, когда ты крутил по полной. В Прагу позвал?

- Да, - ответил я. – Мне надо идти.

- Куда идти? У меня сегодня день Ангела! Забыл?

Его приколы помню. Помимо дня рождения у него в году еще несколько дней Ангела.

Их ему определяет домработница Сима. Тогда Интернета не было, а в советских календарях таких глупостей не печатали.

- Пить не будем, но девочек шампанским напоим.

- Каких девочек?

- Алку и Светку.

- Селезнева и Корнева? Ты где их нашел?

- Вчера, в ГУМе столкнулись. Поймаем такси и - ко мне. Я их к семи пригласил. Сейчас без 15 шесть.

- Я на машине.

- Здорово! Купил?

- Да так, не моя машина, долго рассказывать.

- Лады, а свою поставил на ремонт.

Ладно, поедем, подумал я, увижу одноклассниц. Со Светкой у меня была дружба на грани робких поцелуев. Но это еще в школе.

 

Света

 

Дима с уважением посмотрел на Волгу тестя.

- Класс! А это что за фиговина? – ткнул пальцем в навигатор.

- Определитель маршрута.

- Фантастика! Все-таки, где взял тачку? В каком-нибудь «ящике»?

- В принципе, да. Один военспец, знакомый, дал покататься, пока сам… в отпуске, - на ходу додумал я.

- Да ты ж водить не умел!

- В армии на ЗИЛе гонял.

- Ну, поехали.

Я забежал в тренерскую комнату и позвонил матери, что буду у Димки.

Девчонки пришли через час. Конечно, они расцвели. Маринка сразу призналась, что успела побывать замужем за Кедрова из бэшников.

- Сволочью он оказался порядочной - только о карьере и думал, - вздохнула она. - Ну ладно, как вы мальчишки? А вот Светка еще не целованная.

- Да ну тебя, - засмущалась Света, но было видно, что гордится этим. Она со значением посмотрела на меня.

- А у Жорки машина есть, - объявил друг.

- Эта у подъезда, что ли? – воскликнула Марина. – Ну, тебя Димка, с твоими днями ангела. Поехали на Ленинские горы!

Это не входило в мои планы, но я подумал, что не прочь немного оттянуться до знакомства с Георгиной. Все это нормально для еще неженатого парня.

Мы посидели в небольшом кафе, покатались по набережной Москвы-реки, отвез я Диму с Мариной по домам, а Света пригласила к себе. Было за полночь, когда мы в ее комнате стали целоваться.

Проснулся я рано утром, обнаружив около себя спящую девушку. Она была красива после ночи любви.

Все, хватит, решил я, пора к жене.

Написал довольно странную записку: «Светок, прости, что позволил себе расслабиться. Но меня ждет навигатор. Целую. Георгий».

И вскоре был в пути к своему дому.

 

Раздумья

 

Я остановился перед своим домом и стал думать о том, что вел себя в увольнительной от тестя легкомысленно. Изменил Георгине. Хотя такое случалось время от времени, ведь работа бизнесмена иногда требует сексуальных жертв. К тому же приплода от моих грешков ни у кого не могло быть. А вот со Светкой я переборщил. Надо быстрее возвращаться, уже в какой раз я напомнил себе о долге перед семьей Георгины и перед ней самой.

И тогда пришла мысль забрать к себе мать. Это было бы здорово видеть ее живой во времена правления Путина. А что, поживет, найдем спасение от диабета. Вон, Интернет пестрит предложениями и открытиями!

Я уже было был готов пойти за ней и посадить ее в Волгу, но неожиданно во мне заговорил Родичев своим скупым и сварливым языком:

«Ты что, забыл о том, зачем послан? Какая мать? Она в 2012 году состарится на глазах или исчезнет, потому что уже мертва. Да и подумай о том Георгии, которого ты оставишь. Только ты исчезнешь, как он вступит в свои права. Но вот пойдет ли все по тому пути, как было после той тренировки? Светка, конечно, хороша, но это все забавы молодости. И ты, переспав с ней, уже изменил свою жизнь. Так что, дружок, ищи мою дочь до поездки в Прагу. Знакомься и делай предложение в присутствии моем и моей супруги Антонины Авдотьевны. Забыл о теще?»

Этот внутренний монолог меня сразу отрезвил. Тещу я любил. Она после смерти мамы заменила ее настолько, насколько это было возможно. Надо смириться с неизбежным.

Итак, я должен найти Георгину. Конечно, я мог поехать к ней домой, вызвать тестя под видом консультации и попросить его способствовать нашему быстрейшему воссоединению. Но он с самого начала был против нашего брака и воспринял его де-факто. Надо найти способ понравиться Георгине в естественной для молодых обстановке.

Но ее в мединституте сейчас не найду. Только в сентябре. Перед третьим курсом, я знал, она была у бабушки Веры в деревне. Это недалеко от Москвы. В Волково.

 

Знакомство

 

В деревню я прибыл около 9 часов. Я знал дом бабушки, но не торопился к нему, а поехал к сельскому магазину. Он уже был открыт. Я знал одну черту жены – она никогда не оставляла на ночь хлеб. Если таковой был, то делала из оставшихся кусков сухари. А утром посылала меня в булочную за свежим хлебом. Кстати, этому научила ее бабушка Вера.

Это знание сыграло свою роль. По главной проселочной улице шла удивительно красивая девушка в легком ситцевом сарафане. В одной руке у нее была лишь сетка для продуктов, а другой сжимала деньги.

У меня защемило сердце от любви к ней. И снова терзания совести - как я мог так легкомысленно повести себя вчера.

У самого магазина сетка выпала, а пробегавшая мимо собака резво подхватила ее.

Я припомнил эту дворняжку:

- Турка, оставь сетку!

И выскочил из машины.

Турка не ожидала, что ее знает не местный житель. Она остановилась и тявкнула. Я, не боясь ее, подобрал сетку и протянул ее Георгине.

- Ой, спасибо! Придется нести хлеб в руках, - сказала девушка, – и смущенно пояснила. – Нельзя же после животного…

- Так я вас подброшу на машине.

- Правда?

- Правда то, что меня зовут Георгием, - ответил я и тут же галантно раскланялся.

- Не может быть! – удивилась девушка. – Мое имя почти как ваше. Я Георгина.

- Прекрасный цветок, который помню с детства.

Это было точное попадание. Так я сказал своей будущей жене и в прошлой жизни.

Выходит, что и на этот раз мы познакомились почти по одному стандарту, если бы месяцем позже и в горкоме комсомола.

Она купила хлеб, но не села ко мне в машину, а пошла рядом. Точнее, я тихо вел авто рядом с идущей девушкой.

У дома мы стали прощаться. Она обратила внимание на навигатор и спросила, что это.

- Это машина одного умного военного ученого, - сказал я полуправду. – И не знаю назначение прибора.

- Мой папа определил бы эту штуку. Так вы не местный, москвич?

- Да, возвращаюсь из небольшого круиза по Подмосковью, вот заехал в Волково. Захотелось узнать, правда ли здесь много волков.

Георгина засмеялась:

- Название села от фамилии бывшего помещика. Здесь была его усадьба. Так вы возвращаетесь в Москву?

Я кивнул головой.

- Нам с бабулей надо быть дома завтра.

- Мне делать нечего, могу приехать завтра.

- Ну что вы, - стала протестовать Георгина. – А вы видели нашу речку?

Я понял, что понравился ей.

- Вот, что, подождите немного, я не надолго.

И убежала через калитку в дом.

Мне стало ясно, что сейчас придет бабушка. Я ее помню светлой, доверчивой женщиной, которую очень любили в семье.

Она вышла из дома и не спеша спустилась с крыльца. Еще крепкая и очень любознательная.

Было странно видеть тех людей, которых в моем времени уже не было. Очень странно и… жутко.

По тому, как я очень пристально разглядывал и бабу Веру, и как давний знакомый разговаривал с Георгиной, они пришли к выводу, что со мной можно поладить без особых церемоний. И баба Вера сказала:

- Вот что, Георгий, коли не спешишь, оставайся до завтреве у нас. На сеновале переночуешь.

У Георгины блеснули глаза. Да и у меня, наверное, тоже.

- Я согласен, вот только на почту съезжу, надо маме позвонить.

- Мне тоже надо на почту сбросить письма. Подвезете?

- Подвезу, тезка! Давай на ты!

- Попробую…

 

Продолжение знакомства

 

Мы целый день провели с Георгиной. Съездили на речку, вечером сходили в клуб на какой-то индийский фильм, посидели у дома, отгоняя мальчишек от машины. На прощанье перед сеновалом я осмелился взять девушку за руку, и она дала подержать себя, но, словно отсчитав мгновенья, убрала руку за спину и серьезно сказала:

- Я не знаю почему, но ты, тезка, такой, словно всю жизнь прожил в нашей семье. Я даже боюсь этого дежавю.

- Это судьба. Завтра я… Впрочем, это потом…

- Почему потом? Скажу сейчас: я согласна!

- Правда? А как твои родители?

- Мама согласится, а вот с папой у меня будет особый разговор. Но наш Семен Аркадьевич хороший…

- Да, я тоже так думаю. Мне кажется, он готов ради тебя на любые жертвы.

- Вот, видишь, мы и думаем одинаково…

Георгина неожиданно поцеловала меня в щеку и убежала.

Тотчас же на сцену вышла бабушка. Она держала зимний тулуп и подушку:

- Пошли, женишок негаданный, отведу на сеновал.

- Баба Вера, а что вы думаете обо мне?

- Не знаю…

- Нет, правда, скажите. У вас же уже есть мнение.

- Ветреный ты, но добрый. Ну, со временем пройдет твое легкомыслие. Хотя, погодь, ведь давеча, еще вчера у тебя была девка…

- Откуда вы знаете?

- Оттуда. Если бы ты уже не жил в нашей семье в той жизни, не подпустила бы к Герке!

- Да откуда…

- Иди уж спать. И блюди себя, баловник!

Вот это интуиция! Я просто обомлел.

Я подумал, что, конечно, баба Вера видела раньше в той жизни машину своего зятя, да и меня. Да, но как это знание пришло ей сюда, в прошлое?

И… быстро заснул.

 

Ранний тесть

 

Баба Вера подняла меня рано. Когда я привел себя в порядок, позвала в горницу, где был накрыт стол. В центре стояла большая сковорода с яичницей, нарезанные ломти свежеиспеченного хлеба (вот, баба Вера, еще вчера знала же, когда послать внучку в магазин!), сало и самовар. Наверное, еще до петухов поднялась хозяйка. Георгина с готовностью прислуживала мне.

- Хорошо у вас здесь, - сказал я, наверное, больше из приличия, чем продуманно и прочувствовано.

- Главное, - ответила баба Вера, показывая рукой на грудь, - чтобы было спокойно на сердце. Иди, милый заводи мотор.

Мне всегда нравилась ранняя Москва. Ее мели дворники, поливали машины, солнце и ветерок подсушивали асфальт, из репродукторов неслась бодрая мелодия утренней зарядки. Этот образ добавляли спешащие авто, трамваи, троллейбусы. Раздавался крик детей, которых вели в детские сады и ясли.

Дом Георгины стоял в районе станции метро Электрозаводская. Это был квартал сталинских домов, окруженных высокими тополями.

У подъезда стоял мужчина средних лет в цивильной одежде, но чувствовалась в нем военная выправка. Он поглядывал на часы и смотрел на дальнюю дорожку перед собой. Мы же подъехали сзади него. Он оглянулся, и в его взгляде мелькнуло удивление.

Я выскочил из машины, поспешил открыть дверцу заднего сиденья и помог выйти сначала Георгине, а после бабе Вере.

Лицо мужчины просветлело, когда он увидел женщин.

- Ну и хорошо, что приехали, но плохо, не зная с кем…

Он подозрительно осмотрел меня.

- Георгий Вагранов, - представился я будущему тестю.

Но мужчина не обратил на меня никакого внимания, он уже обнимал Георгину.

- Ну, как, дочка, все нормально?

- Все хорошо папочка. А этот молодой человек нам помог.

Но будущий тесть уже целовал руку бабе Вере:

- Вы, Вера Ивановна, как всегда элегантны. Чувствуется школа Большого!

Здесь показалась черная Волга с номерами Министерства обороны.

- Ну, вот и за мной приехали. Вечером поговорим.

- Нет, сейчас, папа, - неожиданно прервала планы отца Георгина. – Машина подождет.

- Что так срочно?

- Я и Георгий решили пожениться!

- Вот оно как? – опешил отец. – Что это за явление жениха?

И он уже более пристально посмотрел на меня. И едко заметил:

- А я вижу, вы батенька, авантюрист, за один день девушке вскружили голову. Я еще проверю, откуда и как!

- Нечего его проверять, - вступила в разговор баба Вера. – Проверенный хлопец.

- И вы туда же, Вера Ивановна? – поразился отец. – Что на вас нашло?

- Судьба у них такая. Он парень хоть и с ветром в голове, но дело сделано.

- Да о чем вы говорите, мама, какая судьба, какое дело? Да объясните, наконец, о чем речь?

- Можно мне?

- И ты туда же! Ну, говори!

- Не здесь, можно в вашей машине?

Когда мы остались одни на заднем сиденье черной Волги, а водитель пошел покурить,

Я вкратце рассказал, что сам Семен Аркадьевич послал меня сюда.

- Вот оно как получилось, - вздохнул он, и это был первый услышанный мною его вздох. – Не уверен, что ты еще чего-нибудь не натворил, но расписать вас надо сегодня. И сразу же назад!

 

Возвращение

 

Семен Аркадьевич был не последним человеком в столице. К трем часам нас привезли в загс и расписали. Было тихо, торжественно. Моя мама всплакнула, что отец не видит такого счастья. Мама Георгины была в замешательстве до самого последнего момента, но счастливое лицо дочери все ее страхи отдалило.

- Ну, если бы не Сам, - сказала тихо начальница загса, подавая нам документы. - Ни за чтобы не расписала…

- Внучка или внук меня это не волнует, - шепнул мне тесть. – Планы меняются. Завтра утром отправлю назад.

- А этот, молодой, справится? – тихо спросил я.

- Я задушу тебя, сынок, если подкачаешь!

Вот, собственно, и вся история.

Я вернулся в подвал. То есть в то же мгновение, когда нажал в первый раз на кнопку.

Тесть пристально посмотрел на меня.

- Со мной разговаривал там?

Я кивнул головой.

- Давай записку от меня.

Вот фрукт! Все просчитал!

Он прочитал послание из прошлого. И ни одним мускулом не выдал эмоции. Взял сотовый.

- Как там у нас жизнь?

- Что, уже оба проснулись? Мы сейчас подойдем.

- Поздравляю, Георгий, у нас два внука. Но что-то там не так.

 

Что-то не так

 

Как только мы открыли дверь подвала под пароль «Щелчок», именно щелчок произошел в нашем восприятии жизни. Все встало так, как было.

Некоторое отступление от повествования. Все эти наброски я сделал сидя в машине во вторую поездку в прошлое. Именно в этой машине, связанной с системой переноса во времени, а она была построена по принципу наложения временных пластов, я мог быть объективным репортером, и ко мне возвращалась память обо всех перемещениях.

 

Нас встретила Антонина Авдотьевна:

- Девятый час, господа! Завтрак готов. Света на кухне ждет вас.

Да именно Свету я встретил поцелуем у плиты.

Она слегка пополнела, но не потеряла привлекательности женщины среднего возраста. Сейчас Георгина была бы такой. Но два десятилетия назад случилось то, что случилось.

Год спустя после нашего знакомства у нас родилась девочка Октябрина. Через два месяца Георгина пошла погулять с девочкой. Ее вместе с коляской сбил транспорт без номерных знаков.

О том, что это потрясло нас всех, говорить не стоит.

Приблизительно через полгода баба Вера привела в дом женщину с ребенком.

Как она нашла Свету, как уговорила прийти, никому не ведомо. Но родители Георгины приняли ее и Вадика, моего сына, как своих родных.

Еще через полгода мы расписались со Светой, и она прочно заняла свое положение в доме Родичевых. Характер у нее был такой, что нельзя было ее обидеть.

Вадик вырос, женился, и новая молодая семья подарила нам двум мальчиков-близняшек.

Но говорить о поступках и мотивах Семена Аркадьевича я не могу полностью утвердительно. Да он принял Свету, да он рад был моему ребенку, беспредельно счастлив двумя правнуками, но его печаль по Георгине была беспредельной. И, в том, что произошло с дочерью и внучкой, конечно, он винит меня.

От того я сижу в машине, в тот день перед тренировкой, и записываю историю исправления судьбы.

Сейчас я пойду третий раз в спортзал и буду заниматься. Что со мной случится после этого, не ведаю.

 

Алла

 

Выбора не было. Все тот же прием вытягивании баллов. Работают руки, торс. Ноги, как необходимый баланс, а нужно было их участие. Я сумел закончить упражнение без травмы. Но с определенным усилием и оно было видно тренеру. Он не взял меня в Прагу. Да я и не сожалел.

Я вообще ни о чем не сожалел. Я наслаждался жизнью, где была мама.

Наученный опытом возвращения, когда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, я решил послать и бывшего тестя, и всю ту жизнь в глубокую пропасть. Просто прожить до конца, без возвращения через навигатор. А много ли это будет, или мало – не знаю.

Но, как и в первый раз возвращения снова пристал Дима со своим днем Ангела.

На этот раз я отвез Свету домой первой. В машине меня ждали друг и Алла. Диму я отвез вторым, а Алла напросилась ко мне домой, сославшись на то, что бывший муж забрал ключи, а новый замок поставить она не успела. А к родителям она не хотела ехать.

- А где ты собиралась ночевать? – спросил я.

- У Светки.

- В прошлый раз…

Я осекся. Откуда она может знать про прошлый раз.

- Что в прошлый раз? – зацепилась Алла.

- Да так, ничего не было, - ответил я.

- Вот именно. А теперь будет.

- У меня мама строгая.

- Ты про что? Не оставит нас вдвоем в твоей комнате?

- Оставит, но будет думать про это плохо.

- А у Светки мы ночевали и даже втроем. Мой парень, когда еще мы не расписались.

Он нас обоих… Сам знаешь, мне было интересно, как бывает такое в Швеции.

- Понятно, почему вы разбежались. Уж больно ты откровенная...

Разговор в машине, которую я остановил возле своего дома, приобретал скрытую остроту. Я понял, Алка врала. У Светы еще никого не было.

- Да и при том, - добавил я, - Света еще, по твоим словам, не целованная…

- Наврала я все. Я живу одна. Но к себе ребят не приглашаю.

Я промолчал. Не напрашивался я к ней.

- Поцелуй меня здесь.

- Я не умею целоваться.

- Правда, - оживилась Алка, - хочешь, научу?

- Так это как учеба?

- А ты думал? Конечно, учусь понимать мужчин. Выскочила за Кедрова, а он оказался плоским… Нет, правда, пригласи к себе, я с твоей мамой познакомлюсь. А спать будем раздельно.

Так оно и было. Мы посидели до часу ночи, мама чай поставила. Алла объяснила ей, что к чему. Девушке постелили в моей комнате, а я лег на диван в зале.

Ночью ко мне пришла Алла:

- Подвинься, - шепнула она. – Мне холодно и не интересно.

Диван скрипел при каждом движении, мы старались не двигаться, хотя уснули не сразу. Алла спала за моей спиной и долго держала руку в моих трусах. К рассвету уснула, а я спящую отнес ее к себе и вернулся в зал.

Утром за завтраком девушка сказала мне: «Спасибо».

И многозначительно посмотрела мне в глаза.

- Я тебя отвезу, куда хочешь, мне еще делать нечего, – предложил я уже в машине. - У нас остались деньги от отца.

- Ты хороший, - Аллу волновала ночь. – Другой бы набросился…

- Я маму уважаю.

- А так бы не побрезговал?

- Слушай, Ал, о чем разговор? Я не знаю, что было бы.

- Значит, друзья?

- Друзья.

- Жора, бывает так, как будто события повторяются. Вчера мы встретились вчетвером, и мне кажется, что такое было. Но когда, не приложу ума. И еще. Я вчера подло поступила, оторвала тебя от Светки. Она сохнет по тебе. А я навязалась.

И тут же:

- Поехали ко мне, исправим дело. Ты парень крепкий во всех отношениях.

Потом осеклась:

- Дура я. Чего навязываюсь. Отвези меня в дурдом и сдай. Скажешь, она помешанная на…

Но не сказала на чем. Это уже с высоты жизни после развала СССР я знал, что в той жизни секса не было.

Мне стало жалко Аллу. Было хорошее теплое августовское утро. Я остановил машину у Измайловского парка и предложил Алле прогуляться по его аллеям.

Наконец в самом дальнем тенистом его углу сели на скамейку.

- Ты права, - осторожно начал я. – Наша встреча вчера была повтором.

И я рассказал о своей жизни.

Алка слушала, раскрыв рот.

Когда я уже закончил свой рассказ, спросила:

- И ты ни в первый раз, ни во второй, когда вернулся к Светке в будущем, ни разу не подумал обо мне?

- Такого не бывает. Я же встречался со многими одноклассниками во всех жизнях. О тебе тоже возникал разговор. Мы знали одно, что ты замужем, а такие одноклассницы…

- Не надо, не говори про таких одноклассниц. Хочешь, я запишу твой рассказ и предложу как роман в «Молодую гвардию». Такой фантастики у нас не печатали еще.

- Чтобы какой-нибудь Сергей Иванович Кар сказал, что это не интересно?

- Ты показал себя как настоящий друг, - сказала Алла. – Мне с тобой было очень интересно. Я поняла, что постель – еще не все. Я, наверное, верну себе Кедрова. Он хороший. Поехали к нему!

 

Кедров

 

Ленька Кедров работал в Бабушкинском райкоме комсомола. Он собирался ехать в какое-то закрытое НИИ, разбирать случай с неуплатой взноса одной комсомолкой. Ее поведение ложилось пятном на всю районную организацию.

Так он и выразился, когда я предложил свои услуги передвижения.

- Алла, ты не работаешь? – спросил он свою жену, как только подошел к нам.

- Возвращайся в наше гнездышко, Ленечка, - предложила она, игнорировав вопрос. – Я знаю, что испорчу тебе карьеру нашим разводом. Мы же еще официально ничего не сделали…

- Вот молодчина! – обрадовался Кедров. – А то меня уже Соколова, ну, третий секретарь, останавливала в коридоре и заводила в кабинет…

- Ну и? – на одном дыхании спросила Алла.

- Обещала выговор, если не налажу семейную жизнь.

- И всего лишь, - деланно зевнула Алла.

Я понял, что Кедров будет в надежных руках. А вот как сама Алла?

Наверное, мой взгляд донес до нее этот вопрос.

- Не беспокойся, Жора, все будет как в хорошей советской семье.

Так Алла и Кедров выпали из моего кругозора.

По крайней мере, я так считал, хотя мы обменялись номерами телефонов.

 

Танечка

 

Я не возвратился в будущее, а продолжал свою дважды повторную жизнь в том русле, что и было в первый раз: учеба и тренировки. В институте физкультуры такое поощряется. А уж на соревнования отпускали сразу, но на такие, где постоянно повышалась разрядность и квалификация.

С моим опытом жизни и знаниями будущего страны я мог бы сделать головокружительную карьеру. Но политика и деньги меня не интересовали, хотя я не отказывался от случая подзаработать. Мы с ребятами, бывало, ходили на ночную разгрузку вагонов. Тренера нас за это ругали, но в тайне были не против такой физической нагрузки. Тогда особой популярностью пользовался анекдот про половую связь студентов. Приходит кто-нибудь после бурной ночи и, потягиваясь, объявляет ребятам, что три вагона разгрузил. Это значило, что им брошено «три палки».

Я этим не занимался. Или некогда, или, действительно, сказывалось половое бездействие в той, первой жизни. Да и Георгины еще не встретил. Почему не знаю, но она должна была прийти в качестве студентки мединститута на учения гражданской обороны. Ведь первый раз мы встретились именно тогда, когда меня «ранило», а она оказывала мне первую медицинскую помощь.

В конце декабря я пришел в институтскую библиотеку. Конечно, надо было готовиться к экзаменам и зачетам. Карточка уже была заведена. Но, когда я назвал свою фамилию, молодая библиотекарь подняла на меня глаза:

- Вы Георгий Вагранов?

Словно я был космонавтом, который забрел в эти края. Кстати у нас учились ребята, которые полетели в Космос.

- Я, он самый. А вас как величать?

- Татьяна Ивановна Короткова.

- Танечка!

- Можно и так, ведь вы писатель.

- Кто, кто? – изумился я.

- Вот читайте.

Она протянула мне свежий журнал «Наука и техника». На последних страницах был дан анонс на номера 1990 года. По части публикаций произведений жанра фантастики сообщалось, что в следующем году будет опубликована научно-фантастическая повесть Георгия Вагранова и Аллы Кедровой «Гость из будущего».

- О чем она будет, ваша повесть? – спросила Танечка.

Пришлось пригласить ее в кинотеатр «Россия» на картину «Село Степанчиково и его обитатели». Но с одним условием, что она никому в институте не расскажет о моем литераторстве.

 

Антиавторская борьба

 

Сразу же после библиотеки я поехал искать Аллу. Оказывается, она уже работала в журнале «Наука и техника» в качестве корректора. Это я узнал от Кедрова по телефону из будки.

Алла вышла навстречу сама невинность.

- Ну и чего ты всполошился? Авторские права я за тобой сохранила. А могла бы печатать только за своей фамилией.

- Убери мою вообще. А со своими опусами поступай, как хочешь. Никаких ссылок на меня. Сделаешь?

- Ну, если ты настаиваешь, - но часть гонорара я принесу тебе.

- Оставь.

- Фамилию оставить?

- Просто оставь все это, я не автор! Убери меня!

- Но ведь уже напечатано.

- Скажи, что это псевдоним твоего мужа. Кстати, вы с ним мирно живете?

- Хорошая идея про псевдоним.

Так появились писатели Леонид и Алла Кедровы.

Но это будет в 1990 году.

Мне еще несколько человек звонило по поводу моего авторства. Я сказал, что это полное совпадение фамилии и имени. Но это было после.

А в тот день я на метро добрался до кинотеатра. Я долго ждал Таню, но она не пришла. Мимо кинотеатра проходила девушка, и я предложил ей пойти со мной на вечерний сеанс.

Это была Георгина.

 

Георгина

 

Я сразу и не сообразил, что встретил свою будущую жену. Она постоянно поправляла свои длинные каштановые волосы, и на ней не было ситцевого сарафана, в каком я встретил ее в деревне Волково в первую поездку с навигатором.

- А почему ваша девушка не пришла? – спросила она, когда мы дожидались окончания киножурнала, обязательного в то время перед показом художественного фильма. И нас могли пустить в зал только после него. В зале включали свет и опоздавшие рассаживались по своим местам.

- Это была моя сестра, - соврал я.

Георгину этот ответ удовлетворил.

Я ей не врал больше никогда. Кстати и не изменял, как в первой жизни.

Я проводил ее до дома пешком. Москвичи знают, как не лезть в метро и идти по улицам города самым коротким путем.

Но мы выбрали самый длинный. Георгина делилась своими впечатлениями о фильме, об игре артистов, смеялась, вспоминая смешные сцены, и мне было очень уютно с ней.

Она рассказала, что поступала в медицинский, но неудачно, а через год стала студенткой филфака университета имени Ломоносова.

Прощаясь у ее дома, мы договорились о встрече на следующий день. Так я познакомился с первой из семьи Родичевых.

 

Пропажа

 

Вернулся я тоже пешком. Это не удивительно, даже для такого большого города, как Москва и когда тебе 21 год. Но времени было около четырех утра. Машины у дома я не обнаружил.

Наверное, увели, подумал я. Но у самых дверей подъезда меня остановили. Два человека вышли из тени деревьев и предъявили документы сотрудников КГБ.

- Вы не против короткого разговора прямо здесь, на улице? – спросил один из них.

- Нет, Коля, отойдем к той лавочке, - показал другой на скамейку под деревьями.

- Это ваша машина стояла без парковки? – спросил первый, Николай.

- Нет, мне ее дали на один день.

- Кто?

- Знакомый.

- Мы знаем, кто. Машину мы забрали. На ней установлены приборы, еще не опробованные на практике (конечно врали, но как им донесли о Родичеве из будущего?). Вы не пользовались ими?

- Я увидел только один. Такой маленький, крепится перед глазами водителя. Но я не понял его назначения.

- Вот и хорошо. Забудьте о машине. Впрочем, завтра зайдете в районное отделение КГБ и мы составим протокол об изъятии.

- Да уже наступило завтра.

- Правильно. Но немного поспите, а к часам десяти мы ждем вас. А сейчас спокойной ночи!

Я попрощался с ребятами за руку и вошел в подъезд.

Дома не спала мама.

Она взглянула на мое лицо и улыбнулась:

- Девушку провожал? А как же Алла?

- Она вернулась к мужу.

- Правильное решение. Пойди, поешь на кухню вчерашний ужин.

Но я не стал есть. Я чувствовал себя влюбленным в свою будущую жену, свободным от машины и его навигатора времени.

* * *

Я продолжил мудрую размеренную жизнь.

В 1990 году вышел рассказ в нескольких номерах «Гость из будущего», но там не было ни одного слова про навигатор.

Мой тесть Семен Аркадьевич был убит во время неудачной попытки штурма Белого дома. В тот же день Ельцин был смещен с поста президента России. Умер он тихо через несколько лет, как и Хрущев в свое время. И живем мы в Союзе Славян, состоящей из прежних России, Украины и Белоруссии. У нас есть нормальный общественный строй без дикого капитализма.

А с Георгиной мы родили двух мальчиков и девочку.

Я нисколько не жалею о последнем путешествии.

Нисколько!