Ты сегодня один на один с тишиной И безверием ночи, Выпьешь с мёртвой водой этот воздух больной, Раздирающий сердце на клочья. И застынет звенящего эха пчела, Как забытая кружка тепла. Ты, вращаясь в огне этих робких минут Расставаний и были, Ждёшь, когда же тебя хоть тоской помянут, Расплескавшейся в злости и пыли. Но не лги: важен лишь головы оборот Или вся она, кто не придет? Не спеши снять невольную тяжесть оков С одиночества раны. Откровенья ползущих минут, как веков, Не имеют конца и изъяна. Только стрелка парит в ожиданьи хлопка... Почему же ты так далека? Как восходит щемящее чувство зари В глубину пустоцвета! А куда улетели твои снегири, Государыня Елизавета? Снегири здесь давно не трещат, не поют, Лишь ликует вороний салют. Даже если вернуться в забытые сны Хватит чувства и воли, Вряд ли вылечишь боль новогодней сосны Ожерельем наплаканной соли. Только пылью за год обрастёт мишура И остынут уголья костра. Не смотри, не достигнешь, небось, высоты, Размыкая границы. Ожиданием страсти здесь дышат цветы И летят перелётные птицы. В духоте разберись, кто ненужен, кто свят И какой намечается ад. А по скошенной памяти колкой стерне Пробежаться, хоть взглядом. Мор забытой вины не утопишь в вине И мажорным не выкрасишь ладом. Проклиная свой крест за столетья суда И бесстыжую ночь в никуда. И от строгости линий рычит самолёт В поднебесье исхода. Каждый сам выбирает себе эшафот, - Это боль и, конечно, свобода. В черноту этих красок мы погружены И уже никому не нужны. И опять облетают в бесплотную даль Расстоянья и встречи. И тяжёлая лунная златоэмаль Снова звёзды и души калечит. Не моли, у печали своей в поводу, Одинокую вспомнить звезду. Лебединая подлость и жест в окоём, Обнищающий души, Коль за жизнь не заплачено долгим рублём В перекрестках ненайденной суши; Где мадонна с младенцем не стоит стиха За исполье беды и греха. Выжечь ренту валентной, горчичной тоски - Не хватает упрёка. А орехи и шишки текут вдоль реки, Восходя до границ солнцепёка. Бег минут переменчив, как всякая ложь. Что ж ты ждёшь? Что ж ты ждёшь? Что ж ты ждёшь... Как ложатся на белом холсте забытья Строчки прежней любови. И безвинная глупая верность твоя, Воплощённая в стон послесловий. Ты — свидетель, озябшего чувства истец И ответчик разбитых сердец. Ты сегодня проснешься в незримую тишь На исходе билета. Все уходит, и ты уже не прилетишь, Государыня Елизавета. Затвори же калитку в ненайденный рай И на жизнь без любви покарай. Мы разрезаны острым дамасским клинком На неравнык части. Кто-то напрочь забыт, кто-то плачет, о ком? Кто тасует козырные масти? И на скомканном ложе сухих лепестков Наша нежность уходит с лотков. Я к тебе восхожу, словно в горечь орбит, В немудрённые ласки. А часы отстучат заповеданный хит И оденут зелёные маски. Свята призрачность лжи подвенечных одежд И давай проживём без надежд. Облетишь, не считая сады и тиски, В обаяние ночи. И на зеркале рыжем остынут виски В жерновах иудейских отточий. Даже в солнце стальном истончается лик... Я молюсь. И преследую блик. Июль 2003 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
