Жил под печкой у Матрёны Не сверчок, не паучок. Мужичок неугомонный – Старичок - домовичок. Ростом малый – коротышка, Злобный взгляд, всклокочен чуб. Между глаз большая шишка И кривой, торчащий зуб. Днём на свет не появлялся, Оставаясь в закутке. Днём, он просто отсыпался, Развалившись в гамаке. Тот гамак ему связали Два удалых паучка, Это вроде, взятку дали, Чтоб задобрить старичка. Только солнце шло к закату И ложилась бабка спать, Вылезал тогда он в хату, Начинал озорничать. То за хвост таскает кошку, Та о боли верещит. То в квашню забросит ложку… То золы насыплет в щи. То захлопнет мышеловку… То откроет дверь в кладовку… Всё в избе перевернёт. Солнце встанет – спать уйдёт. А Матрёна утром рано, Видя этот кавардак Долго думала, гадала, Рассуждала: - Как же так? Я ж, вечорась прибиралась, Всё в порядок привела. Оказалось, зря старалась? Кто кутил здесь? Ну дела… Беспорядок утром каждым Начинал надоедать. Захотелось ей однажды Ту загадку разгадать. ***** Только ночка опустилась, Потушила бабка свет, Крепко спящей притворилась, Завернувшись в тёплый плед… Вот Матрёна шорох слышит. Из - под печки вылез ОН… Бабушка лежит не дышит, Словно видит страшный сон. Волосатый, кривоногий Весь в лохмотьях старичок, Появился на пороге И стрекочет как сверчок. На лице улыбка злая, Не улыбка, а оскал. А в глазищах отражаясь, Месяц бешено плясал. Он по горнице промчался, Вышел в кухню, сел за стол. Долго там сидел, ругался – Вёл с незримым кем - то спор. В злобном стрёкоте пришельца Старой удалось понять: - Мне бы хлебца, хлебца, хлебца Чтобы голод свой унять. Сжалось сердце у Матрёны: Ох ты БОЖЕ! – ДОМОВОЙ… Может мой старик покойный? И теперь пришёл за мной? Тихо подошла к иконе Свечку перед ней зажгла И молясь, склоняясь в поклоне БОГА в помощь позвала. Час ли, два – Матрёна клала Пред иконою поклон. Вот заря уж запылала, Шёл от церкви медный звон. В кухне сразу тихо стало, «Квартирант» залез под печь. Бабушка, вздохнув устало, Захотела вдруг прилечь… ***** Мысли путались в усталой, Ночь не спавшей голове… Вот она девчушкой малой Видит вдруг себя, во сне. Рядом бабушка Ненила Про «суседко» сказ ведёт. «…Жил на свете князь Данила И любил его народ. Справедливостью, отвагой Отличался от других. Торной шёл всегда дорогой, Не щадил врагов своих. Но однажды, ночью тёмной Из засады враг напал. Он, бронёй не защищённый, От руки убийцы пал. Враг над телом надругался Отрубил ему главу. Чтоб народ не догадался - Кто прикопан был во рву. Долго над землёй металась Не отпетая душа… В двери РАЙСКИЕ стучалась, Покаяния ища… Не проклята. Не отпета – Места нет в АДУ в РАЮ, Ищет, чтоб приткнуться где-то... Хоть у жизни на краю. Наконец нашла местечко, Обрела себе покой. А живёт она под печкой, И зовётся ДОМОВОЙ. Мы зовём ещё СУСЕДКО – В самом деле, ведь сосед… В дом выходит очень редко, Он не любит божий свет. Если в доме всё в порядке, Средь родни царит покой – То, такой семье украдкой. Помогает ДОМОВОЙ. Если в доме нет согласья, Если ругань и содом – Вот тогда БЕДУ, НЕСЧАСТЬЯ Приведёт СУСЕДКО в дом… Сон пропал, как не бывало, Лишь витала его тень. Бабка думала, лежала – Бушевал в разгаре день… - Это что ж за наважденье: Сон с Ненилой…? Домовой? В голове недоуменье: - Что такое? Что со мной? Может, то, что одинока… Каждый день одна, одна… Счастье давнее далёко, Из души ушла Весна… Дети выросли, взрослея, Разлетелись по стране. Может, домовой жалея, Как сосед пришёл ко мне…? ***** Раз зашла подруга детства, Из соседнего села - Жили раньше по соседству. Тут Матрёна ожила. Суетилась возле гостьи, Всё старалась угодить. Редки были в доме гости… А самой куда ходить? Нет деревни прошлой боле, Поразъехался народ. На колхозном бывшем поле Только лебеда растёт. Из соседей: три старухи, Да старик, больной совсем… Нет, никто не ждал разрухи Горе, горе нынче всем. Знать и здесь, злодей «СУСЕДКО» Свою руку приложил. Видно целил очень метко, Коль деревню всю изжил. Вот Матрёна и старалась, Доброй гостье угодить. Чтобы та не обижалась, Стала б чаще заходить. Скатерть белая, льняная На столешнице лежит. В солнечных лучах блистая, Толстый самовар пыхтит. Чашки, блюдца и пампушки, Горкой сахар кусковой – Пьют вприкуску чай старушки, Говорят промеж собой. О деревне, где взрослели – Вспомнив детские года… О детишках… Разлетелись... Навещают иногда. Над землёй сгущался вечер. Сел за лесом солнца круг. Радость долгожданной встречи, Омрачила Мотя вдруг. - Знаешь Поля, что за горе Навалилось на меня…? Домовой. Живу я ноне Белый свет подчас кляня… На икону посмотрела, Крест положила на грудь: - Я, как видишь, поседела… Уж помог бы кто ни будь. Только ночь, за печкой шорох. Вылезает старичок. В лохмотье, всклокочен волос – Сам, скажу тебе - «сморчок». Голос громкий и трескучий - Так ломается доска. Взгляд холодный и колючий – Прямо на душе тоска. Не могу я спать ночами. То он душит, тело мнёт. Нет согласья между нами, Скоро в гроб меня сведёт. Молча, слушала Полина Грустный, полный горя сказ. А потом проговорила: - Знаешь, примирю я вас. Домовой не любит БОГА, С ЧЁРТОМ, тоже не в ладах. И ему, нужна подмога, Значит всё в твоих руках. Делай это каждый вечер, То, что делаю сейчас. И добрее будут встречи, И желаннее для вас. Сахару взяла кусочек, Отломила мякиша: - На, покушай мил дружочек, Оживёт твоя душа… ***** Так Матрёна поступала Каждый вечер, много дней. Спать спокойней сразу стала, И «суседко» стал дружней. Не тревожит он старушку, Уж не душит и не мнёт. Сядет рядом на подушку, Песню тихую поёт. Ну а сам, рукой мохнатой, Гладит бабушку всю ночь. Так и матушка когда то Убаюкивала дочь. Как воочию, бабуся, Видит старый дом отца. Во дворе два белых гуся, Клён кудрявый у крыльца. Тятя лошадь запрягает - Собирается пахать. Мама кур к себе сзывает, Чтобы корма им задать. В доме мирно и спокойно, Над трубою дым столбом… На душе: легко, привольно… Спит старушка мирным сном. ***** Изумленью нет предела… Стала бабка замечать, Только лишь бралась за дело, Кто-то лезет помогать. Быстро спорится работа В огороде, иль избе… И всегда с ней рядом кто то, Что порой не по себе. А однажды ночью слышит, Будто тюкает топор. Подошла к окну, не дышит, Смотрит в щёлку между штор. Старичок – чуть больше пальца, Но, какой - же он мастак. Сам топор, в руках удальца, Рубит чурки только так. Не узнаешь в нём злодея, Изменился он с тех пор. Доброта и угощенья Свой свершили приговор… И теперь он у Матрёны Не под печкою живёт. Бережёт её хоромы И хозяйство всё ведёт. А зовут его, Ерёма. Не транжир и не скупой – Для Матрёны всё, для дома… Настоящий ДОМОВОЙ. КОНЕЦ. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
