Посвящается одной из сотрудниц

Консалтинговой группы "О.С.В."

 

Факты, описанные в этой истории, в достаточной степени вымышленные, хотя и основаны на вполне реальных событиях, рассказанных мне главной герои-ней повествования.

Был обычный вечер, не предвещавший ничего плохого. Вальяжно развалясь на диване, Ольшик смотрела свой любимый сериал «Модерн-2» и ожидала возвра-щения родителей из гостей. Она предвкушала вкусную еду, которую мама пригото-вит на ужин и чай с пирогами, принесёнными от родственников.

Фильм закончился, стрелки часов подбирались к полуночи, а родителей всё ещё не было. В этот момент мелодично зазвонил телефон. Ольшик обожала этот звук. Ей безумно нравилось болтать по телефону. Можно сказать, что это и было её хобби. Она с удовольствием сняла трубку в ожидании приятной беседы, но её жда-ло разочарование. Мама сообщала, что папа хоть и немного, но всё-таки выпил, по-этому не может сесть за руль, и они заночуют в гостях.

– Меня все бросили – воскликнула в сердцах Ольшик и чуть не разрыдалась прямо в трубку. Аналогичные чувства испытывала мама на другом конце провода, которая не привыкла оставлять ребёнка без присмотра. Зная папин характер, обсу-ждать возможность возвращения домой без машины не имело смысла, поэтому они (не без доли иронии) пожелали друг другу спокойно ночи и попрощались до утра.

Ольшик сидела на диване, обхватив голову руками, на глаза наворачивались слёзы, а по мозгам била всё та же фраза – меня все бросили. В свои 22 года ей не так уж часто приходилось оставаться дома одной и это никогда не случалось столь внезапно. Через пару минут она начала возвращаться к жизни, повторяя про себя:

– я сильная, я всё выдержу, мне бы только ночь продержаться.

С этими мыслями она смахнула слезинки с глаз и быстро прошла в прихо-жую. Посмотрев в глазок и убедившись, что на лестнице всё спокойно, Ольшик за-перла на все замки сначала наружную, а затем и внутреннюю двери.

После этого она направилась на кухню, поскольку чувство голода преда-тельски напоминало о себе. Ольшик заглянула в холодильник и поняла, что там нет ничего такого, что можно съесть без предварительных усилий, связанных хотя бы с разогревом пищи. Такого в жизни ещё не случалось. В тех редких случаях, когда она всё-таки оставалась одна, мама подготавливала её к этому события, как к полё-ту в космос. Она заранее готовила большое количество разных вкусных вещей и раскладывала их по порциям. При этом первое время еду даже не нужно было разо-гревать. Каким-то невероятным чудодейственным образом она длительное время сохраняла тепло. Потом, конечно, приходилось подогревать, но это длилось недол-го, родители успевали вернуться. В этот раз всё было не так.

Ольшик решила хотя бы выпить чаю. Однако пить его пришлось бы пустым, поэтому она тут же отказалась от этой мысли. Налив в чашку кипячёную воду из графина, она сделала несколько глотков, поморщилась и вылила остатки в ракови-ну. Споласкивать чашку было лень.

– Я ведь не заразная – подумала Ольшик, просто перевернула её на сушилку и отправилась спать, повторяя, как заклинание:

– мне бы только ночь продержаться.

Уснуть она, разумеется, не могла, в голову лезли всякие дурные мысли, раз-вивавшиеся вокруг главной из них – меня все бросили. Чтобы отвлечься она вклю-чила телевизор и начала щёлкать пультом, перескакивая с одного канала на другой. Ничего интересного найти не удавалось, и она решила попробовать уснуть. Сделать это было не так-то просто. Сердце бешено колотилось, ей казалось, что время оста-новилось, и утро никогда не наступит. От этого становилось ещё более грустно, к горлу подступал комок, а глаза становились влажными. Побороть такое состояние не было никакой возможности. К счастью, в конечном итоге желание спать всё-таки победило, и Ольшик уснула.

Утром её разбудил телефонный звонок. Она никогда не думала, что его зву-чание может быть таким противным. Не понимая, что происходит, Ольшик кину-лась к аппарату. Из трубки доносился голос мамы, которая сообщала, что надо вставать. Это было как-то странно и непонятно. Мама всегда будила её по утрам своим мягким голосом, тихо пробираясь к ней в комнату. На этот раз всё было по-другому. Только спустя минуту мысли стали собираться в кучу, и Ольшик вспом-нила, что находится в квартире одна, поскольку все её бросили. Она снова чуть не разрыдалась в трубку. Надо сказать, что и мама готова была расплакаться вместе с ней.

После этого Ольшик снова улеглась, пытаясь сообразить, что теперь делать. Обычно по утрам мама приносила ей горячий завтрак прямо в постель. Это утро явно должно было стать неприятным исключением.

– Ну вот – подумала Ольшик – ночь я уже продержалась, а легче от этого не стало. Ничего другого в голову не приходило. Чтобы отвлечься от грустных мыслей и избавиться от нахлынувших слёз, она включила телевизор. Какой-то хорошо зна-комый ей журналист (вспомнить его фамилию в таком состоянии она никак не могла) рассказывал о поимке американцами очередного Иракского министра. Оль-шик совершенно не воспринимала информацию и стала машинально щёлкать пуль-том. Говорящие и поющие головы менялись на экране, как в калейдоскопе.

Спустя тридцать минут телефонный звонок вывел её из этого ступора. Зво-нила, конечно, мама, чтобы узнать, как дела. Расстраивать её, что дела «никак» не хотелось. Поэтому Ольшик сказала, что всё нормально и повесила трубку. Чтобы окончательно собраться с мыслями она выключила телевизор и снова приняла го-ризонтальное положение. Состояние было отвратное, вставать не хотелось. Через десять минут телефон зазвонил снова. Мама напоминала, что скоро надо выходить на работу. С опозданиями там было строго. Мало того, что штрафуют деньгами, так ещё и список провинившихся сотрудников на стенку посреди офиса вывешивают. Ольшик относилась к обоим видам наказания достаточно спокойно, хотя и немного брезгливо. Но мама не могла с этим смириться. И дело, разумеется, не в деньгах. Она очень переживала, когда фамилия её дочери красовалась на стенде позора. Чтобы не расстраивать маму Ольшик сказала ей, что уже выходит, и положила трубку.

После этого с мыслями – я сильная, я всё выдержу – она отправилась по сво-ему привычному утреннему маршруту – туалет – ванна. Когда чистила зубы, ей очень захотелось есть. Она побежала на кухню и с надеждой заглянула в холодиль-ник. Однако за ночь внутри него изменений не произошло. Испытав сильное раз-очарование, она от обиды с силой захлопнула дверцу и потянулась к графину с ки-пячёной водой, но в следующее мгновение резко отдёрнула руку.

– Мама каждое утро тщательно моет графин и меняет в нём воду. Вдруг вода не свежая, и я отравлюсь – подумала Ольшик.

Испытывая гордость от проявленного чувства самосохранения, она взяла в руки чайник и прямо из носика сделала несколько глотков. Есть уже почти не хоте-лось.

Она пошла в комнату и начала одеваться. В этот момент обнаружилось, что её любимые чёрные брючки надо гладить. Вооружаться утюгом очень не хотелось, но ещё противнее было рыться в шкафу в поисках другой одежды, которая к тому же могла тоже оказаться не глаженой. Обжегшись несколько раз, она всё-таки до-вела дело с брюками до победного конца. К счастью, с туфлями повезло больше. Нашлась одна пара, которую не нужно было чистить. Конечно, это не совсем то, что хотелось, но лучше, чем возиться со щёткой и гуталином, да ещё и с утра по-раньше.

Выключив свет, Ольшик посмотрела в глазок, убедилась, что на лестнице никого нет, и выбежала из квартиры. Было уже слишком поздно, чтобы ждать мар-шрутку, а потом штурмовать метро, поэтому пришлось ловить тачку. Откинувшись на сиденье, она испытала почти блаженное состояние оттого, что всё уже позади, она всё-таки продержалась, значит, она сильная. В этот момент её прошиб холод-ный пот.

– А я выключила утюг? – чуть не вскрикнула она – что же теперь делать? В голову пришло сразу три идеи – вернуться назад и проверить, всё ли в порядке, по-звонить соседям и попросить принюхиваться к запаху из-под двери до маминого возвращения или позвонить маме, чтобы быстрее бежала домой? Один вариант был хуже другого, а машина тем временем уезжала от дома всё дальше и дальше.

– А закрыла ли я дверь? – неожиданно вслух произнесла Ольшик.

Водитель с любопытством посмотрел на пассажирку и улыбнулся каким-то своим мыслям. В следующее мгновение она неожиданно для себя успокоилась, по-думав:

– какое это имеет значение, ведь Я сильная, Я всё выдержала, Я ночь продержалась, значит, всё будет хорошо.

На душе от этой мысли стало очень комфортно, и Ольшик безмятежно усну-ла на сиденье машины, уронив голову на бок.