Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Публицистика и мемуарыАвтор: Галина Смелова
Объем: 18993 [ символов ]
«Видно, суждено мне было выжить…» Из воспоминаний бывшего узника гетто
В последние годы на западе и у нас, в России, стали появляться «исследования» о том, что гетто и уничтожение евреев – не более, чем вымысел, призванный унизить немцев. Их авторам стоило бы встретиться с такими очевидцами и участниками тех страшных и бесчеловечных по своей сути событий, как М.Н.Гоберман.
 
ВРЕЗКА: ИЗ АВТОБИОГРАФИИ:
 
«Я, Гоберман Михаил Ноткович, родился 9 мая 1928 года в Белорусской ССР Гродненской области, в г. Новогрудок, в семье рабочего-столяра еврея. Отец – Гоберман Яков Нота Мовшович, родился в 1888 году, с 8 лет начал работать столяром. С 1911 г. по 1918 г. он был солдатом в Армии. С 1918 г. по 1939 г. работал столяром.
17 сентября 1939 г. после освобождения Западной Белоруссии отец поступил работать в столярную артель, в которой проработал до начала Великой Отечественной войны.
В начале августа 1941 г. мы с отцом были заключены в концентрационный лагерь гетто, в котором отец был до 1943 г. В 1943 г. отец бежал в партизаны. В мае 1944 г. был ранен в боях с фашистами. В июле 1944 г. отец вернулся в г.Новогрудок. В конце 1944 г. отец поступил здесь работать в мебельную артель в качестве столяра, где проработал до 25 августа 1951 г. 30 августа 1951 г. умер.
Мать, Гоберман Белла Борисовна, 1904 г. рождения, домохозяйка. 7 мая 1943 г. мои мать, брат Юра, 1931 г. рождения, и сестра Эва, 1936 г. рождения, были расстреляны фашистами в концлагере гетто.
Я вместе с семьей находился на оккупированной немцами территории с 24 июня 1941 года. С августа 1941 года содержался в еврейском лагере гетто, откуда сбежал к партизанам.
Участие в Великой Отечественной войне:
- с апреля 1943 г. по июль 1944 г.: в партизанском отряде имени М.И.Калинина в качестве рядового. Основание: «Справка Белорусского штаба партизанского движения от 26 ноября 1945 года».
После изгнания немецко-фашистских захватчиков с территории СССР в октябре 1944 г. поступил для продолжения учебы в русскую среднюю школу в г.Новогрудки, где в 1947 г. окончил 8 классов.
Самостоятельная трудовая деятельность:
- с 27 июля 1947 г. по 6 февраля 1956 г. – служил в Советской Армии.
27 июля 1947 г. был направлен Новогрудским Райвоенкоматом Гродненской области в Череповецкое военно-пехотное училище. 20 сентября 1950 г. окончил 3-х годичный курс обучения специальности пулеметчик. Здесь же при училище окончил также 9-й класс.
На основании приказа военного министра от 25 сентября 1950 г. мне было присвоено воинское звание лейтенант, и я был направлен для дальнейшего прохождения службы в Ленинградский военный округ... Приказом ВМ СССР № 0234 27.01.1953 г. присвоено воинское звание старший лейтенант.
Награды: медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.»
(от 9.05.45 г.), две юбилейные медали: «ХХХ лет Советской Армии и Флота» (1948 г.) и «ХХ лет Победы в В.О.в.» (1965 г.). Других наград не имею…»
Выписка из «Личного дела М.Н.Гобермана» (хранящегося в архиве тихвинского горвоенкомата).
 
Однако с момента составления этой автобиографической справки прошло уже более 40 лет, поэтому сегодня на груди у него, майора в отставке, можно увидеть еще и орден Отечественной войны II степени, 12 медалей и 4 правительственных знака.
 
- Господи, мне уже за восемьдесят перевалило, а все не могу забыть того, что довелось пережить в военные годы!– Прерывисто вздохнув, начал свой рассказ Михаил Ноткович Гоберман.- Наверное, до конца дней моих перед глазами будут стоять ужасные картины массовых расстрелов земляков и моих самых близких людей – мамы, 9-летнего брата и 7-летней сестренки…
 
«В гетто нельзя было жить»
 
«ГЕТТО (ит. ghetto) — в XIV—XIX вв. часть города,
выделявшаяся в странах Западной и Центральной Европы
для изолированного проживания евреев.
Во время Второй мировой войны Г. были созданы нацистами
в ряде городов Восточной Европы
и превращены в "лагеря уничтожения"».
Большой юридический словарь
 
…Его родной Новогрудок до 1939-го находился под властью Польши. В 1941-м - после взятия Минска - он был оккупирован фашистами, которые буквально ворвались сюда, накануне основательно отбомбив. И тут же распорядились: улицы от развалин будут расчищать евреи. Руководить работами заставили «юденрат» - в него включили самых известных в городе людей: врачей, инженеров, адвокатов.
Шел только десятый день войны…
 
А два дня спустя - на центральную площадь согнали около ста евреев. В эту группу смертников попал и Михаил. Пятнадцать нацистов, с автоматами на перевес, прохаживаясь перед безоружным строем, беспорядочно отсчитывали из собравшихся по десять человек, выталкивали свои жертвы к специально отрытому здесь же рву и расстреливали в упор.
Подросток оказался в самом конце восьмого десятка, и до него тогда - просто чудом! - очередь не дошла. Видимо, изверги решили, что «для острастки» - на первый случай - достаточно «уложить» в землю пятьдесят человек, чтобы остальные рассказали об увиденном и пережитом ими ужасе другим жителям.
 
Вскоре всех граждан еврейской национальности, среди которых оказался и мой собеседник, согнали на окраину города и заставили сооружать для себя гетто. Впрочем, в Новогрудке, по свидетельству Михаила Нотковича, это был настоящий концлагерь. Жилые и производственные бараки были обнесены тройным кольцом - двумя рядами колючей проволоки и сплошным деревянным забором двухметровой высоты. По всему периметру стояло несколько вышек, оснащенных пулеметами и мощными прожекторами. Предполагалось, что такие укрепления должны были в зародыше убить у всех заключенных любые надежды на побег.
 
- В гетто мы не имели ни имен, ни фамилий, - вспоминал Михаил Ноткович. - Каждому узнику присваивали номер. У меня был 178-й. При проверках следовало назвать только его и быстро крикнуть: «Их!» Чуть помедлишь, и тебе шомполом так давали, что на коже оставался кровавый, долго незаживающий рубец.
 
На верхней одежде узников непременно делалась желтая нашивка - оскорбительная по своей сути и унижающая человеческое достоинство. Она располагалась на груди и спине, как раз напротив сердца, очевидно, чтобы при стрельбе на поражение фашистам удобнее было целиться в свои жертвы. А под прицелом в гетто они находились постоянно. Михаил Ноткович, хорошо помнит, как на работу и с работы их водили строем в сопровождении конвоиров. Кормили лишь хлебом с опилками, причем выдавали его по полбуханки и то раз в три дня.
 
Помимо ежедневных издевательств, фашисты регулярно устраивали «чистки», отделяя «нужных» им евреев от уже «ненужных». Его отец и сам подросток попали в число «нужных», хотя прекрасно понимали, что это не надолго. Подобная «льгота» объяснялась просто: Нотка Гоберман славился как мастер золотые руки, который мог сделать любую мебель из любого дерева. С ранних лет он научил этому ремеслу и своего сына, поэтому в лагере тот работал в столярном цехе его помощником, хотя и самостоятельно успел изготовить несколько вещей. Особенно запомнился специально заказанный ему большой шкаф. (Между прочим, когда по настоянию жены, Екатерины Максимовны, они в 1981 году впервые после войны побывали в тех местах, Михаил Ноткович с удивлением увидел свой шкаф: тот сохранился и стоял в местной школе).
 
…Однажды в декабре 1941-го среди местного населения быстро распространился слух о том, что немцы неподалеку от гетто копают какие-то рвы. А уже вскоре стало понятно – зачем: туда согнали толпы беззащитных узников. Перед рвом всех заставили раздеться донага. И снова стреляли, стреляли…
Всего в тот день погибли 18000 евреев и среди них - его младшие сестричка и брат. Михаил не видел, как их убивали, но видел, как увозили – дети махали на прощание руками, не понимая, куда и зачем уезжают... А потом дошла очередь и до матери. Ей было 38 лет. Молодая, высокая и красивая женщина, она была расстреляна вместе с другими в центре родного города: фашисты вывели свои жертвы на плац, приказали лечь на землю лицом вниз и открыли огонь из пулеметов…
Ему тогда повезло. Хотя однажды…
 
- Помню, евреев повели на работу в бывшее школьное здание. Приказано было освободить все помещения от парт и «прочего хлама» для обустройства казармы. И тут появился эсэсовец с парабеллумом. Он приказал мне встать к стенке и начал палить. На этот раз, видно, не убивать, а поразвлечься захотел, потому что стрелял вокруг моей головы, как в цирке. Но, вы ж понимаете: стоило мне только дрогнуть, дернуться…
 
И опять удача оказалась на его стороне. Люди подняли крик, и подросток, улучив момент, выпрыгнул в окно. Школьные окна выходили в сад, и он попал в заросли крыжовника, что помогло незаметно скрыться. Вот тогда-то Михаил и сказал отцу:
- Так жить больше не хочу и не буду. Или сложу голову, или буду свободен!
 
Долго, возможно, с месяц, малолетний узник тщательно изучал ограду вокруг гетто, искал, нет ли какой бреши в заборе. И нашел. Совсем недалеко от ворот, на самом открытом месте, где круглосуточно дежурил постовой. Уйти решил непременно днем: ночью все хорошо освещалось прожекторами, а днем… надо было только что-то придумать и выбрать подходящий момент.
И снова ему представился счастливый случай…
 
Весеннее солнце играло в небе: теплынь! А подросток украдкой поглядывал на небольшой участок, почему-то не огражденный деревянным забором. Он манил, притягивал к себе как магнит! Миша точно знал, что свободно пролезет сквозь эту спасительную щель, что на вышках днем автоматчиков не бывает, что дежурят они только у ворот. У него все получится! Должно получиться! Но сердце стучало в груди набатом. От внутреннего напряжения худенькое тело мальчишки сжалось как пружина. И…Вот оно: охранника у ворот «заговорили» полицаи –видимо, что-то предлагали у них купить,– и он птицей метнулся к колючей проволоке, одной ногой ловко прижал нижний ряд проволочного заграждения и пополз. Благополучно миновал первый ее ряд, потом второй… Все! Лагерный кошмар остался позади…
 
- Конечно, я не выдержал и оглянулся: нет ли погони? И вдруг вижу: за мной по моему следу идет еще один человек, потом еще…и еще один. Так, не сговариваясь, мы оказались вчетвером, а это уже заметная группа. Поскольку ребята все были из Польши и не знали, куда идти, то мне пришлось стать за старшего. Я ведь в Новогрудке родился и жил, поэтому хорошо знал вокруг каждую тропинку.
 
Беглецы распределились по двое и двинулись в путь, но, по неопытности, не заметили, как поблизости гуляла с детьми жена коменданта гетто, которая увидела их и подняла шум. Ребята метнулись в лес, да разве при их-то силенках быстро убежишь! Схоронились и слышат: стрельба в городе, облава - ищут их...
 
Нет, их не поймали. Немцы, как и они сами, отлично знали о существовании поблизости партизан и, видимо, в процессе поисков не рискнули углубиться в их лесные владения. А Михаил повел своих новых друзей одной из знакомых тропинок и вывел напрямую к деревне Рудки, на окраине которой его семья до войны сажала картошку. Здесь же стоял знакомый ему хутор Стефана Белевича, человека хорошо известного в гетто и много помогавшего его узникам. Фашисты, не зная об этом, предлагали ему стать старостой. Из послевоенных воспоминаний отца, Михаил Ноткович помнит, что Белевич, еще тогда - в 1941 - при случае поделился с его отцом тем «лестным» предложением, на что отец посоветовал:
- Не лезь здоровой головой в больную кровать!
И Стефану удалось «отнекаться», а потом он горячо благодарил отца:
- Нотка, ты спас меня от Сибири!...
 
…Лишь когда стемнело, Миша тихонько постучал в окно дома своего знакомого. Тот выбежал на крыльцо босиком, стал обнимать мальчишку, как родного, расспрашивать «что? да как?», просил остаться. Однако Миша, поблагодарив, отказался: не один ведь был. Тогда Стефан вынес целый каравай хлеба, испеченный на кленовых листьях, кусок сала, и ребята ушли, но прежде получили от него подробную инструкцию: как им можно обойти город и добраться до Константина Козловского – еще одного местного жителя, активно помогавшего евреям в гетто и державшего связь с партизанами.
 
Три ночи они шли до деревни Макрец, где жил Константин.
-О, Ноткин сын! - обрадовался тот, увидев знакомое лицо.
Угостил изможденных долгим переходом мальчишек кислым молоком с гречневой мукой. Это был поступок, потому как и время было голодное, и у самого на иждивении находилось трое детей. Михаил Ноткович поныне с теплом вспоминает о земляке, о том, как испуганно выговаривали Косте его дети:
- Батько, нас ведь немцы вместе с ними расстреляют!
И как тот, прикрикнув на них, рассудил:
- Цыц! Они тоже жить хотят!
Беглецам же велел залечь на огороде в ботву и слушать, когда прибудут партизаны.
 
Пятнадцатилетний партизан
 
…Когда его, неимоверно худющего, увидели командир партизанского отряда Виктор Ильич Панченков и находившийся в отряде лейтенант Анатолий Бельский, то по-отцовски распорядились: «Парнишку сначала откормить и оставить на месяц при кухне».
 
- Первоначально в мои обязанности входило помогать дежурным по кухне, в любую погоду разводить и поддерживать костер, приносить ключевую воду, заготавливать дрова и т.д., – продолжал свои воспоминания мой собеседник. – Но, как и все мальчишки, я тоже рвался в бой. «Сперва, раздобудь оружие!» – говорили мне. А я и не обижался, потому что уже знал: партизаны и оружие, и боеприпасы должны были добывать себе самостоятельно. Раздобыл, наконец, и я: однажды в маленькой речке, что протекала неподалеку, мы наткнулись на винтовки и ящики с патронами, их, наверное, при отступлении утопили наши. После этого меня - уже с винтовкой - тоже взяли в строй и стали доверять пост…
 
Любой пост, а тем паче в лесу, на партизанской территории, дело не только крайне ответственное, но и не безопасное. А особенно непросто, когда ты еще по возрасту совсем мальчишка. Но Михаил старательно справлялся. Впрочем, однажды случился казус, но его в тот момент спасла… мама.
 
- Было это около деревни Николаево, что стояла недалеко от реки Неман. Немцы знали о нашем отряде, поскольку мы давно донимали их диверсиями. И вот командиру связной сообщил: уходите, немцы наступают крупными силами. А я в то время находился в трех километрах от базы – стоял на посту и, естественно, о готовящемся отступлении своих ничего не знал. На зорьке прилег у костра… да и уснул ненароком. И вдруг вижу: подходит ко мне мама, протягивает два кусочка сахара и говорит: «Мишенька, съешь, будешь жив и здоров». «Так ведь ее же расстреляли», - думаю во сне. Но все-таки за сахаром-то потянулся (мы ведь в отряде постоянно не доедали), да только дотронулся до сахара – меня как током ударило! Я резко открыл глаза и слышу: кругом оглушительная стрельба. Да вдобавок еще немцы наступают шеренгой, а мне, чтобы от них убежать, непременно надо пересечь поляну, заваленную вывернутыми с корнями деревьями. Вспоминая тот случай, до сих пор не могу понять: как мне удалось проскочить ту опасную зону?!
Произошло чудо или снова выпал ему счастливый случай? Не ведомо…
 
В партизанском отряде подросток провел долгих шестнадцать месяцев, вместе со старшими товарищами стойко перенося все выпавшие на их долю тяготы и утраты. А было их немало, поскольку фашисты упорно охотились за партизанами, регулярно блокировали дороги и лесные тропы, по которым они могли передвигаться. Однажды об этом в очередной раз донесла партизанская разведка. И в самый критический момент командир решил отвести отряд в находящееся поблизости непроходимое болото. Взять их там враг не смог и продержал в блокаде три недели в надежде, что партизаны без провианта и боеприпасов не выдержат и сами сдадутся в плен. Но они выдюжили, хотя и с тяжелыми для себя последствиями: бойцы вышли из болота больные, изнуренные, завшивленные, покрытые многочисленными язвами, следы от которых до сих пор сохранились на теле ветерана.
Но судьба, и на сей раз, сохранила ему жизнь…
 
- Во время продолжительного сидения на болотах многие наши бойцы заболели тифом, среди таковых оказался и я. Больше недели пролежал с 40-градусной температурой в сырой и холодной землянке. Почти без лекарств. При плохом питании. И, конечно, получил осложнение. На улице весна, солнце, а я, как полоумный: слышал, что мне говорили, но смысла услышанного уже не понимал. Никто не знал, что со мной делать. И вот на заседании штаба отряда (как я узнал позже) вынесли тогда решение: меня расстрелять. А что еще со мной было делать в условиях военной обстановки?
 
И опять? .. снова?.. в который уж раз?..
Но только на его, действительно, большое счастье в это время в отряд со спецзаданием переправили из-под Минска большую диверсионную группу. И разместили ее именно в той землянке, где лежал в бреду тяжело больной подросток. И среди прибывших оказался врач.
 
- Осмотрел он меня внимательно, а потом взял котелок и повел к ключу. Была середина апреля 44-го. Доктор раздел меня, велел наклониться и начал лить воду между лопаток так, чтобы она стекала на голову. Ледяная вода буквально обжигала. «Ну, как?» - спрашивает. И вдруг - О, чудо! - я начал внятно отвечать на его вопросы. Потом эту целительную процедуру доктор проделывал со мною дважды в день – утром и вечером. Так я снова избежал гибели. Стал нормальным человеком и вернулся в строй.
 
Позднее М.Н.Гоберман узнал, что блокировала их отряд дислоцировавшаяся в тех местах 50-тысячная немецкая армия, в задачи которой как раз и входило обнаружение и уничтожение партизанских отрядов, действовавших на территории Белоруссии, и наносивших ощутимый урон немецким войскам. Немало тогда полегло партизан, но отряд, в котором находился Михаил, уцелел.
 
- Каждый день мы теряли товарищей. А я, видите, дожил не только до Победы, но и до третьего тысячелетия, о чем и помыслить не мог. Правда, в том есть и заслуга моих старших боевых товарищей, которые на самые опасные задания всегда ходили сами, нас же, молодых, «сберегали для будущей жизни». Знаете, уцелел и мой отец. Оказалось, после моего побега он и еще несколько товарищей сделали подкоп, и ушли по нему из гетто. Но попали в другой партизанский отряд. А когда подошли регулярные части Красной Армии, мы с отцом (к тому времени раненным в одном из последних боев) встретились в родном городе. Произошло это в июле 1944 года…
 
От их дома ничего не осталось. Отца положили в больницу, а Михаил отправился к знакомому поляку.
- Знаете, на своем жизненном пути я часто встречал добрых людей. И этот человек приветил меня как родного. Предложил пожить у себя и пообещал: «Дочки мои будут кормить тебя. А отцу в больницу носи молоко и хлеб, чтоб поправился, - я дам тебе».
 
Скажете, вновь повезло?
 
P.S. …Михаил Ноткович любящий и заботливый муж, отец и дедушка, гостеприимный хозяин, а еще - замечательный собеседник, слушая которого совершенно забываешь о времени – так много он знает и помнит поучительных и просто интересных моментов и деталей из нашего общего и своего столь богатого на события прошлого. Вот и я, созвонившись и попросив его уделить мне для встречи «хотя бы полчасика», задержалась на целых три часа и записала почти две аудиокассеты воспоминаний, которые и легли в основу предлагаемой публикации.
Copyright: Галина Смелова, 2010
Свидетельство о публикации №243353
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 01.04.2010 01:49

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Мария Ионина[ 04.04.2010 ]
   Всегда в крови была земля людей.
   Дожди, постройки, годы и дороги
   на время скрадывают звёзды крови.
   Планета, в сущности, невелика,
   а сколько раз её в крови топили:
   война и месть, охота на людей,
   и люди падали, их пожирали,
   и вновь забвенье отмывало каждый
   квадратный метр, уже вдали маячил
   очередной пройдоха монумент,
   опять звучали бронзовые речи,
   а там — конгрессы, памятные даты,
   муниципалитет и вновь — забвенье…
   Как мы искусны в деле истребленья,
   с какой научностью корчуем память!
   Опять на ранах выросли цветы.
   Опять цветы? Ну что ж, ребятки, снова
   готовьтесь убивать, и умирать,
   и разбивать на крови цветники.
   
   
   Пабло Неруда, перевод с испанского П. Грушко, 1977
 
Галина Смелова[ 04.04.2010 ]
   Уважаемая Мария!
   Спасибо, что зашли на мою страничку и отдельная признательность за Ваш столь философский отзыв. Да, война - это всегда страшно, а забвение и/или умалчивание ее жертв , как и подвигов воинов-героев - непозволительно, и , на мой взгляд, является актом духовного вандализма, не менее тяжкого по своим последствиям, нежели осквернение памятников на братских могилах . Сердечное Вам спасибо за внимание и понимание темы. Она для меня особо важна еще и потому, что мой дед Евгений Болеславович Дорогуш - был родом из Белоруссии и мысленно этот очерк я посвятила ему.
Мария Ионина[ 04.04.2010 ]
   У меня на страничке тоже есть очерк, посвященный дедушке:) Называется "Я только гость планеты этой..." Заходите в гости, ведь это так важно - любить и помнить...
   
   Спасибо Вам... С теплом, Мария
Галина Смелова[ 05.04.2010 ]
   Уважаемая Мария!
   Зайду непременно, спасибо за приглашение! Рада знакомству , с признательностью Галина
Тамара Ростовская[ 07.04.2010 ]
   Спасибо,Галина, за этот потрясающий рассказ.
 
Галина Смелова[ 08.04.2010 ]
   Уважаемая Тамара!
   Спасибо Вам большущее за столь высокую оценку моей работы.
   Искренне рада, что она нашла такой отклик в Вашем сердце.
   Честно говоря, самая первая встреча с Михаилом Нотковичем состоялась у меня еще в 2004 году, тогда в преддверии 60-летия Победы, я написала и опубликовала о нем очерк, и хотя он занял целую газетную полосу, в него не вошло очень много из записанных мною воспоминаний. Поэтому я и решила значительно расширить первоначальный вариант и представить на этот конкурс. Ведь человек, переживший столько невероятно тяжелых и трагических, даже в чем-то мистических, моментов и событий заслуживает намного большего, но... как говорится: чем могла...
   Я, признаться, всякий раз, когда с ним беседую, не могу удержаться от слез. На следующий год должно будет исполниться 60 лет, как он счастлив в браке с женой своей - Екатериной Максимовной Мульковой, бывшей сельской учительницей, оба они - удивительно трогательная пара, поддерживают друг друга во всем: он постоянно - "моя Катенька" , она больна - он ухаживает, кропотливо и заботливо, и все по дому сам...А когда встречаю их , прогуливающихся под ручку, не просто умиляюсь, а восхищаюсь этими замечательными стариками... К сожалению, даже в 20000 знаков не уместилось о них все, что хотелось бы и нужно было упомянуть для более полного представления и о нем, и о ней... Пришлось ограничиться лишь эпизодами военного времени. Правда, он всегда выражает сомнение: мол, да нужно ли сегодня кому-нибудь эти знания о моей судьбе? Так я ему потом зачитаю все отзывы , думаю, для него это важно.
   Поэтому, еще раз благодарю Вас за отзыв, с добром и самыми наилучшими пожеланиями, Галина

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта