Книги с автографами Михаила Задорнова и Игоря Губермана
Подарки в багодарность за взносы на приобретение новой программы портала











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Главный вопрос на сегодня
О новой программе для нашего портала.
Буфет. Истории
за нашим столом
1 июня - международный день защиты детей.
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Конкурсы на призы Литературного фонда имени Сергея Есенина
Литературный конкурс "Рассвет"
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты

Конструктор визуальных новелл.
Произведение
Жанр: Любовно-сентиментальная прозаАвтор: Владимир Ермошкин
Объем: 116282 [ символов ]
Незаконченный роман
Незаконченный роман
(повесть)
 
Любимая
Она была не как все. Её большие зеленоватые глаза скользили поверх меня, и только улыбка на личике выдавала слабые сигналы заинтересованности нашим диалогом, в котором находили место и работа, и юмор, и комплименты.
У меня создавалось впечатление, что раньше ей не доводилось общаться с таким «существом», как я, хотя по долгу службы приходилось встречаться с множеством количеством людей. Может, поэтому она немного осторожничала и сдержанно реагировала на благожелательные высказывания в её адрес.
Не могу сказать, что она предпочитала слышать больше всего, но с чувством юмора у неё было всё в порядке. Отзывчивая и приятная в общении, она выделялась своей искренностью, и ещё — от неё веяло неподдельной теплотой и нежностью. И хотя её рабочий кабинет находился на седьмом этаже, а мой несколько ниже, на каком-то периоде становления фирмы, наши встречи с ней были довольно частыми.
Иногда мы оказывались в кабине лифта одни, и нам удавалось несколько секунд побыть в замкнутом пространстве наедине. Изысканный аромат её косметики парил в воздухе и ненавязчиво трогал моё воображение. Она молчала и лишь изредка бросала на меня очаровательный взор, ибо рассматривать только потолок или пол — было просто нелепо.
Я пытался рассмотреть её ответными взглядами и заглянуть в глубину её глаз, но она, красиво смущаясь, отводила взгляд. Теперь уже я пытался определить, что же в ней такого, что приводит меня в состояние волнения. Я открыто смотрел на неё и не находил слов, чтобы назвать её как-то иначе чем — Любимая.
Почему Любимая? Почему вот так просто она стала превращаться в любимого мной человека. Я не сопротивлялся этому приятному чувству и однажды при встрече на моё «Привет!» она протянула мне прелестную ручку с аккуратненькими ноготками и обручальным колечком на безымянном пальце.
Жест подачи руки был настолько женственен, что не поцеловать её пальчики — было бы преступлением. Вот так я ощутил губами колдовство и нежность её завораживающих рук.
«Но ведь она замужем. У неё дети. Что мне от неё надо… и надо ли? Что тут такого особенного, что мужчина поцеловал ручку красивой женщине, проявив галантность», — задавал я себе вопросы и не находил на них ответа.
Однажды утром мы встретились в холле офисного здания. Было ли это случайно… или я ускорил свой шаг, пытаясь с ней поравняться, я уже не могу точно сказать — скорее то и другое.
Холл был пуст. Услышав мои шаги, она приостановилась. И, повернувшись в пол-оборота, поприветствовала меня. Её обычное «Доброе утро!» прозвучало завораживающе мягко. Я в ответ нежно поцеловал её в щёчку. Это было так неожиданно, но так обыкновенно, что мы просто улыбнулись и одновременно прикоснулись к сенсору вызова лифта. Эта случайная гармония добавила нам настроения.
Вот так просто в нашу дверь постучало удивительно тёплое чувство с неопределённым названием. Симпатия там уже поселилась, а что-то новое только-только начинало подавать признаки жизни.
И тут в отношения вмешались злые языки: «Нельзя на работе заводить романов!» — кричали они наперебой.
«Почему нельзя, если хочется!» — вслед за мной раскачивались её качели, пытаясь найти оптимальную высоту положения. Но её внутренний голос не допускал таких отклонений и говорил: «Нет!»
Она приняла это как знак к действию… и после недолгих раздумий прекратила со мной общение по телефону, а потом и вовсе стала уклоняться от незапланированных встреч. Окончательно идиллия разрушилась тогда, когда я в приватном разговоре, спросил её:
— А помнишь, первый раз когда, я вдруг тебя поцеловал?
— Нет! — ответила она и виновато улыбнулась.
Я понял, что порядочность и верность семейному долгу не позволяют ей выйти за рамки отчерченного круга, как бы того не хотелось.
В моей же голове путались мысли, рождались стихотворные строчки и посылы, адресованные ей, но, видимо, и мне пришлось столкнуться с этой несчастной формулой круга:
 
Я хотел заглянуть тебе в душу,
Хоть одним лишь глазочком взглянуть.
Говорили: «Спустись ты на сушу…
Навсегда этот образ забудь».
 
Я хотел заглянуть тебе в глазки,
Но шептал тоже голос толпы:
«Не садись ты в чужие салазки,
Выбрось дурь из своей головы».
 
Я хотел протянуть тебе руку,
Прикоснуться к ладони твоей:
«Этим ты лишь ускоришь разлуку
С головой непутёвой своей».
 
Так к тебе подойти не давали…
Злые мыслей моих — языки.
От любви до глубокой печали,
Были рядом они… — и так далеки.
 
Я пытался понять своё состояние, но всё сводилось к одному, что я не могу надышаться этим милым божеством под именем «Любимая»!
— Быть Любимой — это даже лучше чем любить! Ты только не исчезай, я ничего не попрошу у тебя взамен! — больно рвалось в груди, но её телефон отвечал: «Номер занят! Пожалуйста, перезвоните позже…»
 
* * *
 
— С себя, что ли писал? — спросил редактор «Вечорки», зыркнув на меня поверх очков.
— Ну, вы же сказали, чтоб правдоподобно было, — выжидающе посмотрел я на него и нервно вытянул шею. — Что-то не так? — скрипнул я о паркет, переминаясь с ноги на ногу.
— Сюжет, конечно, для романа, а ты зарисовку какую-то набросал без начала и конца. Будущего не видно, начало скомкано. Что значит, была? — бросил он рукопись на стол. — Читателю… ему на блюдечке начало и концовку надо преподнести, не говоря уж о середине… — самое вкусное в ней должно быть.
— Так я первый раз про такие вещи пишу, — робко начал я оправдываться. — По правде говоря, сначала стих был написан, ну а уж потом остальное.
— Вот вы трёкаете языками, а как до дела доходит, то, как страус голову в песок засовываете… тоже мне писатели! — прошёлся «главный» по мне во множественном числе. — Скандальчик закати, приукрась ваши встречи, добавь интима, ну разогрей читателя подробностями. Словом… поработай над своими каракулями, и чтобы при следующей встрече я тебе этого не повторял. Всё понятно?! — высказался он и, хлопнув по прочитанным страницам увесистой ладонью, отодвинул рукопись на край стола. — Да! Меньше якай в текстах, может тогда и сути больше будет, — добавил он, нахмурив брови.
— Ну, я ж от первого лица писал! Как без «я-то»?! — последняя редактора фраза вынудила меня вспылить.
— Никита, мы с тобой не первый год знакомы… Я сказал то, что хотел сказать! Иди, пиши и не мямлей! Ей богу материал сырой, — не видишь что ли?! — поставил мэтр точку и вышел из-за стола.
— Да не смогу я по-другому! И вообще… стоит ли это в набор отдавать? Может забрать свои каракули совсем! Считайте, что не было ничего — ни встреч, ни языков…
— Что это ты, друг, на попятную пошёл? За свои убеждения надо бороться, не говоря уж о другом. Про себя всё-таки писал? — мягче спросил он.
— Я не про себя писал. Я про чувства писал. Может такие порывы у людей раз в жизни бывают! — потупил я взгляд.
— Так-так! Не обижайся! На обиженных воду возят! — потрепал редактор меня за плечо, проходя к окну. — Значит, тебе всё-таки есть что рассказать?! — прикрыл он форточку. — Ты вот что, молодой человек, давай-ка соберись с мыслями и выскажись по полной. Напиши, что о любви знаешь. Может, и получиться раскрыть это таинство. Вижу, не даёт покоя она тебе…
— Кто?
— Она, она…, — многозначительно протянул редактор и, пожимая мне на прощание руку, промычал: «Не везёт нам в смерти, повезёт в любви…»
— Ничего не понимает, а туда же… — воду возят! Тоже мне пуп земли нашёлся! — уже на улице, пробурчал я в его сторону и зябко поёживаясь, направился к автомобилю.
Осенняя изморось витала в воздухе и вместе с порывами ветра набрасывалась на прохожих, заставляя их поднимать воротники. Место встречи влюблённых — аллею парка, заметали опавшие листья, печально поскрипывали сломанные качели, на душе было тягуче грустно… Вспомнилась дворовая песня, добавив щемящей истомы:
 
Что же я поделаю с собой
Если ты такая недотрога…
 
Держа ключ зажигания в руке, я ещё долго прокручивал в памяти слова этой песни и не решался запустить двигатель. Не давала покоя и фраза: «Напиши, что о любви знаешь…»
Наконец, преодолев спазм сентиментальности, повернул ключ. Мотор немного поворчал на повышенных оборотах, и машина плавно тронулась по сумрачному городу. На улицах было немноголюдно. Ветер, разметав по обочинам дорог и тротуаров пожухлые листья, забавлялся чистым листком бумаги, то поднимая, то опуская его, не давая упасть на землю.
— Что-то случилось? — встретила меня на пороге дома жена. — Сам не свой какой-то… Прямо не узнаю тебя!
— Да всё нормально! Только не понимает меня никто! — чмокнул я её в носик.
— Кто не понимает?
— Все не понимают… Да и редактор этот! Ври, говорит, больше! А как врать-то… если бы умел?
— Ну, я в ваши дела не влезаю… Мой руки и садись есть. Всё на столе, — распорядилась она и прошла в гостиную смотреть телевизор.
А я уже нервно теребил клавиатуру загружающегося компьютера, чтобы окунутся в воспоминания, и переложить их на чистый лист бумаги.
— Ну, наконец-то… пентюх проснулся! — обозвал я «комп» и долго сидел над алфавитом клавиатуры, раздумывая с какой буквы начать, чтобы «…раскрыть это таинство».
После долгих колебаний решил ничего не раскрывать, а написать всё как есть и нажал на клавишу с буквой «Л»…
 
Лиза
- Никита! Ты уже взрослый парень! Слушай воспитателей и зря не безобразничай, - напутствовала меня мать, провожая в загородный лагерь.
- Ладно! Я что, совсем без ума! Мне вон пацан рассказывал, как в этом лагере ребята живут, так же что и в других - ничего особенного. Я ведь с первого класса в них езжу, мне не привыкать. Правда предупредил, что детдомовских в этой смене будет полно, и если рядом с ними окажешься, - то надо смотреть в оба. Они такие дерзкие и неуступчивые, просто жуть какая-то!
- Ты уж, сынок, с ними не связывайся! У них и так судьба не простая. Ни отца, ни матери за спиной. Вот они и выживают, как могут. Мамки-то с папкой нет, чтобы доглядеть за ними, а воспитатели - это всё казёнщина.
- Мам! а что такое казёнщина? - спросил я, услышав не очень понятное мне слово.
- Ну, как тебе сказать… Казённый дом - это вроде, как чужой. А стало быть, кто в нём живёт и работает, считается казёнными работниками. Отсюда - всё остальное вытекает.
Ладно, пора нам уже! Отец с дочуркой у бабушки в деревне гостят, так, что самим придётся к месту сбора добираться. А я уж потом - на рейсовом к ним приеду.
- Мам! Пойдём пешком. Мне что-то, так хочется с тобой прогуляться, - обнял я её. В ответ она ласково потрепала меня по волосам и хотела поцеловать, но я как бы невзначай уклонился от её намерений.
- Справку от врача не потеряй и береги себя сыночек, - напутствовала она меня, вытирая слезу.
- Да я уже взрослый, что ты меня за ляльку-то держишь, - вытянулся я, стараясь казаться выше.
- Рано повзрослел, мальчик мой…, но для меня сыночком ненаглядным на всю жизнь останешься, - расчувствовалась мать. В последний раз отцу путёвку дали, не подведи его!
- Ладно тебе, мамулечка… всё будет, как учили! - отшутился я.
Не успели мы подойти и зарегистрироваться, как по мегафону прозвучало объявление директора лагеря:
«Товарищи взрослые! Просим вас освободить территорию парка! Дальнейшее сопровождение детей переходит в руки воспитателей и вожатых!»
Провожающие с неохотой стали выполнять приказ, оставляя разнокалиберную детвору, на попечение персонала лагеря.
Началось формирование отрядов. Меня записали в первый. Я, гордо подняв голову, начал рассматривать тех, кто стал вставать под табличку с надписью «Первый отряд». Неожиданно взгляд выхватил глаза искромётной симпатичной девушки, которая тут же исчезла, как и появилась. «Реактивная какая-то!» - подумал я.
- Быстро построились! - раздался окрик нашего вожатого Валеры. - Слушать мою команду и не вертеть головами по сторонам! - прервал он моё беспечное занятие.
Высокий парень, с крупными не закрывающими верхней губой зубами, получивший от нас кличку Скалозуб, дал нам понять, что строгость и дисциплина у него стоят на первом месте и шутить с нами он не собирается.
- На третью смену, я являюсь вашим непосредственным командиром, отвечаю за вас поголовно и прошу выполнять мои команды беспрекословно! - так по-военному представил он нам свои полномочия.
К большой радости я увидел, что в строй встаёт Славка - рыжий паренёк с соседнего квартала. Мы с ним учились в параллельных классах и иногда вечерами тренькали во дворе на гитарах, осваивая новые песни и аккорды.
- Рыженький, ты, где потерялся! - бесцеремонно обрушился вожатый на него.
- Я не рыжий… я золотой! - нисколько не смутившись, отпарировал тот в ответ и улыбнулся своей щербатой улыбкой. По лицу вожатого тоже прошлась улыбка. Было заметно, что находчивость и ответ ему понравились.
А дальше команда по автобусам, марш духового оркестра и пыльная дорога за город, где в сосновом лесу наш ждали летние одноэтажные дачки, с туалетом и умывальниками на улице.
 
* * *
 
- Водитель скорой помощи Олег, Олег! Подойдите к даче начальника лагеря! - чеканили слова громкоговорители, установленные на столбах по всей территории. Мы, сбивающимся шагом, направились к своей дачке - одноэтажному корпусу похожему на барак.
- Счас места будем забивать! - услышал я шепот за спиной и оглянулся. Три паренька постриженные наголо, одетые в одинаковые футболки - сгруппировались и приготовились к атаке. Славка в ответ нашёл меня глазами и обозначил, что надо действовать, а не то все хорошие места расхватают, и будем всю смену у прохода «кукарекать».
- Так, справа по одному проходим в спальное помещение и занимаем места. Не толпиться и не толкаться…, - не успел прозвучать голос воспитателя, как лысые головы парней в одинаковых футболках замелькали среди скромно стоявших впереди мальчишек. Мы тоже с другом подсуетились и практически одновременно с ними ворвались в спальное отделение:
- Чур, моё! Чур, моё! - захлопали мы по кроватям у окна, застеленные синим одеялом с проложенной наискось белой полосой из простыни.
- Ну, ты, малявка! Это моё место! - услышал я грубый голос, и обернулся. Славка был отброшен от занятой кровати и обиженно хлопал ресницами, лицо его покраснело сродни помидору - вот-вот и прольются слёзы.
Я бросил взгляд на Славкиного обидчика… На меня исподлобья смотрели прищуренные глаза волчонка, воплощённые в лысую голову парня - чуть выше меня ростом. Сжатые в ссадинах кулаки были готовы в любую секунду найти себе применение.
- Не тронь пацана! Кто не успел, тот опоздал! - не раздумывая о последствиях, ответил я ему и ощетинился, дав понять, что могу за себя постоять.
- Да мы тебе «тёмную» в первую же ночь устроим! Откуда ты шустряк такой нашёлся! - получил он поддержку от дружков, и они втроём стали наступать на меня.
- Мальчики перестаньте ссориться! Вы что хотите, чтобы вас по домам в первый же день отправили! - неожиданно раздался девичий голос. - Сейчас же разойдитесь! Как вам не стыдно!
Это была та самая «реактивная» девушка в лёгоньком платьице, с короткой стрижкой. Она бесстрашно встала между нами и зачем-то ударила меня своими остренькими кулачками в грудь. От неожиданности я потерял равновесие, и, прихватив её за плечи, опрокинулся вместе с нею на кровать. Раздался невообразимый хохот, всем почему-то стало весело.
- Ты кто? − спросил я её, продолжая барахтаться под девичьим телом, новоиспечённой знакомой.
- Я Лиза, из спортивного отряда, - продолжала удерживать она меня.
- Да пусти ты меня! Борьбу на кровати, что ли устроила?! - задыхаясь от волнения и стыда, еле вырвался я из-под неё.
- Подожди! Как тебя зовут?
- Никита! Что из этого?
- Ты-то мне и нужен! - удовлетворённо сказала она. - Придётся над тобой взять шефство - иначе нельзя. Я их знаю - это детдомовцы! Тебе не поздоровилось бы. Они один за одного знаешь, как стоят! - добавила она шёпотом.
- Да много мы таких видали! Я за друга тоже постоять могу, чего бы мне это не стоило! - разгорячено выдохнул я, начиная приходить в себя. Руки нервно подёргивались от выброса адреналина, а отхлынувшая от лица кровь стала медленно возвращаться в своё русло.
- Ты давай, Славян, ложись на мою кровать, а я на твою… и не бойся! Здесь не колония какая-нибудь! Вожатому не жалуйся! Не было здесь ничего и всё! − успел я только сказать своему другу.
- Так кто тут драку затеял? - прибежал на шум вожатый Валера. - Ты Никита, что ли?
- Да не было здесь ничего! - потупился я.
- Откуда здесь посторонние? - окинул он взглядом девушку. - Лиза! Быстро в свой в свой отряд и чтобы в первый и последний раз…, - пригрозил он пальцем обоим.
- Я сейчас уйду! Мне кое-что надо бы спросить у молодого человека! - нисколько не стушевалась она, услышав замечание вожатого.
- Тебя точно Никитой зовут? - оглядывая меня с ног до головы, с некоторым сомнением в глазах, спросила она меня.
- Уж точно не Федей! - недовольно ответил я.
- А ещё в отряде Никиты есть? - осторожно допытывала она меня, заглядывая в глаза.
- Есть ещё пацан, но его в санчасть воспитательница повела. Он в толчее по носу получил, кровь носом пошла - хлюпенький какой-то! - обрисовал я тёзку, не понимая, зачем это ей нужно.
- Ну, вы блин, даёте! - засмеялась она и, зардевшись румянцем, помчалась в сторону санчасти.
«Строиться на обед!» - прозвучала команда, и мы послушно стали занимать места по ранжиру в строю первого отряда. Небольшая вступительная речь начальника лагеря перед столовой закончилась словами: «Приятного аппетита!» - с чем мы единогласно согласились.
Постепенно мы втягивались во внутренний распорядок лагеря, ребята из детского дома, оказались вполне нормальными ребятами, и я с ними играл в одной футбольной команде.
- Никита, можно тебя на минутку, - кто-то потянул меня за рукав после выхода с полдника, - это была Лиза. - Мне надо с тобой поговорить. Приходи на стадион, я постоянно там.
- Ладно! - равнодушно дал я согласие, и тут же пристально посмотрел ей вслед. От неё повеяло такой милой энергетикой, что я невольно стал задумываться, - что бы это значило. Я решил сегодня же встретиться с ней на дискотеке.
 
* * *
 
Славке родители привезли из дома гитару и в свободные вечера, он пел нам песни о любви. Вожатый Валера, тоже поигрывал на гитаре и Славян получил от него в подарок, кучу новых текстов, которые мы потом исполняли на свой манер.
Особым уважением и почётом среди ребят пользовался ди-джей. Он был намного старше нас, но мы были с ним на «ты». А так как Славка был лично с ним знаком, то уже с первых вечеров, начал сновать челноком среди всевозможной аппаратуры, помогая тому вести дискотеки.
Иногда Славян вставал за синтезатор и исполнял песни собственного сочинения. Пацанва оглушительно свистела, и это было наивысшим награждением для начинающего артиста.
Вообще Славка был одарённым парнем. Он с отличием окончил музыкальную школу по классу баян и ему пророчили дорогу баяниста, но он увлёкся игрой на клавишных инструментах и гитаре. Первые аккорды на «шестиструнке», я научился брать у него и, по его мнению, - получалось неплохо.
В нашем дворе стояла беседка, где мы вечерами играли незамысловатые вещички о любви. Одна из них «Недотрога» была на слуху и пользовалась успехом.
Я до сих пор с волнением слушаю заигранную запись этой песни, на катушечном магнитофоне:
 
Мне тебя не надо обходить
Самою далекою дорогой.
Сердцу запретить тебя любить
Если ты такая недотрога…
 
Я уговорил Славку, чтобы он спел эту вещицу на дискотеке вживую, и мне бы представилась возможность пригласить на медленный танец Лизу. Танцевать «медляк» осмеливались не все, но я решил для себя - или пан или пропал и с первыми аккордами направился к ней.
- Привет! - протянул я ей руку.
- Приветик! - игриво откликнулась она на приглашение. - Я его, видите ли, на стадионе жду, а он на дискотеке нарисовался. А ты, видать, не из робкого десятка парень, - выговорила она мне, увлекая в центр круга.
В коротенькой юбочке, модной кофточке и кроссовках, она была похожа на изящную теннисистку. Глаза её блестели, а на щёчках появляясь и пропадая, играли в прятки чуть заметные, умилённые ямочки.
- А мужчина должен обнять девушку за талию, а не за плечи… и девушка при встрече сама выбирает, - подавать ли ей руку - преподала она мне первый урок, вогнав меня в краску.
- Да?! А я и не знал! - засмущался я, не зная, что делать с руками. Она деловито сняла мои застывшие от напряжения руки с плеч и приложила их к талии. Слова припева точно попали в тему:
 
А ребята все наперебой
Говорят, что это некрасиво…
 
Я от такого совпадения был готов провалиться сквозь землю, но так близки были её глаза… Я тонул в них и, опуская взгляд, пьянел от красоты линий силуэта.
- Барахтаться под девушкой, наверное, ты умеешь лучше, чем танцевать!- прикололась она надо мной, и нам от этого стало так смешно, что мы прыснули, прислонившись, друг к другу.
- А теперь кавалер должен отвести даму на то же самое место и поблагодарить её, - по-хозяйски распорядилась она, когда песня закончилась.
- Как это?
- Как, как! Ну, скажем, пожать руку или ещё как-нибудь.
- А! Понял! - проявил я понятливость и на прощание приложил её ручку к своей щеке.
- Ну, вот уже лучше! - одобрила она мои действия и кому-то помахала рукой.
- Ну ладно, иди! - освободила она меня от обязанностей кавалера и направилась к группе вновь прибывших девочек.
- Завтра у нас игра! Приходи! - крикнула она мне вдогонку. Я молча кивнул головой.
Среди пацанов я выглядел героем. Ещё бы…ведь я у всех на виду танцевал с одной из хорошеньких девушек лагеря. А мне было ужасно стыдно за свои нелепые проколы. Ночью я шепнул Славке:
- Как она тебе?
- Кто? - не понял он вопроса.
- Лиза!
- Нормально! - сказал тот и, отвернувшись, засопел своим облупленным носом. А я ещё долго трогал щеку, которая хранила аромат чужого мне человечка, но уже так близкого по духу.
 
* * *
 
- Никита! Ты идёшь…, - поторопили меня пацаны из отряда.
- Иду! Не ждите меня! Я догоню вас! - а сам усердно перешнуровывал кроссовки на новый манер. Мода была на всё: шнуровки, заколки, причёски, бейсболки и прочие вещи молодёжного прикида.
Девочки из старших отрядов взяли за «фишку» повязку из бинта наложенную ниже колена и нарочито «подтаскивая» перебинтованную ногу, передвигались по территории лагеря. Вскоре бинт в аптечках исчез, и начальник лагеря устроила разгон вожатым и воспитателям за такие причуды модниц.
После этой накачки повязки исчезли даже у тех, кто в них нуждался. Ободранные коленки и расчёсы от комаров, помазанные зелёнкой, опять же становились неким украшением, и методы борьбы с этим явлением пока не придумали.
На стадионе я появился, когда матч по волейболу между вожатыми и спортсменами заканчивался. Лиза нервничала, покусывала губки и кричала на своих партнёров, - её команда проигрывала. Когда матч закончился и соперники поблагодарили друг дружку за честную игру, она подошла ко мне и тяжело дыша, высказалась:
- Ты куда пропал? Обещал поддержку и где она…
- Никому я ничего не обещал! Сказал, что приду и всё! - сходу отмёл я претензии.
- Мог бы догадаться про поддержку - не маленький…
- Извини Лиза, - это так важно?
- Что важно?
- Ну то, что меня здесь не было с начала матча.
- Да, важно! − надула она губки. - У них видишь, какие Фаны, показала она на разгоряченных болельщиков, которые продолжали свистеть и улюлюкать.
- Я всё равно бы болел не за вашу команду… за тебя - да, а остальные мне по боку! - отпарировал я.
- А я-то думала…, - повернулась она ко мне спиной, на которой, отпечатались следы падений из песка.
- Не сердись, пожалуйста, - пролепетал я и по инерции похлопал её по мягкому месту, пытаясь стряхнуть песочек с формы.
- Ну, это уж слишком! - вырвалось у неё, и она быстрым шагом направилась в раздевалку.
«Что-то здесь не так! - задумался я, усаживаясь на верхнем ярусе трибуны. - Нелепое знакомство, дискотека, приглашение, обида и всё связанно с ней - Лизой. Может мать, проявила инициативу и няньку ко мне приставила, или ещё что…, - пожимал я плечами, но ничего не мог взять в толк.
- Лиза, подожди! - чуть было не проморгал я свою недотрогу. Она с сумкой через плечо вышла из раздевалки и направилась к дачке.
- Давай я помогу тебе! - протянул я руки к сумке с формой.
- Обойдусь без носильщика! - дёрнула она плечом.
- Лиза, извини! Я хотел просто отряхнуть тебе форму и всё…, - начал я оправдываться.
- Ну, ты мог это сделать не на виду! Видишь, сколько глаз вокруг и все ищут повод для сплетен, - недовольно высказалась она. Что такое сплетни я плохо понимал, но утвердительно кивнул головой.
- Прости! Я больше не буду…, - чистосердечно раскаялся я.
- Ну ладно… принимается! - Вижу с воспитанием у тебя всё в порядке. Подожди меня здесь, я скоро, только вещи положу…, и артистично держа спинку, поднялась по ступенькам крыльца.
- Как гимнастка перед выходом на помост! - не мог не заметить я её грации. Как-никак я себя тоже причислял к когорте спортсменов, так как ходил в спортивную секцию, где мы, кроме занятий баскетболом, занимались ещё и боксом.
 
* * *
 
- Пошли, погуляем! - игриво слетело с её губ, и она неслышно сбежала по ступенькам крыльца, уткнувшись в меня.
- Лиза, я честно не могу понять, что ты во мне ищешь? - встал я в позу.
- Ладно, пошли с глаз долой! Спустимся к реке, там я тебе всё расскажу,
Тропинка, по которой мы вышли за территорию лагеря, спускалась к реке. Заросли крапивы, и репейника, по которым мы пробирались, были пронизаны извилистыми тропами. Разобраться, в этих хитросплетённых лабиринтах без Лизы, было бы непросто.
Краснощёкое солнце августа щедро отдавало дань уходящему лету. Было тепло. Эта теплота передавалась и нашему настроению. Лиза порхала, как бабочка на цветочной поляне, перелетая от цветка к цветку, а я всё время пытался поймать её в объятия, но пока, сделать этого не удавалось.
- Ты только не проболтайся, что мы за ограду выходили, - могут быть неприятности, - предупредила она меня, когда мы вышли на берег речки и уселись на бережке.
- Да я нормальный пацан, что ты меня всё время учишь? Достала ты меня своей предупредительностью! - не сдержался я от частых нравоучений.
- Поняла уже, что тебе нянька не нужна! Просто меня попросила мамина приятельница, чтобы я присмотрела за её сыном Никитой, - он вроде маменькиного сыночка, и сделала это в последнюю минуту. Сказала, что Никитой зовут, и номер отряда назвала. Ну, я и втюхалась в тебя. Мне продолжать? - взглянула она мне в глаза.
- Не надо… можешь не продолжать, - ответил я ей как можно развязнее. Мне хотелось выглядеть старше своих неполных пятнадцати лет, поэтому я допустил такой тон.
Лиза была уже сформировавшейся девушкой. Красивая фигура и небольшая девичья грудь, в сочетании с приятной внешностью, ставили её в разряд первых девушек лагеря. По её уверенным действиям чувствовалось, что она знает себе цену и хорошо разбирается в совсем не детских ситуациях. Сколько конкретно ей было лет, я не спрашивал, наверное, столько же, сколько и мне.
- А у тебя неплохой торс! - оценивающе окинула она меня взглядом, когда я снял футболку.
- Ну, мы ведь тоже причисляем себя к «спортосменам», - нашёл я вычурное слово, чтобы не показать виду, что мне это льстит.
- Никита! А эту песню о недотроге Славка сочинил или кто… Мне кажется, что эта песня обо мне, - задумчиво произнесла она и бросила в речку камушек.
На ровной глади образовались круги и стали расходиться, исчезая в прибрежных камышах, а мы заворожено смотрели на них и молчали. Когда круги исчезли с водной глади, она тронула меня за плечо и, прильнув ко мне, тихо прошептала: «Поцелуй меня…»
Вдруг очнувшись, и стряхнув с себя минуту расслабленности, - проговорила: « Какая же я дура! Не обращай на меня внимания - это я так…», - грустными глазами посмотрела она на меня. - Хочешь я расскажу тебе одну историю… Впрочем нам пора возвращаться - в другой раз, - заметалась она в прострации не зная на чём остановиться.
Находясь рядом с Ней, я взрослел каждую минуту и начинал всматриваться в неё, как в зеркало. На память стало приходить её спортивное тело с упругой грудью, которое я почувствовал в той комичной ситуации, на первых минутах знакомства. А сейчас она была расслаблена до не узнаваемости, и мне захотелось взять её на руки, что я и сделал, как только она поднялась с земли. Ватными руками она обняла меня за шею и вдруг страстно прижалась к моему лицу.
- Лиза, ты же меня задушишь! - еле выдохнул я, не зная, что предпринять.
- Ну и телок ты, Никита! - ослабила она обволакивающие объятия и лёгкой вуалью сошла с рук. Её слова меня нисколько не обидели, но я начинал осознавать, что рядом с ней, я начинал чувствовать себя мужчиной.
Мне так захотелось её погладить, но только лёгким касанием я обозначил своё присутствие. Это подняло меня на небывалую высоту, и я невольно прочитал вслух, родившееся четверостишье:
 
Ты кусочек лета,
Знойный ветерок.
Не найду ответа,
Что ты за цветок…
 
- А ты ещё и стихи сочиняешь?! - восторженно оценила она мои слова.
- Да как-то само собой вышло. Я сам от себя не ожидал. Раньше, такого никогда со мной не было, - смущённо ответил я ей.
- Значит, у тебя появилась муза! - кокетливо наклонила она головку и посмотрела мне в глаза.
Только сейчас я полно оценил глубину её завораживающих глаз, красоту махровых ресниц, чувственность губ, к которым меня потянуло с неистовой силой. Её губки ждали этого действия, и она приоткрыла их, усилив ожидания момента…
Что со мной случилось в этот момент, - не могу объяснить. Я так оробел, что даже полшага не смог сделать навстречу своим желаниям.
- Так тебе целоваться ещё рано, а я губки раскатала…, - игриво рассмеялась она и вспыхнула румянцем.
- Пойдём быстрее в лагерь! Нас, наверное, потеряли! - засуетилась она, заминая высказывание с поцелуем.
Лагерь не заметил нашего отсутствия. Громкоговорители по-прежнему доносили объявления и команды дежурных по лагерю. Изнывая от жары и жажды, по стадиону маршировали команды, готовясь к отрядному смотру.
 
* * *
Лиза проводила в лагере третью смену подряд и знала все углы и закоулки окрестностей. Мы старались не нарушать распорядок дня, но иногда нам нестерпимо хотелось уединиться, и мы убегали на берег реки — туда, где веяло прохладой и умиротворённостью. Туда, где мы смотрели друг на друга широко открытыми глазами, и только от этого нам было хорошо.
— Никита! Давай убежим в сон-час на «Коровий пляж», — шепнула мне Лиза в столовой.
— Куда? — не понял я.
— Горе ты моё луковое, — снисходительно улыбнулась она и показала три пальца руки, приложив их к бедру. Это означало, что нам надо встретиться в три часа в условном месте — и дальше продолжить разговор без свидетелей. Вот так жестикулируя и подмигивая, мы быстро входили в «тему» — это нас неподдельно забавляло.
— Привет! — поздоровался я с ней, протискиваясь сквозь дырку, сделанную в изгороди.
— Быстрей! Пока дежурные дремлют! Да и ты не спи! — поторопила она меня.
Я быстренько нырнул в тоннель, протоптанный в гуще крапивы, с выходом на луг.
— Что за «Бычий пляж»? — задал на бегу я вопрос.
— Не бычий, а коровий…. Все так называют… Учудил тоже! — поправила она меня и, не сдержавшись от накатившего смеха, прыснула до слёз в глазах.
— Давай спустимся к воде и пройдёмся вон до того дерева, — отдышавшись, показала она рукой на одинокую иву.
Ива стояла, не шелохнувшись, распустив над гладью воды роскошные волосы и, казалось, чем-то была опечалена.
— Всё… здесь нас никто не увидит — можно раздеться, — сказала Лиза, снимая сарафанчик, — продолжая то и дело хихикать.
Мы очутились в излучине реки с чистым водоёмом и береговой полосой из мелкого песка-ракушечника, которую ограждали крутые берега.
— Какая ты красивая! — восторженно пролепетал я и остановился.
— Ну, ты чего?! — повернулась она ко мне лицом, поправляя купальник и делая вид, что не расслышала моего восторга.
Милое личико, красивые лини плеч, умилённая девичья грудь, волнующий изгиб талии — всё это было недосягаемым миражом, и я непроизвольно зажмурил глаза, одновременно ощущая безудержные роднички пульса в самых интимных местах моего тела, и от смущения присел на корточки.
— Что-то случилось? — настороженно спросила она и подошла ко мне.
Даже с закрытыми глазами я ощутил её близость, и мне нестерпимо захотелось прижаться к девичьим коленям. Мог ли тогда я себе такое позволить…, но отказаться от задуманного было выше моих сил. Неожиданный возглас, вывел меня из забвения:
— Оба-на! Какая эффектная цыпочка… и щенок у её ног!
Я поднялся с колен и увидел перед собой лицо подвыпившего долговязого парня с отвислым подбородком и прутиком в руках. Он спустился с крутого обрыва и подошёл к нам явно с недружескими намерениями. На это указывали и его голос, и вызывающе-отвязанное поведение.
Двое дружков, оставшись наверху, уселись на краю обрыва, предвкушая увидеть спектакль с их корешем в главной роли.
— Серый! Ты сначала отправь этого лоха кефир пить, а уж после подругой займись, — давали они дружку советы, цыкая сквозь зубы слюной.
— Ну, ты чё… всё ещё здесь… Я не понял?! Глухарём, что ли прикинулся…, — ткнул он меня прутиком под ребро.
— Мальчики! Идите своей дорогой! Вам что, места на реке мало?! — закричала Лиза, прикрываясь сарафаном.
— А ты, ваще не вякай, красотка! — замахнулся на неё долговязый растопыренной пятернёй.
Он был на голову выше меня, с худым телом и грязными не подстриженными ногтями. Его действия были сравнимы с мерзкой пощёчиной, которую я получил в присутствии девушки. Это меня так взорвало изнутри, что я, не раздумывая, ответил хлёстким ударом в его отвислую, слюнявую челюсть. Опорная нога на песке «пошла», поэтому удар получился не таким сильным. Однако резкости хватило, чтобы опрокинуть обидчика на песок.
— Никита не связывайся с ними! Пошли отсюда! — захныкала Лиза.
Но я был готов драться за честь пацана, чего бы мне это не стоило.
— Ну, счас ты у меня завоешь, гадёныш! — сквозь зубы процедил нападавший и опустил руку в карман.
«Припугнуть не иначе хочет… нет там у него ничего!», — мелькнуло в голове, но щелчок выскочившего лезвия заставил меня вздрогнуть и попятится назад.
— Пошли Никита, он же бешенный! — не унималась Лиза.
По телу побежал холодок, а во рту почувствовался вкус крови: видимо, я от волнения прикусил губу. Глаза неотрывно смотрели на холодную, изящно отточенную сталь и леденели от ужаса. «Почему орудия убийства имеют такую правильную и красивую форму?» — пронзило меня насквозь странной мыслью, и я почувствовал, что вот-вот от этой «красоты» потеряю сознание.
Я уже не слышал ни угрожающих криков со стороны нападавшего и его дружков, ни всхлипов Лизы за спиной, а стоял, опустив руки, и молчал. Мне было невыносимо страшно.
— Ну, ты чё, крови захотел, сука! — хрипел тот, держа нож впереди себя.
Когда он приблизился совсем близко, я, глядя ему в глаза, равнодушно сказал:
— Бей! Если сможешь…
Даже сейчас до меня, прошедшего воинскую службу в ВДВ, не доходит, как я тогда — безусый пацан, только что начинающий жить! — мог спокойно сказать: «Бей!» — и подставиться под удар.
— На колени, падла! Попишу! — орал долговязый, махая ножом перед моим лицом.
Я не предпринимал никаких действий, лишь пытался взглянуть в его безумные глаза. За спиной слышались всхлипывания Лизы.
— Брось, парень, нож! Пожалуйста! — сказал я дрожащими губами.
— Да я тебя…, да ты у меня! — забормотал тот.
И тут наши взгляды встретились. Не знаю, что он мог увидеть в моих подростковых глазах, но смятение и растерянность в его лице появились.
— Пожалуйста! — тихо повторил я и заревел.
Я стоял и плакал, не вытирая слёз. Они катились по щекам крупными градинами, но я ничего не мог с этим поделать. В этих слезах была: и обида, и страх, и любовь к жизни, которую я ощущал всеми частями тела.
— Ты, п-па-цаа-н! Нормальный пацан! — неожиданно заголосил тот, и, выбросив в речку нож, пошёл прочь, обхватив голову руками.
Дружки в недоумении снялись с насиженных мест и побежали вслед за ним, растерянно жестикулируя друг перед другом.
— Пойдём, Никита, — тихо сказала Лиза, закрывая зарёванное лицо сарафаном. — Не говори мне ничего…
Мы медленно пошли вдоль берега, оставляя на песке следы — следы расставания с детством…
А спустя много лет, окунувшись в воспоминания, я написал:
 
…А теперь я пою, с кем придётся,
Забывая у песен мотив.
Та же ива над заводью гнётся,
Боль разлуки со мной, разделив.
 
* * *
Смена перевалила экватор и шла своим чередом, приближаясь к заключительному лагерному аккорду - костру. Я, усевшись на качели, убивал время, не зная, куда себя деть. Лиза на два дня уехала отстаивать честь лагеря в соревнованиях по волейболу и я без неё не находил себе места.
Я плохо спал, у меня пропал аппетит, и даже любимый футбол не доставлял прежней радости.
Вот и сейчас, сидя на качели, я мысленно поднимался в небеса и с той же скоростью падал, вниз пытаясь понять, что же со мной происходит. Что-то прокралось в меня, а я так и не мог понять, что это такое.
Мне хорошо было тогда, когда рядом была она − милая и несравненная девчонка по имени Лиза. Но как только она исчезала из моего поля зрения, мне становилось невыносимо тоскливо, а в душе наступала пустота.
- Вот ты где! - раздался знакомый голос.
- Лизуня! Ты так меня напугала…, я чуть не свалился, - обрадовано повернулся я к ней, остановив качели. Мне хотелось обнять её, а может даже поцеловать её, но я жутко стеснялся это сделать. А тот момент, когда я поднял её на руки, где она прижалась ко мне телом, был из области фантастики, но в нём я себя не помнил.
- Привет! - посмотрел я ей в глаза. Глаза её были наполнены искорками счастья.
- Мы первые! - подняла она к верху указательный палец.
- Ур-ра! - закричал я от восторга. Мне так стало хорошо, что рядом появилась Лиза - первая девчонка, с которой у меня начали складываться такие доверительные отношения. С танцплощадки раздавался голос Славки, настраивающего микрофоны для вечерней дискотеки:
 
Мне тебя не надо вспоминать
Этими короткими ночами
Имя твоё звёздочкой шептать,
За рекою вечерами…
 
- Что это там Славка так надрывается… опять «Недотрогу» выводит,- спросила она меня, вслушиваясь в текст. - Красивая, но грустная песня…
- Ему разрешили прорепетировать, так вот он и дерёт глотку. А чё ему ещё делать…, - ревностно принизил я Славкино пение.
- Смотри-ка, деловой, какой нашёлся! - вступилась за Славку Лиза. − Покажи свой талант, а я посмотрю!
- Ладно, Лиз! Я ведь не со зла - так, чтобы не зазнавался. А на счёт таланта или чего прочего, то я не собираюсь, есть торт, стоя на голове. Такие фокусы я делать не научился - может ты научишь? - обиженно вырвалось у меня.
- Ишь, куда тебя высоко понесло! Не боишься упасть? - прищурила она глазки.
Качели отношений, как я понял, начинали раскачиваться… Показывать же свою упёртость мне не хотелось.
- Да ладно тебе… видишь, на земле я - ниже некуда!
- Видеть-то я вижу… я ещё и слышу! - не унималась она.
- Вот ты, Лиза, всякую фигню придумываешь! Я даже не знаю, как себя в этих случаях вести. Мы с тобой только ругаемся и миримся. Я хочу тебе сказать, что у нас с тобой не так много времени осталось. Ты ведь говорила, что получила приглашение, в спорт школу. Вдруг тебя примут. Я, Лизонька, этого не переживу…
- Ты что не рад, что ли будешь? - не дала она мне договорить.
- С чего это ты взяла?
- Ну, ты так сказал, что я подумала…
- Что ты подумала?
- Да мало ли что! Давай, выкладывай первый, что хотел сказать! - настояла она на своём.
- Ты только не сердись на меня… Ладно?! - заглянул я ей в глаза. Лиза смотрела на меня с ожидающим любопытством.
- Ну, говори, говори! - подтвердила она готовность меня выслушать.
Счас… только ты не перебивай… давай на ушко скажу.
- Давай короче… не дождёшься тебя! - не вытерпела она ожидания и наклонила головку. В её ушке сверкнула необычная серьга с малахитовым камушком, который так гармонировал с её глазками, что я потерял дар речи.
- Давай лучше встретимся на дискотеке и слиняем оттуда на берег, - не отрывая взгляда от серьги, предложил: я ей.
- Так темно же будет. Мало тебе того случая, - неуверенно возразила она.
- Да ерунда это всё. Славка сказал, что сегодня дискотеку продлят, так как она последней будет, а там только ночной костёр впереди. Надо успевать.
- Куда?
- Да никуда! Просто больше быть рядом. Ты такая звёздочка…
- Странно как-то, - пожала плечами Лиза, но возражать не стала, и побежала в свой отряд.
Я напоследок качнул пустые качели и тоже пошёл в отряд. Перед крылечком дачи, оглянулся, - качели жили своей размеренной жизнью - вверх… вниз.
 
* * *
 
Дискотека началась, а Лизы всё не было. Я стоял с пацанами и косвенно участвовал в их комментариях, по поводу прикида той или иной девчонки. Лиза в этот список пока не входила, и я равнодушно слушал доходящие до пошлости комментарии острословов.
- А вот и звезда нарисовалась! - зашушукались пацаны и закивали в сторону приближающей Лизы. Одетая, в облегающую фигуру водолазку, джинсы клёш и босоножках на каблучке - она выглядела очень эффектно.
- Ну, вы, полегче тут! - спустился я на парней. В ответ они только рассмеялись и продолжили обсуждение прибывающих на дискотеку девчонок.
Лиза гордо прошла мимо, не удостоив парней вниманием, в том числе и меня. Меня это задело, и я изобразил её грациозную походку с пародийным гротеском. Пацаны захохотали, но Лиза даже не обернулась в нашу сторону. Потом когда я подошёл к ней и сделал знак внимания, она отвела меня в сторону и отчитала:
- Ты чего это обезьянничал за моею спиной?! - голосом учителки насела она на меня.
- Когда? - не мог я взять в толк, ведь Лиза даже не оглянулась.
- Мне девочки всё рассказали…, - надула она губки. Даже в состоянии рассерженности она притягивала меня и умиляла своей сущностью.
- Да я… я…, - потерял я дар речи и почувствовал, как кровь ударила мне в лицо. - Лиза! Но ведь это дружеский шарж - не более того. Что тут обидного…
- Пойдём отсюда! - показала она глазками и, гордо, прошла мимо разинувших рот пацанов. Я вальяжной походкой направился вслед за ней, хотя меня заколотило нервной дрожью. Я еле сдерживал себя, чтобы не расписаться в своей слабости.
Славка, бывший в курсе наших отношений, дал несколько узнаваемых аккордов свадебного вальса, и помахал мне рукой. Я показал ему в ответ кулак и быстрыми шагами догнал Лизу.
- Лизуня, подожди! - взял я её под локоток. Я ожидал, что Лиза дёрнется и не примет моё касание, но она приостановилась и подняла на меня глаза полные слёз.
Слезинки бисером расположились по контору её зеленоватых глаз, где им было уже тесно. В любую секунду они могли ринуться вниз, чтобы блеснуть на лету своим горьким очарованием, оставив на щеках следы от туши ресниц.
- Что с тобой? - опешил я, привлекая её к себе. Лиза сделала движение навстречу и тут же отстранилась.
- Ладно, Никита! Пошли подальше от глаз, - на удивление покорно сказала она, приложив платочек к влажным глазам.
Солнце спряталось за сосны и, пробиваясь сквозь кроны колючих красавиц, посеребрило сети и нити паутин, развешенных по всему лагерю.
Эта умиротворённая картина опускающихся сумерек, и блеск паутинок на центральной аллее, благотворно сказалась на моём состоянии. Нервная дрожь потихоньку исчезла.
Когда мы подошли к лазейке, которую закрывал большой куст сирени, Лиза достала платочек и, вложив его мне в руки, тихо попросила:
- Никит! Посмотри, ресничка, что ли в глаз попала. Убери её оттуда!
- Лиза, ты не сердись… ладно! Я чувствую себя таким дураком, или идиотом, а мне так не хочется быть таковым, - раскаялся я перед ней и, не дыша, прикоснулся ладонями к личику.
Полузакрытые глаза Лизы придали девушке небывалую сексуальность и неповторимость, что я просто обомлел. Я никогда не испытывал таких ощущений, такой притягательности девичьих губ, что тут же забыл про ресничку и платочек, выпавший из рук.
- Ну, где она? - вглядывался я в неё, теряя самообладание.
- Кажется, всё нормально… пойдём, пока нас никто не видит, - прервала она мой бестолковый полёт фантазий и первая пролезла сквозь решётку ограды. Мы вышли знакомой тропой к реке и окунулись в лоно вечернего заката.
Я бережно взял её ладошку в руку, и мы замерли от теплоты этих прикосновений. Мы стояли и всматривались друг другу в глаза не осмеливаясь заговорить. Нам было так хорошо, что мы купались и нежились в лучах своих взглядов, а Лиза своей непосредственностью раскрепощала меня до неузнаваемости.
- Никита, ты клёвый пацан…, - прервала она минуты молчания, легонько сдавив мои пальцы. - Ты мне нравишься, но мне кажется, я тебе не пара. Я знаю, что девчонки при первой возможности отдаются пацанам и этим очень гордятся. Так вот… я не такая, - подняла она глаза и виновато улыбнулась.
- Да ты что, Лиза, я так не думал...
- Глупенький… разве я в это поверю. У вас у парней одно на уме как бы побыстрее…
- Лиза, ты лучшая девушка на свете… - Я просто счастлив, что мы оказались рядом, - пробормотал я и прикоснулся своей щекой к её личику. Неровное дыхание и пылкость её тела, манили и возбуждали меня. Я робко поцеловал, уголки её прелестных губ.
- Никита не надо…, - еле слышно прошептала она. - Я боюсь!
- Ну, что ты, Лиза…кого ты боишься?
- Себя…, - глубоко вздохнула она и неожиданно пропела:
«Что же я поделаю с собой, если я такая заморока…», - переиначив припев песни.
- Лиз, а припев не так поётся…
- Я знаю, - нисколько не смутилась она. - Помнишь, я тебе хотела рассказать одну историю, но не успела. Так вот сейчас мне кажется, я смогу это сделать, тем более…
- Лиза, у тебя глаза были полные слёз. Это из-за моей выходки? − перебил я её.
- Да нет, Никита. Я, конечно же, обиделась, но у меня другое… Ты видел, что я пришла позже всех, так вот
- это неспроста. Мне буквально перед выходом принесли конверт, где мама сообщала, что пришло приглашение в Москву, стажироваться в школе, о которой я говорила тебе. Пойдём, сядем на бережок. Вряд ли мне удастся в двух словах всё объяснить.
- Ладно, - согласился я, и мы присели на своё «нагретое место». Я уже почти не выпускал её ручку из ладони, и мне так хотелось целовать её маленькие, остренькие ноготки. Почуяв, что я их трогаю пальчиками, она оправдывалась:
- Знаешь, так хочется отрастить маникюр, но волейбол не даёт такой возможности. Я пока что сделала выбор в пользу волейбола.
- А ты, давно им занимаешься…
- Недавно! Раньше я занималась лыжами… На одном из соревнований, я показала очень хороший результат в спринте - и началось…
После награждения, какой-то дядька, отозвал меня в сторонку предложив побеседовать, - о чём не сказал. Я пришла на встречу, и тут он меня ошарашил. Он порекомендовал бросить лыжи и перейти в волейбол, так как мои физические данные, соответствуют данным волейболистки.
- Но они же все длинные!
- Не длинные, а высокие… выбирай выражения.
- Но ты, Лиза, не та и не другая…
- Он сказал, что я взрывная и подойду на роль разыгрывающей, а переквалифицировать меня в волейболистку, - пара пустяков, было бы желание. Потом он консультировался с кем-то в Москве, что-то обговаривал и, в конце концов, принёс приглашение в школу олимпийского резерва.
- Лиз! А если не получиться с волейболом…то куда?
- Не знаю…, может в педагогический. Пока у меня есть предложение - надо попробовать, а там видно будет! - совсем по-взрослому ответила она.
«…реактивная, какая-то» - вспомнилась первая моя оценка и привела меня в состояние гордости, ведь я тоже увидел в ней взрывные качества лидера.
А сейчас, вглядываясь в неё, я сгорал, от какого-то возвышенного чувства и не догадывался о том, что я просто влюблялся. Ведь для меня слово «любовь» было таким далёким и недоступным, а оказалось − она рядом, плетёт шелковистую паутину, нежно обволакивает тебя с ног до головы, превращает тебя в куколку и делает с тобой, что захочет.
- Никита, я не знаю, тот ли ты человек, которому я исповедуюсь, но ты мой мальчик-одуванчик. Можно я тебя так назову.
- Можно, - пожал я плечами.
- Так вот… когда он меня рекомендовал сменить амплуа мы с мамой решили попробовать.
- Почему с мамой?
- А отца у меня нет, вернее где-то есть, но я с ним не виделась. Вот видишь, какие у меня серьги белое золото. Отец маме подарил их в день моего рождения. Ну а потом куда-то всё покатилось, а серьги остались. Я их всегда в дорогу одеваю - на счастье что ли.
Так вот, мы поехали на «смотрины» в Москву. Нам номер в гостинице забронировали, и целый месяц мы там жили. Я брала уроки по технике волейбола, много тренировалась, а мама отдыхала. Вообщем сказали, что я им подхожу, только есть одно но…
Лиза заприкусывала губки и я увидел, как её глазки стали наполняться слезами.
- Да что у нас сегодня день открытых слёз что ли, - пошутил я и подтолкнул свою «недотрогу».
- Ладно, больше не буду, - согласилась она со мной. - Я не знаю… - ехать ли мне туда или нет. Просто …. Лиза мялась, и я чувствовал, что она что-то не договаривает…
Набрав духу или воздуху, она начала говорить без остановки: «Когда я только приехала на базу, нас повели на медосмотр и там присутствовал один из тренеров - такой лысый, противный, но говорили, что очень хороший специалист. Потом, когда мы прошли врачей я, ненароком, увидела напротив своей фамилии галочку. Я только потом поняла, что она означала.
Да, я была недотрогой, такой остаюсь, и по сей день, но он стал, меня домогаться… Он предлагал мне пожить в апартаментах, но я держалась на своём и не соглашалась. Маме я об этом не рассказывала, только ревела по ночам в подушку. Напоследок он сказал, что если я получу приглашение, то приём в команду будет вести лично он и надо быть сговорчивей в некоторых вопросах. А тут ещё эта песня. Славка, как знал, - про меня…
- Лиза, это я ему её заказал. Откуда мне про это было знать?
- Поцелуй меня, - тихо попросила она.
- Лиза я не могу….
- Никита, пожалуйста…, мне так с тобой хорошо.
- Лизонька! Какая ты невозможная… и я впервые ощутил вкус и прелесть её девичьих губ. И пусть мои поцелуи были неумелыми, нас охватывала сумасшедшая страсть. Лиза так пылко начала отдавать себя, что казалось… - вот-вот и не останется для меня, запретных мест на её теле. Но как только я расстегнул молнию на её джинсах, она резко оттолкнула меня от себя.
- Н-н-ет! Ты далеко зашёл…, - освободилась она от объятий, и стала приводить себя в порядок. Грудь её вздымалась готовая вырваться из облегающей тело водолазки, губы жадно глотали воздух спустившихся сумерек, а я, стыдливо прятал глаза, не зная как вести себя дальше…
- Ну, вот видишь, куда тебя понесло…, - укоризненно произнесла она.
- Прости я нечаянно…
За нечаянно - бьют отчаянно! - усмехнулась она. - Пошли в лагерь, потанцуем… нас, наверное, потеряли!
- Я не могу идти… Мне надо искупнуться!
- Что это с тобой… разжарило что ли?
- Знаешь, не могу прийти в себя, - всё пылает во мне. У меня так откровенно ещё ни с одной девчонкой не было. Я быстренько освежусь…, побудь на берегу минут десять, - попросил я Лизу, повернувшись к ней спиной.
- Ага! А потом в мокрых джинсах ты появишься перед всеми. Ты что совсем уже…
- Так нагишом что ли купаться?
- Я не знаю… Уж больно ты шустрый, как я погляжу… - издевалась она надо мной, не догадываясь, зачем мне надо лезть в воду.
Мне даже сейчас не хочется про это вспоминать, но я отвернулся от неё, чтобы скрыть следы «результата» на моих трусиках. Долго не раздумывая, я нырнул прямо с берега. Немного отдышавшись, попытался достать дна.
- Глубоко! Не достать …, - быстро отказался я от этой затеи, почувствовав холод родников идущих со дна.
- Ну, скоро ты остудишься, - поторопила она мня. - Может, концовочку дискотеки захватим. Выбрал тоже время?! - стала она, кидать в меня мелкие камушки.
- Счас! Не убей только меня…, - погружался я в воду, при каждом летящем в меня снаряде.
Прохладная вода быстро привела в чувство и я, выйдя на берег, прошёлся колесом по поляне, чем привёл в восторг мою спутницу.
Попросив Лизу не подсматривать, я спустился под бережок и там, отжав почти досуха трусики, появился передней ней.
- Никит! А интересно… если бы не тот случай с твоим тёзкой мы бы нашли друг друга? - сменила она тему.
- Откуда я знаю. Ты такая реактивная…. Пролетела бы мимо меня, как комета, и даже не оглянулась бы, только хвост после себя оставила.
- А вот и нет! Представь…, я даже имя твоё угадала, когда тебя первый раз увидела. Я ещё девочкам сказала, что вот этого пацана, наверняка зовут Никитой.
- Скажешь тоже…ты, что ясновидящая какая?
- Не без этого. Я на картах гадать умею.
- И что ты там нагадала.
- Разлука нам предстоит долгая, - потупила она взор.
- Да тут и без гадания понятно. Смена заканчивается. Послезавтра подадут автобусы и адью.
- Куда, куда?
- Адью, говорю. Не знаю по-каковски, но что-то вроде нашего - пока!
- А мы с тобой даже адресами не обменялись, - задумчиво произнесла Лиза. - Так хоть бы письма писали…
- Успеется ещё! А ты разве не в городе живёшь?
- В посёлке. Мы тут сборная области. Отобрали из спортивных секций подающих надежды и сюда на откорм! - улыбнулась она.
- Ах, вон оно как… Лиз, я тебя не обидел своим вопросом? - посмотрел я на неё, испытывая неловкость.
- Нет… что тут особенного.
- Ну, если ты живёшь не в городе, значит в деревне. А к деревне, знаешь, как пацаны относятся, - за лохушек считают.
- Твои пацаны… пусть шнурки под носом завяжут, и языки, запихнут в одно место.
- Лиза давай не будем про это… ты такая…, - попытался я исправить негативный всплеск эмоций.
- Какая?
- Соблазнительная! - вырвалось у меня.
- Да что вы говорите… Уже я, его начинаю соблазнять! Ну, ты артист… Может статью, какую мне пришьют, за совращения малолетнего… ты этого хочешь! - не на шутку завелась она.
- Лизонька! Я не так выразился… ну давай не будем ссориться, - мне так тебя не хватает. Ты такая классная хотел я сказать!
- Ты ещё не знаешь мой характер!
- А зачем мне его знать? Ты мне и такая нравишься! - тихо вымолвил я.
Возникала небольшая пауза...
- Знаешь, Никита, как я ревела ночью после того случая, − захлопала она ресницами. Мне показалось, что ей нестерпимо захотелось сказать несколько хороших слов в мой адрес, тем самым скрасить нелицеприятные распри, промелькнувшие между нами.
- Какого случая? - не понял я, куда она клонит.
- Это когда тот придурок с ножом нарисовался. Ты что на самом деле такой бесстрашный или как…
- Лизонька, я не знаю. Давай не будем никому рассказывать. Ладно, - привлёк я её к себе и уткнулся в шапочку её ароматных волос.
Ладно! Нас хоть никто не видел, как мы тут… Разборок потом не оберёшься, - пробежалась она взглядом по сторонам.
- Да мне пофигу…, Будь, что будет!
- Я бы так же сказала, да тут физрук ко мне клинья подбивает. Не хотелось бы ему на глаза попасться. Он запросто может меня сдать директору - в отместку за мою настырность. Сказала ему нет, - значит, нет! Так ведь нет…, - скребётся и всё тут!
- О! как..., - удивился я такой откровенности.
И всё-таки нас кто-то сдал. Когда мы появились друг за дружкой из разных концов лагеря, нас поджидали воспитатели и отправили по дачам с устрашающими словами: «Завтра на ковёр к директору!»
 
* * *
 
- Дорогой! Скоро утро, а ты глаз не сомкнул! Ты что, совсем спать не собираешься?! - возглас жены вывел меня из ретроспективного состояния. И я, скрывая некую досаду, ответил:
- Хорошо, я перезвоню позже!
- С кем это ты? - не понимая моего ответа, спросила супруга.
- Да я вот тут… что-то задумался, - растерялся я, не зная, что ответить.
- Может, познакомишь с Ней…, - издевательски спросила она.
- Давай не сегодня, дорогая. Вдруг тебя обидят мои художества…
- Мне твоих художеств в жизни хватает. Я тебя насквозь вижу. Какой уж день ворочаешься по всей ночи…
- Так вот от этого и не сплю.
- Давай всё выключай, и ложись! - настоятельно прозвучал её голос.
- Как скажешь! - потянулся я и отправился в ванную комнату. Стоя под душем, никак не мог понять свой ответ жене - «позвоню позже…».
 
Будильник настойчиво сообщал, что пора на работу. «Да понял я, понял! - с закрытыми глазами пытался я выключить его. Наконец, мне удалось это сделать и я откинулся на подушку. Перед глазами поплыла картина связанная с Ней:
 
Обрушилась ты… - водопадом, рекою!
Искрящий поток, ни с чем не сравнить…
Глаза как две чаши с живою водою,
Могли напоить… - лишь смогли опьянить…
 
Мне потом долго не удавалось найти время, чтобы ввергнуть себя во времена «далёкого и прекрасного». Спустя некоторое время я всё-таки добрался до многоточий, оставленных в предыдущей главе…
 
* * *
 
Мы с Лизой побрели по центральной аллее к своим дачкам. Разговаривать не хотелось. Вслушиваясь друг в друга, по ритмам дыхания, мы старались понять, что твориться у каждого на душе. Может, кое-что я сейчас выдаю за желаемое, но ощущение такое было.
- Ну, пока! - сказала Лиза, когда мы подошли к её даче. - Это я во всём виновата…
- Ну, в чём это ты виновата? - осторожно спросил я её.
- Во всём… ты не переживай… тебя это не касается, - задумчиво произнесла она.
- Лизонька, нам пора… Извини! Опять на скандал нарвёмся…Отбой скоро, - дотронулся я до её носика.
- Ладно…пока, Никита! - отрешенно попрощалась она и бесшумно вспорхнула по ступенькам крылечка.
- Пока! - послал я вдогонку.
 
Я долго не мог заснуть. Вожатые и воспитатели, устроили междусобойчик и своими бесконечными хождениями и хихиканьем, прогоняли и без того потерявшийся сон в моей голове.
Утром я даже забыл, что меня ожидает встреча с директором лагеря. Вместо его голоса, я услышал голос воспитательницы:
- Никита, зайди в комнату вожатых!
- Зачем? - откликнулся я вопросом.
- Не знаю! С тобой хотят поговорить вожатые. Давай быстрее! Не до тебя сегодня - смотр скоро! - поторопила она.
- Можно? - приоткрыл я дверь.
- Заходи, орёл… садись! - подопнул мне стул физрук, появившийся в нашем отряде. Валера отошёл к окну и сделал вид, что не вмешивается в наши дела.
- Ну, рассказывай, где это ты был вчера вечером! За территорией лагеря… шлялся?
- Нет! С чего это вы взяли? - пошёл я в отказ.
- А с того салага… Лиза с тобой была?
- Ну и что с этого…, - нагло посмотрел я на него.
- Да ничё! Ты знаешь о том, что директор ей в характеристике напишет?
- Откуда мне знать, что он напишет, - погнал я дуру, вспоминая слова Лизы: - «сказала нет, - значит нет». И вдруг меня просветило: никакого директора тут и в помине нет, просто захотели напугать и отвадить от Лизы.
Дальнейшие угрозы уже не беспокоили. Я равнодушно смотрел на взбесившегося физрука, а когда это всё надоело, с издёвкой произнёс: «Пойду я, что-то скучно стало…»
- Ладно, иди, но мотай на ус. Из-за тебя, Лизу сегодня отправили домой.
- Как отправили? - опустилось всё во мне. Дверь под моим ударом распахнулась на полную, чуть не прибив воспитательницу, стоявшую за ней.
- Никита, стой! Куда ты…, - но я даже не посмотрел в её сторону, а нарезал в сторону спорт отряда. Навстречу мне попался Славка.
- Привет! - схватил я его за руку. - Лизу не видел?
- Видел!
- Где она?
- Её только что, на скорой увезли. Олег, водитель, всё около неё кружился, ему лучше знать.
- Что с ней?
- Не знаю… ревела сильно!
- Что-нибудь сказала?
- Сказала, что классно пою!
- И всё?
- Что-то хотела сказать, но ещё больше разревелась…, да и торопили её, вроде как на самолёт боялись опоздать.
- Вот на коленке подписала для тебя, - протянул он фотографию Лизы,.
- Сволочь… Это он мне не дал с ней попрощаться, - кинул я взгляд в сторону дачки. - Ты тоже хорош, Славян… не мог раньше сказать!
- Никита, да меня воспиталка к вам не пускала. Чё я мог сделать. Я к окну, а там Скалозуб кулак показал… вот и считай!
- Ну, гадство… сволочи кругом! - кипело всё во мне. - Ладно… и на этом спасибо! - отпустил я Славкину руку.
- Блин… чуть пальцы не отпали! - стал разминать он сдавленные хваткой пальцы.
Перед самым отъездом он отозвал меня в сторонку и, запинаясь, промямлил:
- Послушай, Никита! Думай обо мне что хочешь, но это я вас с Лизой сдал.
- Не понял, Славян, о чём ты…
- Я про дискотеку, с которой вы свалили на берег. Про берег я им говорить не стал, а просто сказал, что ушли куда-то…
- Кому ты сказал?
- Ну, этому… как его… физруку и воспиталке.
- Им то, какое до нас дело?!
- Я не знаю… Никита, ты прости меня! Они отключили аппаратуру и хотели объявить всеобщую поверку. Я сдался…
- Я не знаю, Славян, важно ли это сейчас, но на первых парах я бы тебе врезал. А теперь забудь…
Вот такой получился у нас со Славкой разговор и в дальнейшем мы к этой теме не возвращались.
После расставания с Лизой, я долго не мог прийти в себя. Мы так и не увиделись с ней больше. Лишь фотография, переданная Славкой, ещё долго лежала под стеклом письменного стола и напоминала о Ней - самой лучшей на свете девчонке.
 
Никита! Найди меня. Я по тебе буду скучать.
Недотрога.
 
Эллис
Прошло десять лет. Автобус держал путь в аэропорт, делая остановки в населённых пунктах маршрута. Туристическая группа, заполнившая автобус, осуществляла вояж к границам цивилизованного мира.
Приглушённый свет салона и темнота за окном экспресса, оставляла один выбор пассажирам - дремать.
На одной из остановок пригорода стояла молодая пара, ожидающая этот рейс. Холодный ветер апреля пронизывал насквозь дворы и улицы, а на автобусной остановке устроил такую круговерть, что молодой человек распахнутым пальто укрывал девушку.
«В Европе жара, не замёрзнет!» - заметил кто-то из пассажиров, глядя на девичью фигурку в лёгком одеянии и я, молча, с ним согласился, так как был тоже одет по-весеннему.
«Береги себя…», - донеслись слова провожатого. Девушка заняла место впереди салона и помахала ему ручкой. Он тоже помахал ей в ответ и не уходил до тех пор, пока автобус не тронулся.
Я достал блокнот и попытался сделать несколько подсчётов, но водитель совсем выключил свет в салоне и включил музыку. «Придётся отключиться часика на два», - без особого сожаления, отказался я от своей затеи и закрыл глаза.
Дома остались жена и дочка. Я улыбнулся, представив себя вернувшегося назад, увешанного коробками с подарками. «Ну, здравствуй - это я!» - заготовленная фраза ждала своего часа.
По договорённости с польскими перекупщиками, мы должны были осуществить с ними бартер. Шесть спортивных сумок, набитые утварью, находились в багажном отделении автобуса.
«Пять дней тура, если всё пройдёт успешно, вполне хватит и на покупки, и на отдых, - гульнуло в сознании. Два моих компаньона откинувшись в креслах, дружно посапывали, натянув спортивные шапочки на глаза.
 
* * *
 
Сотрудник таможни, в звании сержанта, снисходительно смотрел на монитор и практически не реагировал на мелкие партии товара, помещённого в сумки. Глаза его округлились, а лицо вытянулось от изумления, когда пошла по транспортиру первая сумка, доверху набитая жаропрочной посудой и сковородками различной модификации.
- Стоп! Сумку в сторону, - строго прозвучал его голос. - Кто хозяин? - глянул он оценивающе на нас и приосанился. - Ещё одна… ещё…. Так все сумки в сторону, - и нажал кнопку вызова дежурного. Наша группа, направляющаяся в накопитель аэропорта, остановилась и с любопытством стала ожидать разрешения вопроса.
- Что случилось? - спросил дежурный, прибывший по сигналу таможенника-контролёра.
- Товарищ капитан, шесть сумок полные сковородок! - отрапортовал тот и самодовольно ухмыльнулся.
- Ну и что? Не запрещено… пусть везут! - невозмутимо скомандовал капитан.
- Но шесть сумок?! - настырничал тот.
- Пропустить! Сколько можно самодеятельность устраивать, сержант?! - поднялся в наших глазах капитан и удалился. Вдох облегчения донёсся из группы, а по нашим лицам прошлась нервная улыбка.
И хотя вся группа, ожидавшая нас, выглядела скоплением людей, взгляд выхватил из толпы девушку с модным саквояжем в руке. Она исчезла так же быстро, как и появилась. Мне показалось, что подобное я где-то видел и попытался отыскать девушку в толпе, но по каким-то причинам этого сделать, не удалось. Аэробус напрягся, прошивая плотные облака и, поднявшись на заданную высоту, взял курс на запад.
 
* * *
 
Город встретил нас чистотой улиц и потоком машин, состоящих сплошь из иномарок. Красивые и обтекаемые «совершенства» радовали глаз и были вежливы на пешеходных переходах. Вместо нашего пронизывающего апреля, с холодом, метелями, здесь присутствовали чистота и тепло.
Первые дни нам пришлось изрядно потрудиться над поисками рынка сбыта. В наш бизнес вмешалась католическая пасха и польские партнёры, соблюдающие религиозные каноны, спутали нам планы. Пришлось ждать окончание празднований этого Светлого дня. Мы занимались мелочёвкой, реализуя небольшие партии товара в скупках и комиссионках.
- Никит! Мы с оптом определились, дело за поляками. Ты свяжись с ними, а мы прошвырнёмся по городу.
- Погодите рысачить, - три дня уж прошло, как мы здесь! Надо и за общим столом с коллективом посидеть! - тормознул я их.
Руководитель группы Александр, собрав группу в холе, напомнил о времени регистрации на рейс отлёта, и пригласил всех за общий стол, накрытый в ресторане гостиницы.
Для поднятия «боевого духа», мы от своего имени заказали коньяк и шампанское. Настроение после первого бокала заметно поднялось. Женский пол, составляющий основную часть группы, на глазах похорошел и начал кокетничать, постреливая глазами. Мы, как могли, отвечали им взаимностью, но численное преимущество было на их стороне.
Вдруг боковым зрением я выхватил молодого человека, стоявшего у барной стойки. Тот, сложив денежные купюры веером, помахивал ими перед собой. «Мутный какой-то… толи снять кого хочет, толи сам не прочь», - не понял я его действий и шутливым рассказом привлек внимание стола. Всем было весело…
- Позволь прикурить…, - услышал я голос за спиной и обернулся. С сигаретой во рту стоял тот самый…, с веером из купюр. Мой рассказ и тлевшая сигарета приближались к развязке, и я грубо отмахнулся от него:
- Прикуривай у своих… я тебе не прикуриватель!
Только я хотел озвучить концовочку, как на меня обрушился поток нареканий от ребят.
- Никита, поаккуратней. Ты что так… ты же не дома!
- Да что случилось-то? - не понял я их реакции.
- Нафига ты так грубо! - раздавалось со всех сторон. Я оглянулся. За моей спиной, распустив нюни, стоял чувачина роняя слёзы и жалостливо причитая, что он «афганец», получивший контузию, что-то там ещё, а я с ним обошёлся не по человечески.
- Слушай, парень, извини! Я не хотел тебя обидеть, но так пацаны не поступают. Ты что подставиться захотел? - попёр я на него.
- Ладно, Никита! Не грузи! Может на самом деле - подстава какая? - встряли в разговор пацаны.
Чутьё нас не обмануло - это была подстава.
- Так, парни, я кажется, влетел! Короче, вечером разборки предстоят, - показал я записку, переданную официантом. - Вы идите куда знаете, а я в ресторан «Интуриста» наведаюсь. Чему быть, того не миновать, а мне край надо с музыкантами пообщаться. Может с аппаратурой, что получится! − отпустил я парней, а сам, войдя в номер, завалился на кровать, уставившись в потолок.
- Поляки есть?! - просунулась в дверь голова крашеной девицы под блондинку.
- Узбек тебе надо?! - хлёстко предложил я ей.
- Да ты такой же узбек, как и поляк! - не растерялась шмара и закрыла дверь.
- Чёрт! И тут достали, - поставил я замок на защёлку.
«Так просто они нас не отпустят… Недаром заходил «малыш» под два метра ростом и, базаря с этим «порхатым», делал кивки в нашу сторону. Придётся забашлять - только кому? - искал я пути выхода из сложившейся ситуации.
 
* * *
 
Повалявшись на кровати, перебрав массу вариантов, так ничего и не придумав, решил дождаться вечера. «Надо бы пробить по заказу…, - вспомнил я данное обещание и направился в «Интурист».
Зал ресторана ослепил меня, белоснежным убранством и блеском сервированных столов. Негромко звучала инструментальная музыка.
«Куда-то хостес подевался и бармена не наблюдаю…, - глянул я озабоченно на стойку бара и прошёлся взглядом по залу.
За крайним столиком; в чёрном платье с грудью навылет, изящно положив ногу на ногу, сидела дама. Лакированные туфельки на шпильке, подчёркивали красоту и привлекательность её ног, а уж дополнения из бирюликов в ушах и перстнях на обеих ручках, вовсе вдавили меня в пол сродни взлёту аэробуса.
«Какая стильная леди!», - поставил я ей высокую оценку, и, набравшись наглости, подошёл к столику. Хотя я понимал, что к hostess она не имеет никакого отношения, меня кто-то подталкивал к ней, как кролика к удаву.
«Добрый день! - просто поздоровался я. Не успел я сделать ещё движение, как меня за плечи, словно клешнями, схватили чьи-то руки и развернули к выходу лицом.
- Оставь его Макс… у меня ещё есть время, - прозвучал повелительный голос, и я опять предстал перед этой особой.
- Присаживайтесь, молодой человек. Только учтите, у вас не боле десяти минут. - Курите! - пододвинула она пачку Мальборо.
- Благодарю, - отказался я от сигареты, присаживаясь на краешек кресла.
- Какие проблемы мальчик? - напрямую спросила она.
- Откуда вы знаете, что у меня проблемы?!
- Да у тебя же на лице написано - проб-ле-мы, - растянула она и выпустила тоненькую струйку дыма.
- А у кого их нет?! То есть…, - хотел я поправить свою бестактность, но она опередила меня.
- Мне нравиться твоя смелость, но говорить с незнакомыми людьми, да ещё в чужом городе, надо взвешенно! Беспардонность здесь неуместна, молодой человек!- нравоучительно поправила она меня.
- Хорошо! Постараюсь. Вы только извините меня. Я сам от себя не ожидал! - поднял я глаза и тут же опустил их.
- Не скромничай, - тебе есть что сказать! - элегантно стряхнула она пепел с сигареты и откинулась в кресле.
Я честно рассказал ей, зачем нахожусь в этом городе, про случай в ресторане отеля, про заказ на аппаратуру, подарки для жены и дочки.
- И это всё… Никакого криминала?! Приехали за шмотками, да по пути с девочками отдохнуть? - улыбка тронула её взор.
- Ну, это как у кого получится. Я для себя такой цели не ставил!
- Да кто ж тебе поверит?! - рассмеялась она. - Ты знаешь, я пожалуй помогу тебе, прикинула он что-то и, достав из ридикюля визитку и ручку «Parker», написала пару фраз на непонятном мне языке.
- Зачем?! - раскрыл я рот от изумления.
- Не знаю почему, но ты мне понравился. У тебя непростая простота и ты, я вижу, не наивный дурачок. Хотя наивность - не самая плохая черта. А вот с дурачком… надо бы поаккуратнее! - улыбнулась она наигранной улыбкой.
- Вот моя визитка…покажешь «малышу» и порвёшь её. Учти, действует она один раз… дальше - твои проблемы. Подойди к бармену он свяжет тебя с музыкантами. «Bye!» - подала она мне руку.
- Я вам что-то должен?» - растерянно спросил я, аккуратненько прикоснувшись губами к её повелительной ручке.
- Отдыхайте, мальчик. У вас всё ещё впереди! - великодушно напутствовала она меня, и я, проводив «королеву» взглядом, направился к стойке бара.
- Кто это? − спросил я у бармена, кивнув вслед ушедшей дамы.
- А тебе это зачем?
Да просто так. Мы мило побеседовали. Велела к тебе обратиться.
- По какому вопросу? - недовольно слетело с его губ.
- Насчёт аппаратуры с кем можно перетолковать? - не обращая внимания на его недовольство, спросил я.
- По аппаратуре - можно со мной, а на счёт первого вопроса, - не ко мне. Меньше знаешь - лучше спишь! - небрежно высказался он, избитой фразой.
- Да ладно шугаться! Стильная леди, всего-то!
- Вот список на продажу! - подал он мне лист, написанный от руки, оставив без внимания мою оценку загадочной леди.
«Так кое-что уже сделано!» - удовлетворённо поставил я галочки в своём списке задач и, оставив усилители и «примочки» в номере, пошёл бродить по скупкам и комиссионкам округи.
Меня поразила доброта и простота обитателей этого городка. На самый простой вопрос: как пройти… они вывертывались на изнанку, чтобы тебе показать, где это находится. «Да понял я, понял!» - бурчал я про себя каждый раз, не привыкший к такой обходительности, перерастающей в назойливость.
Налазившись по подвальчикам и крылечкам магазинов, - я направился в свой отель, рассматривая при дневном освещении приобретенный в скупке гарнитур, состоящий из крупных бус и браслета.
На крыльце стоял «малыш» и беседовал с девицей, похожей на ту блондинку заглянувшую мне в номер. Я остановился и, переждав их разговор, встретился с ним взглядом. Тот еле заметным кивком предложил мне пойти вслед за ним.
Откуда не возьмись, рядом со мной выросли две фигуры парней с накачанными бицепсами и крепкими подбородками. Мы вошли в лифт. А вот стали подниматься или опускаться, я так и не понял - табло лифта, было закрыто широкой спиной одним из этих бойцов, а в замкнутом пространстве легко можно спутать направление движения.
- Шмонать, не надо! - приказал «малыш» и, предложил мне войти в приоткрытую дверь. Номер поразил меня большим дубовым столом, стоявшим посредине комнаты. Рядом стояла сервировочная тележка официанта с различными напитками и фруктами.
- Садись! Рассказывай! - усевшись напротив, перешёл тот сразу к делу. Я, молча, протянул визитку.
- Вот сучка, что творит! - гневно вырвалось у него, и он смял визитку в огромном кулачище.
- Что-то не так?! - съёжился я.
- Ты кто такой, чтобы меня этой туфтой пичкать! Закопать тебя, что ли в подвале или в асфальт закатать. Ты где её нашёл! - вскипел он не на шутку.
- Порву! - выругался «малыш», наливая минералки. - Пей! Толкнул он мне стакан.
- Послушайте…, как вас называть? У меня кроме этой визитки и сотни баксов с собой ничего нет, - выложил я бумажник на стол, сделав глоток из предложенного стакана.
- Убери! И давай на ты! - махнул он рукой. - Ты хоть знаешь, чё эта кобыла написала. Короче… слушай сюда! Мои орлы по вам навели справки… вы чижики-пыжики и с вас, кроме пойла, нечего взять. Тебе, парень, понятен мой базар? - посмотрел он на меня.
- Понятен! Всё организуем по высшему классу, - уважительно ответил я ему. Показывать зубы не имело никакого смысла, так как с их стороны, всё было обставлено как надо.
- Ты так и не понял?! По-ня-тен! - передразнил он меня. - Вам повезло, что один из ваших - Жека, в одной роте со мной служил. Я там старшиной у них заправлял. Его аристократичную внешность я хорошо запомнил. У него ещё с женой одного из командиров роман завязался... Настрадался тогда парень по полной… Только из-за него я вас и простил. А то бы без штанов отсюда уехали, да ещё должны были бы.
- Это что так круто?! - не сдержался я.
- За базаром надо следить! А то понаехало вас и давай пальцы веером гнуть. Слушай сюда! Этот отель подо мной! Понял! И всё, что тут делается, за всё платится. Мы вам счётик по минималке нарисовали, - будьте добры оплатить. Пацаны твои понятливыми оказались, - отстегнули зелени без базара! Сегодня ты не должен никому… разве только, что своим! - надменно усмехнулся он.
- Понятно! - выразительно склонил я голову. - А спросить могу?
- Говори!
- Я про эту «сытую» из Интуриста» хочу спросить. Что она написала в визитке?
- Тебе дословно или как?
- У меня нет выбора - как скажешь!
- Слушай сюда! Эта курва пасёт и доит Интурист. Мы, когда-то вместе с ней начинали. Тебе лучше не знать! - передумал он просвещать меня. - Конкретно она написала так: «Разведи кролика по полной, - зелень пополам!»
- Вот это не фига себе! - удивлённо выпалил я.
- А ты чё думал?! Тут благотворительностью занимаются и любовью к ближнему… Откуда у неё бирюлики в ушах и ноздрях?! Да с вас - пыжиков! Время счас такое, парень… никому доверять нельзя. Подписываются якобы помочь, а потом приходят к тебе и говорят, что, мол, попали мы с тобой на две тыщи баксов − не пляшет наша. Надо откупаться иначе кранты! Глядишь… и у каждого по штуке баксов в кармане - самое малое.
- Даже не вериться… такая величавая! - ударил я от досады кулаком в ладонь.
- Ты врубайся… не вериться ему! - усмехнулся «малыш». - Иди, давай! До отлёта даю вам крышу!
«А нам и остаётся-то тут пожить всего ничего!» - беззвучно отлегло от сердца.
 
Эллис
 
Я сознательно опускаю детали, ушедшие из моей памяти или потерявшие актуальность в наши дни. Мне всё время кажется, что я пишу галиматью, и навряд ли затрону интерес читателя. Тем не мене спираль воспоминаний раскручивалась…
 
Закончив общение с «малышом» на благоприятной ноте, я направился к себе в номер и, плюхнувшись в кресло, включил телевизор. Пощёлкав по каналам - остановился на музыкалке. Навалившаяся нервная усталость опустилась мне на веки, и они медленно стали закрываться.
Вдруг меня осенило, заставив аж подпрыгнуть: «Санька же, наверняка, знает состав группы….», - и я, забыв про сон, сорвался к его номеру на седьмом этаже.
«Александр, открой!» - забарабанил я в дверь люкса. Слышно было, как в нём играла музыка, но никто не откликался. - Саня…
- Ну, кто там, ломиться? Ты что ли, Никита? - приоткрылась дверь, из которой выглянула взъерошенная голова Саньки. Мы практически стали с ним друзьями. Неприятность с подставой сблизила нас.
- Тс-с…, Никита, - прижал он палец к губам, кивнув головой вовнутрь. - Я не один… давай потом, - запах шампанского и духов говорил о том, что делать третьему - здесь нечего.
- Ладно… - потом, так потом, - разочарованно выдохнул я и не стал задавать лишних вопросов. Я даже не заметил, как вышел из гостиницы и направился к киоску, находившемуся в двух шагах от отеля.
Поворот головы девушки, то и дело выныривал из памяти, и я жутко нервничал. «Что это меня так взволновало: лица не рассмотрел, взглядом не встретились, кто такая не знаю, а бьюсь, как птица в клетке уже третий день, - с ума можно сойти!» - не на шутку раскачивало меня из края в край.
«Серьга! Такую серёжку я раньше где-то видел… Боже мой! Неужели Лиза?» - всё перевернулось во мне. Я ощутил, как по телу стремительно побежала колющая дрожь...
Купив баночку охлаждённого напитка, я залпом выпил содержимое и присев на скамейку, шаг за шагом начал вспоминать ту первую девчонку, от которой кружилась голова, а в небе появлялась радуга. Я понимал, что нельзя в одну воду реки войти дважды, но мне безумно хотелось это сделать.
«Тут ещё Саня обломил, как назло! Может это вовсе не она, а я бодягу развожу! Нет, я отчётливо помню её серьги! - не хотелось мне отступать от своих желаний, увидеть хозяйку этих серёжек.
- Не стоять же мне у входа и провожать взглядом женские уши, чтобы подтвердить свои догадки - ещё примут за ненормального! - продолжал разговаривать я сам с собой, покручивая в руках порожнюю баночку.
 
* * *
 
- О! Привет, Никитос! - услышал я знакомый голос. - Ты живой?!
- А что мне сделается?! - обнялся я на радостях с подошедшими пацанами и тут же удивлённо воскликнул: «Обалдеть! Вы откуда такие варёные?!» Жека и Витёк были одеты в «варёнки» по последнему писку. Классные футболки выглядывали из-под джинсовок чёрного цвета, а на ногах белоснежили «кроссы» известной фирмы.
- Где это вы подняли?
- Потом, Никита! На тебя тоже взяли! Ты вот, где пропадал? Мы за тебя тут стояли…, - не мене обрадованные встрече, заголосили они.
- Да, я в курсах! Только что базар с «малышом» был…Пересохло во рту, аж спасу нет! - провел я ладонью по горлу. - Спасибо ребята за оперативность! С меня причитается! Короче накрываю стол и некому ничего не должен! Годится?!
- Годиться! На девочек тоже заказывай! - выставил мне счёт Жека.
- Тебе опять неймётся… Не прохватило что-ли?! - хлопнул я друга по плечу, этим самым напомнив ему об одном курьёзном случае, виной которому была «девочка».
- Тёлки изюм! - облизнулся тот.
- Не-е… - я пас! Меня не пачкайте! У меня дом большой, жена красивая! - подмигнул я им.
- Ты не спеши, подумай! До вечера есть время, да и тёмная ночь впереди.
- Не, парни, я конкретно вам сказал. Дел ещё у меня много, а вы гуляйте, как знаете…
- Опять ты, Никита, перестраховываешься! - загоготали они.
- Жека, ты действительно знаешь этого «старшину»? - не обращая на гогот, поднял я руку верх, показывая рост «малыша».
- Ну, да! Я просто офигел, когда его братки нас к нему привели, - встрепенулся Жека. Витёк отошёл к киоску и в разговор не вмешивался.
- Вы что дети малые?! За ручку что-ли? - съязвил я.
- За ножку… бейсбольной битой по кумполу сыграют …- сама, не только пойдёт - побежит! - не принял он моей шутки.
- Ну, ладно - не в обиду. Тут вот какое дело…, - задумался я с чего начать. - Мне тут надо одного человечка разыскать…
- А я причём?
- Да не причём! Я вам с Витьком номер оставляю. Можете приглашать кого угодно - Санька к примеру…
- А ты куда?!
- Да куда я денусь с подводной лодки! - занервничал я. - Ты потолкуй с этим старшим. Помнишь, на последней остановке по пути в аэропорт, девушку подсадили. Ну, с саквояжем таким моднячим. Потом ещё в аэропорту она раза два промелькнула перед глазами. Нам же не до этого было… - таможня к сковородкам прискребалась.
- Ну, я видел в накопителе одну деваху легонько одетую - стрижечка такая креативная.
- Вот… - она и есть! - заблестели мои глаза. - Исчезла куда-то! Ни в ресторане, ни в гостинице её больше не видел. В автобус-то она садилась, саквояж её промелькнул среди клетчатых сумок. Мы ж нигде остановок больше не делали. Не могла же она сквозь землю провалиться, - развёл я руками. - Подойди к «малышу» - может он чего скажет, как-никак, его бригада тут работает.
- Ну, ты Никита, выдал! Так у пацанов не делается! Зачём ему вязаться в эти дела?
- Жека, ну кроме тебя некому! Прошу побазарь с ним! - расчувствовался я. - Он частенько кого-нибудь встречает и провожает у скупки. Ты потрись там тоже, может, и встретитесь, - умоляюще посмотрел я на него.
- Ладно! Он вообще-то сказал: «Туго будет, - заходи!» − пошёл Жека мне навстречу.
- Ну, так вот! Подходи и сразу: «Туго!» - не смог я удержаться, чтобы не приколоться.
- Пошёл ты…, - сплюнул он в урну жвачку.
- Жека, возможно её зовут Лиза. Спортом занималась. Красивая такая, - пропустил я мимо ушей его посыл.
- Чужие… они все красивые!
- Жека, вся надежда на тебя, - рассыпался я перед ним, умоляющей интонацией.
- Ладно, попробую! Нам с Витьком со шмотками ещё надо разобраться. Ты что там за железо приволок в коробках… - аппаратура что ли?
- Ну, да! Вы её отдельно определите. Дома подобьём бабки! Неплохо должно получиться. Мне тут ещё косметики предложили - надо бы посмотреть!
- Ладно! Я тоже отчалю - поторчу у скупки. Хорошо бы, остаток товара туда сдать, а там и… «малыш» может объявиться? - по-деловому заговорил он.
 
* * *
 
Наша сделка с польскими оптовиками состоялась. Проблемы с «мафией» были улажены, подарки куплены, свобода сладким пряником манила в нирвану, и я готов был в неё упасть, но не давала покоя эта неуловимая девушка.
- С тебя причитается! - начал с порога Жека, протягивая глянцевый журнал с обнажёнными красотками, на передней странице.
- И что? - взял я в руки журнал, остановив взгляд на «аппетитных» попках фотомоделей.
- Да ты не туда смотришь! - перевернул он журнал на обратную сторону, где на странице, чёрным фломастером, было написано.
 
Эллис, телефон 755
 
- И всё?! - смог я только вымолвить.
- А что ещё надо? Никаких - Лиз, Лизавет, Елизавет в ближайшие дни в отеле не регистрировались. Вот только Эллис зарегистрировалась тем же числом, что и мы…
- Постой! Эллис эта ведь та же Лиза?!
- Может быть…, - по приметам она и есть, - удовлетворённо хмыкнул Жека и пошуршал пальцами.
- Давай гуляй! С меня будя! В холодильнике шурши, всё, что там есть - ваше! - отбрил я его за попрошайничество и посмотрел на часы.
«Пойду до Саньки схожу, приглашу его на вечерушку, заодно, что он скажет», - вышел я из номера и отправился на седьмой этаж.
Я заметил, что часто стал поглядывать на часы. Внутри меня сидела постоянно щемящая нота ожидания, перекликающая со словами - «а надо ли?» - и от этого не находил себе места.
«Почему нас всегда, что-то сдерживает. То обстоятельства, то какие-то узы, то ушедшее время!» - перебирал я в памяти возникающие преграды и с этими размышленьями постучал в номер Сани.
Сашка отдыхал, лёжа перед телевизором и искренне обрадовался моему приходу.
- Заходи Никита, располагайся! Я как выжатый лимон! Никакого спасу нет, от этих баб. Ладно бы чужие… свои задолбали! Дома, как будто мужиков у них нет! - падая на кровать, пожаловался он
- Да не измылится! Что тут такого…, - не стал я углубляться в детали. У тебя ещё такая профессия гидская, волей не волей, кочетом приходится подрабатывать!
- Точно приходится! Ты, Никита, скажешь, так скажешь! - почесал Санька в интимном месте.
- Ладно, Санёк, не будем трёп распускать. Дай-ка телефон… позвонить надо.
- Звони, - подал он мне трубку. - А что из своего не позвонил?
- Да Витёк трубку в кувшин умудрился выронить, - хрюкает она теперь. Кстати, вечерком подгребай на огонёк. Витёк с Жекой именинниками ходят в предвкушении оргии.
- Чего, чего? - переспросил Саня, приподнявшись на локте, с окрылённым взглядом, - не ослышался ли он.
- Да не ослышался, не ослышался! - утвердительно кивнул я головой.
 
* * *
 
Короткие гудки в телефонной трубке, говорили, что номер телефона занят и от этого бешено заколотилось сердце. Прошло несколько минут, но я стоял, как заворожённый не смея нажать на красную кнопку отмены.
- Что с тобой Никита? - не вытерпел Саня и отключил телефон.
- Не могу…вдруг это она, - еле пришёл я в себя.
- Ладно, я приму душ, а ты тут соберись с мыслями…, - напутствовал Сашка меня, прежде чем за собой закрыть дверь.
- Прошу пани…, - ответил голос на другой стороне линии, передавая кому-то трубку.
- Девушка! Не могли бы вы…, - заволновался я.
- Я вас слушаю! - раздался знакомый голос, от которого оборвалось всё внутри…
- Говорите…, я вас не слышу! Ну, что же вы молчите,… пожалуйста, перезвон…
- Лиза! Это я, Никита!
- Никита?! Мальчик-одуванчик…, - всплеском удивления отозвался её голос, и она замолчала.
Молчание продолжалось долго. Я лишь угадывал, что мой звонок шокировал её и возможно спутал ей планы. До меня доносилось учащённое дыхание и попытки прервать паузу, но она чего-то медлила…
- Лиза, прости…, - это всё что я мог ей сказать в эти минуты. Меня начинала душить поднявшаяся волна воспоминаний, и я опустил руку с телефонной трубкой.
- Алло, алло! - голос в трубке привёл меня в чувство. Лиза справилась с волнением и чётко произнесла: «Нам не надо здесь встречаться! Ты меня слышишь… До зобаченья! - добавила она по-польски. Послышалась польско-русская речь и она, не дождавшись ответа, положила трубку.
- Очнись, Никита! - вздрогнул я от толчка Сашки. Я медленно положил телефон и не слова не говоря, вышел в коридор.
- Блин! Вдруг позвонит или какой знак подаст, - опомнившись, воротился я. - Санёк! Если вдруг на твой номер позвонят или принесут весточку, ты никому не свети. Постарайся найти меня. Я тут рядом буду − в баре или в холе… И ещё… - ты, если что, ключи мне от номера оставь. Вы всё равно до утра не угомонитесь.
- Какой разговор… звякни, я вынесу, - добродушно пошёл он мне навстречу.
- А кто такая?
- Долго объяснять! Ты сделай, как я прошу…
- Может всё-таки, вместе оторвёмся?
- Нет, Сана… вы уж без меня. Я пацанам всё объяснил, - напрочь отказался я от предложений и направился в бар ресторана, где решил немного расслабиться.
 
* * *
 
Ожидания лифта были недолгими. Кабина плавно распахнула двери и я, сбросив с лица печать озабоченности, бодро поздоровался с находящимися в нём пассажирами. Не успел я осмотреться, как в кабину ввалилась шумная компания молодых людей, заставив потесниться.
«Ты ещё не знаешь мой…, - кому-то попыталась донести свою позицию импульсивная девушка, находящаяся в окружении парней. Я осторожно поискал её глазами и тут наши взгляды встретились. - Характер!» -медленно проговорила Она и… еле сдержалась, чтобы не помахать мне ручкой. Лишь потом, поправляя прическу, дала понять, что нельзя обозначать наше знакомство.
- Цо пани поведзяла? - переспросил её молодой человек. - Не разумев…, - но лифт коснулся первого этажа оставив его вопрос без ответа. Они торопливо вышли и направились к выходу.
Это была Лиза. Я не мог оторвать от неё взгляда, но она даже не оглянулась. У парадного подъезда их ждала машина, и они тотчас же отбыли, бесшумно закрыв в ней двери.
«Если сегодня не удастся с ней встретиться или хотя бы обозначиться то: «Адью!» - невыносимо больно прозвучало во мне это слово.
 
* * *
 
Помещение бара встретило пестрившими разноцветными лампочками и огоньками, вмонтированными в длинную барную стойку. Усевшись на высокий стульчик причудливой формы, я достал сигарету и только хотел чиркнуть зажигалкой…
- Что будете пить? - голос бармена спутал мои действия.
- Что-нибудь крепенькое с шотландским мотивом, - не стал я рассматривать предложенное меню.
- Могу предложить коктейль «Ночная мелодия» очень хорошие отзывы! - прорекламировал бармен коктейль. Я утвердительно кивнул.
«Прямо как на цветущем лугу…, - отметил я аромат напитка, потянув его через трубочку. Приятно зажгло внутри…, теплота стала медленно расплываться по телу. Я завис, как на парашюте, и долго не хотел приземляться…
«Видимо, не всё так просто у неё, иначе, зачем ей такая конспирация! - вернулся я на волну, связанную с Лизой. - Ну, встретились, что тут такого…. ничего ж между нами не было. Да, были юношеские симпатии, по крайней мере, у меня… назвать это любовью язык не поворачивается. Блин, всё из-за этих лагерных уставов - выше нельзя, ниже тоже. Вот так и проболтались, где-то между… ни виноватых, ни провожатых, одни воспоминания. И всё же она бесподобна! На польском языке слышу, воркует - прямо полячка, и внешне - милость природы!» - накатывало на меня восхищение Лизой. Так захотелось обнять её, прикоснуться губами и потом, глядя в глаза, сказать все, что о ней думаю.
Меня бросало то в жар, то в холод. Вспомнилось настроение, когда я, сидя на качелях, поджидал Лизу с соревнований, как мечтательно закатывал глаза, лёжа на кровати после отбоя, как обнимал и ласкал её пружинистое тело, на берегу реки. Так всё нелепо оборвалось…, - выпустил из губ я трубочку. Напиток оказался не из простых, и я неожиданно для себя захмелел. Откуда не возьмись, всплыла фраза со школьной скамьи - «Всё смешалось в доме Облонских»
Я даже растерялся от такого прихода, - ведь на память пришёл не кто-нибудь, а сам старик Толстой. Действительно, неразбериха и путаница в моих мозгах, отражала положение дел, именно этой фразой. В эти минуты я был сильно потерян… «В конце концов, плюнуть на всё, напиться и забыться!» − проскакивала поганая мыслишка. Но, в том-то и дело, что ничего этого мне было не надо.
Включилась медленная музыка и на танцпол в центре бара вышла молодая пара. Я буквально залюбовался их танцем. Танцевали они красиво! Партнёр, так нежно опекал, партнёршу, что я представил, как встаю со стула и иду через весь зал, чтобы пригласить на танец своюЛюбимую…
 
* * *
 
- Молодой человек! - прервала мой полёт фантазии девушка.
Я вас слушаю, - повернулся я к ней.
- Вас Одуванчиком зовут?
- Может Надуванчиком! Кто вам такое сказал? - быстро отреагировал я на странное обращение незнакомки.
- Эллис?! - вам это имя ни о чём не говорит?
- Ну, предположим, что да! Только полное моё имя, если на то пошло - мальчик-одуванчик, а не то, которое вы наполовину обрезали! - плотненько ответил я ей, но её это не смутило.
- Простите, про мальчика я забыла, да и для мальчика вы великоват и нагловат.
- Вы действительно так считаете… Подошли к незнакомому человеку, обозвали его, и ещё выставляете ему счёт! - поправил я курьера в лице девушки.
- Извините, я переволновалась. Просто Эллис просила передать, чтобы вы забронировали номер в частном отеле.
- Лиза?!
- Я знаю её, как Эллис, а там уж вы сами разбирайтесь! - с недовольным видом протянула она мне адрес.
- Спасибо!
- Может, выпьем шампанского? - предложил я ей, быстро убирая в карман послание.
- Нет! На работе нельзя.
- Так ведь только шампанского…
- Приятно отдохнуть в нашем баре, - улыбнулась она и удалилась, заманчиво покачивая бедрами.
 
* * *
 
«Лиза, Лиза…, как будто бы ничего не было у меня без тебя… - десять лет это ведь тоже срок…» - перебирая не прикуренную сигарету между пальцев, раскачивал я маятник времени. Поблагодарив бармена и, сломав напоследок истосковавшуюся по огоньку сигарету, вышел в город. В отличие от полумрака бара на улице было ещё светло.
Коктейль «Ночная мелодия» сладко кружил голову. В воздухе пахло весной. Ещё немного и раскроются каштаны своими очаровательными цветами в виде волшебных свеч, а спустя некоторое время, улочки будут занесены розовыми соцветиями, словно слегка порозовевшим снегом...
Представив эту необыкновенную картину с цветущими каштанами, вспомнились слова Лизы, - «…значит, у тебя появилась Муза!».
Я тогда никак не отреагировал на это высказывание и считал, что эти придумки с Музой не более чем фарс. Но стоило сегодня увидеть Лизу, неожиданно для себя, меня потянуло к карандашу.
Порывшись в карманах, в поисках брелка-карандашика, я вместе с ним вытащил записку с адресом.
«Уж больно хозяйка твоя занятая, да нарядная- даже не оглянулась! - высказал я упрёк в адрес записки.
Претензии, которые, я предъявил «хозяйке», были вызваны, наверное, ревностью и больше ничем другим. Меня просто рвало на части, что Лиза не посмотрела в мою сторону. Какое-то эгоистическое чувство взяло верх над рассудком. «Имею ли я на это право…», - задался я вопросом и долго не мог успокоиться, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепочку на право заявить о себе, но кроме фразы: «У неё своя жизнь…», - ничего из себя не выжал и бережно приблизил конвертик к лицу.
Память отчётливо хранила аромат «…чужого мне человечка, но так близкого по духу!»
 
Я уходил, и снова возвращался…
Я уезжал, и снова прилетал.
В твои глаза я каждый раз влюблялся…
Я в них тонул, и в них я умирал.
 
Я пропадал с мечтою о прекрасном,
Хранил в душе твой откровенный взгляд.
Писал стихи - быть может, я напрасно,
Ведь о любви так вслух не говорят.
 
Я признавался искренне и честно,
Плясала рифма от избытка чувств.
Твоя реакция на это неизвестна,
Почтовый ящик - как и прежде пуст.
 
Любил ли я?! Кто мне об этом скажет?
Кто подсчитает ночи, что без сна
Лишь фотография твоя мне не откажет,
И отзовётся в сердце у меня.
 
Несомненно, Лиза для меня была дверцей в мои поэтические чувства, в этом я не раз убедился, беря в руки карандаш и вспоминая её глаза.
«Вот ты, Лиза, всякую фигню придумываешь! Я даже не знаю, как себя в этих случаях вести. Мы с тобой только ругаемся и миримся. Я хочу тебе сказать, что у нас с тобой не так много времени осталось…», - череда цитат связанные с ней просто массово всплывали друг за дружкой, и я ничего не мог с этим поделать. Я даже оглянулся в поисках мнимого суфлёра стоящего за спиной, но вокруг никого не было.
Я быстро раскрыл скрепленную стиплером записку и прочитал:
 
Привет, Никита! Приятно удивлена! Гостиница «Юность» Закажи в ней номер. Буду вечером.
Эллис
 
* * *
- Ну, наконец-то! Хоть что-то прояснилось… Где эта юность ещё бы знать? - пошутил я сам с собой и направился к стоянке такси. Не успел я нарисоваться, как посыпались предложения от таксистов кучкой стоявших около одной из машин:
- Вокзал! Аэропорт! Межгород… - посыпались предложения.
- Мне бы до «Юности»
- Ты уже проехал её, молодой человек…
- Да я не про то, мне бы в гостиницу.
- Не опоздаешь, сейчас «мерина» запрягу и ты в точке, - предложил занять место в машине, располагающий к себе таксист.
- Тогда поехали сначала до центральной гостиницы! - обозначил я маршрут, усаживаясь на переднее сиденье Мерседеса.
- Я быстро! Мне необходимо привести себя в порядок, - доверительно сообщил я таксисту и попросил немножечко подождать у парадного подъезда, на что тот утвердительно кивнул головой. Не дожидаясь лифта, я по маршевой лестнице поднялся в номер.
На столе появились признаки приготовления к приёму гостей. Букет из белых роз украшал ещё не сервированный стол. Три фужера, коробка конфет и ваза с апельсинами ожидали своих хозяев.
Я быстренько освежился под душем и, проверив в кармане наличие паспорта с деньгами, выскочил за дверь. «Да что же это такое! - уже на первом этаже, вспомнил я про подарок. Пришлось снова подняться…
 
* * *
 
- В «Юность», говоришь? - уточнил водитель.
- Ага, туда! Далеко до неё?
- Смотря, про какую юность, речь идёт, - хитро улыбнулся он. - А что касается гостиницы - минут двадцать по трассе.
- Ого! А я хотел прогуляться до неё пешком.
- Далековато от центра, зато место малошумное и недорого, - успокоил он меня. - Там и кафе, и магазины, имеются - рядышком парк. Самое место для уединения. Свидание что ли назначил?
- Вроде того! - уклончиво ответил я. Мне бы цветов где-то купить… может, подскажите?
- Там павильончик имеется - не вопрос! На любой вкус цветы из центра Европы. Жаль, каштаны ещё не расцвели - редкостное чудо. Вот-вот должны раскрыться.
- Да… я один раз наблюдал… Красотища!
- Часто бываешь в наших краях?
- Не часто! Просто подвернулась сделка - грех не воспользоваться. А цветущими каштанами я года два назад любовался, когда за реэкспортной «тачкой» сюда приезжал.
- Вон оно как! И налюбовался и накатался выходит…
- Прокатился… правда тачку пришлось сразу сдать. Намарафетили её, а нутро-то гниловатым оказалось, но походит ещё.
- Да… много тогда барахла слили со всей Европы. Сейчас меньше стало, не сравнить с тем, что было, - разговорился дядечка.
- Ты только парень на «дурь» не клюй. Свяжешься, - не рад будешь!
- А с чего вы взяли, что я на что-то буду клевать? - встрепенулся я.
- Да ты не дёргайся хлопец! Я не первый день за рулём и по возрасту старше. Всё ж через таксистов проходит и проститутки и прочая «синтетика».
- Да наслышан я про эти «динамы» и «колёса» - мне они пофигу и давайте закроем эту тему! - поставил я барьер.
- В разведке, что ли служил?
- Что это вдруг?
- Да сразу просто отбрил - всего-то!
- Не в разведке, но служил…
- Молодец, парень! Так и надо! Подставы с «синтетики» начинаются. На откровения сильно не пускайся… выхлопнут вместе с потрохами! - предупредительно поведал он мне. - Вот тут цветы, вон она - гостинца! - показал он рукой на корпус с рекламными вывесками. - Цветы сразу купишь или потом, как с номером определишься? - посмотрел он на меня.
- Сразу цветы куплю! Вон тюльпаны очень красивые. Розы тоже хороши, но уж как-то броско, а тюльпанчики такие милые и не колючие! - не задумываясь, ответил я, показывая на витрину. - Остановитесь, я мигом! Купил бы ведро этих цветов, не задумываясь, чтобы осыпать её с ног до головы, да куда я с ними - вдруг не приедет…, - держа в руках небольшой букет жёлтых тюльпанов, поделился я с ним мыслями.
- Приедет! - уверенно сказал он. - Замужняя?
- Точно не знаю… вроде замужем!
- Тогда прикатит! Где ещё так подфартит с партнёром. Оно ведь, муж - это нечто другое, чем свиданьице на стороне. Да и тебе-то своя, небось, приелась. Жена, как не крути - хлебушек, а тут пироженка, да ещё и с изюминкой.
- Нашли же сравнение… У меня к жене нет претензий! - возразил я ему.
- Ну, нет и, слава богу! Дак, чего же ты в своём номере-то не сидишь… - сорвался ведь куда-то?! - поддел он меня.
- Куда надо туда и сорвался! Вам-то какое дело?
- Значит, между вами, искорка промелькнула! - продолжил он гнуть свою линию. - А молния, авторитетов не признаёт, всех влюблённых друг на друга кладёт.
- Вы плохо её знаете!
- А что я парень, баб, что ли не видел. Видел и не только…видел. Дуры они, - которые от счастья отказываются. Потом сами же в этом и сознаются. Молодость прошла, а сравнить любовь и не с чем. Может вовсе она и не такая … без злорадства, даже с сожалением высказался он.
- Ты меня извини, но исповедей на этой работе много выслушиваю и выводы делаю. К измене, парень, стремиться не надо. Там это когти рвать, деньгами сорить, и прочие выкрутасы, не к чему они, но уж если искорка сверкнула, да случай подвернулся, то сгореть надо без остатка. Иначе любовь так и останется в сердце, чем-то вроде ивы плакучей. Ты вот посмотри на неё и зелена, и раскидиста, и красива, а опечалена. Вот так и у людей бывает. Не реализованная любовь, на всю жизнь печалью отдаётся.
- Так я ведь тоже женат. Мне то, как быть? - забыл я про резкость.
- Так и мужик из того же теста сделан. Любви что ль не хочешь?
- А как же жена?
- Жена тебе богом дана! Ты только не трёкай языком, а если кто и нашепчет ей на ушко, говори, мол наговоры и ничего больше.
- Как-то у вас всё ладно, да складно получается…
- Ну, а то, как же! Не первый год «замужем». Любить надо пока любиться, а там время подскажет, где точку ставить.
- Вы прямо как «экстрасекс» какой-то! Первый раз такого человека встречаю. А на счёт ваших выводов и исповедей, я промолчу. Вы знаете, какая она красивая…
- Откуда мне знать?! Знамо дело красивая и умная наверняка. Раз ты, на ночь глядя, сюда в глухомань сорвался. Не поедешь ведь к дуре на самый край…
- И то верно! - поддакнул я ему. А вас как зовут?
- Зови меня батя!
- Не-е! Я так не смогу. Давайте хоть по отчеству что ли.
- Зови тогда, Козьмич! - хмыкнул он.
- Козьмич, а обратно в случае чего ты сможешь меня отсюда забрать? - спросил я его, на всякий случай.
- Конечно! Вот тебе моя визитка. У хозяйки телефон попроси - она даст. И я к твоим услугам. Тариф ночной - сразу оговариваю.
- Спасибо! - поблагодарил я его и вышел у гостиницы с названием «Юность».
 
* * *
 
- Добрый вечер, молодой человек! - приветливо улыбнулась миловидная женщина лет с бейджиком - администратор.
- Я вот думаю, - начал я издалека.
- А вам не надо думать… здесь за вас буду думать я!
- Ну, хорошо! Мне нужен номер на двоих! - быстро согласился я с ней.
- Давайте паспорта! Очень хороший номер - с лоджией, небольшой кухонкой, соответственно с душевой кабиной и прочими удобствами. Можете столик в ресторане заказать или в номер заказ доставят, - прорекламировала она сервис гостиницы.
- Хорошо! Можно сразу шампанского и фруктов в номер, - сделал я заказ. - Моя спутница прибудет позже. Вы дайте мне знать! Её зовут Лиза, может представиться как Эллис.
- Я поняла! Потом впишу её… А сейчас позвольте проводить вас, - сделала она запись в журнале регистраций.
- Не стоит… думаю не заблужусь!
- Приятного проживания! - вручая ключи, напутствовала она меня.
- Спасибо! - ответил я ей и направился на третий этаж.
 
* * *
 
Двухместный номер встретил меня тёплыми красками и безупречной чистотой. Казалось, что пыли здесь никогда не было, и она не существует в природе, как таковая. Ваза очень подошла к моему букету. В комнате сразу стало празднично. С лоджии открывался вид на парк. Свежая зелень листвы олицетворяла собой пробуждение чувств, и это действо одухотворённо скатывалось мне на сердце.
«Пожалуй, с ресторанчиком надо определиться, - вынашивал я дальнейшие планы, обследуя номер. Когда убедился, что с телевизором всё в порядке, а в кранах есть вода, то упал в объятия кровати и мечтательно закрыл глаза. Сон как ждал этого момента и выключил меня на неопределенное время.
Стук в двери заставил меня вздрогнуть: «Ну, наконец-то - Лиза?!» - бросился я к двери и распахнул её. За порогом стоял официант с заказанным шампанским и фруктами.
- Извините за беспокойство!» - поставил он поднос на стол.
- Да, конечно! - разочарованно ответил я, расплачиваясь с ним.
За окном включилось освещение. Наступившие сумерки навивали тревогу, так как Лиза ничем не давала о себе знать. Лишь тюльпанчики, частичкой солнышка, разбавляли моё настроение. Я подмигнул им, поправляя салфетку под вазой, и произнёс: «Всё будет хорошо!» - в ответ они дружно закивали жёлтенькими головками.
 
- Я, видите ли, в дверях полчаса стою, а он тут с тюльпанчиками влюбляется, - знакомый голос поднял меня на седьмое небо.
- Лизонька! - вырвалось у меня, и она в порыве повисла у меня на шее.
- Пакет возьми! - ослабила она объятья.
- Что это у тебя в нём? - ощутил я в руке тяжесть.
- Потом разберёмся… там плащ, вино и всякая всячина! - вглядывалась она в меня.
- Лиза, я сойду с ума…, какая встреча! Проходи…, - целуя в щечку, проводил я её в комнату. Коротенькое облегающее платье с модельными туфельками, лебединая шейка с изящной фигурой, делали из неё приму.
- Лизуня! Ты так бесподобно хороша, что у меня нет слов!
- Говори, говори! Раньше ты вроде искуснее в комплиментах был, - засмеялась она, подставляя губы. Я нежно, испил росинку с её чувственных губ.
- Ну, вот уже лучше! - улыбнулась она. - Какие у нас планы?
- Вот это для тебя! Преподнес я ей фазу с цветами.
- Спасибо! Очень мило! А дальше что у нас по расписанию? - кокетливо произнесла, прыгнув коленками на двуспальную кровать, проверив её мягкость.
- Не знаю… всё зависит от обстоятельств! Завтра мы улетаем. Как бы ни опоздать на регистрацию.
- Сдалась она тебе эта регистрация! Как будто в ней жизнь заключается - можно и не регистрироваться, - безмятежно прозвучало из ее уст.
- Ты о какой регистрации ведёшь речь? - плюхнулся я к ней на кровать и, подмяв по себя начал пылко целовать её необыкновенно притягательные губы. Рука стала проникать под платье, нащупывая застёжку лифчика…, когда та открылась, её крутые груди чуточку ослабли и стали более доступны. Страстно обнимая меня, она своим телом подсказывала, что нужно освободиться от платья и только я попытался это сделать…
- Дверь не заперта, Никита,… я так не могу, - простонала она.
- Сейчас, Лизонька, я мигом! - бросился я, к двери закрывая её на ключ.
- А как же недотрога… всё ещё в тебе живёт? - спросил я, возвратившись к ней.
- Дурачок, ты Никита! Ну, кто тебя просил об этом спрашивать. Я бы тебе всё потом сама рассказала, - вывернулась Лиза из объятий и, одёргивая платье, направилась к зеркалу.
- Лизонька, извини! - обнял я её сзади, но Лиза, убирая мои руки с груди, с некоторым сожалением добавила: «Не надо, Никита, мне и так с тобой хорошо! Давай накроем стол и отметим нашу встречу… потом погуляем в парке. Правда погода чего нахмурилась, хотя и тепло, - быстро сбросила она печать разочарования и стала, накрывать на стол.
- Лиз, а я хотел пригласить в ресторан тебя…
- А оно нам надо? - улыбнулась она своей застенчивой улыбкой.
- Ну, мне как-то не по себе. Проспал, ещё и в дверях тебя держал…
- Да брось ты… давай фужеры и наливай за встречу… или за любовь! - возвышенно произнесла она.
- Сейчас откроем и нальём! - наполнил я бокалы.
- Давай за встречу сначала! - предложила Лиза.
- Давай за встречу! Поддержал я тост и поцеловал её в щёчку, переведя поцелуй в шейку.
- Ой, как мило! - ответила она поцелуем в губы.
- Лиза, я смотрю у тебя серёжки другие…
- Просто наша встреча состоялась, и я решила, те самые, сегодня не надевать.
- Если бы не твоя фамильная драгоценность, мы бы точно с тобой не встретились. Ни одной зацепки я не нашёл, когда тебя увидел. Вот только серьги…Ты так прелестна, прямо звезда, сошедшая с небес, - не уставал восхищаться я ей. - А кто это тебя провожал на остановке, - задал я необязательный вопрос, находясь в эйфории от близости дорого мне человечка.
- Муж! Помнишь Олега… на «скорой» в лагере работал.
- Помню, но как-то смутно, - соврал я ей, не желая развивать тему, - муж и жена.
- Давай выпьем за всё хорошее, и я тебе вкратце расскажу…, да и тебя послушаю, - тонко пригубила она бокал. Она хотела ещё что-то сказать, но я её перебил:
- Подожди минутку, - наклонился я к ней, и мы надолго слились в поцелуе, не прибегая к помощи рук.
- Как будто бы и не было этих долгих лет разлуки. Ты такая же сладкая и нежная. У тебя очень сексуальное тело и милейшая грудь, - не находил я других слов, чтобы выразить, не только внешнюю привлекательность Лизы.
- Скажешь тоже! - смущённо опустила она глаза.
- Это ещё не всё. У меня для тебя подарок имеется, - достал я браслет и бусы ручной работы. - Смотри, они точно подходят к твоим серьгам и платью. Значит, не зря я вычислял, какой камень твой.
- Никита, мы так не договаривались, - подошла она к зеркалу. - Очень подходят… - я вижу.
- В скупке выменял…, ты уж извини, за такие подробности.
- Ну, вот… может не надо! Подарил бы жене.
- Ну, что ты … я об этом всю жизнь мечтал, что встречу тебя. Приложил я её ручку к губам. Это тебе небольшой презент, а подарки для жены и дочки я давно купил.
- Спасибо! Так ты будешь меня слушать?! - легонько сдавила она мне пальцы, своей очаровательной ручкой, прервав минуты смятения и оправданий.
- Лизонька, у меня есть предложение. Пойдём, погуляем в парке, там и поговорим.
- Пойдём! - согласилась она.
 
* * *
 
Вечер был необыкновенно тёплым. Мы, гуляли по аллеям ночного парка и наслаждались ароматом пробуждающейся природы. Нам было необыкновенно просто общаться друг с другом, как будто и не было этих долгих лет разлуки. Мы купались в сладких объятиях и не могли надышаться друг другом.
- Лиза, а я ведь так тебе и не дал рассказать о себе, − опомнился я.
- А мне уже расхотелось рассказывать, пусть всё идёт своим чередом, -положила она мне головку на плечо. - Вобщем не спрашивай, чем я тут с поляками занимаюсь. Одним словом - «дурью» маюсь. Как хочешь, так и понимай.
- А почему… Эллис?
- Так надо Никита… Помнишь, я тебе про лысого тренера рассказывала.
- Помню!
- Так он меня так и не забыл. Поставил мне условие или я ложусь к нему в постель, или он выгоняет меня из команды, как не перспективную. А я уже капитаном в «молодёжке» была. Год с лишним он ждал. В конце, концов, терпение его лопнуло, и он вывел меня из команды с ужасающей формулировкой - за аморальное поведение. Мне втройне было обидно за такую несправедливость. Может я и дура была, что не согласилась на его уговоры, но я такая…
- Лиза ты умница… хотя, что я про это знаю... извини.
- Единственный, кто мне тогда очень помог, - был Олег. Он ещё в лагере пытался за мной ухаживать, а я всё ждала кого-то. Вот так мы и сблизились…, я стала его женой. У нас чудесная дочка растёт!
- У меня тоже дочка!
- Ну вот видишь, как всё хорошо… В этой спорт школе занимались ребята из Польши, да и на соревнования мы к ним выезжали. Они-то мне и предложили работу: джинсы, аппаратуру, обувь, косметику и прочую ерунду переправлять в Россию, - жить надо было на что-то. Ты меня извини, но мне нельзя, обо всём рассказывать и где бы, то, ни было светиться, - так надо. Скоро всё закончиться − вернусь к нормальной жизни. Ты, наверное, тоже понял, что эпоха халявы проходит, за всё надо платить.
- Ты права! Это моя последняя поездка сюда, если ты не позовёшь?! - толи в шутку, толи всерьёз, напросился я.
- Да ладно тебе - размечтался! - мягко укоротила она меня.
Короче я поступила в ВУЗ, а у Олега тётка в Москве живёт. Так что переехали мы на время учёбы в Москву. Закончу, - вернёмся домой. Вот маму навещали, поэтому и оказались в пригороде. Всё понял? Забудем прошлое, будем жить настоящим. О себе, можешь не рассказывать, я и так по тебе вижу, ты нисколько не изменился, такой же шустрый… правда возмужал.
- Ой, Лизка, какая ты…
- Какая? − видимо вспомнила она наш юношеский диалог.
- Божественная!
- Спасибо, Никита! Ты неисправимый дамский угодник!
- Откуда ты всё это знаешь? Мне такого никто не говорил!
- А вот угадай! - ловко запрыгнула она на скамейку.
- Сдаюсь! − обнял я её за ножки и, опуская на землю, наслаждался прикосновением к её коленям.
- Славка! - не стала она мучить меня. - Случайно в городе с ним встретились. Он рассказал много о тебе и дал твой адрес, но у меня не хватило духу написать тебе письмо,… извини! Может оно и к лучшему. Вот видишь, какая у нас с тобой долгожданная встреча получилась.
- Опять он меня сдал и ничего не сказал про тебя! Ну, Славян, держись!
- Да нет, Никита! Он очень хороший парень, и сильно переживал, что мы так дико с тобой расстались. Привет ему передавай!
- Лиза, не извиняйся передо мной. Ты такая умница!
- Ладно тебе,… скажешь тоже. Может я самая настоящая дура, раз здесь с тобой! Вот тебе не кажется странным, что мы здесь встречаемся, как любовники. Столько лет прошло, а ведь ничего между нами не было. Может и начинать не надо?
- Лиза, я не знаю. Мне так с тобой хорошо!
Мы не заметили, как пролетело время и, приближаясь к гостинице, с удивлением увидели, что вывеска «Юность» в такт нашим шагам замерцала всполохами, а потом и вовсе погасла.
- Смотри, Никита! Нас не хотят пускать в юность, - насторожено сказала Лиза.
- Да сказки всё это! - решительно открыл я дверь, пропуская её вперёд.
И тут в фойе нам преградил путь охранник, потребовав паспорта. К вопиющей несправедливости обнаружилось, что Лиза, в спешке забыла паспорт в офисе. Никакие уговоры, не помогли нам вдвоём пройти в номер. Охрана была непреклонна. Пришлось вызвать Козьмича, и он не заставил себя долго ждать.
Подняв на меня глаза полные слёз, Лиза трепетно произнесла: «Ну вот, Никита, мы и провели ночь вместе. Прощай!
- Лиза, не уезжай! Это я во всём виноват! - взял я её прелестную ручку, целуя остренькие ноготки.
Фонари на аллеях парка погасли. Лёгкая туманная дымка опускалась на тропинки и скамейки, где ещё совсем недавно, мы были счастливы.
- Лиза, может…, - сделал я последнюю попытку, как-то повернуть ситуацию. В ответ она нежненько сдавила пальчиками мою ладонь и, взглянув грустными глазами, твёрдо произнесла: «Нет, всё… прощай!»
- Pojechały do urzędu celnego, - обратилась она к Козьмичу, на что тот утвердительно кивнул, и машина плавно тронулась в пелену опустившегося тумана.
Люблю
 
- Так значит - это Она и есть? - поглаживая рукопись рукой, спросил редактор.
- Да! - выдохнул я.
- Так чего ты мне голову морочишь? - глаза редактора заблестели, и он энергично стал расхаживать по кабинету. - В «Вечорке» - зарисовку твою, что осенью принёс, обязательно опубликую - это не вопрос, а вот дальше, как с этим романом быть, ума не приложу…
- Это повесть…
- Не важно! Она-то - это хоть Она? - улыбнулся хозяин кабинета.
- Я написал, а вы там разбирайтесь… где там Любовь, а где Она.
- Ну, и темнила ты, Никита. Как хоть дела-то? Давно тебя не видел.
- Какие там дела… Люблю по-прежнему, а счастья нет, - отвернулся я к окну.
Рождественские морозы, словно на причуду, разрисовали узорами только одну половину рамы, а сквозь другую был виден куст сирени, украшенный стайкой красногрудых снегирей, прилетевших в сквер. Я, под впечатлением этой красоты, прочитал родившийся экспромт:
 
"Пусть сияют глаза,
Сердце рвётся в полёт
Оттого, что зима,
Что сейчас - Новый год,
Что сидят за столом
Лишь родные твои
И в душе - как в саду -
Соловьи, соловьи…"
 
- Что так сильно зацепило? Логичнее было бы - «снегири, снегири», - вставил редактор резюме.
- Может быть… Но в прелестных снегирях, есть поэтическое чувство холода, а я хочу передать чувство душевной теплоты и любви.
- Ну-ну-ну! Писать надо, научиться, правильно, а уж потом о любви говорить, - осадил он меня. - Мне тут, вдобавок ко всему, ещё и литература нужна. А у тебя кругом не формат. Она у тебя, не в обиду сказано, интересная, но не правильная.
- Кто она? - вскипело всё во мне.
- Литература…, да и Она тоже, - добавил он после небольшой паузы.
- Давайте не будем делать сноски. Я ничего переписывать не буду. Вам, - то про любовь, то про литературу надо. Не пойму я ничего… Положу вон рукопись в стол, и пусть там лежит.
- Понимаешь, Никита, пусть всё, о чём ты написал, даже и есть правда, но этого мало. Художественный образ должен быть виден невооружённым глазом. А где он у тебя тут? Безусловно, роман трогает сентиментальностью, но для настоящей литературы этого недостаточно.
- Что, тут Любви недостаточно?! Я её не придумывал, какая есть, про такую и написал! - не принял я его претензий.
- В этом ты прав, Никита. Любовь, её не выдумаешь и за ручку не приведёшь, она сама приходит! Ну, огрехи поправим! - с долей оптимизма и удовлетворения закончил редактор свои наставления. - А дальше…, что у вас с Ней было. Ты мне расскажи, как другу…
- Катюша! Кофе, пожалуйста, для гостя, - мне чай! - обратился он к девушке-секретарю, жестом приглашая меня к столику.
- Вам действительно это интересно?
- А почему бы и нет. Я что из другого теста сделан что ли?
- К сожалению, я ничего не буду к написанному добавлять. Единственное, что могу - это прочитать письмо, вернее конец стихотворения, подписанное Лизой. Мне его принесли в номер перед самым отъездом в аэропорт:
 
…Я отброшу дурные мысли…
Пусть они плывут по реке.
Только как мне уйти от грусти
И от слёз хоть их нет на щеке.
Не вернуть нам прежнее время,
Чтоб ни делал не ты, ни я.
Я не буду просить прощенья
Ты же знал ведь… какая я.
 
- Ну а как же Любимая? - вернул он меня к началу повести.
- Я же Вам сказал: «Люблю…»
 
7.01.10 г.
Copyright: Владимир Ермошкин, 2016
Свидетельство о публикации №240541
ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 15.08.2016 20:03

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Наталья Есина[ 09.03.2010 ]
   Добрые и светлые чувства заставляют задуматься. Спасибо за это состояние и удовольствие от прочитанного. С уважением Наталья.
 
Владимир Ермошкин[ 09.03.2010 ]
   Спасибо, Наталья! Вы первая, кто прочли повесть и дали оценку. Мне это так приятно! Будьте счастливы и любимы. Владимир.
Юзюк София[ 11.03.2010 ]
   Мда...Не вернуть нам прежнее время.... Отсюда легкая грусть. Но жизнь продолжается. Мне понравилось.
 
Владимир Ермошкин[ 11.03.2010 ]
   Спасибо! Приходите чаще на мою страницу. Всего Вам доброго! Владимир
Симона Тешлер[ 12.03.2010 ]
   «Почему нас всегда, что-то сдерживает. То обстоятельства, то какие-то узы, то ушедшее время!» - Как верно!
   Но самое волнующее необыкновенно раскрыто в романе! Значит, пришло время, и больше не сдержало!)
   Переданы тончайшие интонации чувств, и всё на фоне живой меняющейся жизни.
   После прочтения роман долго ещё не отпускает. И если вначале думается о главных героях, то затем вспоминаются и другие, в нескольких штрихах - характер.
   И главное, не только интересно читать, но и задевает собственные
   мысли, вспоминается собственное прошлое.
   Спасибо!
 
Владимир Ермошкин[ 12.03.2010 ]
   Вы написали такой отзыв, который я мечтал услышать. Симона вы так бережно обошлись с моим текстом(наверное там есть недочёты), но вы поняли главные чувства повести. Я растерян от такой теплоты. Спасибо . Владимир
Симона Тешлер[ 12.03.2010 ]
   Это приятно, Владимир! И всё же, в отзыве не более того, что заметила в повести, и очень сдержанно.
   Можно было отметить, как органично вплетаются стихи в её ткань.
   Как хорошо решено во временном отношении.
   Не заметила чего-то, режущего ухо, всё воспринимается очень гармонично.
   И повесть сильно впечатляет! Даже раскладывать невозможно!
   С благодарностью
Юлия Вихарева[ 24.03.2010 ]
   Владимир, добрый день!
   Знакомство с Вашим творчеством пока начала с повести...Ну что могу сказать...Сказать могу только одно - мне понравилось, и очень! Легкий язык, не перегруженный оборотами и всякими там "витиеватостями­",­ но при этом хорошо раскрыты образы героев, интересные диалоги. Читать было уж точно не скучно! К тому же Вы дали ЛГ имя Лиза, что меня сразу подкупило. Обожаю это имя! У меня даже стих такой есть: "Про Лизу, которой нет", и в своём романе "Бестолочь"­;­ моя главная героиня - тоже Лиза. Но это лирическое оступление...А главное другое, - что я ухожу с Вашей страницы с глубоким чувством удовлетворения, и мой отзыв наполнен радостью и удовольствием от прочитанного!
   С уважением, Юля
 
Владимир Ермошкин[ 24.03.2010 ]
   Что я могу сказать? Меня переполняют необыкновенные чувства возвышенности и благодарности, моему милому читателю. Спасибо. Владимир
Юлия Вихарева[ 24.03.2010 ]
   )))))))))))))))
Надежда Николаевна Сергеева[ 26.03.2010 ]
   Володя... всё сказали выше, повторяться не буду... очень понравилось, прочитала не отрываясь, одним махом, так захватило...
   знаешь, даже удивилась - насколько тонко ты передал гамму чувств... :-)
   это я к тому, что "мужская" проза суше "женской" :-)))))))
Владимир Ермошкин[ 26.03.2010 ]
   Надежда! Какая всё-таки ты....)))) Спасибо!
Ульяна Белая Коса[ 24.07.2010 ]
   Читала с трепетом, затаив дыхание, проникая в чувства и атмосферу романа, заражаясь частью романтического настроения - это просто здорово! Это очень редко - когда длинное произведение, где каждая страница содержит в себе нечто. Спасибо Вам! Пишите ещё!
 
Владимир Ермошкин[ 24.07.2010 ]
   Спасибо Ульяна! Мне так дорого Ваше мнение - мнение читателя. С уважением и словами благодарности, Владимир.
Владимир Ермошкин[ 26.07.2010 ]
   Спасибо Ульяна! Пусть у Вас всё будет хорошо.) Владимир.

Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта