Аня увлеченно расправлялась с заусенцами у ногтя, покрывала лаком, с силой дула на ноготь и почти сразу начинала барабанить по клавиатуре, напряженно уставившись в монитор. Внезапно останавливалась и начинала заниматься следующим ногтем.

- Помнишь, как мы познакомились? - спросил, утомившийся от безделья Никита.

- Расскажи.

- Неужели забыла?

- Я видела только то, что видела я и, конечно же, помню это. Но ты ни разу не говорил о том, что видел ты. Расскажи.

- Я неверно набрал номер и попал на твой. Ты сказала, что я ошибся. Но я стал протестовать:

- Это именно то, что мне нужно. Я хотел услышать именно этот невообразимо нежный голос. Мне позарез нужно его увидеть и побыстрей.

- Я вышлю вам его почтой, в двух экземплярах, - холодно ответила ты и повесила трубку.

Это меня приободрило. Я дал барышне возможность сострить, и если она и вправду с юмором, то за эту возможность обязана быть мне благодарна. Шанс есть. Я нажал повторный набор.

- Это опять я.

- Слышу, - голос был еще холоднее.

- Вы обещали выслать по почте голос, но даже не записали мой адрес.

- Диктуйте. Только покороче.

- Но адрес не может быть «покороче»!

- Покороче.

Я продиктовал, и ты тут же повесила трубку. Выждав минут пять, снова набрал номер.

- Это опять я.

- Слышу, - голос заметно потеплел.

- До сих пор ничего не доставили. Я просто не могу больше ждать. – Ты хихикнула.

Я вскочил со стула и говорил, говорил, ходя по комнате из угла в угол. Уверял, что «в вашу сторону меня толкнула судьба». Наконец ты спросила.

- Где вы сейчас?

- У ваших ног.

- Я в парке на скамейке. Асфальт в лужах от дождя, а у моих ног, прямо в луже, бродячий пёс с голодными глазами.

- Посмотрите внимательней в его глаза. У меня сейчас такой же взгляд.

- Голодный? Всё и сразу?

- Всё и сразу!

- За такие желания мама ставила меня в угол.

- Согласен в угол. Но потом, «всё и сразу». - Ты молчала. Тогда я вздохнул и добавил, - Согласен и на «не всё» и на «не сразу».

- Ладно. Приходите.

- Куда?

- В парк.

- Какой?

- Вы же уверяли, что «вас толкала судьба». Пусть и дальше толкает.

- Судьба толкает меня к ногам женщины с жестоким сердцем.

- Во-первых, вы говорили, что уже "у ног". Во-вторых… У вас, что уже появились претензии? – Твой голос вновь стал холодным, но на этот раз, уже шутливо-холодным.

- Ни боже мой!. – Закричал я, - Но сжальтесь, скажите, хотя бы, какого цвета у вас глаза. По телефону трудно разобрать.

- Погодите. Сейчас достану зеркальце. Сегодня серые.

- С празеленью?

- Сейчас посмотрю внимательней… Кажется просто серые. Разве… чуть-чуть.

- Роковой для меня цвет.

- Ну, уж?

- Ну. Уж.

Ты засмеялась и повесила трубку.

Аня подняла глаза от монитора и хитро уставилась на Никиту

- И как же ты всё-таки меня нашел?

Весьма довольный собой, Никита, чтоб затянуть паузу, поднялся, взял со стола пачку сигарет и закурил.

- Элементарно, Ватсон! Я слышал в трубке колокольный звон. Я хорошо его знал – это звонили в костёле. Слышать звон так внятно можно было только на Владимирской горке.

- И ты сразу узнал меня?

- Мне помог пёс. У него было доброе сердце, и он всё ещё сидел у твоих ног.

Когда я подошел к скамейке, собака так и осталась сидеть около лужи, а ты, резко поднявшись, принялась вглядываться в моё лицо, точно хотела что-то прочесть. Потом, обронив, - Ну, я пошла, - повернулась и направилась вглубь аллеи. Собака поплелась за тобой, а я так и остался стоять, где стоял. Не то что б я ожидал распростертых объятий, но предвидеть такое было трудно. Вдруг, ты обернулась и удивленно спросила:

- Да что ж вы стоите? Мы идём куда-нибудь или не идем?

С полчаса мы шли молча. Наконец, ты взяла меня под руку и прижалась плечом.

- «Какая холодная осень», - прошептала ты, глядя под ноги.

- «Надень свою шаль и капот», - ответил я.

Ты рассмеялась. - Ну, вот мы и познакомились.