«Я пришел в мир добрый, родной и любил его бесконечно. Я ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощанье. Виктор Астафьев.» Это полное содержание короткого завещания нашего земляка. великого русского писателя Виктора Петровича Астафьева. Больше в нём не было ни слова. Обычно так обращаются, уходя из мира сего, лишь те, кто решил покончить с собой. Или кого довели до такого состояния…

54 миллиона выделили в этом году на помпезные празднества по случаю 80-летия Виктора Петровича . И некому напомнить теперь о том, что не сам он умер, а залюбили его насмерть всякого рода чиновники , бизнесмены и прихлебатели, небрежно за спиной именовавшие писателя пехотой , не то что миллионов копейки не давшие на краевую писательскую организацию. Ни тогда. Ни теперь. Никто не напомнит, как «народные избранники» наши отказали ему в пенсии - ему, принесшему всемирную литературную славу нашему краю, ему, фронтовику, кровь свою проливавшему за Родину, ему , смертельно больному, но… всё ещё живому. В том-то и вина была его - что живой. Вот умер и , пожалуйста, сколько хочешь миллионов получи, и хвалебных слов от кого попало не меряно!

Не нужен богатеям и власть имущим живой творец. Не выгоден. В том-то и беда его. Всем хорош можешь быть, но, коли живой, недостаток этот все твои плюсы перекрывает!.. Был бы жив Виктор Петрович, поделился бы с писателями-земляками дарованными миллионами всенепременно, да, только.. не дали б ему тогда ничего такого. А землякам-писателям – тем паче…

Никто не напомнит теперь, как даже на похоронах сановные особы и чинуши близко не подпускали ни к отпеванию, ни к поминкам ни одного из собратьев по перу - земляков нашего Петровича. Было много высокопарных и громких слов о покойном и о русской литературе, множество столичных знаменитостей красиво постояло возле

скорбного гроба, зарабатывая на смерти Виктора Петровича политические очки, в то время, как именно русских литераторов-красноярцев , земляков писателя оттеснили и оттёрли подальше: в церковь их не пустили вообще, оставили мёрзнуть на морозе, а на поминках они сидели в самом дальнем углу чтоб никто их ,как приблудших дворняжек, не видел и не слышал.

Любят у нас писателей исключительно бездыханными почему-то. Видимо, по принципу: «Хороший индеец – мёртвый индеец». Особенно власти российские: ну, просто обожают мёртвых, так ведь удобнее, надёжнее: мертвецы не возразят, не усовестят, промолчат, что бы о них ни сказали, как бы ни примазывались к их памяти и славе.

Мёртвого можно спокойно изобразить таким, каким он при жизни не был никогда, на нём можно сделать бабки, заработать имидж, он ведь всё равно смолчит, какое бы шоу с распродажами ни устраивалось. Построенная в Овсянке, на родине Астафьева «потёмкинская деревня» - не памяти писателя служить предназначена, а привлечению туристов-иностранцев и зарабатыванию на них денег в стиле «рашен-кантри» : а-ля балалайка-водка-медведи, крашеные бабы в кокошниках, ряженые в театральные порты мужички «под комаринского», самовары, деревянные ложки и прочая атрибутика дешёвенького магазинчика для дурачков интуристов. При чём здесь память о великом писателе? Назовём вещи своими именами: здесь собираются заколачивать бабки, размахивая покойником, как флагом, люди – никакого, даже самого приблизительного отношения к литературе не имеющие!

Что уж говорить о тех, кто никогда не был в числе именитых…17 апреля сего года, во время открытия краевого конкурса Король поэтов , проводившегося в конференц-зале СибГТУ, было оглашено решение оргкомитета об издании дополнительно к книгам победителей этого состязания первой книги стихов Александра Василевского. А чуть раньше, 29 марта, в выставочном зале по адресу Красноярск, пр. Мира, 56 открылась персональная выставка работ красноярского художника,

профессионального графика-дизайнера Александра Шедченко. Выставка была приурочена к 50-летию со дня рождения живописца. Одновременно с этим был издан первый красочный персональный альбом художественных работ Александра…Безусловно, все эти события можно было бы отнести к разряду счастливых и для художника Шедченко, и для поэта Василевского. Если бы не одно но… Они сами никогда не

узнают об этом. Потому что их нет. Оба они покончили с собой: Василевский в 2002, а Шедченко в 2003 году.

Причем, художник Шедченко так и не имел за всю свою жизнь ни одной персональной выставки, не видел ни единого изданного альбома работ, а поэт Василевский никогда не держал в руках ни одной своей книги. Увы, из года в год, изо дня в день подлинных творцов не видят и не слышат в упор, да ещё и унижают, тычут, как малых котят носом: «Всяк сверчок знай свой шесток» , «Не высовывайся» , «Ты никто и звать тебя никак» , «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»

«…И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достаётся успешный бег, не храбрым победа, не мудрым хлеб, и не у разумных богатство, и не искусным благорасположение…» - сказано о том в Библии.

В годы, предшествовавшие трагическому уходу из жизни, Саше Шедченко приходилось зарабатывать себе на хлеб рисованием этикеток для водки, а безработному Саше Василевскому собиранием грибов и ягод в лесу, чтобы хоть как-то прокормиться… Где ж вы были тогда, «эстеты» и любители прекрасного? Почему не спасли, не поддержали теплым словом, цена которому жизнь человеческая?!

Ребята! И как же нужно было вас достать , чтобы вы решили уйти из жизни, которую так безумно любили! А вы ведь любили эту грёбаную жизнь - до последнего дыхания, в этом меня убеждают вновь и вновь искренние строчки Александра Василевского:

«Рассвет над парящей долиной

Играет пером пелены…

Здесь горные скалы, вершины, -

Как замки былинной страны…

Здесь будто покрыли заставы

Туманом укутанный край,

А рощи, боры и дубравы

Приветствуют утренний рай!

Сибирские пенные чащи

Пылают в пурпурных лучах…

Я - русский, а значит - пропащий!

Пропал я в таёжных лесах!

Я слился с белками Саяна,

Уснул под брусничным листом,

Я - берег бушующей Маны,

Я - камень безмолвный на нём.

Я - в капле росы, я в дождинке,

В восходе над бурным ручьём,

Я - в каждой дорожной пылинке…

Я - русский! И это - мой дом.»

Простите нас, Саша Шедченко и Саша Василевский… Простите нас, Виктор Петрович. Простите нас, все, кто ушёл… Низкий вам поклон за всё, что вы для нас сделали. И мне вам тоже нечего сказать теперь, потому что нечем оправдаться. Мне стыдно. За всех нас!