- Почему вас не было на экзамене? – профессор сердито смотрел на своего студента с высоты кафедры. – Вы хоть понимаете, что вы натворили? Вы же лучший студент в моей группе!

- Прошу прощения, - студент, казалось, пристыжено опустил глаза. – У меня… Я… по семейным обстоятельствам.

- Ну и что мне с вами теперь делать?

- Если вы не очень торопитесь, то я мог бы сдать прямо сейчас. Я готовился. Честно!

- Ладно, ладно, - профессор отечески улыбнулся нерадивому ученику. Видать ночевал у подруги или просто проспал. Теперь вот небылицы рассказывает: «По семейным обстоятельствам». Ох, уже эти отговорки. Да ладно уж! Сам таким был. Что не так скажешь? – Вы раздевайтесь. Пальто в углу повесьте и повторяйте пока. Я сейчас вернусь.

Дверь за профессором закрылась, а студент, повесив пальто на вешалку и сев на место, уставился на плакат, наклеенный на стену рядом с доской. Он не брал с собой никаких учебников. Зачем? Наверное, в сотый раз он перечитывал посеревшие выцветшие буквы, наклеенные на, когда-то белую, а сейчас желтоватую, бумагу. Он не боялся экзамена. Философию ему было сдавать намного легче, чем что-либо другое. К тому же сегодня именно он командует парадом, а профессору придется слушать да внимать голосу разума. Голосу разума! Звучит!

Это красивое выражение и осознание собственной важности приводили его в восторг. Скрипнула дверь. Студент раздраженно вздрогнул, сердито покосившись на профессора, оторвавшего его от созерцания старого плаката и собственного величия. Но, когда профессор приблизился, на лице студента вновь изобразилась застенчивая улыбка и нежный невинный взгляд.

- Ну что ж, начнем, пожалуй. Будете тянуть билет или мне самому задавать вопросы?

- Лучше давайте поговорим.

- Говорить – это конечно хорошо, но мне вам оценку поставить надо.

- Тогда пофилософствуем.

Профессор рассмеялся:

- Вы веселый парень. Ну что ж, давайте. О чем же пофилософствуем?

- О сущности бытия.

- О чем, о чем? – профессор снова засмеялся. – Об этом можно говорить до утра.

- Вы ведь не торопитесь?

- Ну-ну. Что же вы мне об этом расскажете?

- Не так. Сначала я задам вам вопрос, вы ответите. А потом я объясню вам, почему вы не правы.

- Шустрый малый, – профессор снова смеялся. – Ну, задавай вопрос.

- Что такое “человек”?

- Ну, ничего себе! Тебе что: эволюцию или строение?

- Ни то ни другое. Просто, что это такое?

- Ну… это человек. Существа, населяющие нашу планету. Млекопитающие, которые…

- Извините, что перебиваю, но вы уже ошиблись. У человека очень мало общего с млекопитающими и вообще с животными.

- Что значит “мало”? – входя во вкус спора, профессор забывал, что проводит экзамен. Перед ним сидел уже не студент, а соперник. Равный соперник, которого надо было переубедить, - Если даже взять эволюцию сердца, то она покажет, что…

- Не надо брать эволюцию сердца. Человек не может быть животным. Все живые существа нашей планеты живут в гармонии, в равновесии. Каждый из них приспосабливается под окружающую среду, а человек – приспосабливает ее под себя. Он ломает эту гармонию и из обломков строит свои дома, цивилизацию, культуру. Он ломает все ради того, что бы ему самому было удобно. Именно удобно. На нашей планете так поступает еще только один вид живых существ. Это – вирусы. Знаете, что это значит? Это значит, что мы – вирусы Земли. Мы, люди, ее раковая опухоль. Мы – ее смерть.

Профессор хотел вновь засмеяться, но не смог. Он смотрел на своего студента. У него на лице больше не был той доброй, застенчивой улыбки, а глаза…эти глаза пригвоздили его к месту. Он не мог пошевелиться, не мог ничего сказать и не мог оторвать взгляда от этих глаз.

- Да, мы – смерть. Мы никогда ничего не строили, мы только разрушали то, что создавалось веками.

- Не все такие, - едва смог выдавить из себя профессор.

- Все! Все одинаковые, - взгляд его проникал в самую середину мозга. Профессору показалось, что все, о чем он думал, тут же узнавал студент. – Все. Каждый день вы приходите домой и включаете газ, что бы приготовить что-то поесть. А вы задумывались о том, сколько всего газа на нашей планете? На сколько его хватит? На тысячу, на миллион лет? А что потом? Об этом вы не думали, когда грели себе чай. Знаете, что требуется сделать, что бы погибла раковая опухоль? Нет? Надо уничтожить ее носителя. И каждый человек это понимает, но все же пытается бороться с болезнью и иногда даже излечивается. На это планете у нас только один родственник – вирусы. Они, как и мы, не такие как все. У них отсутствует малейшее сходство с клеточным строением остальных, существующих на Земле, организмов. Вирус – это двух нитевая РНК. Такого в земной жизни больше нет. Они размножаются способом, аналогов которому нет на этой планете. А знаете ли вы кто они? Кто они, эти маленькие создания, отравляющие нам жизнь и в то же время так на нас похожие? Они – наши враги. И знаете почему? Потому, что они - искусственно созданная жизнь. Это – лекарство, которое Земля изобрела, что бы излечиться от болезни, от нас. Все, что вы видите вокруг себя – плод вашего воображения, заложенная в мозг программа. Ведь никто не знает, что видят вирусы. Хотя нет, – я знаю! И вы тоже узнаете. Что бы жить, вирус должен уничтожать человека, для этого он создан. Что бы жить, мы должны уничтожать Землю, для этого мы созданы какой-то великой силой, каким-то существом, в теле которого находятся сотни других вирусов, один из которых – Земля. Так о какой цивилизации можно говорить, если мы всего лишь паразиты-убийцы на теле Земли, лишь созданное кем-то лекарство от заразы. Не верите? Тогда посмотрите на себя. Только не глазами человека, а глазами вируса. Выключите программу вашего воображения. Идемте. Я покажу вам наш мир.

Профессор едва смог оторвать взгляд от стеклянных глаз студента. Он глянул на свои руки и ничего не увидел. Он чувствовал, что они здесь, перед ним, но не видел их. Не видел он и стола. Под ним была только глубокая бесконечная бездна. Он почувствовал, что его руки и ноги срастаются с телом, что оно обретает другую форму. Подняв глаза, он увидел перед собой большую многогранную фигуру и понял, что сам выглядит так же.

- Ну вот, вы впервые по настоящему смотрите на свой мир.

Они летели. Летели над бездной вдоль разноцветных полос и пятен. Профессор с трудом начинал понимать, что происходит. Он шел по улице. Он всего лишь шел по улице! Иногда на их пути возникали прохожие. Огромные многогранники проносились мимо профессора над черной пропастью.

- Сначала трудно, но потом привыкните, - слышался голос студента. – Вот и ваш дом.

Профессор замер. Все это казалось страшным сном. Все, вот сейчас он откроет глаза, проснется и …

- Это не сон. То, что вы видите, не исчезнет. Вы видите не оболочку. Просто вы начали видеть сущность, потому что вы мне верите. И вам от этого никуда не деться. Если вы хотите жить дальше, то привыкните к новому зрению. У него даже есть свои преимущества. Если нет, тогда.… Хотя не вы первый, не вы и последний.

- Зачем все это? Я не хочу!

- Поздно. Вы уже УЗНАЛИ! Теперь вы – один из нас. В это есть свои плюсы. Когда-нибудь вы это поймете. Если выживете. НЕЗНАНИЕ часто большое счастье. Вы хотели знать все – теперь знаете.

- Это что – месть?

- Нет. Это – просвещение.

- Я хочу видеть так, как раньше.

- Невозможно. Это не просто виденье. Это – жизнь. Осознав сущность уже нельзя видеть оболочку. Теперь вы знаете, что окружает нас на самом деле. Моя миссия закончена. Теперь ваш выбор – жить так или никак.

Профессор задрожал всеми своими гранями. Он видел, что цветное пятно пошевелилось и на встречу ему выплыл очередной многогранник. Он понял, что это его жена. А еще он понял, что она видит только ЕГО ОБОЛОЧКУ.

 

 

 

- Почему ты не сказал ему, что он сможет менять виденье? – Два молодых человека беседовали, стоя на углу улицы. – Он не выдержит. Погибнет.

- Нет, - отвечал студент. – Так было со всеми. Если привыкнет к «истинному», то сможет менять виденье и смотреть на оболочки. А если сказать сейчас, то он больше не вернется в «сущность». Если так выживет, то ему может быть еще и понравится. Понравится. Как всем.

Два многогранника поплыли вдоль разноцветных полос и пятен над черной бездной и вскоре скрылись в темноте.