Мерцание сердца

 

Что-то не так. Стрелки часов безжизненно замирают в самый апогей ночи. Холодная, величественная луна, проникает своим мёртвым, безжалостным светом через окно и водит по твоей коже ледяным кинжалом. Сердце замедляет свой ритм. Оно, как бы, отказывается жить в этом хрустальном, сотканном из множества неосязаемых льдин, мире. Холодный режущий воздух пронзает всё твоё тело, и медленно, размеренно, пробирается к душе. Что-то не так.

Я открыл глаза. Она стояла у окна и курила, выпуская дым в прозрачный воздух ночи. Лунный свет опускался только на половину её лица, отчего щека с родинкой находилась в тени. Была только мёртвенно-бледная кожа. Мне было холодно и, почему-то, страшно.

- Не спишь? - полуутвердительно спросил я.

Она не ответила, а продолжала всё также неподвижно стоять и смотреть в ночь.

- Я тоже плохо сплю, - снова заговорил я. - Не знаю отчего. Что-то грызёт изнутри так, как будто в душе завёлся червь. И гложет, и гложет. В голове - неиссякаемый поток мыслей: о любви, о свободе, о вечном, о жизни, наконец. Не знаю, почему такое происходит со мной. Почему я не могу просто спать, как спят сейчас все люди? Почему?

Мой голос разносился по комнате, отскакивал от стен и, медленно, тонул в пространстве. Я не чувствовал её присутствия. Я разговаривал со стенами и с застывшей на одном месте луной.

- Ты просто слишком много ешь на ночь, - наконец сказала она, даже не посмотрев на меня.

- Причём тут это, - еле слышно пробормотал я и подумал:

Кто она вообще такая, и как она появилась в моей жизни? Любовь? Ну какая это любовь?

Немая и холодная, как стекло перед которым она стоит.

- Закрой окно, а то холодно, мерзко как-то, - попросил я.

Казалось, она меня не слышала. Застыла, замёрзла, не справившись с этим безумно-чёрным небом, с этой всепоглощающей и всетворящей бесконечностью.

Через некоторое время она всё же закрыла окно, но от него не отошла. Уже не курила, а просто смотрела бессмысленным и зачарованным взглядом сквозь толстый слой стекла. Для неё это не имело значения.

Холодно. До отвращения холодно. Сердце стучит как бешенное, пытаясь согреть и помочь, заставить кровь живо бегать по телу. Согреть душу, чтобы та жила и блестела в глазах чистым, добрым и тёплым светом, озаряя мир. Озаряя этот тёмный, чёрствый, толстокожий, но всё же такой прекрасный мир. Но, холодно. До отвращения холодно.

Я смотрел на неё и ощущал, как глаза заволакивает жидкой плёнкой слёз. Ощущал, как в душе что-то свербит и жжёт, как горячие, спелые слёзы стекают по ледяным щекам.

На улице вдруг завыли дворовые псы, в чей нестройный хор вмешался пронзительный, резкий шум тормозов, дополняемый желчным подзаборным хохотом. А она всё не двигалась с места, и её губы почти касались незапотевшего стекла. Статуя. Афродита с каменным сердцем и потухшим взглядом.

Я вздохнул и вылез из-под одеяла. Нет, это невозможно. Невозможно так жить - не жить, а существовать. Есть один выход - бежать, бежать что есть силы от этого застывшего мирка. От этих серых стен, прогнивающих изнутри. Другого выхода нет. Хотя нет, есть - можно остаться тут, срастись с этой кроватью, стать частью этой мёртвой комнаты, озаряемой лунным светом. Одно из двух, третьего не дано. Настал момент, когда нужно делать выбор. Трудный момент…

Раньше я спал и не видел, находясь в плену безопасных иллюзий-снов. Спал, не замечая того, что в этой постели холодно, как в могиле… что луна - королева, и она властвует, по законам, известным только ей… Я не знал и не видел. Но вот настала бессонница, и я не сплю последние ночи. И нет пути назад, ведь я не сплю… Выбор. Необходимо делать выбор…

Я быстро оделся. Брюки… свитер… куртка… шапка…. потом дверь… стальной замок… ключ в моих руках… подъезд… ступеньки одна за другой… ещё дверь… и вот - ночь. Безветренная, шумящая тишиной, хрупкая, хрустальная. Но всё с той же безжалостной луной. Я знаю куда идти. В доме передо мной есть только одно окно, в котором горит свет. А я больше не хочу идти в тёмные, холодные комнаты. Не хочу видеть безжизненные стеклянные глаза.

И вот я уже у двери. Мне даже не приходиться звонит - двери распахиваются. Да, меня здесь ждут. Она ждёт. И нет ничего прекрасней этих блестящих зелёных глаз, этого живого, подвижного тела, этих неземных волос…

- Ты не спишь? - спрашивает она.

- Да, не могу заснуть, не знаю почему

- Да, это всё ночь. Очень плохо, когда ты один в такую ночь. Луна сегодня просто прекрасная. Такое ощущение, что она живёт. У неё такой мягкий свет.

Я смотрю сквозь её окно на улицу. Действительно, луна живёт. Её лучи мягко, бесшумно стелятся по улице. Они не проникают к нам, во всяком случае, этого не видно. У нас горит свет, а этого достаточно.

А потом был праздник. Праздник души и мира. Было красное вино, дарящее истину, были танцы, лёгкие и беззаботные, как кружащийся снег ясным зимним утром. Был живой, ни на что не похожий, искрящийся смыслом рассвет. И это всё было с нами - единственными во вселенной…

 

Что-то не так. Время останавливается, скрипя проржавевшими стрелками часов. Острые льдины воздуха режут и колют твоё тело. Луна, подло и коварно, вновь ползёт по телу. Что-то не так.

И я знаю что. Знаю с пугающей, леденящей душу уверенностью. Я знаю, стоит открыть глаза, и я увижу её. Её, со стеклянным, пустым взглядом и мерзкой кожей утопленника, пытающуюся согреть своё онемевшее от холода горло тонкой сигаретой. Её…

Но я не хочу. Не хочу видеть её синие губы, чуть ли не касающиеся незапотевшего стекла. Не хочу купаться в равнодушии, его и так много. Поэтому я лежу, не открывая глаз, пытаясь найти хоть какое-то тепло под этим промёрзшим насквозь одеялом. Становлюсь частью этой кровати, этой комнаты, этого ночного мира. Но я чувствую. Всеми конечностями моего ещё живого тела, всеми уголками моей ещё не вылаканной до дна души я чувствую… А это значит, что придётся когда-нибудь открыть глаза посреди ночи. Придётся делать выбор. Трудный выбор в трудный момент…