Жила-была в тридевятом городе, что стоит за дальними морями да лесами в тридевятом княжестве, девочка. Звали её Альтру. Такое было у неё странное имя. Девочке оно не нравилось. Да и папе её- не очень. Зато мама без ума от него была: «-Красиво звучит! –говорила она. –Я всегда так своего первенца назвать мечтала! И хорошо подходит оно моей малышке!» Делать нечего,отец согласился. Вообще, он всегда своей жене уступал. Раньше ещё пытался возражать, свои какие-то доводы приводил, а потом и это перестал делать- всё-равно дело пустое...

Сначала думала девочка взять себе другое имя- потом, когда подрастёт. Ну, а со временем свыклась с ним, да и маму расстраивать не хотелось. Ведь Альтру была очень добрая по натуре. И как дочь, и как сестричка. И двух своих братцев младших безумно любила. Всем ради них пожертвовать была готова. Скажет мама: «-Альтру, ты уже большая! Дай теперь малышам твоими игрушками поиграться!» -и она уступала. Или: «-Доченька, пусть последние два кусочка пирога братишкам достанутся- им силёнки нужны, чтобы добрыми молодцами вырасти!» -и опять Альтру соглашалась. Купили как-то родители детям велосипед деревянный- один на троих, поскольку велосипеды в тридевятом городе очень дорогие были. Захотела девочка тоже прокатиться, а братья- ни в какую: «Наш велосипед! Не слезем- и всё тут!» Альтру наша едва не расплакалась от обиды. А мать ей говорит: «-Ну что ты, доченька, не надо! И не нужен тебе этот велосипед вовсе- пусть себе мальчишки на нём катаются. Ведь не женское это дело- на велосипедах гонять! У нас с тобой другое предназначенье!» Подумала Альтру- и тоже согласилась...

Подросли дети, в школу отправились. Захотелось девочке, как другие дети, в секциях спортивных там всяких заниматься– через речку, например, плавать, в лапту играть, верхом учиться ездить- или хотя бы шахматами потешиться. А мама ей опять: «Альтрушечка, ну зачем тебе это надобно? Это мужчины будущие пусть себе силу свою или разум тренируют, а тебе это всё-равно никогда и не пригодится. Одна лишь трата времени пустая!» Альтру поразмыслила, с мамой посоветовалась, да и выбрала для себя кое-что другое- гораздо более полезное: кружок умелых хозяек. Такой только у них в школе был- единственный на всё тридевятое княжество. И так девочка вскоре в этом деле преуспела, что даже маму свою в хозяйстве домашнем перещеголяла. За что ни возьмётся- стряпать ли, стирать, убирать - прям горело всё в руках. Мама гордо улыбалась: «Вот, счастливчик будет, кому такая в жёны достанется!» А отец в ответ лишь вздыхал как-то грустно и задумчиво. И не говорил ничего. Вобще, он последнее время на редкость молчаливым стал...

Подошла пора специальность себе для жизни выбирать. Мальчишки учиться в институт пошли - один на лекаря, другой на купца. А на Альтру у родителей денег не хватило- институты-то в тридевятом городе платные были. И осталась она дома. Но девочка и не особенно переживала по этому поводу. Ведь она и сама толком не знала, на кого бы учиться хотела. В школе, правда, её когда-то история интересовала. Да только мать чуть ли не на смех её подняла, когда об этом узнала. И объяснила, что такими вещами сейчас вообще неизвестно кто заниматься может- лишь какие-нибудь совершенно отсталые, неинтересные и беспросветно бедные люди. Прикусила наша Альтру язык и никогда больше об этом своём интересе никому не упоминала. Да и сам интерес сей странный со временем у неё прошёл- выветрился, словно его никогда и не было...

И осталась девушка дома сидеть. Сидеть, да женихов дожидаться. А они всё не шли, окаянные. То есть не то, чтобы совсем не шли,- только всё не то, что надо. Так по крайней мере мама говорила. То из бедных, то образование не то, а то и вовсе замухрышки какие-то- совершенно не во вкусе девушки. А вот какие именно в её вкусе были- этого она и сама не знала. «-Э-эх, не тот жених пошёл!» -вздыхала мама. А вместе с ней печально вздыхала Альтру. Жалко ей себя становилось. И не столько из-за этих женихов несчастных, пропади они все пропадом. Казалось ей всё чаще, что жизнь как-то мимо неё пролетает, в стороне, где-то за дальними облаками, даже не поманив её за собой. И вот закрыла однажды Альтру глаза, и привиделось ей, что настигла она вдруг эту самую жизнь- вскочила эдак лихо на огненную колесницу, разогнала её бешенным галопом, и- раз!- уже в гуще той самой жизни несётся. Пронеслась так версту-другую, начала потихоньку вокруг осматриваться. Смотрит себе по сторонам- а жизнь-то эта и не её вовсе! Ужаснулась она- и как в сторону пр-рыгнет! И уж в другой жизни очутилась. Да только та тоже не её оказалась. Девушка снова- пр-рыг!- опять не то, снова чужая жизнь. Прыгала она так себе, прыгала- да только свою жизнь так и не нашла. Похоже, её здесь вообще не существовало…

Очнулась Альтру в холодном поту от этого кашмарного видения и говорит себе: «-Хватит, теперь у меня всё по-другому будет!» Сказала так- и через недельку-другую замуж выскочила. За первого встречного Иванушку-дурачка. То есть не то, чтобы совсем уж «дурачка», но определённо дурнее многих прежних своих женихов. Мама, конечно же, против была. Но девушка её не послушалась. Первый раз в жизни супротив родительской воли пошла. «-Э-эх, Альтруха! -пророчески грозила мама пальцем. –Ты ещё мои слова попомнишь!..» Но Альтру всё равно от своего решения не отступилась. Казалось ей, что как раз теперь она свою настоящую жизнь отыскала. И безмерно от этого счастлива была. А уж Иванушку-то своего сильно-пресильно любила. Всё для него делала, любой каприз исполняла- стоило ему лишь бровью повести…

Однако так уж мир наш устроен, что невечно счастье человеческое. Так оно и в тридевятом городе случилось. Выпил как-то Иван с утра мёду пенного для храбрости, да и молвит: «-Всё,ухожу я к Василисе-прекрасной!» У неё, якобы, и коса потолще, и закрома полнее, да и в сексе она поизобретательнее будет. А ты, мол, всё под меня подстраиваешься, сама никакой инициативы не прявляешь. Сказал так, кулаком по столу хлопнул, лаптем по полу топнул- и только его и видели. Осталась Альтру наша бедная в избушке одна- горе своё слезами поливать. А мать её уже тут как тут: «А-а, не послушалась меня тогда! –беззубым ртом шепелявит. –А я говорила- не чета он тебе, предупреждала!..»

И так от всего этого девушке нехорошо стало- прям хоть в петлю полезай. Выгнала она мать из избы, дверь на засов, и решила этим самым делом и заняться. Уже и верёвку раздобыла, и пенькой её намазала да за балку под потолком привязала. Уж почти что голову в петлю просунула. Да только чувствует Альтру- не получится это у неё. И не от безволия собственного, а потому что не могла она так вот запросто сгинуть, чтобы никому ничего полезного перед смертью не сделать. Не умела по-другому, и всё тут- хоть ты розгами её секи…

Отошла она к столу, призадумалась: что бы такого хорошего напоследок совершить? Чтобы люди её хоть немного запомнили, перед богом слово за неё доброе замолвили.

Думала так, думала- и придумала. Взяла белый лист бумаги, перо в чернильницу обмакнула- и решила историю своей жизни написать. То есть жизни, которую она так и найти не смогла. Чтоб другим хоть впредь неповадно так жить было…

Писала наша Альтру, писала –и так она этим делом увлеклась, что и про намерение своё вешаться позабыла... А на следующий день вышла она на городскую площадь- и стала историю эту людям читать- громко, чтобы все слышали. Людям понравилось- мол, и интересно, и поучительно. Долго они ещё потом на площади стояли, всё между собой на эту тему судачили. А Альтру-сказительницу попросили впредь ещё им такие сказки мудрые рассказывать. И стала женщина с тех пор всякие истории сочинять, да людей уму-разуму поучать. А чтобы тем для сочинительства побольше было, занялась она изучением истории- сначала истории самого тридевятого города, затем всего тридевятого княжества, ну а потом и за соседние царства-государства взялась. И столько она всего мудрого для себя из науки той почерпнула, что отныне любому человеку во всяком вопросе правильное решение подсказать могла. Люди её очень полюбили, стали щедро за советы эти одаривать. Кто провиантом, кто скотиной, кто по хозяйству подсобит. Даже избу ей новую сообща возвели. Высокую такую, добротную- прям терем настоящий. Завела она себе там живность всякую- собак, кошек, птицу. И регулярно кормление для нищих да обездоленных в горнице своей устраивала. Так Альтру наша и прожила себе средь всеобщей любви и уважения до глубокой старости. Правда, замуж уже больше не выходила, но она и не хотела этого- ведь ей и без мужа неплохо жилось...

Вот и сказке конец, а кто слушал- молодец! А кто себя в ней узрит- пусть не очень грустит. Сказка-то ведь- ложь да выдумка ...