(пасечнику деду Самоше из дер. Кузьминка, Курской обл.) Дед Самоша, пчелиный пастырь, Седобрад и седоволос. Стар раскольник, а всё рукастый, Что на рубку, что на покос. Во саду ль, в огороде – ульи, Словно кельи в монастыре. Льются мёды густою сурьей, Бродят на хмелевой жаре. Пчёлки дедовы деловиты. Всё в полётах геройский рой. То - в поля на цветы, то - в липы, То – в гречиху летят порой. Говорили, что в доме мёду У Самоши не перевесть. Кто, понятно, не робил сроду, Здоровы языками месть. Вопрошал как-то нас Самоша, Наливая с краями мёд: «Расскажи, ребя, мне попрошше, Как в Москве проживат народ?» Всё кивал головой лохматой, Гладил стол, будто наждаком. После сплюнул, шепнувши матом, Да побрёл в огород молчком. Помню полну корзину сочных Огурцов в желтизне пыльцы. «Ну-ка, ребя, зажмурьте очи Да кунайте в мёд огурцы! Эвон! То ль не арбуз медовый?! То-то! Тута вам - не Москва! Мёд гречишный - не хрен елдовый! Щука – не мелюзга плотва!» Дед Самоша, пчелиный пастырь, Жил у заводи вод речных. Там плескались вовсю лобасты На Купалу в волнах ночных. Выплывали грудасты девы В чешуе на простор волны, Шутковали над старым дедом: «Глянь, Самоша, а вот и мы!» Дед, хмельной с первача да с мёду, Чуть шатаясь, орал в камыш: «Как мырну ща, девчата, в воду! Зашшипаю, ядрёна мышь!» Девы, ясно, все - врассыпную. Плеск да треск – как от лебедих. А Самоша очередную Чарку примет да в темь глядит. А во мгле колдовская Тускорь Стелет мягко, да спать не даст. И качаются в русле узком Звёзды, как чешуя лобаст. ______________ * Лобасты - одно из названий дев водяных, русалок, наяд и прочих. Москва 26 апреля 2004 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
