Рассказ о странном поведем

О гении необъяснимом,

Похищенном вселенским злом –

Всю жизнь свою сражался с ним он....

 

Он -- бегал пацаном в Ельце,

Довольный и собой и жизнью,

При уважаемом отце:

Василий Ксенофонтыч -- мыслью

 

Ельчан порою потрясал.

Еще бы: он же был присяжным

Поверенным – в суде спасал

Логичным словом и отважным

 

И от тюрьмы и от сумы...

Действительный советник статский

Торговцам не давал взаймы,

Сам брал в зачет: ведь, может статься,

 

Уже назавтра прибегут

В нотариальную контору –

Какие же расчеты тут?

-- Василий Ксенофонтыч, впору?

 

-- Не знаю... Все ж пяток таких

Пошли ко мне на всякий случай –

Быть может, разношу... Достиг

Отец своей судьбы везучей...

 

Была из духовенства мать...

Должно быть, Александр, сынишка

Не торопился уважать

Отцовские заслуги слишком.

 

Не оттого ль лишен отцом

В учебе – вспомоществованья?

А как стремился стать врачом!

Он на учебу и питанье

 

Сам зарабатывал – сперва

Учась в Казани на медфаке.

А после – в Юрьеве... Едва

Сводил концы с концами... Знаки

 

Судьбы не могут не свести

Его с профессором Кривцовым...

Вот он-то парня сбил с пути...

То он бледнел, то был пунцовым,

 

Внимая мэтру... Мэтр вещал

О встречах с мистиком в Париже

Альвейдром – будто посвящал

В адепты тем рассказом... Им же

 

Кривцов настраивал мозги

Внимавшему с восторгом парню,

Эзотерической пурги

В того вогнав комплиментарно

 

Потоки... А Сэнт-Ив д’Альвейдр,

Пра-исторической моделью,

Добытой из предельных недр,

Наметил неофиту целью

 

Гиперборейные дела...

Намечен, значит, путь исканий:

Когда-то в древности была

Страна на Севере... Веками

 

Копила знания она,

Владела тайною полета,

Была оружием сильна

Лучистым...

-- И поныне кто-то

 

Хранит свидетельства о ней,

Порою сам того не зная...

-- Я буду до последних дней

Искать от края и до края...

 

И начал поиски... Сперва

Туристом праздным и рабочим,

Матросом колесил год-два

По миру... Был он, между прочим,

 

И в Индии... Везде искал

Носителей особых знаний,

Себя в них глубже погружал –

Уж коль намечен путь исканий.

 

Д’Альвейдр вовлек его в соблазн

Исканья Шамбалы- Агарты...

И тот поверил, что непраздн

Рассказ о той, что стерта с карты,

 

Таинственной стране махатм,

Великих магов и ученых,

У них ключи от всех богатств...

В стране великих посвященных

 

Научный опыт ста веков

Претерпевает изученье,

Загадки древних языков

И тайна времяистеченья...

 

 

Он телепатию, гипноз

Осваивал, учась у сильных...

По складкам рук давал прогноз:

Отчасти в целях меркантильных

 

Читал морщины на руках –

Давало верную копейку –

Втянулся в запредельный мрак,

Что сам иных ведет в петельку...

 

Он, правда, вырвался сперва,

Служил а финансовом солидном

Российском министерстве -- два

Примерно года, но планидно

 

Была замыслена иной

Судьба – не та, что у соседа:

С крючка размеренно-земной

И сытой ипостаси – бреда

 

 

Материального – ему

Срываться было неизбежно:

Мистическое по уму

Уже забегало мятежно –

 

И он покинул стольный град,

Чтоб дать развитие талантам

Писательским... Уж рад – не рад:

Уже известным хиромантом,

 

Столичным слыл в Боровичах,

Что без заботы окормляло...

Горели свечи, тлел очаг...

Все вдохновленья добавляло...

 

И вот – одиннадцатый год.

Впервые опубликовали

Рассказ... Дрожащими берет

Журнал руками... Восхищали

 

Все буквы: в каждой букве он,

Его бессонные прозренья...

-- Престранный автор!

-- Франкмасон! –

Уже о Барченко сужденья

 

Заполонили высший свет.

Он автор «Мира приключений»

И пишет для больших газет,

Знакомя с тайнами учений,

 

До коих не дошла пока

Официальная наука...

Рука у Барченко легка.

Предмет изучен им – и скука

 

Не проникает в ткань его

Провидческиз полу-фантазмов.

Где набирался сам того,

Чем услаждал энтузиастов

 

Жюль-Верновщины Александр?

В лабораториях масонов,

Отделанных под палисандр?

И вроде не было резонов

 

Ответ замалчивать –( его,

Исследователем науки

Древнейшей кличут) -- ничего,

В чем был бы ключ, которым внуки

 

Могли бы приоткрыть ларец,

Заветный -- к тайнам Атлантиды...

Еще не старый – но –мудрец –

Ему, видать, давно открыты

 

Таинственные те лучи,

О коих век пока не ведал,

Он, видно, раздобыл ключи

От древних знаний – к новым бедам.

 

«Душа природы», та статья,

О коей, кстати, рассуждаем,

В журнале «Жизнь для всех» -- (хотя

Мы апостериори знаем

 

Губительную мощь лучей,

Еще в начале века скрытых,

В воздействии от всех очей) –

Читателям немало гитик

 

Научных силилась открыть

О проникающих потоках

Распада ядер, в коих жить

Нельзя, но а них таится столько

 

Энергии! Еще статья

Роль Солнца в жизни воспевала:

От Солнца – сила бытия,

Звезда – (открытье!) – вызывала

 

И беспорядки на Земле...

Так, пятый год был годом пятен

На Солнце и прошел во зле.

Шестнадцатый едва ль отраден

 

Землянам будет – остеречь

Старался автор откровений...

Невнятно завершала речь

Идея: много поколений

 

Назад жил на Земле народ,

Все знания давно собравший...

Неужто тайну выдает

Здесь Барченко? Вострепетавший

 

Любитель запредельныз тайн

Дочитывает: древних знаний

Осколки ищут тут и там,

А свод их с сутью мирозданий –

 

У посвященных тайных каст...

Читатель вздрогнет здесь: масонов?

Да кто же разъясненье даст?

На это никаких резонов...

 

Затронут обозреньем Марс.

Читателю в мозги вливалось

О смене цвета крупных масс,

Что однозначно трактовалось:

 

Растительность на Марсе есть,

Питаемая Солнцем тоже --=

И существа, в ком ум и честь

Сильнее нашенских, похоже...

 

Открытье важное в статье

Описано во всех деталях:

Блондло, Андрэ и Шарпантье

Впервые изложенье дали

 

Феномену, который он,

Сам Барченко проверил в тонких

Экспериментах: удивлен:

Едва лишь только головенке

 

Приходится свершать труды,

Мозг выделяет излученье,

Себя в подобие звезды

Преображая... И значенье

 

Открытья слишком велико.

Во-первых, для психиатрии,

Для телепатии... Легко:

Включи приборы, и смотри, и

 

Меняй заданье... Телепат

Поочередно принимает

И посылает... Аппарат

По излученью опознает...

 

Простой, как соль, эксперимент:

На лоб пластинку телепату

Из меди, провод... И в момент,

Когда он отправлял куда-то

 

В пространство образы, слова,

Энергию лучей рождала

И посылала голова...

И та пластинка из металла

 

Энергию лучей брала,

По проводку передавала –

И в темной комнатке светла

Поверхность гладкого экрана

 

Вдруг становилась оттого,

Что эта сила мозговая,

Энергия лучей его,

По проводку перетекая,

 

Вмиг высветляла тот экран...

Вот два обритых добровольца –

И каждый медиум, титан

Полета мысли... Вдеты в кольца

 

Из меди -- головы... Поверх --

Из алюминия ошлемья...

Задача, чтоб один изверг

Ментальный образ... В то же время

 

Другому велено ловить

Картины, что пришлет пространство...

Их шлемы сопрягает нить

Из меди... Видно постоянство

 

Успешных опытов... Причем,

Успех с картинкой – сто процентов,

Слова идут трудней... Потом

Глубинный смысл экспериментов

 

Он в двух романах изложил

Мистических и фантазийных...

Вот так он воспаленно жил,

Не замечая смены зимних

 

И летних месяцев... Летел

К своей мечте бесстрашной мыслью...

Не славы для себя хотел,

А просто жил научною высью...

 

Впоследствии читатель мог,

Того же автора читая,

«Загадки жизни», как пролог

Вбирать науки древней... Тайна

 

Неразрешимая влекла

В оккультное... В его рассказах

Фантасмагория цвела...

Что в осторожных перифразах

 

Мерцала в очерках его

О дальней передаче мысли,

О мозговых лучах... Всего

Не перескажешь... Верно, вышли б

 

В «Паломнике» и «Жизнь для всех»,

Роскошном «Мире приключений»,

Суля доходы и успех --

Эссе о тайнах излучений,

 

Иные очерки, но тут

Война прервала изысканья...

И Барченко на фронте ждут

Все боевые испытанья.

 

Он исполнял солдатский долг.

Был сильно ранен. Комиссован.

Возобновить усилья мог

По сбору древних знаний снова.

 

И вскоре им составлен курс

«История древнейших знаний»...

И, обретая стиль и вкус,

Читал он свой «мильон терзаний» --

 

Иначе – «горе от ума»...

Здесь аналогия уместна,

Уж коль известно, что тюрьма

Венцом исканий стала... Бездна –

 

За той системою наук --

В них был силен далекий предок...

Неугомонный! То на юг,

В Крым уносиился, где нередок

 

Еще и в эти времена

Полунагой татарский дервиш,

Чья мудрость странности полна...

Везде искал осколки, где лишь

 

Мог что-то странное найти...

Так собирал копилку давних,

Забытых знаний – был в Пути,

Готовил банк исходных данных

 

И постепенно намечал

Своей науки разветвленья,

На годы планы назначал,

Определяя направленья

 

Дальнейших полевых работ,

Теоретических исканий.

... Предреволюционный год.

Мир на пороге испытаний.

 

Война... А любопытный люд

Спешит на лекциии. Сенсаций

От Барченко привычно ждут...

Ну, их полно... Под гром оваций

 

Ученый завершает спич –

Он в окруженье молодежи...

Какзалось, стоит кинуть клич:

-- На Шамбалу, вперед! – и кто же

 

Пред силой веры устоит?

Но даже Барченко, мудрейший,

Не угадает, что сулит

Ему в его судьбе дальнейшей,

 

Что в головенки молодых

Вбивал он странные прозренья...

Потоком бурным взбило их

В те службы грозные, чьи бденья

 

Вводили в ужас всю страну...

Год восемнадцатый. Почтили

Визитом мэтра... Лишь одну

Назвать персону, чтоб включили

 

Сигнал опасности сердца:

С визитом заявился Блюмкин...

О чем рядили, до конца

Неясно... Выпили ль по рюмке –

 

Не актуально... Приведен

Убийца Мирбаха, поскольку

Сам Блюмкин также увлечен

Восточным мистицизмом... Стойку

 

Он сделал, как дошел слушок

О барченковских экзерсизах...

Чекист – в восторге... Мэтра шок

Сперва тряхнул... В судьбы капризах

 

Толк знали оба... Разговор

Касался барченковских студий...

Казалось бы, что этот вздор

Не мог их, палачей и судей

 

В одном обличье – занимать –

Убийцам не до птицы Феникс...

Ошибка! Их послал узнать

О мэтре сам Железный Феликс...

 

Пришла голодная пора...

Профессор ради выживанья

Ударился в культтрегера,

Стал об истоках мирозданья

 

Матросам лекции читать

На замерших судах Балтфлота...

Он так умеет зажигать

Простые души... У кого-то

 

В кают-компании азарт

Зашкаливал, смущая разум!

-- Даешь век золотой назад!

На Шамбалу!... Возьмемся разом...

 

Пошли петиции писать

В ЦК, ЧК и главнауку:

-- Готовы Шамбалу спасать,

Даем матросскую поруку...

 

В то время Барченко служил

У Бехтерева... Неизменно

Эксперименты проводил,

На конференциях отменно

 

Доклады делал... Он тогда

Работает над эпохальным

Ученьем ритма... Суть годна –

Для всех наук... Универсальным

 

Тот метод виделся ему...

Изложен сжато был в «Дюнхоре» --

Луч света прорезает тьму...

Он перебрался в Мурманск вскоре,

 

Где он науку возглавлял

В отделе местного хозяйства.

И многих местных удивлял

Великой силой многознайства...

 

Ловозеро... Вокруг тайга,

Болота, тундра, сопки, дикость...

На сотни верст – снега, снега –

И ночь-зима.. Равновеликость

 

С Сибирью: стужа... Лопари

Пасут стада оленей в тундре,

С надеждой ждут весны-зари,

Как сотни лет назад... Не втуне

 

Приехал Барченко сюда:

Здесь обнаружилось явленье:

Его нигде и никогда

Не отмечяли: меряченье.

 

Род истерии: если вдруг

Один впадает в род безумья,

То заражает всех вокруг

То танцем: нервная плясунья

 

Вдруг выкомаривает «па» --

И ей в движеньях подражая

Задергается вся толпа,

Себя отнюдь не сознавая...

 

Причина: объясненья нет...

-- То злобствуют шаманы тундры, -

У местных лишь такой ответ...

Исследованья многотрудны...

 

Был август... Прибыла сюда

Бригада -- (Барченко возглавил)...

Темна Ловозера вода...

На остров Роговый доставил

 

На шлюпке парусной отряд

Сынок священника... Иные –

Боялись:

-- Островок заклят.

Туда одним шаманам ныне

 

С рогами – данью духам вход

Позволен... Духи не желали...

Сильнейший ветер не дает

Пристать... Порывы вдруг сломали

 

Их мачту...

-- Стало быть, нельзя...

Тогда направим шлюпку к югу...

Послушно к берегу скользя

Ладья пристала... Здесь науку

 

Загадкой одарил пейзаж:

Вокруг одни болота, скалы...

-- За это и гроша не дашь...

-- Ты зря... Мы странное искали –

 

И обрели его – гляди:

Ведет мощеная дорога

Среди болот...

-- Что впереди?

-- Увидим... Погоди немного...

 

Дорога в полторы версты

Вела к Сейдозеру бригаду...

Площадка...

-- Погляди...

-- Ух-ты!

Скала напротив...

-- Это ж надо!

 

Видна с площадки на скале

Фигура... Явно – человека...

Фигуре много сотен лет...

Привет из Золотого века?

 

В ущелье бело-желтый столб

Огромной высился свечою...

-- Зачем он здесь?

-- Хотя бы, чтоб

Мы озаренною душою

 

Способны были воспринять

Посланье из Гипербореи...

-- Глядите: это как понять:

Огромный куб...

-- Сюда, скорее!

 

-- Похоже, что старинный склеп...

-- А там, повыше вход в пещеру...

-- Друзья, я кажется ослеп...

-- Здесь страшно... Господи, к прощенью

 

Нас, грешных, выведи отсель!

... А рядом – сопки-пирамиды...

У их подножья точно хмель

Овладевает: слабость, виды

 

Себя являют, миражи...

-- Я словно головой болею --

-- Васильич, что со мной, скажи?

-- Да все она. Гиперборея...

 

Здесь Барченко установил,

Что меряченье и менгиры* –

Неразделимы... Уловил

Их связь... Умели юкагиры

 

*

МЕНГИР м.

1. Огромный продолговатый камень, поставленный вертикально, относящийся ко времени мегалитических построек.

 

Себя сознательно вводить

В него во время ритуалов,

Но может и спонтанным быть...

На выходе – полно провалов

 

В сознании... Но важный дар

Давался им, померяченным:

Опасный ножевой удар

Не приносил вреда... Ученым

 

В итоге ясно: здесь следы

Цивилизации далекой...

Свет от негаснущей звезды,

Загадочной судьбы высокой...

 

 

Год тот же. В Октябре его

Зовут уже к себе чекисты.

А повод? Кто-то на него

Донос состряпал... Вряд ли чистым

 

Он возвратился бы назад –

И вообще б не возвратился...

Такие встречи не сулят

Хорошего... Но удивился:

 

Оставив в стороне донос,

Чекисты просят:

-- Разрешите

Послушать лекции. Прогноз:

Они полезны нам....

Учтите:

 

Не пике красный был террор –

И эта вежливость таила

Страх смертный... Но наперекор

Всему судьба его хранила...

 

И незаметный переход

К осуществленью старых планов:

Опять – на Север!... Там живет

Еще в камланиях шаманов

 

Саамских память о стране –

Праматери, Гипербореее...

Сейдозеро... Чуть в стороне –

(Открытье века!) -- там белели

 

Под снежной шапкой ста веков,

Пургою кольской перевиты,

Опорой древних маяков

Судам воздушным – пирамиды...

 

Да, Барченко предполагал,

Что арии – гипербореи

Грозили с воздуха врагам,

Использовали батареи

 

Орудий с ядерным ядром,

Успешно расщепляя атом...

Кружки масонские о том

Хранили память, по триадам –

 

Из уст в уста, из века в век

Передавали посвященным...

Слаб и всесилен человек –

Но избранным в веках ученым,

 

Как Леонардо, Сирано –

И Барченко – рискнем поведать,

Ученья важное зерно

Носители смогли поверить

 

Для передачи в новый век...

На Кольский Барченко с мандатом

От Бехтерева ехал... Всех

Содействовать просили... Рядом

 

С тем озером еще нашел

Искатель тайный лаз под землю...

Рискнул – и под землей провел

Часов немало...

-- Я приемлю

 

Шаманов мудрость:

-- Лаз тот свят.

Там под землей такие силы,

Что смертный не придет назад,

Пройдя лишь до своей могилы...

 

Но я немного там ходил –

И те таинственные силы

Вполне почуял, ощутил...

Там тайны древние застыли

 

Гиперборейной старины,

Но нам покуда не дадутся,

Искать в других местах должны...

Возможно, в Шамбале найдутся...

 

-- Найдутся – что? –

Он умолкал...

На что-то он мечту лелеял,

Познанья вечного алкал –

И верил, все, что он затеял,

 

Ведет к удаче и добру...

Но глубже зацепил чекистов.

Он, как ни странно, ко двору

Пришелся оным. Был неистов

 

В том веровании своем,

Распостранял той веры токи...

-- Решили: в спецотдел берем!

Начальник спецотдела Бокий,

 

Отец ГУЛАГ’a под крыло

Свое взял Барченко с налету...

Лишь это ведомство могло

Оплачивать его работу,

 

Средств не считая... Под крылом

Спецслужбы Александр Васильич

Имел карт-бланш, не знал ни в чем

Ограничений... Захоти лишь –

 

Ему открыт любой архив,

Все, что имелись, инфо-базы,

Любые суммы запросив,

Их получает без отказа.

 

Вначале подвизался мэтр

(Официально) – в политехе,

«Чекой» разя за километр,

Затем – МЭИ... Видны успехи...

 

А с тридцать пятого – завлаб

Особого ВНИИ Васильич,

Глава науки, он же – раб

Превратностей своей судьбы лишь...

 

Он проверяет свой подход

К строенью, сотворенью мира...

Цивилизация берет

Начало c Cевера, с менгира,

 

Который сто веков назад

Во времена Гипербореи

Поставлен... Для чего? Стоят

Повсюду для неясной цели.

 

Возможно, чтоб напоминать:

«Воистину мы жили-были,

Извольте же не забывать... »

-- Нет, -- Барченко:

-- Не все забыли.

 

Понятно, что произошла

Космическая катастрофа,

Цивилизация сошла

Со сцены – жизнь была сурова –

 

И арии пошли нп юг,

Утрачивая что умели

И знали... Но не все, не вдруг...

Наверно что-нибудь успели

 

В пещерах дальних сохранить.

К ним доступ защитив астралом.

А что-то тянется как нить

По поколеньям, в чем-то малом

 

Себя являя, лишь гляди,

Исследователь, не мигая,

Мозги и ноги натруди –

И обозначишь: вот другая

 

Цивилизация, не та,

В которой сами пребываем...

Не все на свете – суета,

Не все – тщета... Не зря играем

 

В игру азартную с судьбой...

«Ведь, если звезды зажигают,

То... » Надо жить в ладу с собой,

Коль нас мечты не отвергают...

 

Потом был двадцать третий год.

Мэтр вдруг решил пожить в дацане.

Уроки новые берет...

Сперва немного об Ангване

 

Доржиеве... Бурят умен

И образован по-буддийски...

А прежде подвизался он

При Далай-Ламе... Про-российски

 

Выстраивал тому мозги...

Он был разведчиком сверхценным

Генштаба Русского... Могли

Работать прежде... Слыл отменным

 

Философом бурят Ангван,

Учил наукам Далай-Ламу,

Потом – и Барченко... В дацан,

Профессор, чтоб свою программу

 

Исследований продолжать,

Звал визитеров зарубежных...

Иных не надо приглашать –

Стремились, зная о безбрежных

 

Тех знаниях, что накопил,

О выводах, что остры, быстры...

Тут мэтра Блюмкин подкупил:

-- Хотят монгольские министры

 

Общаться с русским мудрецом...

Поговорили о Дюнхоре...

Министр с взволнованным лицом

Дацан покинул... Мэтра вскоре

 

Здесь посетил Нага Навен.

Наместник из района Нгари

В Тибете...

-- Ты благословен,

Учитель! Мы бы помогали,

 

Решись ты Шамбалу искать,

Она ведь в Западном Тибете...

Намерены его толкать.

Похоже, все – и те и эти

 

На поиск Шамбалы... Пора?

В дацан явился Шандаровский –

Пошла по крупному игра:

Юрист и мистик знал, как розги

 

Для убежденья применить,

Как за сияющей мечтою

Заре навстречу поманить...

Короче, мэтра свел с бедою,

 

Внушив, что Барченко дозрел

Возглавить общество масонов...

Здесь провокаторский прицел...

Профессор не узрел резонов

 

К отказу... Поименовал

Он общество Единым братством

Труда, при этом полагал,

Что собранное им богатство

 

Сверхценных знаний сохранят,

Труды с ним разделяя, братья...

Наивен был, хоть и богат

Душой... В железные объятья

 

Себя наивно загонял

Не знавшей жалости системы...

Он тайным братство называл...

Какие тайны там, где стены

 

Имели уши и глаза?

К нему неспешно приближалась

Судьбы финальная гроза –

Системе незнакома жалость...

 

Все тот же Блюмкин услужил:

Рекомендательным письмишком

Для Луначарского снабдил...

Нарком увлекся, даже слишком –

 

Выспрашивал до мелочей…

Профессору лишь дайте волю –

Сверкая звездами очей,

Подергивая головою,

 

Рассказывал… Нарком внимал –

О Шамбале, Гиперборее…

Профессорский напор, накал

Был заразителен...

-- Скорее,

 

На Шамбалу!

-- Ты вот что, Саш, --

Нарком ему уже как другу, --

Чтоб крепче раскрутить вояж, --

Переходи-ка в Главнауку.

 

В Москве послужишь… Соберем

Для экспедиции ресурсы…

Я поддержу… Глядишь, вдвоем

Осуществим твои экскурсы…

 

Мэтр перееехал. От Москвы

Ждет пониманья и поддержки…

Как мог прокладывал мостки

К мечте…

-- Антинаучны, дерзки

 

Все эти бредни! -- Ольденбург,

Влиятельнейший академик,

Набычился:

-- Явился – бух!

И дай ему людей и денег…

 

Прожекты, батенька, свои

Реализуйте-ка в романах…

В такие дебри забрели!

В академических карманах

 

На всякий вздор финансов нет!...

Москва – она слезам не верит…

А впрочем, на какой лишь бред

Не соглашались… Эту ересь

 

Вам шанс дается подтвердить…

Берите станцию в Красково…

В уединении творить

Пытайтесь ясно и толково…

 

Мэтр понял: толку нет в Москве…

Но, бают, от овцы паршивой,

Хоть шерсти клок… И в голове

Сверкнуля ясной перспективой

 

Идея: организовать

В Красково станцию ментальных

Контактов с Шамбалой…

-- Узнать

В каких таких фундаментальных

 

Экспериментах он погряз? --

Вошел в азарт чекист Агранов:

-- Вдруг там полезное для нас?

Осведомитель Виноградов,

 

Директор ГПНТБ

Доносит шефу регулярно…

-- Гипноз? Он мог быть нам в борьбе

Полезным…

-- Только, видно, парню

 

В Москве не удержаться, нет…

Сам Ольденбург в колеса палки

Вставляет… Вот такой сюжет…

-- Ах, этот старикашка жалкий!...

 

И мэтр вернулся в Петроград.

Здесь вскоре мэтра посетили

Внезапно гости… (рад- не рад!).

Пришли незваные – четыре

 

Товарища…

-- ОГПУ!...

-- Ну, заходите… Чем обязан?...

Впуская в комнату толпу

Мужчин с оружием, не сразу

 

Профессор в оных распознал,

Тех, кто являлся слушать мэтра

На лекции… Коль полон зал,

Отдельных не запомнишь… Бред, но

 

Чекисты явственно к нему

Настроены без осужденья…

-- Итак, товарищи, чему

Обязан? Честно, посещенья

 

Серьезных органов не ждал…

-- Ах, здесь и вы, товарищ Блюмкин?

-- Владимиров…

-- Понятно... Знал,

Что тот известности, как чумки

 

Стеснялся...

-- Все же. С чем пришли?

-- Интересуемся гипнозом

В разрезе практики. Могли б

Мы всех врагов оставить с носом...

 

-- И телепатия должна

Быть революции порукой...

-- Пошли такие времена,

Что вашей древнею наукой

 

ЧК желает овладеть –

И значит, вам нельзя в сторонке

Кащеем на мешке сидеть.

Вбивайте в наши головенки

 

Хоть розгами науку...

-- Но...

Наука-то моя секретна...

-- Согласны. Хоть уже давно

Известна нам вполне конкретно...

 

Вы у ЧК под колпаком...

-- За что же мне такое счастье?

-- Впредь осторожней с языком,

Разборчивее привечайте

 

Гостей случайных... Ладно, все...

Нам лучше что-то покажите...

-- Что показать вам? «Колесо

Святое»? Ладно... Обнажите

 

По локоть руки... Вкруг стола,

Его не трогая, садитесь...

Погасим свет, пусть будет мгла...

Теперь все за руки возьмитесь...

 

Молчите, ждите... Ни о чем

Сейчас не думайте... Расслабьтесь...

-- Но что, профессор со столом?

Ведь он парит! Ну, мэтр, признайтесь,

 

Ведь это фокус?

-- Нет, друзья, --

Влиянье неизвестной силы...

Предполагаю, кстати, я:

В Египте – голодны и хилы

 

Рабы на стройке пирамид,

Руководимые жрецами,

В подъеме многотонных плит

Все той же тайною мерцали

 

Волшебной силой...

-- Ну, нет слов!

Еще!

-- Пойдемте... В кабинете

Я занят съемками голов...

Кто хочет выступить в сюжете?...

 

-- Я!

-- Ладно. Правила просты.

Присаживайтесь в это кресло.

И слушайте... Скажу: «Кресты» -

Их представляйте... Чтоб исчезло

 

Все окруженье, гасим свет...

Расслабимся и начинаем...

Квадрат, квадрат, квадрат... Сюжет

Фотографируем... Внимаем

 

Спокойно далее... Звезда,

Звезда, звезда... Готово, сняли...

Ну, подождите. Я сюда,

В лабораторию... Едва ли

 

Там меньше часа провожусь,

Но ждите, раз чудес хотите...

-- Ну, вот, готово!

-- Просто жуть:

Квадрат!

-- Звезда!

-- Да, вы сидите –

 

И думаете, а поверх

Главы все образы витают...

Что братцы, свет в очах померк?

Такие ль чудеса бывают...

 

-- Профессор, надо написать

Письмо Дзержинскому, не медля!

Такие средства надо взять

В наш тайный арсенал...

-- Но мне для

 

Того, чтоб должный результат

Годился бы для примененья...

-- Все будет: фотоаппарат

С такою силой разрешенья,

 

Какая и не снилась вам.

Все лучшее для вас добудем

В любой стране...

-- Ах вот как? Сам

Так, ясно, не сумею...

-- Людям

 

Так ваши опыты нужны!

Пишите же письмо, профессор!

Вы – достояние страны,

На острие ее прогресса...

 

Письмо с собою заберем:

Все будет, точно в доброй сказке!...

А вот закончится ль добром?

Подальше б от чекистской ласки,

 

Не обернется ли грозой?

И вот он приглашаем в гости...

-- Вот адресок: на Красных Зорь...

-- Ну, здравствуйте, профессор... Бросьте,

 

Давайте попросту... Меня

Направил Феликс к вам...

-- Однако!

-- Помчался, не теряя дня...

-- Простите, вы?...

-- Агранов Яков.

 

-- О чем желаете спросить?

-- О Шамбале...

-- Вопрос вопросов...

-- Могли б немного разъяснить?

Надеюсь, я не стоеросов

 

И в состоянии понять...

-- Понять легко, поверить трудно...

-- Во что?

-- Не всем полезно знать

То что скрывается подспудно

 

Ученейшими сотни лет

В лабораториях секретных...

-- А что?

-- На то он и секрет...

-- И все-таки...

-- В словах конкретных

 

Едва ль способен дать ответ...

-- Предположения?

-- Имею.

Похоже, ведом им секрет

Всей жизни... Вдумавшись, немею,

 

Колени в страхе преклоня

Пред сверхмогуществом науки...

-- Есть пониманье у меня,

Что если б нам досталось в руки

 

То знанье...

-- Если б да кабы...

-- Профессор, мы в делах упорны

И для упроченья судьбы

Пошли б со спецотрядом горным

 

Тем краем Шамбалу искать...

-- И я пошел бы с тем отрядом...

-- С чего-то надо же начать.

Сверхтайна – ведь она же рядом!

 

Я полагаю, что пора

Вам к нам переходить, профессор,

Пойдет по крупному игра –

И это в общих интересах...

 

Агранов был ошеломлен...

Но от беседы нет последствий.

В тревоге мэтр. Не знает он,

Успехов ожидать иль бедствий...

 

-- Торите далее тропу, --

Советует проныра Блюмкин, -

Коллегии ОГПУ

Пишите срочно. Все задумки

 

Последовательно в письме

Во всех деталях изложите...

Коллегия, сдается мне,

Даст ход проектам... Поспешите...

 

Мэтр вскоре выехал в Москву,

С Аграновым сперва встречался...

Тот подтверждает: рандеву

С верхушкой будет... Оказался

 

В союзниках среди столпов

Начальник спецотдела Бокий,

Питавший странную любовь

К мистическому... Мир жестокий,

 

Которому и сам служил,

Участвуя в кровавой драме,

Недоумение вложил

В мозги... Кровавыми парами

 

Он надышался – и решил:

-- Реальность не в ладах с душою.

Он с расщепленным сердцем жил

В надежде, что в смертельном шоу

 

Избегнет роли палача...

Но это удавалась плохо...

Он принужден рубить с плеча

Не то его сомнет эпоха...

 

Был сбор верхушки ГПУ –

(Коллегии) – глубокой ночью...

По сути каждому «столпу»

До фени все... А мэтр воочью

 

Увидел всех врагов страны

В их жажде крови и убийства...

-- Хоть что-то же понять должны...

Но всем не до его витийства –

 

Вполуха слушали доклад –

У каждого свои вопросы...

Вмешался Бокий:

-- Это клад!

Плечами пожимают боссы...

 

Агранов резко поддержал.

У прочих, нету сил для спора...

-- Пусть Бокий, раз уж возжелал,

В итоге строгого разбора

 

Решенье примет и берет

Профессора в свой штат отдельский...

Есть, записали... Все, вперед...

Теперь у нас вопрос злодейский...

 

Простите...

-- Да, я ухожу...

-- Вы нас в невежи не пишите...

Глеб, проводите!

-- Провожу!

Ну, мэтр, свободнее дышите –

 

Мы все же одолели их,

Решение у нас в кармане...

Мэтр озадачился, притих...

-- Судьба, надеюсь, не обманет...

 

-- Давайте встретимся поздней

И побеседуем детальней...

И встретились в один из дней...

Мэтр Бокия накрыл обвальной

 

Всей кучей знаний, что копил:

О Шамбале, Гиперборее,

Дюнхоре, словом, удивил...

-- Да, в Шамбалу пора скорее, -

 

Нахмурясь, соглашался Глеб...

-- С Нага Навеном совещались,

Наместник Далай-Ламы мне

Большевикам, чтоб насыщались

 

Ученьем древним, дал наказ

На сообщенье изысканий

Моих верхам посредством вас...

-- Меня? Откуда...

-- Древних знаний

 

Могущества один пример...

Еще он разрешил контакты

Правительства СССР

С премудрой Шамбалой...

-- Да, факты

 

Не повседневные... Ну. что ж,

Давайте начинать работу...

-- И как-там: Шамбалу – даешь!

-- Давайте начинать с чего-то...

 

-- С лаборатории хотя б...

Энерго-нейро...

-- Это точно.

Ведь надобен научный штаб...

Решили... Приступайте срочно!

 

-- Нам с Шамбалою связь нужна,

Как хлеб и воздух – архисрочно!

Лишь так кровавая война

С народом прекратится...

-- Точно?

 

Профессор точно палцем ткнул

В ту точку, что сильней болела...

Глеб Бокий горестно вздохнул:

Уже в нем вера околела

 

В полезность большевистских дел

Для всей страны и для народа.

Ведь где-то должен быть предел

Кровавой мясорубки... Года

 

Не минуло с январских дней,

Когда положен на храненье

Тиран картавый в мавзолей,

Но лишь сильней кровотеченье

 

Из вен народа: льет и льет

ОГПУ не размышляя...

Усатый упырь пьет и пьет,

Ту жажду крови утоляя...

 

Еще сильнее удивил

Профессор босса спецотдела:

-- Я знаю, -- кротко объявил, -

Вы в дружбе с Мокиевским... Дело!

 

Был Пал Василич знатный врач,

Философ. Мистик. Розенкрейцер.

Гипнотизер. Писатель. Зряч

Был в эзотерике. Пригреться

 

Студенту Бокию при нем

Позволил, ввел того в масоны...

-- Пора империю – на слом, --

Считал – и находил резоны.

 

Чтоб помогать бунтовщикам,

Скрывал студентов от охранки...

-- Империя – вселенский хам! –

Он был воинственной огранки.

 

А Глеб в событиях увяз.

Он пятый год активно встретил

И арестован был не раз,

Избит жандармами... Приветил

 

Чудесный доктор и лечил...

Когда же Глеб был арестован,

Тот всех великих подключил.

Освободил... Но вновь закован

 

Студент охранкой в кандалы.

Внес Мокиевский знатный выкуп,

Дал кров опальному... Дары

Такие помнит Глеб...

-- Но вы как?...

 

-- Узнал?... Давайте так решим:

В своей квартире соберите

Довереннейших... Ваш режим

Секретов требует, простите...

 

Довереннейшие пришли:

Кострикин. Стомоняков. Бокий...

Мэтр начал:

-- Сами вы могли

Уже понять, что век жестокий

 

Людские ценности крушит...

Меня замучили вопросы:

В чем дело: труженик громит,

Убит рабочими философ,

 

Писатель на кресте распят,

Врач поднят пьяными на вилы,

Кровавит пролетариат

Судьбу... Неистовые силы

 

Бесовские пошли вразнос –

И не видать конца и края...

Неутешителен прогноз:

Кровавая река, играя,

 

Наполнит море... Как же быть?

Как вакханалию безумья

Попридержать, остановить? –

Все в шоке. Мэтр:

-- Мобилизуя

 

То знание подспудных сил,

Что зреет в Шамбале-Агарте.

-- Где Шамбала?, -- Москвин спросил.

-- Не отыскать ее на карте.

 

Путь к ней лишь предстоит узнать.

Нужны достойнейшие люди,

Готовые под знамя стать

Труда и братства... Нет, на блюде

 

Нам Шамбалу не поднесут,

А предстоит страдать в походе,

Готовые на тяжкий труд,

Не эгоисты по природе,

 

Не прикрепленные к вещам,

Высокие свободным духом...

Внимая пламенным речам,

Себе не верили – со слухом,

 

Казалось, резкий перебой:

Что он несет, профессор странный,

В безумстве жертвуя собой?

При чем неведомые страны,

 

Когда тут в собственной кошмар?

-- Вы не ослышались! – Профессор,

В глаза им глядя, нажимал:

-- Не получается прогресса

 

В обольшевиченной стране...

Я создал общество масонов.

Вы можете примкнуть ко мне,

В чем вижу множество резонов.

 

Ключ к самой сути «ЕТБ» –

Заведомое отрицанье

Участья в классовой борьбе.

Взамен – усилия, старанье

 

По примирению сердец...

К нам в «ЕТБ» врата открыты

Всем без различия... Творец,

Един для всех – и здесь забыты

 

Должны быть распри из-за рас

И политических амбиций...

Господь надеется на нас,

Дает нам шанс... С таких позиций

 

Мы вместе сможем повернуть

Вспять вакханалию убийства...

Итак, я изложил вам суть,

Прошу прощенье за витийство...

 

Так появился и в Москве

Кружок, объединенных тайно

Вокруг трех литер «ЕТБ»...

Все не случайно. Не случайно...

 

И Бокий принял в спецотдел

Главу сообщества масонов...

Чего же он, как босс, хотел

От страннейшего из ученых?

 

Карл Маркс считал, что мозг людей

Из всех известных во Вселенной

Разнообразных крепостей –

Найнеприступнейшая... Ценной

 

Работой счел ОГПУ

Попытки Барченко прорваться

Сквозь стены крепости, табу

Преодолеть и докопаться

 

До тайны мозга... ВЧК

Считала: Барченко успешен.

-- Еще каких-то полшажка –

И всем врагам мозги причешем.

 

Трудитесь, мэтр, мы верим вам...

Цель: телепатия. Желаем

На расстоянии врагам

В мозгах копаться. Так узнаем

 

Все вражьи планы наперед...

Трудитесь, мэтр. И не сдаваться:

Упорство крепости берет.

Ищите способы пробраться

 

К истокам мысли – и тогда...

-- Идея нравится, профессор:

Мозг – радио... И провода

Не требуются для процесса

 

Приема-передачи... Мозг

Осуществляет сам настройку,

Ведь он податлив точно воск...

-- Все верно, но при этом столько

 

Больших неясностей, проблем...

-- Ну, здесь-то вам и карты в руки.

Ведь вы дадите фору всем...

-- Стараюсь послужить науке...

 

-- Служите заодно и нам.

Мы тоже жаждем результата.

Скорей бы с горем пополам

Меня хотя бы в телепата

 

Вы превратили!

-- Результат

Подобный достижим не скоро...

-- Трудитесь, мэтр. Я очень рад,

Что мы – товарищи. Партнеры...

 

Дается полный вам карт-бланш,

Исследуйте мозги. Ищите.

Пусть мысль летит аж за Ла-Манш

За тайнами... И сообщите

 

Про самый малый результат,

Отметим радостные вести...

Творите. Мэтр! Я очень рад,

Что мы – в одном строю. Мы вместе...

 

Внушаемость, телекинез

И телепатия – примеры

Того, во что ученый влез

Экспериментами... Вне Веры

 

Опасны эти чудеса.

Рискует Барченко, рискует...

Но черный «паккард» по часам

Его привозит в центр... Тоскует

 

Душа по Шамбале... Его

Прикрытье – корешки и травы...

Тогда, скажите, для чего

Привозят на Лубянку? Правы:

 

Он ходит в кожаном пальто –

И это знак немаловажный.

Среди сотрудников никто

Сей внешний облик авантажный

 

Иначе не воспринимал,

Как принадлежность к чинадралам

ОГПУ... Все расширял

Задачи Бокий.

-- Службе мало

 

Гипноза. Дайте нам отчет

О всех аспектах тайных обществ:

Какое и к чему влечет,

Структура, методы пророчеств,

 

Их символ веры, их дела,

Их иерархия и люди...

Короче, нужно, чтоб была

Вся информация на блюде...

 

Научный главный интерес:

Энергия мельчайшей клетки...

Как подобраться к клетке без

Тончайшей техники в разведке

 

Ее источников и как

Расходуется биосила,

Как ковыряется в мозгах?

Не просто разобраться было...

 

Мэтр ставил опыты, искал

Ответы на запрос науки...

Звериный органов оскал

Из-за плеча... Дрожали руки...

 

По совместительсту – эксперт

По психологии и пара...

-- Мы подготовили концепт

По выявленью лиц, кто дара

 

Криптологического нес

Незаурядные задатки...

-- Заплатим щедро, не вопрос...

Подход серьезный... Без оглядки

 

Включаем процедуру в план

Тестированья кандидатов...

-- Да, кстати, нами взят шаман...

-- Еще, надеюсь, жив?

-- Куда-то

 

Заслали, вроде. Но найдем...

Мы ж понимаем – для науки...

-- Пришлите к нам его!

-- Пришлем.

Из рук, как говорится, в руки...

 

Впридачу, пара знахарей,

Цыганские гипнотизеры...

-- Пришлите же их всех скорей...

Уже распорядился. Скоро

 

Доставят в «черный кабинет»...

В Фуркасовском...

-- Тогда прощаюсь...

-- Жду вас, профессор, на обед...

-- Как буду занят... Ну, смещаюсь...

 

Внимание тогда привлек

Смышляев из второго МХАТ’а.

Он, режиссер и педагог,

Природой одарен богато.

 

Пожалуй, слишком: иногда

Он в каталепсию срывался –

И словно бы с души узда

Спадала: точно дознавался,

 

Что было, что произойдет...

Пилсудского болезнь авансом

Предсказывал... В холодный пот

Его бросало... Постоянством

 

Опасных признаков задет,

Профессор запретил попытки

Заглядывать за парапет

Смышляеву...

-- У нас в избытке

 

И ясновидцев и иных

Субъектов, склонных к озаренью...

Работать будем через них...

Смышляева, согласно мненью

 

Всех понимающих, беречь

Необходимо... Он на грани...

Глеб Бокий:

Так о чем же речь?

Что, Валентин Сергеич -- крайний?

 

Пусть возвращается к своим

Актерам и студентам вуза...

Смышляев позже с Москвиным

Дружил – и дружбе не обуза,

 

Что он прогнозы выдавал

ЦК заворгу... В спецотделе,

Случалось, Барченко читал

Доклады о любимом деле.

 

Он сам воспринимал всерьез

Уроки,что давал чекистам...

-- Вниманью вашему чертеж

Я предложу: вот так искрится

 

В мозгу внушающем волна...

В мозгу внушаемом – иначе...

Из диаграммы вам ясна

Вся суть гипноза... При задаче,

 

Что вам поручено решать,

Гипноз – ценнейшее подспорье...

Вся суть, чтоб мозгу не мешать,

Не надо, с подсознаньем споря,

 

Сильней на логику давить...

Поверьте вашему предчувствью...

Все подсознанье уловить

Само сумеет – и к искусству

 

Приблизитесь вскрыванья всех

Секретных кодов и барьеров...

Себе поверите – успех

Ваш неминуем... Тьма примеров...

 

Серьезно слушает народ

В высоких должностях и званьях –

И конспектирует, берет

В актив чекистский эти знанья

 

Леонов. Тайн охрану он

Сам обеспечивал в державе.

Филлипов. Строгость и закон

В севлагах утверждал – и вправе

 

Карать и миловать народ,

Что горе мыкал за «колючкой»...

Товарищ Гусев «Русский код»

Помог придумать. Сделав ручкой

 

Всем расшифровщикам земли...

Его коллега из Генштаба

Товарищ Цибизов... Нашли

В докладах нечто. Что неслабо

 

Им помогало в их делах –

И конспектировали дружно,

Как говорится. Не за страх –

За совесть.. Значит. это нужно...

 

Порой вне стен ОГПУ

Профессор проводил доклады.

Тогда чекистскую толпу

Иные рвзбавляли... Надо

 

Из Совконтроля Москвину,

Цековцу Диманштейну это...

Не нарушая тишину,

Внимали откровеньям мэтра.

 

И Стомоняков приходил,

Наркоминдельский чин высокий...

Он, как и те, другие, был,

А впрочем, так же, как и Бокий,

 

Из тайной ложи «ЕТБ»,

Где Барченко бессменный лидер...

Мэтр не замечен в похвальбе

И из чужих никто не видел,

 

Как он вскрывал сверхсложный код

Через контакты с ноосферой.

Вот и задумайся, народ,

Какую силу дарит вера.

 

В конце двадцатых для его

Загадочных экспериментов –

(Видать, включали колдовство) –

В музее взят без аргументов

 

Костюм шамана, бубен, все,

Что полагались, причандалы...

Неужто сам во всей красе

Бил в бубен и камлал? Подвалы

 

Угрюмых зданий никому

Не отдадут его секретов,

Зачем камлал и почему...

Мечтою давнею согрета,

 

Все ближе Шамбала... Уже

Добился Бокий и финансов...

Но с курса сбил на форсаже

Чичерин. Не оставил шансов

 

Ученому аристократ –

Наркоминдел... Печальный нонсенс...

Казалось бы, Чичерин рад

Визиту мэтра... Воленс- ноленс

 

Он вежливости отдал дань,

Заслушав смелую идею...

Однако же осталась грань...

-- Тибетской темой не владею,

 

Но я позднее дам ответ...

Понятно, вовсе нет ответа,

Что в дипломатии – запрет...

Однако ведь не только это

 

В заданьях Бокия ему:

-- На сторону советской власти

Полезно бы привлечь всю тьму

Секретных – по оккультной части –

 

Раличных обществ... Коминтерн

Давно вынашивал идею:

На службу нам бы встать всем тем,

Кто тайные плетет затеи,

 

Мистически украсив их...

Глеб Бокий поручает мэтру

Воззваньем разогреть таких,

Ничем не задевая веру,

 

Привлечь хасидов, кержаков,

Голбешников и лам тибетских,

Любых идейных чужаков

В помощники спецслужб советских.

 

-- Пусть нам послужит и шаман...

Особо ж удели вниманье

Исмаилитам... Ага-хан,

Коль проявил бы пониманье,

 

Нам дал бы веский аргумент

В борьбе с британскою короной...

Здесь привлекательный момент

Сотрудничества... Первой конной

 

Должно воззванье быть сильней...

И мэтр творил свое воззванье...

Но власть с кровавых первых дней

Все обессмыслила старанье

 

Ей ангельский приделать флер...

Осталось то воззванье втуне,

Никто на горе и позор

Не захотел служить коммуне.

 

К исмаилитам мчал в Париж,

Бомбей и в Пуну Коля Рерих.

Итог: все тот же голый шиш –

Советам ни один не верит.

 

Срединный август. Угловой

Подъезд. Выходит в переулок,

Тип -- в Денежный свой... Молодой

Еще, но лысый... Вжик – окурок!

 

Есть! Точно – в урну. Тип сверкнул

В улыбочке вставною сталью,

Неведомо о чем вздохнул,

О том ли, как презлую стаю

 

Петлюровцев в клочки порвал,

Как ими схвачен был в итоге,

Как пан щипцами вырывал

Свирепо зубы... Как в дороге

 

Он все же вырвался из лап

Осатанело самостийных...

Он с малолетства не был слаб,

Учился у умелых, сильных

 

Одним ударом поражать

Противника... Такое время,

Что надо быстро побеждать –

И он наращивал уменье...

 

Он вскоре вышел на Арбат,

Фланирующая походка,

Но жесткий, напряженный взгляд...

Он в Шереметьевском... Погодка –

 

В такую только и гулять...

Но он вошел в подъезд старинный,

Пошел шагами размерять

Пролеты... Вскоре резкий, длинный

 

В квартире прозвучал звонок...

Здесь жил эксперт наук военных

Профессор Снесарев... Клубок

Скатался из обыкновенных

 

На первый взгляд событий... Дочь

Професора как раз учила

Историю, мол, был охоч

Испортить заключенье мира

 

С германцами один эсер

Ужасно кровожадный Блюмкин –

Устроил Мирбаху расстрел...

Но те эсерские задумки

 

Предателям не помогли –

И были сброшены со сцены

Истории, а ведь могли

Служить стране, не будь измены...

 

Профессор Снесарев царю

Еще служил -- агент, полковник.

Он, точно вотчину свою,

Знал Индию... Британцам кровник –

 

Уж натерпелся в бытность там...

Гость приглашен в библиотеку...

Там книги, книги по стенам...

Здесь дочь за книжкой...

-- Человеку, --

 

Профессор начал объяснять, --

Почти немыслимо прорваться

Сквозь Гиндукуш... Прощай-прости

Здоровье... Горы – и коварство

 

Лавин и трещин... Лошадей

Оставить нужно у подножья...

Все грузы на плечи людей...

-- Но вы прошли. Выходит можно...

 

-- Да, мы прошли. Какой ценой?

От страха люди поседели.

Мой друг вернулся с гор больной...

Давящее пространство... Цели

 

Мы не достигли все равно –

Разведать путь для наших армий...

-- Но вы прошли там!

-- Так давно...

И что-то осложнилось с кармой...

 

-- Вы в карму верите?

-- А вы

Не верите в нее?

-- Не знаю...

На мне же Мирбах...

-- Для молвы

Преступник вы...

-- И я скрываю

 

Всегда под псевдонимом суть...

Девчонка замерла над книжкой...

-- Нет, Блюмкин, карма вам – не круть,

Не верть... Все прошлое отрыжкой

 

В грядущей скажется судьбе...

-- Вы, кстати, с Барченко знакомы?

Глава масонов «ЕТБ»

Про кармы вечные законы

 

Дословно то же что и вы

Твердит...

-- Знать что-то понимает...

-- Ну, мне умнее головы

Встречать не доводилось... Знает

 

Такое, что ни мне ни вам,

Хоть мы не первый год в разведке,

Узнать не суждено... Отдам

Полцарства за его заметки...

 

Добро, профессор, мне пора...

-- Давайте водочки по рюмке...

-- Чтоб пропустила та гора...

-- Что, папа, это вправду Блюмкин,

 

Который Мирбаха убил?

-- Ты слышала его признанье...

-- Но как же...

-- Так вот... Позже был

Прощен. Оставлен без взысканья.

 

И службой взят в водоворот.

Авантюрист, агент отважный,

Под именем чужим живет –

И двинет, точно, в этот страшный

 

Поход сквозь дикий Гиндукуш...

Его не запугаешь кармой.

Встречал таких... Ты вот что... Уж

Забудь о нем...

-- Такой шикарный

 

Подарок дан мне от судьбы:

С таким незаурядным типом –

(Такие люди, как столбы,

Как вехи по судьбе) – как тифом

 

Он заражает нас собой,

Что на всю жизнь неисцелимо,

Своей харизмой и судьбой...

Ах, лучше бы пронесся мимо...

 

Какой Чичерину резон

Мешать великому походу?

Завидовал? Возможно... Он

Привлек в союзники Ягоду,

 

Трилиссера... Интриговал...

А все давно готово было...

Им Королев преподавал

Урду, а пегая кобыла

 

Учила ездить их верхом...

Они готовились серьезно...

А тут – с препонами нарком...

Переговоры, склоки... Грозно

 

Дзержинский на своих сопел,

Грозил им карами земными,

Добился бы, но не успел –

Инфаркт...

-- Теперь не сладишь с ними...

 

Был сильно Бокий огорчен...

-- Ну, ладно... Блюмкин есть, пролаза.

Ему Чичерин нипочем...

Во исполнение приказа

 

Он уезжает на Памир...

И вскоре он уже в Синцзяне.

Московской девочки кумир

Тибетским ламою в скитанье

 

Себя туземцам здесь явил,

Наверно, ловко притворялся,

Все перевалы покорил...

Но что он видел, с кем встречался,

 

Неведомо... Отчета нет...

Иль так поныне засекречен?

Нет никого, кто тот секрет

Раскрыл – и похвалиться нечем...

 

Глеб Бокий – мэтру:

-- Не пробить

Нам Шамбалу – застряли глухо...

-- Таккое дело загубить!...

-- Да, невезуха!

-- Невезуха?

 

-- Ну, ладно, ты не обобщай...

А хочешь, -- формируй бригаду –

Ты ж собирался на Алтай?

-- Там побывать, конечно, надо...

 

И там заветные места...

Голбешники по тайным тропам

Туда сигают неспроста...

... И Барченко по ним потопал...

 

Там поражали колдуны

Уменьем покорять погоду.

И в гипнотические сны

Вводили без труда по ходу...

 

Алтайский краткий эпизод

Дал пищу новую раздумьям...

В столице Барченко зовет

Цвет «ЕТБ»...

-- Итак, рассудим:

 

Такие знания за день

Не накопить – осколки древних...

Ту массу с краешку поддень –

И вот – лавина знаний... Мне в них

 

Нельзя копаться одному,

А этим сказочным богатством –

(Нет, посторонним – никому!) –

Обязан поделиться с братством,

 

Как с вами я теперь делюсь,

Так поделюсь и в Ленинграде...

Уполномочите – сошлюсь

На вас...

-- Да, поезжайте, ради

 

Того, чтоб знанья передать

И закрепить за нашим братством...

Он в город на Неве опять

Приехал... Блюмкин со злорадством:

 

-- Кто вам позволил этот рейд?

Вы почему мне не сказали?

Мэтр в шоке:

-- Это что за бред?

-- Вы по Алтаю разъезжали,

 

Выходит, втайне от меня?

Надеетесь, что шеф высокий

Прикроет?

-- Полная фигня!

-- Учтите: оба, вы и Бокий

 

Давно под плотным колпаком,

Прихлопнем вас, как мух осенних...

Ишь, разъезжаете тишком!

Не выйдет... Оба – на колени!...

 

Не то мы уничтожим вас.

Жену, детей не пожалеем...

Агранов? Ну, Агранов – пас.

Он заступиться не посмеет

 

Поскольку с давнишних времен

И этот, так же, как и Бокий,

Уже доказано: масон...

Внезапно проявились склоки

 

В чекистском лагере... Гниет,

Известно, рыба с головенки...

Там, кто-то наверху дает

Отмашку Блюмкину... Подонки

 

Готовы броситься и рвать,

А он-то их считал друзьями...

Чекисты стали угрожать...

Не зря ли с ними он, бойцами

 

Бесовской власти стал дружить?

С ней не бывает компромиссов...

Так как же мэтру дальше жить,

Коль зло ему бросает вызов?

 

Решив проблему за него,

В тридцать седьмом арестовали.

Власть не щадила никого

И всех боялась. И едва ли

 

Глава масонов уцелеть

Мог в этом дьявольском психозе...

Кто станет здесь кого жалеть?

О людях вождь, как о навозе

 

Судил... Мэтр потащил вослед

Других из «ЕТБ» масонов...

Им от «друзей» спасенья нет...

Мэтр с Бокием в разряд шпионов,

 

Понятно, определены...

Но как же? Барченко – ученый,

Его же знаньям нет цены!

Тем хуже! Этой власти черной,

 

Той власти, что от Сатаны,

Сияющие чистым светом

Опасны вдвое и страшны...

Допрос, угроза пистолетом...

 

Бумагу дали и перо,

Велели описать подробно,

Что делал... Он искал добро...

Ложатся на бумагу ровно

 

Его идеи и мечты...

Хоть так, он полагал, потомкам

Расскажет то, что с высоты

Исследований в мире тонком,

 

Узнал и понял... Целый год

Исписывал листы профессор,

Сверхдавний раскрывая код...

Но нечестивого процесса

 

Однажды наступил финал...

И враг страны по приговору

Чрез четверть часа расстрелял

Ученого... Записок ворох

 

И главный труд его сожгли...

Уже когда скончался деспот

Не без труда друзья смогли

Добиться очищенья... Дескать,

 

В архивах никаких следов...

Но все же в оттепель Хрущева

Добились... Толку-то... Судов

Бесчинства подлого и злого

 

Последствия не зачеркнуть...

Зло и семье его творили

Супругу в лагере замкнуть

И сына старшего решили

 

Супруга Ольга двадцать лет

Безвинно провела в КарЛаге

А сыну старшему хребет

Сломали палачи в Норлаге –

 

И отпустили умирать...

Сын младший, Святозар, с сестрою –

В детдоме... Тоже бедовать

Пришлось изрядно... Той порою

 

Война с фашистом началась,

А детский дом на Украине –

И дети нахлебались всласть...

Дочь на работы на чужбине

 

Насильно немцы увезли,

Сынок по селам побирался...

В шестидесятом лишь смогли

Найти друг друга – и собрался

 

Порушенный семейный клан...

Рассказ мой подошел к итогу...

Жил человек, в душе был храм,

Был человек угоден Богу...

 

Но храм разрушен... Человек

Расстрелян... Станет ли уроком

В пришедшем веке – прошлый век?

Неужто в рвенье недалеком

 

Позволит мерзкое творить

С собой народ сверхтерпеливый?

Пора бы тропочку торить

Для разума в удел счастливый...

 

Однако верится с трудом,

Совсем не верится, что плесень

Чекистская покинет дом

Российский, вылезет из кресел

 

По доброй воле... Много лет

Терзают родину чекисты –

Сердца – гадючьи, жар и бред

В мозгах – и руки их нечисты...

 

Ну вот. Что знал, то рассказал

Вам о судьбе провидца-мэтра...

Век людоедский растерзал

Великих... Вот, такое ретро...