ЭТОТ РАССКАЗ ПРИНАДЛЕЖИТ МОЕЙ ПЛЕМЯННИЦЕ ИРИНЕ АКС , КОТОРАЯ ТОЖЕ ЗАРЕГИСТРИРОВАНА НА ПОРТАЛЕ ЧХА , - мне его прислали её родители , - пусть это будет для неё новогодним сюрпризом .

Дядя Мыша Дед Мороз .

++++

 

Новое тысячелетие наша семья встречала в Нью-Йорке. Это был наш первый Новый Год в Америке, и мы с почти туристским восторгом глазели на витрины Манхэттена, рождественское убранство итальянских районов и огромную елку у Рокфеллер Центра. Правда, покупать елочку домой не торопились: преподаватель на английских курсах сказал, что русские эмигранты обычно собирают елки на улицах католических кварталов, потому что итальянцы выбрасывают елки еще до Нового Года, а русские почему-то заводят себе Christmas Trees не на Christmas, как все нормальные люди, а на Новый Год. Вот ведь какие странные эти русские, сказал он. «А это идея!» - синхронно подумали все трое русских студентов, включая и меня. Однако нас ждало разочарование: та часть Нью-Йорка, где мы тогда жили, была, видимо, недостаточно католической.

В принципе мы могли бы и сами об этом догадаться, хотя бы

присмотревшись к уличным вывескам на китайском, корейском, русском и даже на иврите и на арабском. Так что числа двадцать девятого мы

все-таки отправились в ближайший цветочный магазин, весь декабрь

торговавший елками. Увы! Елок уже не было. «А когда же у вас

Рождество?» - удивился продавец. «Седьмого января», - говорю. А, так

вы – Russian Orthodox, – догадался продавец. Слово «ортодокс» мне не

понравилось: что-то из курса «Истории КПСС», явно отрицательное! То,

что Russian Orthodox значит всего-навсего «православный», я не знала,

и слегка обиделась: почему это русские – ортодоксы? Может, говорю, мы вообще – евреи! Это мое заявление совсем смутило бедного продавца, и он робко полюбопытствовал, зачем евреям Christmas Tree. На Новый Год! – говорю. Вижу – не врубается мужик. И тут на меня в очередной раз нашло богословское вдохновение. Когда оно на меня находит, я могу довольно долго и жутко убедительно проповедовать на любую религиозную тему, причем люди куда более меня сведущие в вопросе обычно слушают раскрыв рот и все принимают за чистую монету. Так, например, на работе я сумела убедить сирийца по имени Ясир, что Магомет запрещал только вино, а про водку в Коране ничего не сказано, вот наши татары про это знают и пьют не меньше русских, а подлые муллы держат простой арабский народ в неведеньи – в общем, после моей лекции он в корне пересмотрел свое отношение к данному вопросу, и жизнь его с тех пор стала полнее и

разнообразнее.

В общем, в тот раз я на своем далеко не блестящем английском сумела с очень умным видом объяснить обалдевшему цветочнику, что мы, как истинные евреи, празднуем не Рождество, а Обрезание Господне (кстати, действительно есть такой праздник, по крайней мере в православной традиции он отмечается, можете спросить в

любой церкви!) Ведь летосчисление-то мы ведем не от рождения Господа, а от того дня, когда Младенец Христос был обрезан, отсюда и эта разница в неделю между Рождеством и Новым Годом. Вот потому, говорю, все евреи и празднуют исключительно Новый Год!

Цветочник настолько проникся, что из какой-то подсобки вынес-таки нам еловых веток.

Правда, муж потом долго меня корил: дескать, из-за моего

специфического чувства юмора теперь все мексиканцы Нью-Йорка через этого цветочника будут полностью дезинформированы относительно еврейских традиций. Но мне важен был конечный результат: елку-то мы раздобыли!

 

Кстати, и Рождество мы в тот год тоже отметили: в 2001-ом году 7

января как раз попало на воскресенье, и вот устроили мы в Трапезной

одной из самых старых в Нью-Йорке русской православной церкви

настоящую Детскую Елку. Один из прихожан-активистов был Дедом Морозом, я – Снегурочкой. Как я, «атеистка в четвертом поколении», попала в церковные активисты – это отдельная длинная история. Началась она с того, что недели через две после переезда в Нью-Йорк встретилась я с давней своей питерской приятельницей, и она среди прочих советов дала такой: найди поблизости какую-нибудь максимально реформаторскую синагогу, чтоб божественности поменьше, а social life – побольше, а то здесь вся культурная жизнь – исключительно при храмах (что оказалось неправдой: бурлит тут жизнь и при публичных библиотеках, и в музеях, и много где еще). Так что когда другая моя подруга, тоже бывшая в Питере атеисткой, а теперь ставшая активной прихожанкой, позвала меня в

организаторы детского праздника – я с радостью согласилась: вот,

подходящий Храм сам нашелся. И кстати, очень неплохой получился

праздник! Почему-то мне больше всего запомнился один незначительный эпизод: когда настоятель храма (естественно, в полном облачении – ряса, большая панагия на груди) взял микрофон и дважды строго повторил следующее: «Братья и сестры! Чья серебристая «тойота» перекрыла driveway Храма – благословляю перепарковаться!»

 

Надо сказать, Нью-Йорк не зря считается Столицей Мира.

Подозреваю, что и столица всех мировых религий – тоже не Иерусалим, а Нью-Йорк. Так что в ту нашу первую нью-йоркскую зиму у меня просто голова шла кругом от обилия незнакомых праздников, и я изо всех сил пыталась понять, чем Ханука отличается от Кванзы и почему Ураза по-местному называется Рамадан. Надо сказать, все нью-йоркцы разбираются, хотя бы поверхностно, в обычаях и традициях соседей, они с детства знают, что карнавал, сопровождающийся вымоганием конфет, осенью называется Хэлловин, а весной – Пурим, зимой они привыкли видеть в вестибюлях больших многоквартирных домов и в офисах рядом с украшенными елочками ханукальные девятисвечники, и все знают, что в первый день Хануки положено зажигать одну свечку, во второй – две, ну и так далее (по библейской легенде – в честь каждого из дней, в которые горел священный огонь в Иерусалимском Храме после того, как город освободили от языческих завоевателей – чтобы, согласно обряду, вновь освятить его). А вот одна наша приятельница, впевые увидев огромный красивый подсвечник в холле своего дома, очень возмутилась: что за безобразие, всего одна лампочка горит! Подошла, аккуратно

докрутила все лампочки и пошла на работу, очень довольная собой:

навела порядок. Каково же было ее удивление, когда вечером она опять застала красивый подсвечник в том же «неправильном» состоянии!

 

Еще одна реальная нью-йоркская история. Одна очень серьезная и

ответственная няня (няня эта – моя подруга, так что за достоверность

истории могу поручиться) спросила молодых родителей своей трехлетней воспитанницы: какой религии учить вашего ребенка? Надо ж объяснять ей смысл зимнего праздничного убранства домов и улиц города!

Родители ответили: нам все равно, мы – атеисты, учите всему подряд, хуже не будет. И вот в выходной повели они свою малышку на прогулку. Смотри, - говорят, - вот мама с папой ребеночка нянчат, вот подсвечник красивый... А малышка и отвечает им учительским голосом: это не просто «мама с папой», а Дева Мария с Иосифом и Христос-младенец, красивый подсвечник называется Менора, такой же горел в древнем Храме очень много лет назад, а вы если чего не знаете – так лучше спросите у меня.

 

Уважительное отношение нью-йоркцев ко всем культурам мира

нагляднее всего демонстрируют названия блюд в ресторанных меню и в

супермаркетах. Здесь никому не придет в голову подыскать китайскому

или мексикансому кушанью другое, более местное, название. Не станут

здесь называть ло-мейн «китайской лапшой», штрудель – «яблочным

рулетом», а куличи – «столичными кексами». Помню, про это стыдливое

переименование кулича еще Николай Глазков писал в шутливом

стихотворении: «что ли, запретил его Ильич в октябре семнадцатого

года?» А переименован был кулич в СССР из соображений

«политкорректности»: кулич – это слишком пасхально, «поповское» слово. Потому же и хала в наших булочных именовалась «плетенкой»: хала – это ж такая булка, которую по иудейской традиции в шабат едят, разве можно ее продавать в советских магазинах!

Помню, уже в Нью-Йорке рассказывала я одному приятелю на работе, выходцу из Тринидада, какие блюда у нас в России из картошки готовят. Стала объяснять, что такое драники. Лойд послушал немного, а потом воскликнул: нет, это не русское блюдо, а американское! Латкес насывается! Его американцы на Хануку готовят! А русское – не из картошки, а из муки, называется «блины» и едят на Масленицу! Убедить его, что «американсое блюдо латкес» - это те самые драники, завезенные в Америку лет 100 назад белорусскими евреями, я так и не смогла...