Легенда о Гильгамеше

 

Гильгамеш сидит на берегу Евфрата и смотрит на воду. Мутный речной поток отражается в его глазах. Глаза его воспалены, а могучее тело почернело. Длинные темные волосы его развились, на ресницах колючие песчинки, и в бороде поселились большие речные улитки. На берегу Евфрата сидит царь Урука Гильгамеш, подперев рукой подбородок, и, не отрываясь, смотрит на мутные потоки воды. Вода несет груды мохнатого ила, трупы новорожденных детей и стариков. Гильгамеш сливается взглядом с движением реки и думает о смерти.

 

Мальчик с бритой головой усаживается на корточки рядом с Гильгамешем. В руках у мальчика глиняная дощечка и тростниковая палочка. Мальчик бросает взгляд на воду и начинает делать записи. Знаки на дощечке медленно выстраиваются один за другим, один за другим – Гильгамеш невольно начинает водить ослепшими от острых песчинок глазами в такт движениям тростниковой палочки, пока из глаз кровь сочиться не начинает. Мутная вода на время перестает занимать его мысли.

 

Кто ты, спрашивает Гильгамеш глухим, едва слышным голосом. Я ученик писца в доме табличек, отвечает мальчик, неохотно отрываясь от своей дощечки. Что ты записываешь на своей табличке, маленький ученик в доме табличек, неуверенно спрашивает Гильгамеш. Я записываю разные сказания, отвечает мальчик, и в голосе его раздражение. Я стану писцом на службе у великого царя Саргона, твердо говорит мальчик с острой тростниковой палочкой в правой руке. Гильгамеш пропускает мимо ушей слова «великого царя» - он давно уже свыкся с тем, что другие цари стали сменять друг друга в Уруке, как овцы на водопое. Что означает «записывать сказания», задумчиво спрашивает он у мальчика. Вырезать на дощечке то, что было, отвечает тот. Зачем вырезать то, что было, недоумевает Гильгамеш, ведь никогда не вернется оно. Гильгамеш недоумевает, потому что вопрос его ему кажется странным, ведь он уже знает ответ на него. Чтобы понять то, что будет, говорит мальчик чужими словами, которые когда-то услышал в доме табличек.

 

Гильгамеш понимает, что маленькому писцу вовсе не хочется записывать сказания. Он выстраивает знаки слов, а сам думает о беззаботных детях, которые резвятся на другом берегу Евфрата.

 

Я записываю сказания о великом царе Урука Гильгамеше, с гордостью в голосе говорит мальчик, на две трети боге, на одну треть человеке, и о верном друге его Энкиду, и о том, как они победили свирепого Хумбабу в кедровом лесу. Гильгамеш медленно проводит рукой по своему лицу, и в памяти его оживает смерть друга Энкиду. А что, Гильгамеш уже умер, спрашивает он у мальчика. Разве ты не знаешь, удивляется мальчик, Гильгамеш не смог получить бессмертия и стать вечно молодым. С тех пор много воды утекло и много царей сменилось в Уруке, говорит мальчик чужими словами, услышанными в доме табличек. Гильгамеш медленно проводит рукой по лицу, скользкие панцири улиток, которые поселились в его бороде, напоминают ему о том, что он не смог стать бессмертным. Я дам тебе прочитать, обещает мальчик, обязательно дам тебе прочитать о царе Гильгамеше, когда закончу последнюю табличку, я дам тебе почитать о том, как царь Гильгамеш искал бессмертия, и как его великий предок Утнапишти, страшный потоп переживший, научил его, как сыскать вечной жизни. Но вначале заснул Гильгамеш, не выдержав испытания, а потом злая змея утащила цветок вечной молодости, найденный им в водах морских.

 

Я хочу уснуть, говорит Гильгамеш цветам и болотам. Я хочу уснуть, говорит он стенам великого города Урука. Я хочу уснуть, говорит он реке Евфрат, но река не отвечает и молча несет синие трупы стариков и детей. Шесть дней и семь ночей должен был Гильгамеш от сна удержаться, чтобы получить бессмертие. На первый день продолжал он оплакивать верного друга Энкиду. Второй день, как речная вода, проплыл незаметно. На третий день он вспоминал о походе своем в Ливан – страну могучего кедра. Он вспоминал о походе в Ливан и сжимал кулаки, вновь и вновь в памяти воскрешая, как убил Хумбабу легким змеиным поцелуем кинжала в шею. На пятый день он оглох от собственного крика, сон призывая, и онемел от тишины, потому что никто ему не ответил. Не спит больше Гильгамеш, сон покинул его навсегда. Не спит Гильгамеш, и бессмертным не стал он.

 

К реке спускается старик и садится на корточки рядом с Гильгамешем. В слабых руках его глиняная табличка и тростниковая палочка. Старик садится на корточки и некоторое время молча смотрит, как бежит вода в реке. Да, и меня ждет та же судьба, наконец говорит он Гильгамешу, показывая тростниковой палочкой на труп старика, увитый мохнатыми гирляндами ила. Да, и меня ждет та же судьба, эхом отзывается Гильгамеш. Царь великий Урука, продолжает старик, царь великий Урука Гильгамеш не хотел смириться с волей богов, не хотел удел свой принять, умереть не желал. Тремя путями пришел он к неизбежному, тремя путями шел он к своей смерти – ведь дали ему три возможности, и все три упустил он. Да, эхом отзывается Гильгамеш, все три упустил он. Змея, что учуяла запах травы, цветок бессмертия унесла – добычу Гильгамеша стараний бесплодных. Кто я, всего лишь писец в доме царя Саргона, я всего лишь ничтожный писец, как я могу покушаться на судьбу всех живущих, спокойно говорит старик, если великий царь Гильгамеш, на две трети бог, одной своей третью стал влажной землею... Да, одной своей третью он стал влажной землею, повторяет Гильгамеш.

 

Великий Аллах помутил их разум, раздается крик на другом берегу Евфрата, пять тысяч лет истории нашей они превратили в прах, проклятые воры, похитив таблички, где говорилось о великом царе Гильгамеше. Гильгамеш видит, как толпы ликующих воинов несут в руках глиняные дощечки и золотые украшения. Великий Аллах помутил их разум, кричат воины. Разрушен великий Урук, стонут мужчины, и кричат огромные женщины. Кричат огромные женщины и рвут на себе волосы. Из воды печально смотрит Энкиду, и из носа его выползают водяные черви.

 

Энкиду, мы победили с тобой Хумбабу в кедровом лесу, говорит Гильгамеш, к мутной воде наклоняясь. Энкиду, с тех пор, как ты умер внезапною смертью, говорит Гильгамеш, к мутной воде наклоняясь, нет мне покоя – и меня ждет та же судьба. В пустыню бежал я и обратился с мольбою к отцу моему Утнапишти. Знать я хотел, как удалось Утнапишти вечную жизнь обрести. Брат мой Энкиду, упроси, чтобы сон долгожданный мне ниспослали, моли Иштар, и Эннуги, и Эрагаля - Богов Преисподней и Вод смерти – пусть ниспошлют мне сон. Ты говоришь загадкой, брат мой, отвечает Энкиду. Отвечает Энкиду, размыкает губы, и в рот его вместе с тучами ила заплывают хищные рыбы. Неужели ты так говоришь, потому что ждешь со мной встречи скорой? Мы не встретимся никогда, Гильгамеш, говорит Энкиду. Не говори так, младший мой брат, в ужасе кричит Гильгамеш, удастся ли мне бессмертие завоевать, суждено ли мне умереть, мы вместе будем с тобою. Мы не встретимся никогда, отвечает Энкиду. В смерти меня потерял ты, в бессмертии не найдешь. Он говорит, и хищные рыбы изо рта его выплывают, шевеля плавниками, мешая ему говорить.

 

 

Змея подползла к спящему царю и унесла траву жизни, поясняет мальчик. А все потому, что он не захотел ей воспользоваться сразу, хотел отнести ее в Урук, отдать воинам, женщинам и детям. Где он нашел траву жизни, удивляется Гильгамеш. На дне Евфрата, привязав к ногам огромные камни. Они сидят на берегу Евфрата, Гильгамеш заглядывает в воду. Нет, ни за что на свете он не погрузился бы в окровавленные воды, думает он. Неужели он уже стал бессмертным, и сколько лет прошло с тех пор, как он пытался уснуть?

 

Я не хочу, кричит он, я не хочу быть бессмертным, хрипит Гильгамеш. Богом не стать мне, и с людьми хочу неизбежное я разделить. Я не хочу быть бессмертным, друг мой Энкиду, где ты, вернись и прикончи меня. Прикончи меня, друг мой Энкиду. Прикончи меня, друг мой Энкиду, иначе мне не заснуть.

 

Старый писец удивленно смотрит на него и отворачивается, возвращаясь к своей табличке и тростниковой палочке.

 

 

Гильгамеш стоит в незнакомом ему дворце, волосы его завиты и обильно смазаны елеем. Он читает на глиняных табличках о своем походе в Ливан, и еще он читает о том, как они вместе с Энкиду убили свирепого Хумбабу в кедровом лесу. Он читает и не видит прекрасного лика Энкиду на глиняных табличках. Знаками стал лик Энкиду, и знаками стал Гильгамеш. Он читает, и слезы медленно текут из его глаз. Если записать то, что было, поймешь то, что будет, когда-то сказал ему мальчик из дома табличек. Неизвестные воины с победными криками врываются в зал, отталкивают его и уносят таблички. Гильгамеш растерянно смотрит им вслед – у него больше не осталось ничего, кроме бессмертия. Все, что было, исчезло, и теперь понять он не сможет, что будет. Сочатся кровью илистые берега Евфрата.

 

Гильгамеш сидит на берегу Евфрата и смотрит на воду. Шесть дней и семь ночей он оплакивал Энкиду и с тех пор разучился спать. С тех пор он больше не спит. Мертв Утнапишти и мертвы всемогущие шумерские боги. На другом берегу Евфрата воины огромного роста призывают незнакомых Гильгамешу богов, Аллахом их называя, раздается грохот страшных орудий, круглые молнии небо пронзают, и падают в реку Евфрат убитые дети Урука. Гильгамеш слышит тихий свист невидимой смерти, от которой воины внезапно падают, словно пораженные сном. Словно пораженные сном, падают могучие воины. Трупы плывут по реке.

 

Ждет Гильгамеш, когда злая змея подкрадется и отнимет у него траву жизни. Тихий свист смерти за змеиный шепот он принимает.