ГЛАВА V

 

МУСОР

 

Мокрый асфальт жег мне спину. Изрядно поскандалившие тучи лениво разбредались по небу, унося с собой напряжение, которое ещё чувствовалось в воздухе, врывающемся в мои лёгкие. Тишину, царившую после великого сражения, разрезали лишь одинокие капли, срывающиеся с крыш. Там наверху под одной из них была моя квартира, но подниматься обратно мне ужасно не хотелось.

Я видел, как из стены дома на уровне девятого этажа вышел человек в чёрном плаще и шляпе, повис в воздухе. Оглядевшись, он достал из перчатки конверт. Вскрыв его, человек взглядом окинул текст письма, и глаза его вспыхнули злобой. На вырывающемся из-за туч солнце блеснула звезда на его груди в виде скрещенных пяти шпаг. Он выронил письмо и ветром взлетел к небу, где растворился в отступающих облаках. Письмо вспыхнуло, и пепел его букв, опускаясь, впивался мне в глаза…

Откормленная собачья морда вся в слюнях и в милицейской форме нависла надомной.

– О, все как сквозь землю провалились, а он тут отдыхает! Ишь, развалился! – брызгая слюной, рявкнул сержант – Ну ничего, на сегодня нам и его хватит… Берём!

Соскребли меня с асфальта, и через секунду я уже видел удивлённые глаза птиц, распятых на проводах столбов, которые мелькали сквозь ржавые прутья решёток. Мерзко пахло псиной, поэтому я старался не дышать, от чего и потерял сознание. Поглотившая меня клетка неслась к логову стражей порядка…

– Порядок! Во всём должен быть порядок! – взвизгивая от возмущения, вопил голос мне в ухо – Было у вас разрешение на подобный акт? Нет! А стало быть, закон нарушали!

Прикованный к железному стулу, я не очень догонял, какая именно вина на мне висит, но кое-что объяснить дознавателям всё же было необходимо:

– А причём тут я? Ну, долетел бы я этажа до пятого, и вовсе бы мне падать расхотелось, и вернулся бы обратно! Так нет же, мне кричат: «Не сметь!», а ведь я то и не собирался! И не очень то и хотелось!

– Так значит, вы признаёте свою вину по всем пунктам. Вот и чудненько, распишитесь здесь! – предлагая мне погрызенную ручку и рулон исписанной туалетной бумаги (54 м), радостно тявкнул Кидалов.

Установившийся диалог перебили посыпавшиеся на пол зубы одного из заключённых после неудачной попытки перегрызть ими решётку камеры. Воспользовавшись паузой (всё отделение с увлечением наблюдало за тем как бедняга, ползая на карачках, собирал свои зубы и пытался вставить их обратно), я попытался прочитать, что же за вина мне всё-таки вменяется. Но толи я забыл, как это делается, толи написано было по-китайски; в общем, ничего у меня не получилось.

– Ну ладно, а сейчас на психиатрическую экспертизу и быстро!

– Сейчас мы его по модему пошлём нашему дорогому профессору! – радостно предложил сержант, – Он любит работать с такими экземплярами.

От этих слов экран монитора, стоящего на облёванном столе, моментально скорчился, и испуганный агрегат нервно завопил:

– Не позволю! Он же мне все файлы сожрёт, а я жить ещё хочу! Сначала накормите его!

«Разумное предложение подумал я», но по виду главного понял, что поесть мне никак не светит.

– Ладно, в конверт его и почтой – холодно распорядился начальник…