РАЗНОЦВЕТНЫЙ МИР

или

В ПЛЕНУ У ЗЕЛЁНЫХ

 

Вовка вышел из магазина и развернул только что купленную конфету. Не успел он засунуть её в рот и, как обычно, швырнуть фантик в траву, как услышал над ухом скрипучий голос:

- Молодой человек, не угостите бабушку конфеткой?

 

Перед ним стояла старушенция гренадёрского телосложения в зелёной кофте и круглых, тоже зелёных очках.

- У меня только одна, - нашёлся Вовка. Очень надо делиться с какой-то старухой!

- А ты дай одну! – нагло потребовала та и пригвоздила мальчишку взглядом, от которого у Вовки внутри всё похолодело. Вместо того чтоб убежать, как собирался, он почему-то залепетал:

- Так это…Я щас… приду домой и сброшу Вам в окошко целый килограмм.

Бабка посмотрела на него с недоверием, но Вовка уже рванул в подъезд. Благо, до дома было рукой подать.

 

Влетев в квартиру, мальчишка бросился к окну. Бабка слонялась по двору и поглядывала наверх.

- Что, съела конфетку, старая? – Вовка скорчил рожу и оттопырил руками уши.

 

Во двор вошла соседка с третьего этажа. Старуха опрометью кинулась к ней и стала о чём-то спрашивать. Женщина в ответ пожала плечами и прошла мимо. Вовка увидел, как старушенция надула щёки, а потом высунула длиннющий, как у муравьеда, язык. Соседка поскользнулась и чуть не упала.

 

- Во, даёт! – прошептал Вовка. Он готов был поклясться, что это бабка отомстила женщине за невнимание.

Но на этом чудеса не закончились. Язык исчез во рту так же быстро, как появился. А старуха уже держала огромный армейский бинокль. Откуда он взялся, Вовка не понял. Взяться-то ему было совершенно неоткуда. Тем временем, тётка навела оптику на окна и стала шарить по ним взглядом.

 

- Чёрт! – мальчик еле успел пригнуться. Бинокль уставился прямо на него.

Вовик отполз подальше и решил не обращать внимания на сумасшедшую старуху. Он включил компьютер и поставил любимую игру. Но впервые космические стратегии «Старкрафта» не увлекали его. А мысли снова и снова возвращались к странной тётке. Вовка нервничал всё больше.

 

На цыпочках он прокрался к окну и выглянул из-за занавески. Бабка стояла в той же позе бдительного пограничника. «Хорошо, что меня не видно», - только Вова так подумал, как старуха погрозила ему кулаком. Паренёк поспешно пригнулся.

 

- Вот влип…- вырвалось у него. Эх, надо было отдать конфету! Или держать язык за зубами. И, как назло, дома все конфеты закончились!

Вовчик отполз от окна и, на всякий случай, пошарил на кухне. Нет, пусто. Вчера они с Юркой смотрели «Терминатора» и слопали целый пакет. Если б знать!

 

Только он вспомнил про лучшего друга, зазвонил телефон.

- Алло, - почему-то полушёпотом сказал Вовка.

- Привет! Ты что, заболел? – заорал Юрка. А ещё некоторые не верят в телепатию!

 

- Почему заболел? - снова приглушённым голосом спросил Вовик.

- А чего хрипишь? Не заболел, так гулять выходи! Мне папка перчатки для велика купил. Хочу опробовать.

- Ух, ты! Как у Вареника?

- Не, ещё круче! Настоящая кожа!

 

- Щас бегу! Ой, я же не могу…

- Что, заболел всё-таки?

- Да нет…- замялся Вовка.- Тут такое дело…Понимаешь… там во дворе бабка какая-то…странная.

- Ну, ты, Вован, совсем! Бабку какую-то испугался!

- Да это не простая бабка! В общем, она за мной следит. С биноклем.

- Ври больше!

- Не веришь, сам в окно посмотри!

 

- Ну, смотрю. Стоит какая-то Фрекен Бок. Птичек в бинокль разглядывает. Юная натуралистка, наверно. Не пойму, ты-то тут при чём?

- Если б птичек! А ты посмотри, куда она уставилась!

- Ну, на ваш дом.

- А конкретнее.

- На окна ваши, вроде… Ну, и что?

- А то, что она меня поджидает! Я ей конфеты обещал!

- Совсем сдвинулся! Зачем обещал-то?!

- Зачем-зачем? Получилось так. Сказал, в окно скину. Думал, уйдёт, а она не уходит, ждёт.

- Ну, так скинь! Делов-то! Или тебе конфетку жалко?

- Ничего мне не жалко! А только мы с тобой все конфеты вчера съели. Забыл, что ли? Слушай, а давай, ты ей скинешь. А то больно старуха странная, ведьма, прям, какая-то или шпионка! У неё язык метровый, и бинокль она выудила из воздуха, как фокусница, и подножку соседке подставила!

 

- Да ладно тебе! Бабка, как бабка! Рослая только очень. Наверно, в баскетбол в детстве играла.

- Да чтоб мне в каникулы английский учить, если я вру! Ну, так скинешь или нет? А то весь день под прицелом сидеть! Она уже час так стоит, - кипятился Вовка.

 

- Так я того…Только что как раз последнюю конфетку доел. Даже фантики ещё не выбросил.

- Эх, ты! А ещё друг!

- Так я ж не знал! – обиделся Юрка.

 

- Слушай, Юр, сгоняй в магазин. Тебя-то старуха не знает.

- Сгоняй…А деньги где взять?

- Ясно. И у меня нет, - ещё больше расстроился Вовик. – Интересно, долго она так стоять будет?

- Такая может долго. Крепкая старушенция, - «утешил» приятеля Юрик.

- Ладно. Пока,- огорчённый Вовка брякнул трубку.

 

Взгляд его упал на вышитую мамой картину. Вместо грустной Алёнушки, склонившейся к воде, на Вовку смотрела ехидно ухмыляющаяся ведьма в зелёной, как у бабки, кофте.

- Что за чертовщина?! – протёр глаза мальчик. И снова увидел знакомую Алёнушку. – Чушь всякая мерещится!

 

Вовка вдруг вспомнил, что после магазина не помыл руки. Гигиену он уважал, поэтому сразу направился в ванную.

«Жуткое мыло»,- прочитал он на флаконе с жидким мылом. Странно, раньше ему казалось, что было написано правильно. Вовка намылил руки, а потом и лицо. С зажмуренными глазами схватил полотенце, вытерся. Взгляд его скользнул в зеркало. От неожиданности Вовка отпрянул и стал ощупывать себя. Вместо десятилетнего лопоухого мальчишки с коротким ёжиком волос он увидел мерзкое зелёное существо с выпученными глазами и бородавками, в ужасе шарящее по физиономии.

 

Мальчик бросился к другому зеркалу. Тот же зелёный урод! В отчаянии он зажмурил глаза, потом приоткрыл один, в надежде, что уродец исчезнет. Но зелёный прыщавый кошмарик снова смотрел на него.

 

- А, обманывать вздумал, голубчик! – Вовка не верил своим ушам. Он отчётливо слышал уже знакомый скрипучий голос. – Так пусть бородавки украшают тебя до старости! – старуха мерзко захихикала. – Будешь знать, как врать и жадничать! Ходи теперь зелёненьким!

 

- Бабушка, простите! Я больше не буду! – оглядываясь в поисках старухи, на всю квартиру закричал Вовка.

Но ему никто не ответил. Мальчик рухнул на кровать и зарыдал. Он опомнился, только когда услышал, что звонит телефон. Вова долго не брал трубку, но потом всё же поплёлся к аппарату.

 

- Ты что, спишь, что ли?! – возмущался Юрка. - Давай выходи! Бабка твоя ушла!

- Не могу.

- Чёй-то голос у тебя какой-то мультяшный? Хватит придуриваться! Бабка ушла, говорю!

- Слышу. Не глухой, - рассердился Вовка.- Говорю - не могу. Лучше ты ко мне беги. Тут такое!!!

- А, это ты насчёт голоса? Классно получается! Как сделал? Бегу!

 

Юрка бросил трубку и галопом рванул к другу. Он так спешил, что на лестнице чуть не сбил похожего на Хоттабыча старика в зелёном мундире. Тот выронил палку и еле удержался на ногах.

- Молодой человек! А извиниться?! – попытался остановить он мальчика.

- Отстань, дед! Не до тебя! – Юрка бежал, перескакивая через три ступеньки.

- Пожалеешь…позеленеешь…до старости…- понеслись вдогонку грубияну отрывки возмущённых дедовых слов.

 

Но мальчик не обратил на них внимания. Через минуту он уже звонил в Вовкину дверь.

Когда она открылась, Юра увидел замотанное, как мумия, в шарф существо. Наружу торчали только выпученные глаза и прыщавый зелёный нос.

 

- Здрасьте! Мне Вову! – пытаясь отдышаться после пробежки, выпалил Юрик.

- Так это я. Очень жутко? – кукольным голосом залепетало закутанное чудо.

Юрка стоял столбом и с недоверием смотрел на чучело.

- Хватит прикидываться! Ты кто? И где Вовка? – наконец, сообразил он.

 

- Да я это, говорю! Бабка меня заколдовала!

- Чем докажешь? – не растерялся Юрка.

Существо задумалось. Но вдруг схватилось за голову и, выпучив глаза ещё больше, уставилось на Юрку, как будто у того на носу вырос хвост. От этого взгляда Юре показалось, что лицо его опухает и чешется. Но восстановление справедливости было важнее.

- А, нечего сказать?! Куда Вовку дел, чучело прыщавое?! – заверещал он.

 

Вовка вышел из оцепенения, схватил сопротивляющегося приятеля и потащил к зеркалу. Тот остолбенел. Прямо на глазах лицо его перекорёживалось, покрывалось зелёными бородавками, а зрачки выпучивались, словно пытались выпрыгнуть из глазниц. А ещё он стремительно лысел на макушке.

 

Вовка сорвал с себя шарф. Юрка захлебнулся от ужаса и налетел с кулаками на друга:

- Ты меня заразил!

- Я ж не знал!

 

Но Юрка не слушал и колотил его, куда попало. Началась возня. Два зелёных человечка катались по полу и отвешивали друг другу оплеухи.

- Олухи! – оба явственно услышали стариковский голос. – Зеленухой нельзя заразиться, зеленухой можно только наказать! Будете ещё толкать старичков и грубить им?!

 

Борьба нанайских мальчиков мигом прекратилась. Оба драчуна застыли, как вкопанные.

- Кто это? Это оно о чём?- обомлел Вовка.

 

- Наверно, дед тот…- зашептал Юрка. – Толкнул я его нечаянно ну и того…торопился очень…нагрубил, вроде…

- Вроде?! – возмутился голос. – Так ходить тебе век прыщавому!

 

- Постойте! Мы больше не будем! – попытался спасти положение Вовка. – Неужели ничего не исправить?!

- А это уж, как заслужите, - смилостивился старичок.

 

- А что…что нужно делать? – ухватились за соломинку мальчишки.

- Опять язык распустил, старый хрыч?! – знакомый Вовке скрипучий голос осадил старика.

- Так я энто…того…не того…- стал оправдываться дед.

 

- Дедушка, скажите, пожалуйста, мы всё сделаем! – заканючили ребята. Но им никто не ответил.

Мальчишки ещё долго умоляли невидимых стариков вернуть им прежнюю внешность, но всё безуспешно. Те или на самом деле пропали, или не захотели больше разговаривать. Отчаявшись достучаться до них, Вова и Юра, похожие как близнецы, решили замотаться шарфами и, как только стемнеет, уйти из дома, пока не вернулись родители. Они понимали, что мамы и папы будут волноваться, искать их и даже, наверно, вызовут милицию. Но будет ещё хуже, если родители застанут дома зелёных уродцев и прогонят их. Даже представлять такое было невыносимо. Ребятам было невдомёк, что любая мать узнает своего ребёнка из тысячи.

 

Перед тем, как захлопнуть дверь, Вовкин взгляд упал на висевший в прихожей календарь. В окошке для числа мрачно ухмылялась цифра тринадцать.

- Тринадцатое июля. Пятница. Вот это да! – ещё больше помрачнели мальчишки.

 

Чем дальше уходили ребята от дома, тем безрадостнее становились их мысли. Понурые, Юра и Вова брели всё вперёд и вперёд. Вскоре знакомые дворы остались позади, а прохожих, с любопытством поглядывающих на закутанных посреди лета шарфами детей, встречалось всё меньше.

 

Приближалась ночь, и надо было подумать о привале. Мальчишки сунулись было в какой-то подъезд, но еле унесли ноги, столкнувшись с компанией местных подростков. Ещё долго им вслед неслись колючие шутки, свист и улюлюканье.

 

- Всё. Я устал, дальше не пойду,- Вовка тяжело опустился на одиноко торчащую в незнакомом дворе карусель.

Юрка плюхнулся рядом и стал медленно перебирать ногами. Карусель тронулась, заскрипела и, вереща всё противнее, стала набирать обороты. Деревья, дома и песочница сначала закружились, а вскоре уже неслись вокруг мальчишек, слившись в одну чёрную полосу.

 

- Стой! Хватит раскатывать!- закричал Вова.

- Не могу остановить! Она сама!

 

Виски у ребят стиснуло, шарфы сорвало, казалось, что шеи сейчас сломаются, а барабанные перепонки взорвутся. Тормозить ногами не получалось. Когда скорость вращения достигла предела, карусель, победно взвыв последний раз, волчком взмыла в ночное небо и понеслась, сломя голову (или что там у неё вместо головы). Вова и Юра, вцепившись в сиденья и мысленно прощаясь с жизнью, мчались ввысь.

 

Наконец, летающий объект под названием карусель грохнулся о землю. От толчка мальчишек вырвало из сидений и шлёпнуло на что-то вязкое. Когда они пришли в себя, то поняли, что приземлились у заросшего ряской болота. Всё вокруг было разных оттенков зелёного. Даже небо, на котором тускло мерцал малахитовый шар, похожий на солнце. На деревьях с бурыми стволами гроздьями висели и ехидно ухмылялись зелёные старики и старухи.

 

- Куда мы попали? – в ужасе прошептал Юрка.

- О, наконец-то, и моё пополнение пожаловало! – дети увидели шустро сползающую с ближайшей осины старуху, в которой они узнали бабку с биноклем. – Молодцы! Быстро прибыли!

 

Она по-свойски похлопала Вовку по плечу:

- Орёл! И жадина, и врунишка, и драчун! Побольше б таких!

- А мой-то, мой!.. - прихрамывая, подскочил к ним знакомый старик. - Так толкнул меня давеча на лестнице, думал – не удержусь, концы отдам! Эх, молодца! А грубить-то как могёт! – гордо оглядел он Юрку.

 

Смущённые мальчишки переминались с ноги на ногу:

- Мы больше не будем! Мы исправились!

- Как энто исправились? – испугался дед. – Нет, голубчики! Ишь, чего надумали! Зря мы, что ль, с Федотьей старались, тринадцатого числа и пятницу дожидались, выискивали вас, околдовывали, сюды катапультировали? Энто там, на Земле вашей, плохо грубить да драться, а тут, на Зеляндии, на таких, как вы, вся планета держится! Сами покумекайте, ведь все лучшие вещи зелёные: грусть-тоска - зелёная, крапивка для воспитаньица - зелёная, зелёнка, что коленки разбитые жжёт, - тоже зелёная. А жабки, лягушечки, крокодильчики, тинка болотная? Да и людишки самыми красивыми, по-вашему, когда становятся?

- Ну, когда здоровые, загорелые и спортом занимаются, - ответил Юра.

- Спортом?! Тьфу! Глупости, сынок, говоришь! Людишки красивые, когда носа на улицу не кажут, телевизир глядят или за компутером застрянут, или болеют долго, или от злости зеленеют. В общем, опять же, всё к одному сходится – хорошо только зелёное, а разноцветное – сплошной вред и разочарование! Отсюда вывод – надоть энту зеленуху всячески лелеять и выращивать! А выращивать её лучше всего у грубиянов, врунов, зануд и двоечников получается. Вот вы энтим и займётесь. Лучших кандидатов и не найти! Будете тут всё болотной водичкой опрыскивать, заунывным песенкам птиц обучать, крапивные сады растить. Да и себя крапивкой похлёстывать не забывайте! Чтоб прыщики зелёные не пропали! А мы с Федотьей за вами присмотрим!

- Не бойтесь, на первых порах, чему нужно, обучим! – подтвердила старуха, вручив новоявленным работникам канистры с вонючей болотной жидкостью.

 

И потянулись одинаковые зелёные дни. Надо сказать, с работой Вова и Юра справлялись отменно.

- Эх, крапивка-то так и прёт, так и прёт! А лягушечки как муторно квакают! На душе – тоска зелёная! Не прогадали мы с парнями-то, – не мог нарадоваться старик, поглядывая со своего дерева, от которого целыми днями набирался зелёной силы.

 

Все были довольны, кроме самих мальчишек. И не так тяжела была работа и занудство стариков, как давящая на мозги всеобщая зелёность. Всё чаще вспоминали они о пёстрых бабочках, алых мухоморах, белоснежных ромашках, семицветной радуге. А ещё – о солнечных денёчках, купании в голубой речке, о маминой улыбке и сильных папиных руках. Неужели им суждено провести всю жизнь на этой скучной зелёной планете, окучивая крапиву и слушая жабьи трели? Гринпис – оно, конечно, хорошо, но не в таких количествах! Как ни ломали ребята голову, выхода не находилось. А самое страшное, Вова и Юра заметили, что с каждым днём становятся всё зеленее. Их кожа постепенно превращалась в лягушачью, а настроение было – хуже некуда.

 

- Эх, всё б отдал, чтоб ещё хоть раз увидеть золотой одуванчик, - мечтал Вовка.

- Или выпить стакан апельсинового сока, - вторил ему Юрка.

 

В задумчивости он сунул руку в карман и нащупал…самое драгоценное, то, о чём дети не могли даже мечтать, - настоящую семечку, зёрнышко подсолнуха. И как это он не нашёл её раньше? Слёзы выступили на Юриных глазах.

- Юр, ну, ты чего? Ну, потерпи, Юр, может, что-то придумаем, - стал утешать его друг.

 

- Да нет, Вов, ты не понял…Вов, я чудо нашёл…Вов, оно в кармане…- зашептал Юрик.

- Да брось, Юр, какое тут чудо…Да ты не стесняйся, я сам готов заплакать…

- Семечка… завалялась, наверно…- не слушал его Юра.

- Где? Покажи!

 

- Да тут… Тише, зелёные услышат!

- Дай подержать!

 

Юрка крепко сжал родное зёрнышко в кулаке и незаметно протянул приятелю.

- Щекотится…- заулыбался Вовик.

 

- Мы должны её вырастить. Давай поклянёмся! – решительно заявил Юра.

- Но как?

- Мы спрячем семечку среди крапивы, будем по-очереди её охранять и поливать.

 

Так ребята и сделали. Чтоб не заметили старики, зёрнышко пришлось закопать в самой гуще крапивы. Чтоб добраться к нему, мальчишкам приходилось продираться сквозь её безжалостные щупальца. Волдырей на их теле после каждого полива семечки прибавлялось, кожа зудела. Зато зелёные надсмотрщики были довольны. Они думали, что дети так усердно выполняют их наказ обжигаться крапивой. Но что эти мучения по сравнению с радостью, которую доставило мальчикам рождение новой жизни! Подсолнушек рос на глазах, постепенно превращаясь в стройное растение с большими листьями и мощным стеблем.

 

Но самым счастливым стал день, когда на таком же зелёном, как вся планета, растении раскрылись яркие солнечные лепестки. Гром грянул средь болотного неба. Поднялся настоящий ураган. Он, как яблоки, пострушивал зелёных стариков с деревьев, вырвал с корнем крапиву и заткнул песком жабьи глотки. Небо наполнилось синевой, а потом утонуло в сиянии солнца. Настоящего солнца, ярко-оранжевого! Защебетали сойки и синицы, воробьи и ласточки и устремились за семечками к другому, маленькому солнышку – подсолнушку.

 

Юра и Вова смотрели на разноцветный мир и радовались, как никогда в жизни. А навстречу мальчишкам шла и улыбалась Алёнушка. Та самая, с маминой картины. Шла, чтоб помочь добраться домой.