Порой вечерней над рекой, Когда туман уже клубиться. Луна и солнце меж собой Поспорили – кому влюбиться. Кто первым сможет отыскать Себе достойного поэта. Над ним победу одержать И приз себе вручить за это. Не просто смертного любить, Им прежде нужно увлекаться. О слабостях его забыть, И недостатков не касаться. Он должен строен быть и мил, Красив, умен и остроумен. Что б астрономию любил, И с телескопом был бы дружен. Играючи смог рассмотреть Их форм и линий совершенство. И страстью пылкою гореть, От наготы их впасть в блаженство. Как может грешный устоять Пред ликом знойного светила. Оно родилось покорять, И судьбами планет вершило. И миллионы пали ниц У ног божественной царицы. Лишь фараоны у гробниц Предвосхищали ход сестрицы. Холодной тенью не спеша Она собой родню затмила. Ей трон не стоил ни гроша, А ночь безмолвием пленила. Так, мир на части поделив, Они соперничать не стали. Границы сна определив, Лучом, как следом острой стали. *** Но младшей тесен стал надел Однообразных звездных буден. И, бросив ночью сотни дел, Являлась днем, хоть путь был труден. Дразнила старшую сестру, Меняя облик свой игриво. То – полнолунье поутру, То – тонкий месяц. Что за диво! Но грустный образ ближе ей, И, в меланхолию впадая, Она скрывалась много дней, Ничем себя не выдавая. И, всё же, ветреной была, И пошалить порой любила. Взамен сестры прийти могла, И всех до страха доводила. Но та заботливой рукой Все прегрешения стирала. Восстановив земной покой, Чуть поворчав, её прощала. Лишь вызов дерзкий получив, Сочла задетой честь царицы. Протуберанцы излучив, И норов разъяренной львицы. Касаясь краешка земли, Она от злобы покраснела. И если бы прошли дожди, Вода бы тот час закипела. Усмешку бледностью прикрыв, Луна ничуть не удивилась. Предвидя бешенства порыв, Она за тучу тихо скрылась. В тот день закат был так хорош, Всё небо краской заливая. Казалось, в поле вспыхнет рожь, И речка высохнет кривая. Призвав в свидетели туман, Сестрицы о заклад побились. Взяв трое суток на роман, Что б по уши они влюбились. У каждой зрел коварный план, Как выиграть, сердце не поранив. Что б скрыть задуманный обман, Себя и близких позабавив. И обе кинулись искать, Земных мужчин перебирая. Друг друга начали толкать, В азарте спешки не скрывая. Но первой младшая была, Она средь них всегда водила. Порой плутовкою слыла, Врала, что счёт в игре забыла. *** Хоть ночи летом коротки, И люди заняты во многом. Влюбленных целые полки, Обнявшись, бродят по дорогам. Поверив в быстрый результат, Луна во всей красе явилась. И, приглашая на парад, Как люстра на небе светилась. Любовь не ищет суеты, И громкого столпотворенья. Ей ближе шёпот и мечты, Для ласки ждет уединенья. *** О, сколько нежности таят На юге ночи озорные, Порой там страсти так кипят, Что воздержусь писать – какие. Как будто вирусом любви Цветы там воздух наполняют. Лишь он появляется в крови, Фантазии сердца пленяют. И будоражат, и зовут. Влекут, И ночью не дают покоя. Найдёте, вряд ли там приют, Что б жажду утолил. Не скрою. *** Луна на пиршестве таком Себе предмет любви искала. И, с высоты глядя тайком, Галопом по сердцам скакала. Все страстью тайною полны, Неровно, учащенно бьются. Но тщетны помыслы Луны Хоть одного из них коснуться. Живое тянется к живым, Холодный блеск лишь ослепляет. Мы любим сердцем. Только им. Рассудок выгоду считает. Луна осталась холодна, В пруду на свой портрет взирая. Вздохнув, что всё ещё одна, И не нашла ночного рая. *** Рассвет забрезжил за горой, И солнце править поспешило. Ещё не зная, где герой, Всем щедро теплоту дарило. Пытаясь встретить молодца, По улицам одна бродила. И, не дождавшись у крыльца, В окошко соням посветила. Тем, кто понежиться любил, Остатки сна не прогоняя. Его о чем-нибудь просил, Мечты о нежности вверяя. Услышав исповедь юнца И девы томной, и – матроны. Оно решило, что гонца Пора готовить для короны. Победа виделась вблизи, Казалось, что еще немного, И проигравшая в грязи Попросит не судить их строго. Но все сложилось невпопад, Ленивый сердцем не полюбит. Он будет долго ждать наград, А кубок так и не пригубит. И что б такого полюбить Уродом следует родиться. И солнце принялось бродить, С надеждой всё-таки влюбиться. Атлетов стройные тела Оно восторженно ласкало. Потоки летнего тепла На загорающих бросало. Те нежились в его лучах, Но каждый, о своём мечтая, Надеялся в красивых снах, О том, что сложит всё, играя. *** Любовь как рифму следует искать, Года и километры не считая. Лишь сердце может подсказать, Что пред тобой совсем чужая. А если озабочен ты другим, И о ином, дружок, мечтаешь. Каким бы ни был золотым, Всегда другое получаешь. *** В порыве жар свой распалив, Светило в полдень раздобрело. Всю землю маревом покрыв, В делах своих не преуспело. Загадкой виделись сердца Тщедушных маленьких созданий. Оно просило дать Творца Каких-то потаённых знаний. С усмешкой старец отвечал, Что здесь не видит он секрета. Чем больше ты себя раздал, Тем больше в жизни будет света. Отдашь тепло и доброту, И душу тем свою согреешь. Поверишь в детскую мечту, Получишь то, что сам посеешь. Любовь не требуют взамен, В неё лишь можно сердцем верить. Ей не торгуют на обмен И метром не дано измерить. Лучи в обиде подобрав, Светило к западу катилось. И задержавшись у дубрав, Победы так и не добилось. *** Едва дождавшись темноты, Луна опять в зенит скользнула. И тонкой сетью с высоты Всю землю разом обернула. Добавив в краски серебра, Шаманских знаков начертила. И словно Еву из ребра, Ночную нежность сотворила. И, затаившись, стала ждать, Звуча гитарой семиструнной. Всех, кто не может ночью спать, Звала пройтись дорожкой лунной. Немало ей отозвалось Певцов, романтиков, поэтов. В ком долг и чувство не срослось. Кто не нашел на всё ответов. Открытый сердцем так красив, Что грех в такого не влюбиться. В волненье, вызвавши отлив, Она звала к себе стремиться. И чары магии ночной, Таинственной, непостижимой. Рождали песни под луной, О той единственной, любимой. Что в сердце трепетном жила, Давно владела им незримо, И мучила, и в даль звала, В дороги, что идут из Рима. С восторгом в души заглянув, Луна средь них себе искала. Того, кто смог бы, не моргнув, Поклясться, что земного мало. Кого смогла бы полюбить, Холодным светом обнимая. Того, кто мог бы всё забыть, О ней, единственной мечтая. Но, миллионы перебрав, Созналась, что ей будет тесно, Делиться не позволит нрав. Исчезла, улыбнувшись пресно. *** Ещё мерцали в вышине Созвездья сказочных преданий. Уж солнце слало в тишине Романтикам рассвет свой ранний. Предупреждая тёмный мир, О неизбежности кончины. Что разогнать вампиров пир Оно имеет все причины. Светило розовой зарёй, Полнеба тотчас отхватило. Затеяв с ночью быстрый бой, Румянить облака спешило. И, брызнув солнечным дождём, По крышам бойко пробежало. Как будто мы его не ждём! Шалит – ведь я предупреждало. Ах, что за чудо – новый день! Прими его как жизнь другую. И не ищи прохлады тень, Хватай за гриву, выбрось сбрую. Всем, кто не спал в тот ранний час, С надеждой жаждал новой встречи. Светило каждому из нас, Вручило шанс, погладив плечи. И, ощутив дар божества, И – снисходительную милость. Не оказалось существа, С которым радость не случилось. Один работу вдруг нашёл, Другой – жениться передумал, «Кулибин» что-то изобрёл, А автор это всё придумал. Но о царице неземной У смертных сердце не кольнуло. Всяк занят был самим собой, Напрасно жаркое к ним льнуло. И солнце грустной пеленой, Закрыло облик свой прекрасный. Вздохнув, пустилось на покой, Пролив на грешных дождь ненастный. Но тут, откуда ни возьмись, Явилась младшая сестрица. По лужам проскользнула ввысь, И принялась над ней глумиться. «Зимою и летом всегда ты одно Закат или полдень, утро ли раннее. Ты даже не женщина, ты просто – оно. Пусть – божество, пусть – идеальное. Как можно мужчину земного пленить, Наряд не меняя и очертания. Тебе не удастся его полюбить..» Ну, словом, сестру довела до отчаяния. Той ночью землянам тревожно спалось, Но ливни отмыли всю сферу небесную. И звезд многоточье в картину слилось, Нависнув над миром манящею бездною. *** Как любим мы ночной порой, Мечтам и страсти предаваться. Душа не требует покой, А жаждет чем-то наслаждаться. Всегда ей мало бытия, Чем ни владел бы, всё – пустое. Роскошный замок, иль скамья, В углу, за печкой на постое. И власть, как символ высоты, Песком сквозь пальцы вниз струится. Приносит в жертву все мечты, Но только смертью насладится. *** Улыбкой томной свет прикрыв, Луна юнцом оборотилась. И, скрыв охотника порыв, На небе месяцем явилась. Изящный стан дугой загнув, И серебром закрыв морщины. Средь звезд тихонько проскользнув, Зависла там у середины. Так беззащитна и нежна, В коварстве женском преуспела. Наткав из тени полотна, К себе звала полоской тела. Манила тайной неземной, Одеждой язвы закрывая, Казалась сказочной мечтой, Свою невинность выставляя. Украдкой глядя с высоты, Ни чем себя не выдавала. Навеяв образ чистоты, Романтиков околдовала. Немало трепетных сердец В ту ночь о неземном мечтало. И, выбрав жертву, наконец, Коварная торжествовала. Вдали от шумной суеты, В уединенье безмятежном. Наивный ей открыл мечты О сокровенном, чистом, нежном. Он начал её стихи читать, К безумству чувство приближая. Попробую пересказать, Надеясь их не искажая. «Когда я вижу звездный дождь, Мне кажется, что небо плачет. Наверно, есть там грозный вождь, Который чаровницу прячет. И сестры слёзы льют о той, Что в заточении томиться. Я жизнь отдам за миг с тобой, Я буду о тебе молиться…» *** Порой, вторгаясь в королевство сна, В немое царство властного Морфея. И я хотел бы испытать сполна, Чего не смог коснуться наяву, робея. А сон рождает образы из тьмы, К другим мирам и странам переносит. И я со стоном рвусь, как из тюрьмы, Когда он слишком далеко меня забросит. Потом стою на кухне у окна, Стуча зубами о края стакана. И мысль колотиться одна, Что б не оставили там, в виде таракана. *** Наверно, кто-то из земных, Давно живет в подобном мире. И видит образы иных, И знает, что реальность шире. Такую душу отыскав, Луна решила присмотреться. И посетить средь диких трав Его жилище, что б согреться. Давно наслышана была, Как страсти жар в ночи пылает. Желая получить сполна, Всё, что любовью называют. Что так волнует и влечёт, И судьбы разом разрушает. Что разум не осознает, А сердце целиком вбирает. Обняв избранника в ночи, Луна застыла в предвкушенье. Но тлел лишь огонёк свечи, Всё остальное – как в затменье. Не шелохнулось ничего В душе полночного поэта. Он свято верил, что его Должны боготворить за это. Он был влюблен в свою любовь, И наслаждался этим чувством. Слагая песни вновь и вновь, С каким-то яростным безумством. Готов был петь их до утра. И даже сам предмет вздыханий, Послушав, понял, что пора Бежать отсель без колебаний. *** Не встретив поутру сестры, Пройдясь с вершин по косогору. Во все окрестные дворы Зашла согласно договору. С туманом в прядки поиграв, Росинку лучиком задела. Не нарушая свой устав, Светило принялось за дело. Не пропуская никого, Всем помогая в буднях трудных, Искала взгляд лишь одного, Не злясь на жадных и занудных. Вдруг чей-то тонкий голосок Внизу задорно рассмеялся. И через луг, наискосок, К реке с цветным венком помчался. Из-под ромашек полевых Кудряшки золотые вьются. От белых пяток озорных В траве следы не остаются. А рядом маленький клубок Из рыжей шерсти и колючек. С пятном во весь щенячий бок Блеснул, лоснясь, как медный ключик. И, взбаламутив всё кругом, С разбега, поднимая брызги, Друзья нырнули кувырком, Лишь эхом отозвались визги. Потом лежали на песке, Обнявшись, словно братья. И пёс повизгивал в тоске, Что так слабы его объятья. И от избытка чувств своих, Щенок лизал и нос, и - руки. Счастливей не было двоих, И горше не было б разлуки. Добрее сердца не сыскать, Что б бескорыстно так любило. Так преданно могло бы ждать. В ответ ни крошки не просило. Увидев чувства красоту, Светило просто обомлело. Перепугав всех за версту, Что в полдень небо потемнело. Но с новой силой занялось, От счастья жар распространяя, Что полюбить ей довелось, О споре глупом забывая. И любовалось с высоты Своим избранником лохматым. Нет в мире большей чистоты, Каким бы ни был он горбатым. *** И мне, не знаю почему, Взгрустнулось на закате лета. Я позавидовал ему. И наспех написал про это. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
