Я выросла в большой семье и у меня было две мамы: родная мама и ее сестра, которую я считала своей второй мамой. Они были мудрые, добрые, самые лучшие мамы на свете. Первая мама, которая меня родила довольно поздно, была очень красивой женщиной. У нее были темные волосы, белая кожа и огромные глаза цвета летней ночи. Мне особенно нравилось смотреть в глубину ее глаз, где сверкали огоньки, будто россыпи звезд. Весь ее облик был удивительно прекрасным, при ее приближении даже случайные прохожие на мгновение останавливались и дарили ей взляд восхищения. Но самым удивительным был ее чарующий голос.Он рождал таинственную и сверхъестественную мелодию. Песни ее имели магическую силу, когда звучала мамина песня, ветер замолкал и только трава колыхалась в такт изумительных мелодий, плачущие дети успокаивались и начинали улыбаться в своих колыбелях, у стариков заглушалась печаль и они обретали уют и покой, а сердца девушек и юношей наполнялись безмерной и бесконечной любовью. Моя мама с изумительным голосом без устали пела всегда, даже, когда оставалась одна,

и никто не осмеливался нарушить ее пение.

Прошли годы. Однажды в холодную ночь, плач дождя , вопли и стоны чужого северного ветра, металлический скрежет молнии и удары грома в сверхъестественной агонии разрушили трепещущую последнюю ноту прекрасной мелодии. Песня распалась на миллионы пламенеющих частиц, превратилась в груду пепла и наступила тишина. Мама вздрогнула и испытала сташную боль в груди. Тучи рассеялись и она увидела одинокий силуэт

затерянный среди северных льдов. Она бросилась к нему через два океана, коснулась закрытых век и ледяного тела и ощутила, что жизнь навсегда покинула ее любимого сына. С ночного неба спустилась звездная птица окаймленная крыльями неба, она накрыла крылом оледеневшее тело ее сына. Когда птица убрала крыло, тело исчезло, а на его месте лежала красивая голубая звездочка. Птица взмыла в небо, крепко держа в лапках голубую звездочку. После этого ни разу, ни на солнечных морских берегах, ни на сумрачных улицах городов, ни дома в одиночестве, ни в людных местах , никогда больше не рождались чудесные мамины песни. А в ее прекрасных глазах погасли огоньки и навсегда поселилась маленькая печальная голубая звездочка.

У моей второй мамы, которая вскормила меня своим молоком и растила меня вместе со своей единственной дочкой, были глаза цвета теплого янтаря, маленькие теплые, но сильные руки и удивительная добрая улыбка. Она вся светилась, будто утреннее солнышко, и подобно солнышку согревала все вокруг себя. Она любила людей и все любили ее. Жители близлежащих улиц приходили к ней с просьбами о помощи и часто оставляли ей своих детей, чтобы она присматривала за ними, пока они были заняты своими взрослыми делами. Люди и даже звери доверяли ее золотистым и добрым глазам. Иногда она, исполненная состраданием, приносила домой бездомных больных зверюшек, осматривала их, смазывала ранки, лечила, а потом выпускала на волю.Время от времени я тоже приводила к ней бездомных собак, кошек , ежей, белок, и раненых птиц, чтобы их накормить и вылечить.Ни разу в жизни моя тетя-мама не повысила голос и никого не обидела. Я любила садиться к ней на колени, она обнимала меня и я чувствовала себя в безопасности. Иногда я засыпала прямо на коленях, как на мягкой шелковой траве, согретой лучами солнца, а за окном лил дождь или завывала метель, но никто и ничто ничего не могли мне сделать, я была под защитой доброго тепла.

Однажды, когда я уснула на ее коленях, мне приснилось, что я стою на вершине золотой горы, а у ног раскинулась золотая песчаная равнина.Кое -где пробивались ростки тонкой искристой травы, похожие на золотые мокрые волосы русалок. Справа блестело неподвижное красное озеро, на котором уснуло отражение солнца. Небо розовым плащем неподвижно повисло над головой и нещадно палило солнце. Я спустилась с горы, долго шла, пока пересекала песчаную равнину, похожую на золотую пустыню и приблизилась к красному озеру. Озеро оставалось неизменным. Время, казалось, остановилось и отражение солнца не меняло своего положения. Вглядываясь в воды красного озера, я не увидела ни одной рыбки, ни одной травинки водорослей, которые могли бы нарушить его неподвижность. Кругом царила странная тишина, как мне казалось, тоже окрашенная в золотисто-розовый цвет. Я пошла вдоль берега и почувствовала жажду и усталость, но пить озерную воду мне не хотелось. Присев на песок золотого берега, чтобы отдохнуть, я почувствовала легкое шевеление ветерка и услышала тихую музыку. Я огляделась. Вокруг что-то менялось.. Солнце лежало на розовом плаще неба, сверкая золотом и алыми рубинами. Оно опустило свои длинные золотые лучи в красное озеро и пило его воды. Трава на песке сплелась в золотые венки, разукрашенные драгоценными камнями. Разноцветные блики, словно бабочки, порхали в розоватом воздухе над побережьем. Золотая цепочка гор вспыхивала мириадами пурпурных огней и соединяла края небесного плаща с окаемом золотой равнины. Ветерок прилепил к моим губам золотую песчинку. Попробовав ее на вкус, она была вкуса цветочной росы, я перестала чувствовать жажду. В следующее мгновение я почувствовала под ногой что-то круглое, очень гладкое и теплое. На золотом песке лежала перламутровая жемчужина, обрамленная сиреневым пульсирующим мерцанием. На нее больно было смотреть, глаза заслезились и, когда одна слеза скатилась с моих глаз на жемчужину, жемчужина стала прозрачной, как хрусталь. Неожиданно хрусталь раскололся на миллионы серебрянных звездочек и оттуда вышла красивая женщина, очень похожая на мою маму. Она повела рукой по моим белокурым волосам и ласково сказала:

- Доченька, иди по моим следам, ничего не бойся и не оглядывайся.

Не успела я ей ответить, как она исчезла, а на том месте, где она стояла, появились перламутровые следы женских ног, ведущие к озеру. Сосредоточившись и отбросив страх, не глядя ни вправо, ни влево, не оглядываясь назад, я пошла по сверкающим следам к ценру озера, где лежало отражение солнца. Ветерок играл прядями моих волос и раздувал мое шелковое платье как паруса, помогая быстрее двигаться по стеклянной поверхности красного озера. Я шла до тех пор, пока нога не споткнулась об золотой обруч солнечного отражения. Застыв перед золотым отраженным диском, я закрыла глаза, чтобы не ослепнуть. Через мгновение я снова открыла глаза и стала внимательно разглядывать диск. От центра золотого диска отходили две рубиновые тени, которые медленно, очень медленно двигались.

- Солнечные часы, - подумала я и дотронулась к диску. Потом обошла вокруг него и не знала, что делать дальше. Незаметно закат в малиновом плаще подкрался к небу, едва заметная тень скользнула мимо меня и прошептала:

Возьми в левую руку часы до наступления ночи и никогда не расставайся с ними. Эти часы будут показывать только счастливое время, ты никогда не будешь ощущать груза прожитых лет, время не затронет твое тело и навсегда сохранит юный возраст. Никому не отдавай эти часы, только в самом крайнем случае.

После этих слов я оглянулась: первые кисти сумерек ощупывали темнеющий пурпурный плащ неба, краска золотых гор стала осыпаться темным кармином, а над озером, облизывая солнечное отражение, взвилось синее пламя и золотой диск съежился до размеров медной монеты. Я быстро нагнулась, схватила маленькое медное солнечное отражение и зажала его в кулаке. В одно мгновение все растаяло, как облачко. Я очутилась в своей комнате на кресле, под розовым пледом. А между пальцами левой руки виднелись маленькие ручные часы.