Как я попала в Африку...

Интерес к этому региону появился у меня ещё в далёких 80-х годах. Тогда мы были маленькими и смотрели советское телевидение. Ещё тогда меня поражали кадры из Африки: природа, животные, мистические традиции, но самое важное – страдания людей, низкий уровень жизни и болезни. Вот когда зародилась идея в моей голове стать врачом. Я очень хотела помочь африканцам, поехать в Африку и лечить их. Ещё с детства было понятно, что я стану врачом-инфекционистом, а кто ещё может лечить инфекции? Но зрело к этой идее я пришла в 20 лет, когда выбирала специальность.

И вот в первый год работы в инфекционной больнице я услышала о приглашении работать в госпитале в Африке. Я радостно бежала к главному врачу со своим резюме. Но её ответ был прост: «Ваш стаж 6 месяцев. Требуемый стаж 5 лет. Вы молоды и неопытны. Возвращайтесь в отделение и набирайтесь ума». Это было очень обидно!

Прошло время. Я проработала врачом-инфекционистом 12 лет. Стала вирусологом, эпидемиологом и молекулярным биологом. И Африка сама ждала меня. Меня послали в Уганду из Израиля. Вы же понимаете, что я сразу сказала: «Да. Я еду!»

И вот я в Африке, в Уганде, в Энтеббе. Местные жители зовут меня «МЗУНГУ» (белый человек в переводе c местного наречия). Для них я диковинка, потому что я тут одна белокожая блондинка. Дети каждый день на улице окружают и некоторое время следуют за мной. Затем другие дети, и так далее.

На днях группа ребятишек подбежала ко мне, в руках они держали плетёные из ниток и лент браслетики. Дети протягивали мне эти фенечки, с просьбой купить по 1 доллару за каждую. Но мне в принципе не нужны были браслетики, и у меня даже не было с собой долларовых бумажек, поэтому я вежливо отказывалась. Дети же продолжали прыгать вокруг меня с просящими глазами. В конце концов, я решила просто угостить их леденцами из своих запасов. Сняв со спины рюкзак, я открыла его и начала шарить рукой по отделениям. В моей сумке оставался ещё не открытый пакет леденцов «Бон Пари», который я протянула самому бойкому торговцу браслетами. Детвора радостно запрыгала, прихлопывая в ладоши. Тут случилось уж вовсе неожиданное для меня: дети положили свои браслетики мне на рюкзак и быстро убежали с пакетом конфет. Я осталась стоять в растерянности. У меня сейчас лежало 10–15 фенечек на 15 долларов, а я отдала детям какой-то пакетик с конфетками за 2 доллара. Как нечестно это было с моей стороны! Но с другой стороны, глазами тех детей, это был потрясающе выгодный обмен. Такие заморские конфеты за какие-то плетёные нитки. Вероятно, каждый из нас сейчас думал о невероятно успешной сделке. Так у меня появились браслеты ручной работы, которые я раздам как сувениры, когда вернусь назад в лабораторию.

Живу я на берегу великого озера Виктория. Второго по величине в мире. Оно похоже на тихое море, поэтому на его берегу те же ощущения. Теперь об особенностях местной природы и почему эта красота должна оставаться неприкосновенной: это озеро кишит шистосомами. Это паразит, который проникает через кожу и поднимается во внутренние органы человека, разрушая их. Поэтому даже капля воды из этого озера небезобидна, особенно, если у вас есть раны на коже. Это как сидеть на Венере на берегу кислотного озера – красиво, но смертельно опасно.

На земле распространены другие паразиты – анкилостомы. Они также пенетрируют кожу и далее, по плану всех паразитов, поднимаются во внутренние органы. Всё ещё хотите прогуляться босиком по траве по живописному берегу?

Змеи есть, но они боятся людей, поэтому вы вряд ли их встретите, если не будете искать специально. А вот ящерицы приходят в дом, висят на стенах, ждут вас в душе, на кухне. Они едят москитов, поэтому считаются чрезвычайно полезными. А значит, спать в окружении ящериц даже безопаснее.

Москиты, главные переносчики малярии, активизируются ночью. Спать нужно только под сеткой. Но если вы опытный человек, то у вас наверняка найдётся репеллент. И в розетку вы поставите прибор, уничтожающий и отпугивающий насекомых. Тогда вы в безопасности.

Ещё есть потрясающее явление Lake fly – это туча озёрных мушек. Они не кусают, не пристают. У них всего 24 часа для размножения, после чего они погибнут. Поэтому им не до вас. Но если эта туча вам попалась на пути, то ваш нос, рот и глаза будут облеплены. Это не страшно. Это дискомфортно.

Сейчас сезон дождей – это водопад с неба. Дороги состоят из подобия красной глины, поэтому она размокает и превращается в труднопреодолимую жижу. Справиться с этим могут только мощные джипы. Но и их иногда стягивает с дороги в канавы, и там они лежат на боку, как уставшие коровы. Вот так мы ездили в экспедиции по деревням. Медленно пробираясь на джипах по таким дорогам. В некоторые деревни никто не может попасть много дней. И тогда люди остаются голодными и лишёнными помощи, в том числе медицинской.

Все мои медицинские и вирусологические знания нашли тут применение. Я и кровь сама беру, и веду опрос пациентов, и в лаборатории с образцами работаю.

Африка драматически поменяла мой взгляд на эпидемиологию. Что я поняла, находясь тут: мы приехали спасти эту часть мира от инфекций.

Но они так тесно соприкасаются с этими вирусными, бактериальными и паразитарными инфекциями, что это стало неотъемлемой частью их состояния. Глядя на то, как дети ныряют с головой в тёмные воды озера Виктория, а потом босиком идут домой, я поняла, что лечить анкилостомоз и шистосомоз в данном случае – утопия, потому что завтра, и послезавтра, и через 10 лет, они будут делать то же самое. Но другой вопрос: что если эти же вирусы, бактерии и простейшие попадают к нам, приезжим, или на другой континент? Нашей миссией было найти ответы на эти вопросы.

Как раз накануне в мире натворил беды Зика-вирус. Женщины, заболевшие этой инфекцией впервые во время беременности, родили детей с микроцефалией. Южная Америка и юг Америки пострадали больше всего.

Зика-вирус имеет такое название, потому что он найден в Зика-лесу, в Уганде. Вот мы и приехали в сердце этой инфекции. Мы собираем образцы крови людей, которые живут вокруг Зика-леса. У них мы изучим иммунный ответ против Зика-вируса. На основе полученных знаний будет разработана вакцина или лечение. И впредь беременные будут избегать таких последствий, и дети будут рождены здоровыми.

Коллекция, собранная в этой экспедиции, имеет большое значение для мировой науки. И она бесценна. Особенно памятуя, в каких условиях она собрана.

Итак, маленький шаг для человека и большой шаг для человечества. «That's one small step for man, one giant leap for mankind», – как сказал Нейл Армстронг.

* * *

ПОЯСНЕНИЯ К РАССКАЗУ «МЕНЯ ЗОВУТ МЗУНГУ»

Mzungu (произносится как [m̩ˈzuŋɡu]) – это термин из языков банту, используемый в регионе Великих озёр Африки для обозначения людей европейского происхождения. Это широко используемое выражение среди народов банту в Кении, Танзании, Малави, Руанде, Бурунди, Уганде, Демократической Республике Конго, Коморских Островах, Зимбабве, Майотте и Замбии, начиная с 18-го века.

В буквальном переводе Mzungu означает «тот, кто бродит вокруг» или «странник». Этот термин впервые был использован в районе Великих африканских озёр для описания европейских исследователей в XVIII веке, видимо потому, что они бесцельно (с точки зрения аборигенов) перемещались. Слово Mzungu происходит от языка суахили, где «зунгу» или «зунгука» обозначает вращение на одном месте. «Кизунгузунгу» на языке кисуахили означает «головокружение».

В наши дни термин Mzungu используется для обозначения людей с белой кожей, но также может применяться ко всем иностранцам в более общем смысле. Ещё одно значение слова Mzungu — «говорящий по-английски». (С) Википедия.