Запах оповестил о её появлении даже раньше, чем тень упала на мой лоток.

– Щто это? – они всегда пришепётывают из-за второго ряда зубов.

Запах… сначала как будто пахнет мятой, приятно, но вблизи, когда вот такая нескладная громадина буквально нависает над тобой, воняет резко и гадко, как лекарствами в зубном кабинете, только сильнее.

– Это… амулет, – я невольно отстранился.

– Амульет?.. – пальцы-сосиски потянулись к лотку. – Мошьно?

Я неопределённо дёрнул плечами. Не думал, что зомби заинтересуют безделушки, которые мы впариваем туристам под видом народного зомби-творчества. Но выгнать её я при любом раскладе не смогу, значит, придётся ждать, пока сама отвалит. И чем быстрее, тем лучше, а то последних покупателей распугает.

Самка зомби… блин, язык не поворачивается назвать её женщиной, щурила слезящиеся глаза и сопела. Они всегда сопят из-за торчащих вперёд ноздрей. Амулет был в виде какого-то нелепо скособоченного деревянного человечка цвета зомби. В пузе у него торчал красный прозрачный камушек – типа сердце.

– Красьиво… – она глянула через камень на солнце, амулет совсем потерялся в великанской руке. – А защем он?

– Ну… просто так. На счастье, – первый раз меня спрашивают, зачем нужен амулет.

– Щастье… Оно бывает?

– Говорят, бывает, – я пожал одним плечом. – А ты возьми, проверь. Дарю.

А что? Всё равно не купит – откуда деньги у зомби? Только будет торчать здесь, а пока она торчит, покупателей не жди. И, если честно, уже мутить стало от вони… Вроде как откупился я этой грошовой безделушкой, а не по доброте душевной, как можно подумать.

– Правда?! Спасьибо!

– Это надо на шею надевать, – зачем-то принялся объяснять я, – только верёвку удлинить, а то…

Но зомби уже удалялась характерной вихляющей походкой. Нелепая. Нелепая вся, под стать своему амулету, несуразная двух-с-лишим метровая фигура с непропорционально большими конечностями и головой-тыквой. Вязанная шапища и пальто-балахон выглядели особенно нелепо в почти сорокаградусную жару.

Я утёр пот со лба и оглядел опустевшую улицу. Пожалуй, до вечера здесь делать нечего – вряд ли кому стукнет в голову осматривать достопримечательности на таком солнцепёке.

* * *

Не думаю, что кто-то в здравом уме способен испытывать приязнь к зомби. Ростом они чуть ли не два с половиной метра, тощие и угловатые, серая шелушащаяся кожа, две дырки вместо носа, ушей нет. При этом кулаки с мою голову, а головы с… фиг знает… большие, короче. И вечно сопят, и глаза у них слезятся. И ещё этот запах…

Но люди, наверное, должны испытывать чувство вины перед зомби, которых сотворили. Фиг знает, я не испытываю. Я не учёный, не я проводил эти генетические эксперименты, которые привели к появлению нового вида людей. Но раз появились, раз они всё-таки люди, пусть кошмарные и вонючие, то должны же они где-то жить. Вот и поселили их в этом заброшенном шахтёрском посёлке, который возник на месте заброшенного ещё раньше древнего города в самом начале заброшенного караванного пути. И так бы и увяз в песках этот городок на краю безжизненной пустыни, потому что караваны давно не ходят, а шахты истощились, если бы не зомби.

Ну, зомби их окрестили за характерный внешний вид, и кличка эта намертво прицепилась. Это понятно, ничего другого и в голову не приходит, когда первый раз их видишь. Страх, неприязнь, отвращение... Почему-то люди всегда испытывали потребность в негативных эмоциях. Поэтому процветали цирки уродов, и поэтому быстро стала популярной среди туристов эта пыльная дыра. Со всего мира едут сюда поглазеть на новых уродов, поморщиться и поплеваться в искреннем изумлении. Заодно и развалины древних караван-сараев обрели успех. А раз так, то ожили заколоченные бары, открылись гостиницы, зажглись фонари на улицах.

Мой дед вовремя смекнул выгоду и успел прикупить кой-какую недвижимость, пока она ещё почти ничего не стоила. При этом вложил он чуть ли не все свои деньги и помер, так что бабушке одной пришлось поднимать небольшую гостиничку на десять номеров и бар-салун в стиле ковбойского Дикого Запада. Не думаю, что заведение приносит ощутимый доход, тем более в период летнего туристического отлива, но мне до осени всё равно заняться нечем, поэтому приехал по бабушкиному приглашению.

* * *

Посёлок перегородили «великой китайской стеной» высотой метра четыре. Поверху у неё реально можно ходить, там такой специальный дощатый помост, огороженный по бокам прозрачным пластиком. И сторожевые будки через каждые метров двести, только я ни разу не видел, чтобы там кто-нибудь сторожил.

Широкие ворота на центральной улице открыты с восьми до восьми, а на ночь вроде как запираются, но это не точно. Здесь, с «человеческой» стороны, дома обрели обжитой вид, тротуары подметаются и посёлок даже немножко похож на курортное местечко.

В начале девятого я прошёл ворота вместе с жидкой группкой туристов и словно очутился в другом месте и времени. Как будто ничего не изменилось за последние сто лет – облезлые стены из вылизанного ветром самана, выбитые окна, песок и перекати-поле, а ведь в этих домах поселились зомби. Не в каждом, конечно, но фиг поймёшь, все постройки выглядят одинаково несчастно.

Пустыня – вот она, рядом, за кажущимися призрачными в горячем мареве древними развалинами, где улицы буквально тонут в барханах.

На пыльной центральной площади городка когда-то даже был фонтан. Нет, он и сейчас есть, только забит песком и мусором, но здесь можно более-менее удобно расположиться на парапете и разложить свой нехитрый товар.

Туристы скучая вертели в руках мои поделки, но понятно, что не собирались покупать. Все чего-то ждали. И дождались. Откуда-то появились несколько штук зомби и принялись «отрабатывать» свою жилплощадь. Все они были босые, но в шапках и нелепо и чудовищно одеты – в куцые пальто и тёплые куртки как будто с чужого плеча, – и от этого и из-за долговязости своей напоминали огородные пугала.

Туристы оживились, достали фотики и телефоны. Самые смелые демонстративно зажимали носы и фоткались, пытаясь обнимать зомби пониже спины. Те сопели, качались туда-сюда по площади и корчили рожи. А может, они у них и сами по себе скорченные, от рождения. Я ещё не привык к виду зомби и рассматривал их с интересом, стараясь не показать чувство брезгливости, но туристы, похоже, не особо в этом щепетильничали.

– А у вас есть вот такая штука? – толстуха в соломенной шляпке тыкала пальцем в экран телефона, где красовалась, судя по амулету на шее, моя вчерашняя знакомая.

– Да, пожалуйста! – я оживился. – Ещё вот такие есть, и магнитики, и фигурки из неглазированной керамики!

– Надо же! – какой-то дяхан с интересом рассматривал мой ассортимент и утирал лысину. – А я, честно говоря, думал, что это подделки.

– Ну что вы! – я искренне возмутился. – Как можно обманывать добропорядочных граждан! Товар самый настоящий, первого сорта!

Зомби куда-то исчезли, и туристы от нечего делать столпились вокруг моего… ну… прилавка. Дурной пример – сами знаете что, поэтому за несколько минут мне накидали дневную выручку. Кто там говорил, что нужно делать добро и оно к тебе вернётся? Вроде бы чушь, но мой вчерашний скромный подарок уже несколько раз себя окупил.

Солнце крепчало, и разморённые туристы убрели в сторону развалин надцатого века. Пока ещё терпимо, но через час-другой придётся сваливать, если не хочешь заделаться шаурмой.

Вдруг меня накрыла зыбкая тень. Я обернулся. Моя вчерашняя зомбя улыбалась во все свои… сколько у них зубов?.. короче, во все два ряда и держала в руках большой ветхий зонт, какие, знаете, ставят над столиками в летних кафе.

– Так лучшье?

– Спасибо! – я невольно улыбнулся в ответ и отметил про себя, что даже такое страшилище может иногда казаться симпатичным. Вот что улыбка животворящая с людьми… э-э… с зомбаками делает!

Она вроде даже не пахла. Хотя… ветер дул из пустыни, поэтому я и не заметил, как она подошла. И стояла рядом и будто бы не собиралась уходить, но я был не против. Она же зонтик держит. Пусть держит, раз не воняет.

– А ты добрый, – вдруг сказала она.

Интересно! Тренер мне тоже об этом говорил. Ты, говорил, добрый, поэтому бьёшь не в полную силу. Тебе разозлиться надо, тогда всех побеждать будешь.

– С чего ты взяла? – я нахмурился, потому что выглядеть добрым мне не нравилось.

– Вижю.

– И как это видно? – теперь я начал злиться по-настоящему. – Что во мне доброго?

– Я вижю тебья изнутри, – она снова улыбнулась. – Ты добрый.

Я хотел было возразить, но со стороны ворот появилась шумная компания молодых людей. Человек пять крепких парней, одетых в чёрное, что было странно в такую жару, и три девушки. Компания вела себя развязано и вызывала непонятное беспокойство. Но потом я узнал одну из девушек и успокоился. Это была Элис. Она разместилась в бабушкиной гостинице и вчера вечером спустилась в бар. Я заменял бармена и сначала оробел, когда она подошла. Таких красивых я только в журналах видел. Но потом мы разговорились.

– Зови меня Элис, – сказала она и улыбнулась так, что у меня сердце подпрыгнуло к горлу.

Хорошо, язык не присох. Он у меня вообще-то хорошо подвешен. Девушка оказалась милой и разговорчивой и вовсе не глупой, как принято думать о блондинках. Через пять минут я узнал, что она ехала с отцом, но машина сломалась, и он задержался. Элис добралась на попутке и назавтра ждала друзей. Дождалась, значит. Я помахал ей рукой.

– О! Как мило! – Элис подошла вплотную, компания окружила нас полукольцом. – Чучелко с зонтиком и наш бармен! У вас любовь? А когда вы целуетесь, ты нос зажимаешь? А табуретка твоя где?

Парни дружно заржали, я растерялся. Её тон и поведение рушили тот милый образ, что запал мне в сердце.

– Прелестная вещица! – девушка вдруг обратила внимание на амулет на шее зомби. – Только зачем она пожарной каланче? А ну снимай!

– Подожди, Элис, – мой голос «дал петуха», – хочешь, я тебе такой же подарю?

Я начал рыться в товаре, но, кажется, таких амулетов больше не осталось.

– Нет, я хочу этот! – Элис недобро усмехнулась, и два парня, повинуясь её взгляду, бросились в атаку.

Зомби прикрыла грудь пятернёй и растерянно отступила на шаг, но тут же один из нападавших оказался сзади и присел на корточки, второй сильно толкнул её в живот, она нелепо взмахнула конечностями и рухнула навзничь. Зонт отлетел в сторону, парни схватили жертву за руки и крепко прижали к земле.

Секунда – и вот уже Элис со зловещей улыбкой тянет руку к амулету.

– Не смей!

Я взвился пружиной, оттолкнул Элис, припечатал с ноги в челюсть ближайшему противнику, второй успел вскочить, я увернулся от кулака и вложил всю силу в правый боковой. Добрый, говорите?! Двое уже валялись в отключке, но на помощь спешили ещё трое. Первый опрокинулся от моего коронного апперкота, но песок тормозил движения, я даже не успел заметить, откуда мне прилетело в ухо. Земля зашаталась, в голове загудело. Мощно, блин! Почти ничего не видя, я наугад махал руками, кажется, пару раз куда-то попал, но и мне снова неслабо перепало с другой стороны. Я упал на четвереньки, мотнул головой, отгоняя красные круги. Кровь заливала левый глаз. Передо мной снова трое, и теперь они злы не на шутку. Думаете, меня так просто победить? Не на того нарвались! С отчаянной свирепостью раненого вепря я ринулся в гущу событий…

* * *

– Тебя хоть как зовут-то?

– Зовут? Менья не зовут. Я сама прихожю, – ответила она серьёзно.

– Но имя у тебя есть?

– Ньет. У нас ньет имён.

– Хорошо, а как мне тебя называть? «Эй ты», что ли?

– Зови «Эй я», если хощещ.

– Эйя? Прикольно! А сколько тебе лет?

– Щесть.

– Шесть? Прикалываешься? – я приподнял голову с её колен, но внутри черепа снова будто взорвалась граната и перед глазами поплыли круги. Затошнило.

– Лежи, лежи… Тихо… – огромные горячие ладони бережно уложили обратно, мягкие прикосновения успокаивали, боль отступала. – Спи… тебье надо поспать…

Не знаю, сколько я проспал, но проснулся точно заново родившимся. Ничего не болело, энергия бурлила, жизнь казалась прекрасной и удивительной. Даже бровь нереально быстро зарубцевалась.

Я поднялся и огляделся. Какое-то полуподвальное помещение, слабый свет проникает через крошечное окошечко, скорее отдушину, под самым потолком. Зомби… в смысле, Эйя, сидит на земляном полу и улыбается. Голова обрела способность соображать, и я начал удивляться.

– Слушай… Эйя… А как мы сюда попали?

– Не помнищ?

Помню… помню, что Эйя, словно котёнка, выдернула меня из схватки и мы с нечеловеческой скоростью побежали к ближайшему зданию. Помню, как странно медленно двигались наши обидчики, как Элис кричала что-то типа «Стоять!». Как мы прошмыгнули в какую-то дверь, прыгнули в какой-то люк… и всё. Дальше красные круги и мягкие руки под головой.

– Но как ты… так быстро!

– Это несложьно, – она загадочно улыбнулась. – Пощли!

– Куда?

– Есть хощещ?

А ведь и в правду! Под ложечкой засосало, как после недельной голодовки. Я пошёл вслед за Эйей по какому-то тёмному подземному ходу и с удивлением обнаружил, что не чувствую запаха зомби. Несколько минут мы медленно двигались на ощупь, но потом впереди завиделось какое-то слабое свечение.

– Пригнись!

Но я сам уже понял, что коридор сужается со всех сторон. Чуть ли не на карачках мы выползли на простор. На относительный простор.

– Где мы? – я огляделся.

– Старая щтольня. Пойдьём!

Не сказал бы, что туннель был высок, но Эйя шла не пригибаясь. Когда-то здесь лежали рельсы, сейчас остались только полуистлевшие шпалы, о которые я спотыкался, хотя видно всё было более-менее. Но откуда свет? Как будто стены светятся. Я присмотрелся.

– Это грьибы. Здорово, да?

Теперь я и сам уже понял, что грибы, хотя они на самом деле больше были похожи на какие-то бесформенные наросты.

Мы прибавили темп, я даже немного запыхался и вспотел. Здесь не было той испепеляющей жары, что кипятит мозги наверху, но и прохладой не веяло. Тепло и сыро, как в парнике, неудивительно, что грибы разрослись в таких количествах.

– Сюда! – Эйя свернула в узкий боковой ход, и вдруг мы оказались в обычной с виду комнате.

В углу бубнил старинный выпуклый телевизор на ножках. Люстра с завитками и свечками «под ретро» освещала книжный шкаф во всю стену, литографии на смежной, оклеенной тёмно-бордовыми обоями, стеклянный журнальный столик, огромный дутый диван под гобеленовой накидкой. Мужчина-зомби на диване отложил газету и с любопытством посмотрел на меня поверх очков. Женщина-зомби с полотенцем через плечо выглянула из кухни, отделённой этажеркой. В общем – вполне обычная квартира, несколько старомодно обставленная, но до сих пор такие можно найти. Только шторок зелёных на окнах не хватает и… собственно, самих окон. Необычно только, что меньше всего ожидаешь встретить такое в заброшенной штольне.

– Это мои папа и мама, знакомьсья!

– Э-э… здрасьте! – смутился я.

– Рад! Ощень рад! – мужчина скрипнул диваном, поднимаясь, и чуть не задел люстру, рука моя утонула в огромной ладони.

– Проходите, молодой человек, умывайтесь, садитесь за стол! – радушно улыбнулась женщина.

Мебель на кухне очевидно не была специально изготовлена для зомби, гиганты чувствовали себя здесь тесновато. А я немного неуютно под их изучающими взглядами. Чёрт, это реально похоже на знакомство с родителями подруги! Неловко как… Но голод не тётка, и я увлечённо принялся за еду, чувствуя, как горят уши.

– Вкусно? – вопрос хозяйки оторвал меня от трапезы. – Добавки?

– О, нет… то есть да, – я заметил, что первым расправился с блюдом. – В смысле, очень вкусно, но добавки не надо, спасибо.

– Ещь-ещь! – Эйя смеясь пополнила мою тарелку. – Тебье силы нужьны.

– Нет-нет… ну ладно… Спасибо! Никогда не ел такого вкусного мяса под овощами!

– Под овощами, но не мьясо, – теперь рассмеялась мама Эйий, – мы не едим мьясо.

– Вот как? Интересно… А что же это?

– Грьибы, – пояснила Эйя. – Ты их видел в штольне.

Что бы это ни было – реально вкусно! Я уже не торопясь доедал свою порцию, и мне становилось хорошо. Волнение и смущение растворились, гостеприимные хозяева стали симпатичны, как давнишние друзья, хотя мы даже не поговорили толком. Не знаю как, но я будто чувствовал в воздухе доброжелательность. Я смотрел на этих людей, и черты их больше не казались мне безобразными. Немного странными – да – и всего-то. В обычной домашней одежде, а не в своих нелепых пальто и куртках. И запаха не было, и сопения этого их дурацкого. И вообще стало как-то приятно и уютно здесь находиться. Я почувствовал, что улыбаюсь, улыбаюсь неосознанно, как бывает, когда смотришь хороший фильм.

– Вы можьете не успеть до закрытия ворот, – вывел меня из нирваны голос хозяина. – Дочь, проводи гостя.

– Приятно было познакомиться, молодой человек! – тепло улыбнулась хозяйка. – Будем рады видеть вас в любое время!

– Да, конечно… спасибо… я постараюсь. До свидания! – я попятился к выходу.

Мне кажется, мы пошли другим путём. Хотя я не особо запоминал дорогу – мы увлечённо болтали о том о сём, как будто сто лет были знакомы.

– Как-то странно познакомились, – удивлялся я, – даже имени моего не спросили.

– Нам не нужьны имена. И нам не нужьно спращивать, щтобы узнать.

– А что, все зомб… э-э… ваши живут под землёй? Я думал, в домах наверху.

– Это для туристов. Мы ощень плохо переносим солнце и сухой воздух, поэтому выходим только, щтобы показаться. А живьём внижу.

– А зачем вы тогда согласились жить в пустыне?

– Здесь есть то, щто нам необходимо. Щахта. Я потом покажю. Сюда!

Несколько минут полуползком по тесным норам, и вот мы в подвале одного из домов. Крышка люка открылась с трудом, мусор посыпался за шиворот, в глаза.

На этот раз мы оказались на противоположной стороне улицы. Пустынной улицы. Ни души, ни товара моего на парапете. Солнце роняло длинные тени. Ого! Не думал, что уже так поздно.

– И что же делать? – я ещё раз подёргал закрытые ворота, отбил об них пятку и плюнул.

– Пойдьём! – поманила меня Эйя.

В пыльном закоулке мы взобрались на остатки разрушенной кирпичной кладки. Отсюда до деревянного настила на гребне стены можно, наверное, допрыгнуть…

– Готов? – Эйя схватила меня подмышками.

– Э-э, нет!

Но было поздно – меня к неожиданной силой подбросило вверх, я рефлекторно схватился за перила и перекинул ногу через бортик из прозрачного пластика.

– Пока! – Эйя помахала рукой, улыбнулась и скрылась в сгущающихся сумерках.

По другую сторону стены тьму выжигали лучи электрических фонарей, ветер доносил музыку, смех и обрывки разговоров. И шевелил кусок полуоторвавшегося пластика под перилами. Можно лечь на живот, сползти ногами в дырку и повиснуть на руках. Тогда до земли будет не так уж высоко. Я вцепился в перила. Можно было бы… если бы я не боялся высоты.

В тесной сторожевой будке спал охранник. Я подёргал ручку застеклённой двери, вздохнул и робко постучал…

* * *

Первое, что я увидел, когда вошёл в бабушкину гостиницу, был фингал. Здоровенный такой, в пол лица. Красивый. Моя работа, судя по тому, как дёрнулся обладатель фингала, но, завидев полицейского, тут же сделал вид, что просто мимокрокодил.

– Что случилось?! – бабушка выскочила из-за ресепшена со всей возможной для неё прытью.

– У молодого человека не оказалось документов, – полицейский из местных, черноволосый и смуглолицый, не отпускал руки с моего плеча. – Вы можете подтвердить его личность?

– Да, конечно! Это мой внук. Но что он натворил?

– Нарушение комендантского часа в зоне особого режима. Это серьёзно.

– Лейтенант, – бабушка потянула его за рукав, – можно вас…

Несколько минут она что-то горячо говорила ему, жестикулировала, стучала костяшками пальцев себе по лбу, метала на меня испепеляющие взгляды, молитвенно складывала руки на груди, но страж порядка только упрямо мотал головой.

– О, молодой человек! А мы вас искали… – лысый дядька, который утром восхищался безделушками, тронул меня за локоть. – Что случилось?

 

Вместо ответа я показал глазами на полицейского. Лысый оставил меня и присоединился к неслышному разговору. Вот он в свою очередь отвёл лейтенанта в сторонку и принялся в чём-то убеждать его, встав ко мне спиной и время от времени оборачиваясь. Тот неожиданно закивал, потом козырнул и направился к выходу.

– Тебе повезло, что за тебя такой человек поручился, – приостановился он возле меня. – Но в следующий раз пеняй на себя!

Живительные струи душа взбодрили. Став чище душой и телом, я вышел в коридор и нос к носу столкнулся с Элис. Она так неожиданно выскочила из-за поворота, что мне пришлось поймать её в объятья, чтобы удержаться на ногах, но я тут же отстранился и поспешил ретироваться.

– Подожди… – попыталась она меня остановить. – Я должна извиниться…

– Не стоит… – я освободился от её руки.

– Но ты должен понять… Ты мне нравишься!

От такого признания я встал как вкопанный.

– Да, – продолжила девушка, – ты мне сразу понравился. Ещё вчера в баре. И когда я увидела тебя с этой дылдой… Не знаю, ревность ум отшибла.

– Но ты же понимаешь, что это глупо?

– Понимаю… конечно, понимаю. Сейчас. Но тогда, говорю же, как перемкнуло… Прости, пожалуйста! – Элис прильнула ко мне и заглянула в глаза. – В общем, забудь об этом. А ты молодец! Один против пятерых! Кстати, мы собрали все твои поделки. И телефон твой нашли, он в порядке.

Не знаю… Странно как-то, но убедительно. Я совсем оттаял, пока спускался в бар. Заулыбался даже. Всё ещё чувствовал тепло её тела, запах волос… Ведь Элис – такая девушка… Такая, о которой только мечтать. А тут… Мечты сбываются!

– Идите сюда, молодой человек! – замахал рукой лысый.

Вообще-то было полно пустых столиков, но невежливо отказываться, и я опустился на свободное место напротив.

– Я как раз рассказываю милым дамам про наших удивительных зомби.

Две пышные милые дамы синхронно закивали.

– А они действительно удивительные создания. Создания человеческого разума. Ах да, наш гость не в курсе, – дядька подмигнул мне, – дело в том, что я профессор. Антрополог. И зомби представляют для меня нешуточный профессиональный интерес, тем более что мне посчастливилось разговаривать с их непосредственным создателем. О, спасибо!

Принесли горячее.

– Создателем? – я налёг на гуляш.

– Разве вы не знали? Профессор Смирнофф, как его принято называть, был выдающимся учёным в области генной инженерии. Много лет назад, задолго до овечки Долли, он ещё звался доцентом Смирновым, работал в закрытом НИИ и был одержим идеей создать сверхчеловека. И в этом желании ожидаемо пересёкся с неким секретным ведомством. Военные по любую сторону железного занавеса всегда мечтали о суперсолдате.

– Зомби – суперсолдаты? – хихикнула одна из дам.

– Ну… видимо, что-то пошло не так. Не стоит забывать, что генная инженерия только делала первые робкие шаги и мало кто задумывался о взаимном влиянии генов. Но результат каким-то чудом появился! Новые особи получились в одном фенотипе и вполне жизнеспособны. Позже, правда, выяснилось, что у них целая куча врождённых болезней, включая диабет и аллергию на всё, да и выглядят они, мягко говоря, не так, как хотелось бы, но всё равно это было грандиозным прорывом для науки.

– Профессор, а почему зомби ходят в пальто? – оторвалась от тарелки вторая дама.

– У них температура тела сорок градусов и ускоренный метаболизм. Им просто холодно. Поэтому и растут эти люди очень быстро. Примерно втрое быстрее нас. Растут, взрослеют, стареют, умирают. Редко кто доживает до тридцати.

– А, значит, ей и в правду шесть лет! – вырвалось у меня.

– Кому? – тут же заинтересовался профессор.

– Ну… одной моей знакомой. Зомби. Она говорит, что у них нет имён, но я зову её Эйя.

– Зомби действительно обходятся без имён. Считается, что они обладают некими сверхспособностями, одна из которых – телепатическое общение. Но это не точно. Видите ли, первое поколение зомби изучали только на предмет использования в военных целях. А тут развал Союза, закрытие НИИ. Всем на всех плевать. Детёнышей зомби просто разобрали по домам, воспитывали в семьях. Вот смотрите, – рассказчик полез в телефон, – фото из дома родителей Смирнова, мне показал его сам профессор.

На чёрно-белом снимке подросток зомби улыбается, сидя с ногами на большом пышном диване. Стеклянный столик, телевизор на ножках, книжный шкаф во всю стену. Смежная оклеена обоями с вычурным рисунком. Я совершенно точно знаю, что обои тёмно-бордовые.

Милые дамы извинились и отправились в номер, а профессор обратил на меня пристальное внимание.

– Так значит, вы общаетесь с зомби? Это потрясающе! Я приехал сюда, чтобы изучить этих людей, и тут же встречаю вас, моего проводника к знаниям! Вы должны мне всё рассказать! Но для начала знаете что? Давайте по рюмочке!

– А что было дальше? Что стало с профессором, с детёнышами зомби?

– Профессор, пользуясь неразберихой, сумел сбежать за океан. Там он добился значительных успехов, его труды изучают в университетах. К сожалению, два года назад Смирнофф скончался… Мне удалось встретиться с ним незадолго до этого, мы очень много разговаривали, и я заразился интересом к новой расе людей, как называл их сам создатель. Ну, за знакомство!

Я нерешительно поднял рюмку, понюхал. Я не то чтобы непьющий, но спортивный режим и всё такое… А, фиг с ним! Не до спорта сейчас. Горло с непривычки обожгло, из глаз брызнули слёзы, грудь разорвал кашель.

– Но-но, аккуратнее! – Элис похлопала меня по спине и села рядом. – Можно к вам?

Хмырь в чёрном кинул на пол мою сумку, зыркнул и удалился.

– Так вот, – профессор как будто не обратил внимания на новую спутницу, – а про детёнышей забыли. Их прятали, потому что боялись. Взрослеют зомби быстро, скоро выяснилось, что они способны иметь нормальное потомство. На сегодняшний день появилось уже пятое поколение этих удивительных существ, информация о них просочилась в СМИ, мир узнал, и общественность всколыхнулась. Так их официально признали новой расой, наделили всеми правами и поселили здесь.

– «Удивительных существ», – неожиданно передразнила Элис. – Да уроды они, уроды и есть!

– Алиса, я бы попросил…

– Папа! Можешь хоть целоваться с ними, но я своего отношения не поменяю! Ты это знаешь.

– Слушай, я приехал сюда, чтобы изучить зомби. А ты зачем увязалась со мной? Да ещё этих своих головорезов прихватила.

– А я поехала, чтобы убедиться, что они уроды. А друзей позвала для защиты, а то мало ли что от этих зомби можно ожидать.

– А давайте-ка ещё выпьем! – мне вдруг стало весело. – И я расскажу про этих зомби такое!

И я рассказал. Рассказывал всё, пока язык не начал заплетаться. Профессор слушал внимательно, качал головой и время от времени повторял: «Невероятно!», а Элис фыркала.

– Молодой человек, вы поистине божий дар для меня! Я и мечтать не мог о том, что так много откроется мне тайн. Слушайте, а как вы планируете свою дальнейшую судьбу?

– Да никак… Осенью, наверное, в армию заберут, а потом… фиг знает.

– А если не доверять свою судьбу фигу, а решать самостоятельно? А? Я вижу, вы человек совсем не глупый. Не хотите стать учёным?

– Кем?..

– Учёным. Вместо армии можно пойти в университет. Не волнуйтесь, я помогу, только и вы мне помогите. Станьте шпионом в стане зомби, разведчиком науки, охотником за новыми открытиями. А? Будете соавтором моей работы. В общем, думайте, а мне ещё поработать надо, – с этими словами он оставил нас наедине.

Идея стать охотником за открытиями взбудоражила, но ещё больше волновала близость невероятно красивой девушки. Мы пили на брудершафт, целовались и смеялись, потом захватили недопитую бутылку и оказались у Элис в люксе.

– Как ты умудряешься командовать своими хмырями? – помню, спросил я.

– Они все безнадёжно влюблены в меня, а поэтому преданы, как цепные псы. Но у них нет шансов, потому что они тупые. А вот ты… Ты совсем другое дело! Я сразу поняла – ты моя судьба…

Мы оказались на широкой кровати, и я чуть не умер от пьянящего пуще алкоголя запаха девушки, от её влажных раскрытых губ, жаркого дыхания, тёплого упругого тела в моих руках…

– Давай ещё по рюмочке! – помню прерывистый шёпот Элис…

* * *

Проснулся один в широкой постели люкса от солнечного луча, бьющего в глаз. Голова раскалывается… С трудом вспоминаю, что было вечером. Заглядываю под одеяло – я без трусов. Из ванной выходит Элис с полотенцем на голове. Халатик едва запахнут, и у меня перехватывает дыхание, когда она наклоняется для поцелуя.

– Доброе утро, милый!

«Милый…» Это самое чудесное доброе утро из всех возможных добрых утр! Я пытаюсь привлечь девушку к себе, но она с хохотом вырывается.

– Ну уж нет! Больше не могу! И только хороший кофе вернёт мне силы!

Профессор уже сидел с газетой за столиком и прихлёбывал из чашки.

– Ну как, вы согласны? – он снова будто не обратил внимания на Элис.

– Ну… как-то не успел подумать.

– А чего тут думать! – вмешалась Элис. – Папа плохого не предложит.

– Честно говоря, у меня голова кругом от нераскрытых тайн, – глаза профессора заблестели. – Я не подвергаю сомнениям ваши слова, но… странно всё это… Ночь я почти не спал, перетряхнул весь Интернет. Так вот, шахта уже почти сто лет как заброшена, в ней нет, да и не было, никаких коммунальных сетей. Однако вы утверждаете, что в жилище зомби горит электрический свет, работает водопровод, судя по всему, имеется вентиляция. Как это возможно? Но и это не самое загадочное. Грибы. Те светящиеся наросты, что вы видели на стенах штольни. Их не существует в природе.

– После того как он этих грибочков отведал, что угодно могло привидеться, – хихикнула Элис.

– Алиса, не смешно! Ну так как? – это уже мне. – Вы готовы начать со мной работать?

– Короче, это… – глоток кофе привёл мысли в порядок. – Я готов стать охотником за открытиями.

И я даже чуть было не кивнул, но побоялся, что башка отвалится.

До ворот мы шли, держась с Элис за руки, голова уже почти не болела, и я был счастлив с большой буквы «ща». Профессор отдавал последние указания:

– Значит, в первую очередь, грибы. Возьмите образец. Потом разузнайте про электричество и сети. Потом, хотя это как раз очень важно, про суперспособности.

– Вытряси всё из своей зомби! – Элис поцеловала меня в губы.

– Но не факт, что она расскажет, – я привлёк девушку к себе.

– Расскажет. Она запала на тебя. Уж поверь мне, я вижу. Ну всё… – Элис мягко освободилась.

– Послушай, Элис… – я шагнул к воротам, но обернулся.

– Что, милый?

– Да нет, ничего… Пока!

Не могу же я просто спросить, как оно было. Ну, ночью. А мне чертовски интересно как! Нет, у меня были девушки… Две. Но дальше поцелуев как-то не зашло. И надо же, первую свою по-настоящему взрослую ночь абсолютно не помню…

С такими думами я дошёл до фонтана и затесался в толпу туристов. Появились зомби, однако Эйи среди них не было. Я ждал, что она вот-вот появится, но зомби начали уходить.

– Подождите! – я догнал одного. – А где Эйя?

– Кто? – он встал как-то криво, нелепо изогнувшись, сопля из дырки надо ртом, вонь.

– Ну… девушка с медальоном.

– Не жнаю, – зомби дёрнул плечиком и глянул, как мне показалось, насмешливо.

Ах так! Ладно… И я крадучись зашёл в дом следом.

Однако зомби не стал спускаться в подвал, а согнувшись проковылял по коридору и поднялся по рассохшейся деревянной лестнице. Я выждал минуту и осторожно пошёл за ним. Ступени предательски скрипели, сводя на нет всю осторожность. В коридоре наверху сохранилась только одна целая дверь. Я потянул ручку…

Мужчина-зомби, сидевший на грубо сколоченной лавке, недоуменно повернул голову. В куче тряпья на полу перестали возиться два детёныша, замолк третий, висящий на спине женщины, которая пристроилась на корточках возле древней газовой плиты с баллоном и жарила в сковородке рыбу. Все замерли и уставились на меня воспалёнными глазами. Нестерпимо воняло зомби и рыбой.

– Извините… – я закрыл дверь и вдохнул полной грудью.

Ну и ладно! Сам найду вход. Но вход почему-то не находился… Вроде из этого дома мы вчера вышли. Где-то должен быть люк. Но нету… Я ползал на коленях, шарил руками, простукивал, но ничего. Пыльный земляной пол. И всё.

– Эйя! – крикнул я несколько раз, но вместо ответа лишь кусок штукатурки отвалился со стены.

От нечего делать я добрёл до развалин. Не очень люблю всякие древности, поэтому зевая послушал экскурсовода о том, что когда-то отсюда открывались врата… и так далее.

Я всё время думал про Эйю и сам не заметил, как отбился от группы. В зыбком мареве передо мной маячили какие-то постройки. Вроде недалеко, но идти, утопая в раскалённом песке, то ещё удовольствие, я проклял своё любопытство, когда добрался до места, но тут до меня дошло, что это вход в шахту.

Огромное колесо подъёмника навечно замерло посередине обширного помещения с обвалившейся крышей. Сюда тоже добрался вездесущий могильщик жизни – песок..

Покосившаяся клеть застряла в искорёженных рельсах на выходе из ствола шахты. Я заглянул внутрь. В полу темнела здоровенная дыра, похоже, вырезанная не очень давно. Подойти не хватило духа – ноги подкосились, к горлу покатил комок. Я нашёл какой-то болт и кинул в дыру. Тут же раздался гулкий металлический грохот. Борясь с приступами паники, я на карачках подполз к краю и посветил телефоном.

В темноту круто уходила железная лестница без перил. Тёплый ветер глубин швырял песчинки в лицо. Нет, спуститься по лестнице, кое-как висящей над бездной, – это выше моих сил… И вдруг мне на секунду почудился запах мяты.

Не знаю, как мне это удалось. Я трясся, как эпилептик, круги плясали перед глазами, потные руки судорожно цеплялись за ржавые железки. Казалось, лестница бесконечна, но, очутившись на какой-то площадке, я с удивлением обнаружил, что спустился всего-то метров на пять.

Отсюда начинался узкий проход. Я осторожно протиснулся внутрь и посветил фонариком. Пол ощутимо шёл под уклон. Позади меня несколько камешков гулко запрыгали по ступенькам, и снова стало тихо.

Стены туннеля постепенно расходились, и скоро я зашагал довольно бодро. Попалась развилка, повернул направо. Через пару минут налево. Потом, кажется, снова налево. А потом я и запоминать забыл, потому что был уверен, что ход приведёт меня в штольню, и оторопел, когда луч фонарика упёрся в стену.

Через полчаса бесцельных блужданий по подземному лабиринту стало понятно, что я заблудился. Погас фонарик. Интересно, долго я протяну? Через пару недель я превращусь в мумию и останусь здесь навсегда… И никто не узнает, где могилка моя. Даже Эйя.

Где ещё темнота и тишина могут быть столь абсолютными, как не в сотне метров под землёй? Но вдруг до меня донеслись какие-то далёкие крики.

– Помогите! – завопил я во всё горло, но даже эхо не соблаговолило ответить.

Показалось? Я слышал своё дыхание и биение сердца, слышал, как скрипят позвонки при повороте головы. Моргнул и услышал шелест ресниц. И всё… Глюки? Неужели я уже схожу с ума?

– Пойдьём! – моего плеча коснулась горячая ладонь.

– Эйя? – я поднялся.

– Иди жа мной.

– Но куда?..

И тут я увидел перед собой характерный долговязый силуэт. Он как будто слегка светился и поэтому походил на привидение. Привидение махнуло рукой – следуй за мной. И я пошёл. А что? Коли спятил, то всё равно.

Призрак Эйи уверенно преодолевал развилки, и скоро мы оказались в знакомой штольне. Эйя улыбалась и больше не выглядела призраком.

– Я тебя искал, – я улыбнулся в ответ, радуясь, что не превращусь в мумию.

– Я жнаю. Ты думал обо мне. Но раньще я не могла прийти, ты был не один.

– А с кем?

– За тобой следили. Прищлось направить их по ложьному следу, – она снова улыбнулась.

– Но как?.. Как ты это делаешь? Куда делись ходы из домов? Откуда взялись эти грибы?

– Мы умеем… Мы не люди. Нам нужьно просто ощень сильно жахотеть. Пойдьём! – она знакомым жестом поманила за собой.

И вот мы стоим на краю пропасти. Ну как стоим… Кто-то стоит, а кто-то, бледный, кое-как держится за стену в нескольких шагах от края.

– Не бойся, – Эйя взяла меня за руку, и мне стало лучше.

Ровный тёплый поток поднимался из глубины, принося непривычные, но уже знакомые запахи. Я не бывал в шахтах ранее, но мне кажется, что в них не должно так пахнуть. Словно дикими ковыльными степями во время грозы. Не знаю, почему-то так представилось, хотя в ковыльных степях я тоже не бывал, тем более во время грозы. А ещё казалось, что далеко внизу ворочается и гудит что-то невообразимо огромное.

– Слыщищ? Ты правда слыщищь? – отчего-то обрадовалась Эйя.

– Ну… – я пожал плечами. – Фиг знает.

Пропасть представлялась бездонной, а сверху, где-то в невообразимой дали, виднелось слабое пятнышко дневного света, как будто мы очутились в середине гигантского колодца, неплотно прикрытого крышкой.

– Это сила Жемли.

– Сила Земли?

– Да. Одно иж немногих мест на Жемле. Сакральное место, ждесь энергия выходит наружю.

– Какая энергия? – в голове заворочались школьные формулы.

– Первищная. Энергия Жизни. Энергия, которая помогает нам осуществлять желания. Жемля даёт нам жизнь, но когда придёт время, каждый иж нас найдёт свой самый лучший мир там, – Эйя кивнула в сторону пропасти.

Странно, но я поверил. То ли девушка говорила настолько убеждённо, то ли я сам ощущал какую-то особенную мощь этого места, но воодушевление Эйи передалось и мне. Мы стояли рука в руке на краю пропасти и, клянусь, я чувствовал мощный поток энергии, что поднимался вместе с ветром. Или этим ветром и был. И ещё более странно, я забыл про свой страх.

– Вот они!

Лучи фонарей заплясали по стенам и сошлись на нас. Топот тяжёлых ботинок нарушил тишину. Я щурясь пытался рассмотреть людей, которые полукольцом отрезали нам путь к отступлению.

– Ну сейчас-то тебе некуда бежать!

Я узнал говорившего. Памятный фингал помог. Пять чёрных фигур стояли на ногах крепко и, по всему видно, намеревались крепко же поквитаться со мной.

– Уходьите! – произнесла Эйя спокойно, но веско. – А то будет хуже.

– Да ладно! Ой, как страшно! – заржал «фингал», доставая пистолет, а двое чёрных сноровисто схватили девушку за руки и прижали к стене.

И тут… не знаю… Я вообще от себя такого не ожидал. Наверное, тигр не способен так прыгнуть, как я. В глазах потемнело, репа замкнула. Не помню ничего. Потом помню – кулаки разбиты, четверо хмырей валяются в корчах, а «фингал» висит на краю пропасти и орёт. Я испугался и протянул руку:

– Держись!

Он схватился, выкарабкался, усмехнулся и немедля скинул меня вниз.

– Не-ет! – раздался протяжный крик Эйи, и вдруг всё стихло, даже шум ветра в ушах.

Я завис над бездной, раскинув руки, будто попал в густой и вязкий кисель, повисел немного и полетел обратно. Вверх. Пролетел мимо застывшего со страшной рожей хмыря и плавно встал на ноги.

– Пойдьём! – Эйя взяла меня за руку.

Мы прошли мимо остальных нападавших, замерших в нелепых позах. Идти было трудно, как под водой, но по мере удаления от края обрыва становилось легче.

– Как ты это делаешь? – решился я спросить.

– Не жнаю. Нужьно просто захотеть. Сюда, – мы свернули в узкий боковой проход, и я вообще перестал что-либо понимать…

Ударившее по глазам солнце заставило зажмуриться. Терпкий морской запах – уж его-то ни с чем не спутаешь – ворвался в ноздри. Зелёные волны с почтительным шёпотом возлагали клочья пены к нашим ногам. Морские птицы гоготали приветствия, делая в небе круги почёта. Крошечный краб панибратски вскинул клешню, но тут же был смыт блюдущим этикет прибоем.

– Где мы?.. – я ошарашенно вертел головой.

– Это «моя комната», – Эйя интонацией выделила «кавычки». – Когда выйдьет мой срок, я останусь ждесь навсегда, а пока жаглядываю иногда проведать этот мир.

Мы стояли у выхода из грота на берегу небольшой песчаной бухточки. Розовые ноздреватые скалы стражами возвышались по бокам, солнце стояло почти в зените, но не жгло, а тепло, по-матерински, ласкало кожу. Поистине, это место мало чем отличалось от рая!

– Купаться! – Эйя сбросила нелепую одежду, оставшись в одном амулете, и с визгом бросилась в воду, я тоже не заставил себя ждать.

Мы резвились как дети, ныряли за причудливыми ракушками, плавали наперегонки, смеялись до одури и валялись потом в изнеможении, швыряя камушки в прибой. Эйя больше не выглядела уродливой, не стеснялась своей наготы, тело её оказалось гибким и стройным, движения женственными, а взгляды красноречивыми. В общем… как-то само собой всё получилось. Как восход и закат, как прибой и как удивительная способность этих людей оживлять свои самые невероятные мечты.

Мы забыли про время, про голод и про весь мир. Очнулись, когда солнце склонилось к закату, а второе, маленькое и красное, только взошло. Я смотрел на него и отказывался верить в реальность происходящего.

– Я придумала этот мир, и он существует, – Эйя ответила на мои мысли. – И ражве важьно, так ли это на самом делье?

Переход из сказки в реальность оказался очень простым и столь же неожиданным.

– Щастье бывает! – горячие губы нехотя оторвались от моих, а руки несильно толкнули в темноту пещеры. – Не обманул твой амульет!

Я сделал шаг и очутился перед дверью бабушкиной гостиницы. Улица темна и пустынна, на коже крупинки соли, на губах вкус поцелуя, а счастье в шаге за спиной, но бесконечно далеко. После нечеловеческой дозы сегодняшних чудес удивляться не осталось сил, я дёрнул ручку и налетел на Элис.

– Милый… – в глазах её мелькнуло замешательство, – но как ты…

Она как-то неловко прильнула ко мне.

– Но где ты был? Мы тебя потеряли.

– Элис! Мне нужно кое-что тебе сказать … – я отстранился. – И рассказать.

Через пять минут я за обе щёки уминал бифштекс и взахлёб рассказывал о своих приключениях. Я чувствовал себя мальчишкой, побывавшим в пещере Али-Бабы, да по сути таковым и был. Однако у меня хватило ума не раскрывать все подробности.

– Галлюцинации?.. – раздумчиво протянул профессор.

– Галлюцинации?! – вскочила Элис. – Да я сама видела, как эта дылда неслась со скоростью звука! А скорпионы с собаку размером, которые гоняли моих парней по лабиринту?! Говорю же, зомби опасны!

– И всё же… молодой человек, вы до сих пор не предоставили никаких доказательств.

– Не верите? – я растерялся. –Тогда вот!

Горсть морских камушков из моего кармана запрыгала по столу. Профессор осторожно взял один из них и посмотрел на просвет.

– Рубин. Настоящий рубин, и немаленький, каратов на семьдесят. Выходит, зомби действительно умеют изменять реальность по своему желанию. Замедлять время, переноситься в пространстве, уходить в альтернативные миры…

– Ну, не все, – я радовался как дурачок от того, что мне поверили. – Эйя сказала, что не все умеют так много. Но с каждым поколением способности растут. И главное – энергия из дыры. Эйя сказала…

– Эйя сказала, Эйя сказала, – передразнила Элис. – Да как умудрилась захомутать тебя эта уродина?

– Элис…– я чуть помедлил, а потом глянул девушке в глаза. – То, что было между нами – ошибка. Зомби – такие же люди, и я…

– Да что было?! – взвизгнула Элис. – Если бы! Ты рухнул бревном и не пошевелился, даже когда я с тебя трусы стягивала. Ты просто…

– Алиса, хватит! – резко оборвал её профессор. – Ты выполнила своё задание, успокойся. А вы, молодой человек, не правы. Зомби не люди. Смирнов признался мне, хм… перед смертью, что сумел использовать при создании нового вида гены инопланетного существа. Да-да, не только в Америке падали летающие тарелки. Примерно в это же время советские ракетчики сбили такую же над Северным Уралом. Останки пилотов сумели сохранить. Всё это совершенно секретно, разумеется. Но суть в том, что Смирнова буквально заставили использовать фрагменты инопланетной ДНК. Тогда мало кто верил, что эксперимент удастся, но случилось чудо – невероятный гибрид человека и пришельца обрёл жизнь! Нелепый и чудовищный Франкенштейн, собранный из сшитых наугад обломков генетического кода. Думаю, Смирнов лукавил, когда утверждал, что результат вышел случайно. Профессор был гением, его знания на сто лет обогнали достижения тогдашней науки, и он совершенно не намеревался ни с кем ими делиться. Так и унёс эту тайну в могилу. Так что зомби не люди. И вы, молодой человек, не правы. А вот Алиса права! Они чрезвычайно опасны! Благодаря нашей военной хитрости, мы сумели вывести их на чистую воду. И с вашей помощью, конечно. Так что человечество у вас в долгу. А мы, извините, приступаем к плану «б».

Он кивнул Элис, и они спешно оставили меня в обществе недоеденного бифштекса, расправиться с которым, кстати, я так и не успел, потому что бар наводнили военные. За окном ревели моторы, солдаты с топотом носились туда-сюда, кто-то что-то кому-то зачем-то кричал. Появился профессор в форме полковника нацгвардии, пронёсся мимо, прижимая к уху телефон. Элис и её хмыри, все в камуфляже, пролетели следом, не удостоив меня даже взглядом.

Я выскочил на улицу за всеми. Спецназовцы шустро запрыгивали в БТРы, фары еле разгоняли пыль и чад. Колёса взрыли песок, и колонна исчезла в тёмном провале ворот, оставив меня в растерянности.

И вот только сейчас я понял, что натворил. Понял и побежал. Побежал так отчаянно, словно стремился во что бы то ни стало догнать свою глупость и растоптать, растерзать её на кусочки. Бежал и понимал, что поздно. Что ничего уже не сделаешь, не исправишь. Понимал, но бежал. Спотыкался и падал, отплёвывал песок, поднимался и снова бежал. Рыдал, рычал, бил себя кулаком по лбу и бежал. Бежал из последних сил и даже после того, как они кончились, а впереди послышались выстрелы и взрывы. А когда добежал до входа в шахту и заглянул через свежий пролом в стене, то понял, что не успел…

Покорёженную клеть взрывом отбросило далеко в сторону, и теперь ничто не прикрывало зияющую дыру колодца. Несколько десятков зомби в свете фар кучкой сидели у края под прицелами доброй сотни автоматов. Почему они не уходят, не замедляют время? Как их вообще заставили выйти из своих убежищ? Тут я заметил несколько верёвок, свисающих в бездну, и понял, что не заставили. Несколько бойцов в дыхательных масках поднялись наверх и вытащили следом связанную зомби. Она зашевелилась, закашлялась, попыталась подняться, согнулась пополам, знакомым жестом прижала к груди медальон.

– Эйя! – я кинулся вперёд, но сразу получил прикладом в висок и, наверное, вырубился, потому что потом помню, что валяюсь рядом с Эйей, она задыхается, смотрит мутными глазами, не узнаёт. Остальные зомби выглядят не лучше. Газ! – догадался я.

– Я выполняю задание правительства, – громко вещает лжепрофессор, – выяснилось, что ваша раса представляет угрозу для человечества. Мне было поручено выяснить обстоятельства и устранить угрозу. К моему большому сожалению, я не вижу другого выхода, кроме как…

Он резко поднял ближайшего подростка зомби и приставил дуло пистолета к его виску.

– Подожьдите! – один из зомби с трудом поднялся, я узнал отца Эйи. – Вы не понимаете, какую соверщаете ощибку. Мы можем дать людям потрясающие вожможьности. Открыть вход в пещеру Али-Бабы, доступ к несметным сокровищам…

– Хочешь откупиться побрякушками?! – полковник потемнел лицом. – А потом вы расплодитесь как тараканы и сотрёте человечество с лица земли. Я не могу рисковать и, пользуясь данными мне полномочиями…

– Нет, вы не поняли! – пленник закашлялся. – Я в другом смысле…

– Папа, не надо унижаться! – Эйя встала рядом, опираясь на его плечо. – Мы всегда будем для них уродами, чужими, ижгоями. Они придумали себе угрожу и не успокоятся, пока не ижбавятся от неё. Поэтому мы уйдьём сами.

– А это теперь тебе точно не понадобится! – откуда-то появилась Элис и сорвала с Эйи медальон.

– Не смей! – взвился я.

– Да что ты в ней нашёл?! – лицо Элис обезобразила злоба.

– Тебье не понять… – Эйя вдруг улыбнулась, глядя сопернице прямо в глаза.

– Сука! – та в ярости выхватила пистолет.

– Не-ет! – я прыгнул, и мой вопль слился с криками полковника и отца Эйи.

Выстрел прозвучал, как щелчок бича. Я рухнул на краю пропасти, прикованный взглядом к взгляду Эйи, медленно падающей в бездну. Настолько медленно, что я успел заметить красное пятно, расплывающееся на груди моей девушки.

– Алиса, ты охренела?! – полковник был в бешенстве.

– Виновата… – Элис пришла в себя. – Но с кого-то же надо начинать… Вон их сколько ещё осталось!

– Ощибаетесь… – тихо произнёс отец Эйи и прыгнул в колодец.

Буквально за секунду все остальные зомби бросились следом. Вспышка молнии осветила перекошенные лица, гром оконтузил на пару минут. Невесть откуда взявшийся смерч в тишине завертел меня как щепку и закинул на гребень ближайшего бархана. Я видел, как метались бойцы, беззвучно открывая рты в почти непрерывном зареве молний, как чудовищная туча возникла ниоткуда прямо над шахтой, как немыслимые потоки воды хлынули вниз, не давая никому шансов спастись, как исполинская воронка закружила людей, технику, громадные бетонные блоки. Словно мусор в унитазе.

Когда звуки вернулись, луна осветила вполне мирную картину. Ни следа не осталось от места трагедии. Место входа в шахту оказалось похороненным под огромным полем плотного мокрого песка. Я подошёл и недоверчиво запустил в него пятерню. В руке осталось несколько морских камешков…

* * *

Потом я просто сказал, что был без сознания. Меня долго, конечно, таскали на допросы, но ничего не добились. А про зомби быстро забыли. Городок снова опустел, бабушка одна из немногих не стала уезжать. Я гощу у неё каждый год. И с каждым моим визитом растёт число прозрачных камешков в вазочке на каминной полке. Мне кажется, они пахнут мятой. Я смотрю через них на свет и вижу улыбку Эйи.