БЕРЕСТА

 

Ни к чему наши все секреты,

Дождик тихо шуршит по листьям.

Пишет лето свои декреты

Землянично-черничных истин.

 

Береста сохраняет слово.

С тех ли пор не сгорают книги?

Пишет лето снова и снова

В свиток вечности жизни миги.

 

*

 

ОДУВАНЧИК

 

Листья лоскутами прошлых чар –

Паруса осенних кораблей.

Выцвела чернильная печаль

В суматохе августовских дней.

 

Грянул в трубы золотой сентябрь,

Распахнул леса и небеса.

Птичий гомон стылый.

                                    И озяб

Одуванчик, стоя на часах.

 

Дунет ветер – так тому и быть:

Птичьи стаи к югу – до весны.

На пушинках пишет время быль

Горьких одуванчиков земных.

 

*

 

ПЕТЕРБУРГСКАЯ ТАЙНОПИСЬ

 

                                                          Э.З.

 

Вновь пора наступила для писем и я

Торопливо царапаю острые строчки.

Старый парк.

                       Растопырила лапы скамья.

И таблички готовы и стилос – заточен.

Из античности долго бежали века,

Атлетически выпятив мощные груди.

Прочь Дедал улетал на косых парусах,

Пропадал муравей в перламутровом круге.

В молчаливую бездну несказанных слов

Так легко погрузиться и кануть до срока.

Календарные даты прошедших годов,

Заучив, тараторит шальная сорока.

 

Здравствуй, друг дорогой, дорогая моя!

Наше детство босое сбежало по лужам.

А рассветная юность под песнь соловья

До сих пор наши головы кружит.

                                                      И кружит

Грампластинки теперь исторический диск,

Чуть шурша.

                     Осыпаются мерзлые капли.

Не дрожит на стекле нарисованный лист

Пятилапою алой звездою пентакля.

Мы с тобою дождемся прихода весны.

Заплатив по счетам, зачастую – авансом,

Нахлебавшись – досыта, не зная вины,

Пропадая в вишнево-пронзительном вальсе.

 

Будет пахнуть смородина остро и зло,

От ночного мороза роняя бутоны.

Нынче утром настигнет, застанет врасплох

Долгожданное чувство, в котором утонем,

Позабыв, как дышать.

                                    Нас потом предадут.

Впрочем, это неважно и помнить – не нужно.

Душ своих защищая последний редут,

Мы потери укроем бронею из кружев.

Расплавляя асфальт, расправляя крыла,

Разлетится июль разноцветьем и зноем.

Лип медовых, горя золотым, купола

Полудневно-малиново сыплют стозвоны.

 

Грянет медь и пойдут затяжные дожди,

Заменяя зелёное охрой и сажей.

На гризайлях заплещется пламя гвоздик

Неуемно-непонятой авторской блажью.

И хромая инверсия – лыком в строку,

Нарушая каноны бессмысленной фрондой.

Жернова изотрут, превращая в муку,

Неотправленных писем несметные орды.

Прочитай же, пока не упали снега,

Петербургскую тайнопись:

                                            Белою ночью,

Словно нитью, сшивая листы – на века,

Позабудь в предложенье последнем о точке.