Обычно в предисловиях известные авторы пишут, что все события и персонажи являются выдуманными и всякое совпадение случайно…

Так как я автор совсем неизвестный, то напишу несколько иначе:

- Все события являются подлинными, а может быть и не все. Все персонажи реальны, а может быть и нет. Всякое совпадение является случайностью, а может и не является....

Вторая Чеченская война была в разгаре. Военный аэродром Моздока, второго по величине города в республике Алания, был похож на растревоженный улей. Он создавался как авиабаза стратегической авиации ВВС СССР, но война заставила использовать его для иных целей. Взлетная полоса у вышки была заставлена множеством вертолётов. Несмотря на вечернее время, с десяток машин кружили в воздухе, взлетая и заходя на посадку. Вдалеке отсвечивала серебром штурмовая авиация.

С треском распахнулась дверь штабного домика и из неё выскочил, не вышел, а именно выскочил, майор Кругликов – командир вертушки-работяги МИ-8, ласково прозванной в народе «Миколка». Только стоило взглянуть на майора и узнать его фамилию – сразу можно было догадаться, какую кличку он носит в вертолетном отряде.

Коренастый, небольшого роста, его животик рвался наружу из-под комбинезона. Так, что кличка «Колобок» прочно вошла в обиход лётного и технического состава отряда. Более десяти раз сегодня его машина в паре с «акулой» (вертолёт КА-50) поднималась в воздух, мотаясь среди гор по разным блокпостам и расположениям. Пару раз по отдельному приказу обработали Аргунское ущелье пулемётами и залпами ракет.

Час назад вернулись на базу, и Кругликов отправился на доклад, полностью уверенный, что на сегодня его миссия закончена. Ан нет, кому-то срочно понадобилось подкрепление и медикаменты. А потому ждала майора воздушная дорога до Шатоя, потом до Ханкалы и обратно. На обратный путь предстояла вообще неприятная штука – доставить в Моздок два «Двухсотых» (убитые) и шесть «Трехсотых» (раненые). Интересно и какой это умник придумал убитых перевозить вместе с ранеными? От одного вида ящиков с цинками раненым становилось хуже. Всё это проносилось в голове майора, пока он быстрым шагом, кроя мысленно матом всё командование, двигался к своей машине.

«Миколка» стоял, устало опустив лопасти несущего винта. Машины тоже устают, а «Миколка» сегодня еще и ранение получил. Вон на корпусе даже отсюда видны отметины на носовом обтекателе от пуль, полоснувших по нему из густой зелёнки, когда он заходил на «боевой». Неподалёку от его потрёпанного лайнера на пыльной траве спиной к майору сидели два военных… Наметанный глаз «Колобка» сразу узнал в них спецов. Ему не раз приходилось доставлять этих ребят в горы и забирать после выполнения ими боевой задачи. Потертый камуфляж «Горка», особое снаряжение, особая манера носить оружие, не говоря уж о самом оружии – всё это сразу выделяло спецов из общей массы обычной пехоты.

- Алексеич!!! Алексеич!!! – густым басом заорал Кругликов, подходя к машине.

Потирая, ушибленную о стойку голову, откуда-то из-под вертолёта выскочил бортинженер – самый старший в экипаже по возрасту. Про таких говорят: «До пенсии осталось перелететь за ближайшую горку. Сонным, недовольным голосом Алексеич проворчал:

- Командир, ты чего так орешь?! Я тут, чуть ежа через задницу не родил. Смотри, даже у спецов рефлексы уже сработали. Щас завалят тут всех нас к едреней фене и ретируются в ЧеЧеНию по-тихому...

Действительно – два спецназовца уже вскочили и успели перекинуть оружие в положение для стрельбы стоя. Услышав такой бас, исходящий от не очень крупного тела, они с удивлением смотрели на майора. Тот, немного понизив голос, продолжил:

- Алесеич, где второй пилот?! Где доклад?! Распустились тут понимаш!

Бортинженер наконец-то уловил нотки недовольства в голосе командира. Он выхватил из-под погона мятую пилотку, нахлобучил её на свою ленинскую голову и приложил ладонь к седому виску. С нарочитым подобострастием Алексеич отрапортовал:

- Товарищ гвардии майор, вертолет к завтрашнему вылету готов! Заправка четыре штуки (четыре тонны), зарядка полная. Два блока «байкануров» (блоки неуправляемых ракет НУРС Б8-В20) убраны. По четыре коробки к пулеметам на борту. Второй пилот меряет давление в санчасти. Бортинженер капитан Крюков.

Пока он рапортовал к борту подлетели в клубах аэродромной пыли два ГАЗ шестьдесят шестых. Из переднего на землю быстро десантировались бойцы спецназа. Они тут же открыли борт и выгрузили несколько ящиков и мешков.

- Алексеич, винт тебе в задницу, я тебя для чего старшим оставил?! Чтобы этот бабалюб по санчастям бегал? Дуй, давай за ним немедля и пусть он предстанет передо мной, как лист перед травой. Пассажиров и груз принимать надо, а у него одни амуры на уме.

Бортинженер быстрым шагом направился к санчасти. Майор забрался на борт и на скорую руку проверил главные приборы. Увидев бегущих по взлётке к машине бортинженера и второго пилота, он спустился вниз. Видимо, проинструктированный Алексеичем, второй пилот, приблизившись, перешел на строевой шаг и нарочито чётко доложил:

- Товарищ гвардии майор, гвардии капитан Воробьёв по вашему приказанию прибыл. Готов к выполнению любых ваших приказаний.

«Колобок» уже немного успокоился, а потому встретил своего второго пилота не так громко.

- Лёха, у меня ведь когда-нибудь терпелка не выдержит, глядя на твоё блудство. Вот сообщу жене, тогда чего делать будешь? На запасной аэродром пойдёшь? Что ты ей говорить будешь «Виноват, исправлюсь.»?

- Не командир, я ей скажу: «Дорогая, как же я узнаю, что на свете нет лучше тебя, не попробовав всех других?».

Майор захохотал и уже совсем спокойно продолжил:

- Ладно, давай двигай, людей и груз принимай. А ты Алексееич ещё раз всё проверь, чтобы всё у меня тип-топ было.

Экипаж направился было выполнять распоряжения командира, но…

- Лёха, а ну стоп! Мне показалось или это от тебя C2H5OH несёт?!

- Да не командир, это я чирьи на ноге зелёнкой смазал, вот оно и попахивает чуток.

- «Воробей», ты мне мульку не пестри, ты у меня допрыгаешься, уволю нафиг без выходного пособия!

Капитан Воробьёв виновато потупил голову.

- Ну я ж не знал, что ещё полетим, думал всё – отбой.

Командир увидел, как к нему направляется пилот вертолёта КА-50 майор Гуртовой и сбавил голос до злого шепота.

- Так, значит быстро делаем рокировку. Алексеич давай занимайся погрузкой, а ты томный юноша чирьями объятый, марш в кабину – проверяй приборы. Потом разберёмся.

Гуртовой подошел, и они с Кругликовым стали уточнять план полёта… Вокруг них кипела жизнь настоящего фронтового аэродрома. Садились и взлетали вертолеты. Всюду сновали машины и вооружённые людей в различной форме одежды. Наконец пилоты обговорили кажется все мелочи, уточнили взаимодействие и направились к своим машинам…

Тем временем погрузка в «Миколку» была закончена. Про себя Колобок отметил: «Молодцы спецы, быстро управились». Он перевёл взгляд на подходивших к нему спецназовцев. Майор уважал этих немногословных, спокойных в любой обстановке людей. К нему обратился седой, по всему видно старший по званию:

- Командир, мы к вылету готовы, когда в путь прикажите, нам бы поскорше.

- Всё нормально мужики. Занимайте места, согласно купленным билетам. Наш доблестный экипаж желает вам счастливого пути. Доставим в лучшем виде, не сумлевайтесь. Через пять минут взлетаем.

Старший группы кивнул, и они направились в вертолёт. Следом за ними взошёл на борт и майор. Инженер втянул лестницу внутрь и уже хотел захлопнуть дверь, но увидел, как к ним, махая руками, со всех ног бежит ещё какой-то военный. Командир включил связь и услышал свой позывной:

- Пятнашка, на связь, ответь «Вышке»!

- Пятнашка на связи.

- Заберите ещё одного пассажира до Ханкалы.

- Вас понял.

Алексеич снова выдвинул лестницу и по ней взлетел молоденький старлей внутренних войск. Споткнувшись на ступеньке, он с грохотом приземлился на ребристый металлический пол и, хватая воздух ртом прерывисто произнёс:

- Начальник вещевой службы, старший лейтенант Суворов. Мне в Ханкалу.

Под хохот спецназа, Алексеич приподнял пилотку и ответил:

- С благополучным прибытием ваше превосходительство, господин фельдмаршал! Как вы удачно зашли. Наша карета отправляется сею минуту и нам как раз по пути. Располагайтесь поудобнее, кофе и устрицы стюардессы доставят чуть позже!

- Всё, кончай базар, - строго сказал командир экипажа, - взлетаем!

Потом он повернулся ко второму пилоту и тихо добавил:

- Лёха, дыши через раз и в другую сторону. От винта! - подал майор команду, - Запуск!

Запустившись и прогрев двигатели, вертушка вырулила на "взлётку". «Колобок» связался с руководителем полётов:

- Я пятнашка! На борту порядок. К взлёту готов!

- Пятнашка! Взлет разрешаю! - послышался в шлемофонах голос руководителя полётов. - Удачи.

- Понял, пятнашка! Экипаж внимание! Поехали!

Почти до самого Шатоя летели без приключений. «Акула» (вертолёт КА-50) Гуртового то и дело ныряла к зеленке, контролируя обстановку на земле. До точки оставалось минут пятнадцать лёта и «Миколка» майора Кругликова пошёл вдоль склона Аргунского ущелья. Вдруг из наушников донесся голос Гуртового:

- Пятнашка!!! По тебе работают из ущелья справа!!! ДШК (12,7 мм крупнокалиберный пулемёт Дегтярёва — Шпагина), ДШК по тебе долбит!!!

И тут же по фюзеляжу вертолёта что-то начало колотить. Звук был похож на удары молотка по консервной банке. Совершив невообразимый кульбит, вертушка Колобка, «Упав» на предельно-малую высоту и, практически на брюхе, заскользила над склоном, совершая немыслимые противострелковые манёвры. Тут командир услышал, как снаружи будто провели металлом по стиральной доске и этот звук перешёл в страшный скрежет на нестерпимо высокой ноте…

- Кобздец турбинным лопаткам, - подумал командир.

Тут же в наушниках раздался женский голос речевого информатора, который лётчики за этот голосок прозвали «Ритой». «Рита» без эмоций сообщила:

- Отказ правого двигателя… Отказ правого двигателя…

- Без тебя знаю, - зло бросил «Колобок» и выключил тумблер…

«Миколка» в это время летел вверх по склону ущелья, а потому мощность оставшегося движка резко упала. Командир ручкой "шаг-газ" отчаянно пытался увеличить мощность, но склон упрямо продолжал уползать вверх. В остеклении теперь были видны одни огромные каменные валуны, которые быстро приближались. Всем казалось, что вертушка просто падает на скалы!

Запас по мощности был практически исчерпан, рукоятка "шаг-газ" уже была под мышкой у Кругликова, когда машина наконец-то стала медленно набирать высоту и тяжело перевалила через вершину, почти цепляя её брюхом. Они перешли в горизонтальный полёт и оставшийся двигатель заработал ровнее.

- Чуть, чуть не гробонулись, - перевёл дух второй пилот и вытер, обильно выступивший, пот.

Командир экипажа в это время осматривал небо, пытаясь найти вертушку Гуртового. Вместо него, он с ужасом увидел дымный извилистый след от идущих на него с двух сторон ракет. Уйти от них на одном движке?.. Это было где-то на грани чуда.

В ушах командира раздался истошный крик:

- Садись, садись!

- Да куда ж садиться! Скалы!

Боковым зрением Кругликов увидел, как второй пилот, вжавшись в пилотское кресло, ждал удара ракет в корпус.

- Лёха!!! Твою мать, отстреливай ловушки!!! Отстреливай!!!

От вертушки в стороны пошли следы тепловых ловушек. Кругликов с невероятным облегчением увидел, как сначала одна, а потом, как бы подумав, вторая ракеты свернули в стороны от «Миколки». Это и было настоящее чудо.

Только теперь он почувствовал, что его плечо сжато до боли, как будто тисками. Повернув голову, командир увидел побелевшие пальцы бортинженера. Алексеич стоял за спиной с таким же белым, как и пальцы, лицом.

- Алексеич, отцепись на фиг, больно же!

- Не могу пальцы разжать, занемели. Ну и салютик у нас с тобой командир нарисовался. Любо дорого поглядеть. У меня кажись волосы даже в том месте поседели!

- Скажи спасибо, что это не прощальный салют был!

Вертолёт, как клиновый лист, покачиваясь с бока на бок, медленно летел по обратному склону горы, поддерживаемый в воздухе оставшимся в одиночку двигателем. Выжимая все соки из ручки управления, «Колобок» пытался хоть как-то удержать вертолёт.

В наушниках снова раздался тревожный голос Гуртового:

- Пятнашка!!! Прямо по твоему курсу «чертей» немерено!!! Я их сейчас пугану, но ты тяни за ущелье!!! У тебя из левого движка масло гонит, но ты тяни! Их тут как тараканов! Колобок, слышишь, тяни за ущелье!!!

- Спасибо, Николаич!!! Буду тянуть сколько могу. Если что прикрой! До связи!

В кабину заглянул командир группы спецназа:

- Командир, они на Шатой прут. Впереди у них только блокпост, а там пацаны зелёные совсем сидят. Никто не ждёт их с этой стороны. Ты сесть можешь?!

- Какой на хрен сесть. Один движок гикнулся, со второго масло гонит со страшной силой – вот-вот тоже сдохнет. Если и сяду, то уже не взлечу!

- А зависнуть получится или нет?

- Зависнуть? Пожалуй, смогу, но не на долго…

- Давай попробуем! Выхода другого нет. Пацанов завалят и в Шатое бед натворят немерено. Потом выкури их оттуда, попробуй! Опять двухсотых возить будете штабелями.

- Да понимаю я всё, не агитируй. Иди готовь своих, я помощь вызвал.

- Давай вниз! У тебя пулемётик какой-нибудь съёмный имеется?

- Ашку (12,7-мм пулемет Афанасьева) возьми у инженера

Седой командир группы (у него и позывной был «Седой») вышел к своим бойцам, и они деловито стали готовиться к высадке. Вертолёт завис над землёй и, перекрывая надсадный гул нещадно чадящего двигателя, раздался крик «Седого»:

- Пошли!!! Пошли мужики!

Спецназ посыпался с вертолёта, и бортинженер видел в дверном проёме, как спецы приземлялись на землю, при этом кувырком гася силу удара. Они тут же занимали круговую оборону… Только один из них неуклюже плюхнулся, упал на пятую точку, но тут же вскочил и стоял озираясь, пока кто-то не дёрнул его за ноги.

- Молодой, наверное, необстрелянный ещё, - подумал Алексеич и захлопнул бортовую дверь.

Миколка, почти не набирая высоту, потянул из ущелья в сторону Ханкалы. Видимо небо решило, что экипажу на сегодня приключений хватило с лихвой, а потому вертушка дотянула до площадки в Ханкале и уже, с вовсю дымившим двигателем, плюхнулась на вертодром. Экипаж выскочил из готового вот-вот вспыхнуть вертолёта…

Майор Кругликов бросился в штабной домик, на бегу успел заметить, как в сторону Аргуна полетел целый рой вертолётов. Вдалеке над горами чертили небо Сушки. А по дороге туда же пылила колонна БТРов с десантом на борту.

- Пошло дело, помогут мужикам, это вам не первая чеченская, сейчас у нас почти всё по-взрослому, - подумал майор.

Меж тем у вертолёта второй пилот и бортинженер недоуменно оглядывались:

- Слушай, а куда вещевик, фельдмаршал Суворов-то, делся?! Не ужель по дороге выпал?!

Алексееич на всякий случай, расталкивая пожарников, ещё раз осмотрел кабину вертолёта. Начальника вещевой службы, старшего лейтенанта Суворова не было нигде…

На месте высадки спецназа события развивались стремительно. Сбив с ног на землю ошалевшего вещевика, «Седой» разразился громким шепотом:

- Ёперный теятр, ваше превосходительство, господин фельдмаршал, а ты откуда здесь нарисовался?!

- Так вертолёт загорелся, потом обстрел, потом двери открылись и крик: «Пошли!!!». Ну я и сиганул, думал горим, эвакуация.

- Он думал! Ну и что мне делать сейчас с тобой!!! Так, «Маэстро» бери пулемёт, этого полководца и мухой дуй вон на тот выступ слева, пропустишь и ударишь им в тыл. Помни, за фельдмаршала головой отвечаешь. «Батыр» загружайся «Мухами» (реактивная противотанковая граната) и занимай холмик справа, следи за миномётчиками, ежели таковые нарисуются. Остальные за мной.

Спецназовцы быстро заняли свои позиции и приготовились к бою. Не прошло и пяти минут, как ущелье загрохотало, завизжало, заухало гулким эхом выстрелов…

На площадке в Ханкале нервно курил одну сигарету за другой майор Кругликов, напряженно наблюдая как вдалеке заходили на боевой курс штурмовики.

Уже совсем стемнело, когда на площадку сел Ми-8 и из него вышла группа спецназа во главе с седым командиром. Рядом с ним с пулемётом на плече семенил живой и невредимый «фельдмаршал» Суворов, что-то горячо доказывая спецу. Затих двигатель вертушки и до Кругликова донеслось:

- Товарищ командир, возьмите меня к себе. Надоело мне с простынями да наволочками возиться. Видали как я пулемётчика с одной очереди завалил. Товарищ командир, возьмите – не пожалеете. У меня второй разряд по лёгкой атлетике. Возьмите, а?..

- А по шахматам или домино у тебя разряда нету случайно? Ладно не дуйся, молодец, нормально воевал сегодня и стреляешь ты довольно сносно. Страшно поди в первый раз было?

- Страшно, но и страшно интересно тоже. Возьмите пожалуйста?

- Ладно, я подумаю.

Они приблизились к вертолётчикам и Кругликов, пожимая руку спросил у «Седого»:

- Как там у вас прошло? Всё нормально? Гляжу одного всё-таки зацепило, - и указал пальцем на «Маэстро» с белой повязкой в пятнах крови на голове.

- Кого зацепило? – удивлённо спросил «Седой» и оглянулся.

- А, ты про это. Да нет, это ж его превосходительство господин фельдмаршал, когда пулемёт перезаряжал, коробкой с патронами нашему «Маэстро» и зазвезденил со всей дури. До свадьбы заживёт. Спасибо помощь быстро подошла – вернее подлетела, а то туго бы нам пришлось… Там их человек пятьсот шло, почти никто не ушел…

- Пойдём командир к нам, жахнем по махонькой с устатку за содружество неба и земли. Сегодня денёк ещё тот выдался. Душа отдыха требует. А старлея ты к себе возьми, глянь герой какой. Другой тыловик на его месте сейчас бы штаны сушил, а этот ничего, молодцом…

- Ладно, пойдём, а на счёт старлея я уж и сам думал. Лихо «фельдмаршал» с пулемёта шпарит. Духи головы не могли поднять, так он их причесывал…

И они пошли к палаткам, стараясь далеко обойти деревянные ящики с грузом двести. Два немолодых уже командира невольно испытывали чувство вины перед теми, кто сейчас лежал там - теми, кто завтра отправится в последний путь домой…