Когда Нина нервничала, всегда ходила кругами по комнате.

- У тебя же аттестат с отличием, - плакала, обращаясь к дочери, и

заворачивала на десятый круг, - перед тобой все двери открыты.

Олег, муж Нины, наоборот, предпочитал сидеть и качаться корпусом, как

китайский божок.

- Детка, - поддерживал Олег, - нельзя терять годы бесцельно. Потом

поймёшь, но будет поздно.

В восемнадцать лет, сразу после школы, Наташка ошарашила родителей

решением поработать год в доме ребёнка.

- Поймите, - убеждала родителей, - поторопившись, можно опоздать.

Увидев на их лицах недоумение, засмеялась, запрокинув голову. Длинные

русые волосы, собранные в пучок, рассыпались.

- Ну... хотела сказать, что сначала надо в себе разобраться, чтобы не

пожалеть потом о неправильно выбранной профессии.

Нина доказывала свою правоту. Муж с ней соглашался. Неизвестно, чем бы

всё закончилось, но на крик прибежала бабушка.

- Подождите. Давайте всё спокойно взвесим, - сказала, как вылила ведро

воды в разгоревшийся костёр.

- А ведь девчонка молодец, - приняла бабушка сторону внучки, - лучше

поймёт свою душу. Там бессердечные не смогут задержаться.

Наташка любила свою бабушку и часто с удовольствием общалась с ней.

Милая, много повидавшая, хотела, чтобы мир был хорошим и добрым.

Однако брошенные малыши, беспомощные, безответные, ненужные

разрывали её сердце. Особенно огорчалась, что не могла помочь.

- Будь я могущественной колдуньей, - мечтала бабуля, беседуя вечерами с

внучкой, - одним взмахом волшебной палочки сделала бы всех детей

счастливыми на все времена, чтобы тема брошенных детей больше никогда

не всплывала ни в каком обществе.

 

Родители поморщились, словно съели стакан кислой ягоды. Они не

ожидали, что бабушка поддержит сумасбродное решение их дочери.

Пока все советовались, высказывая предположения, девчонка

благоразумно выскользнула из дома.

 

Уже с восьмого класса Олег активно занимался спортом: спортивным

ориентированием на местности. Потому что в школу пришёл тренер по

этому виду и набрал группу подростков. Начались поездки на соревнования

разного уровня вплоть до чемпионатов страны. Дома на ковре висели

многочисленные медали. Дядька по матери советовал окончить военное

училище. И даже оттуда уже пришёл вызов сдавать экзамены. Но Судьбу не

проведёшь. Олег документы забрал и поступил в физкультурный институт.

Позже, лет через двадцать, он пожалел о своём выборе, но на

приближающемся четвёртом десятке лет не решился менять устоявшийся

быт.

«Вот тогда бы годик на раздумья после школы мне не помешал, -

размышлял отец семейства, - почему же теперь я не хочу понять дочь?»

 

После ухода Наташки все замолчали. Первой заговорила бабушка.

- Я не могу знать наперёд, но, по-моему, вы не правы. Особенно, не надо

кричать, это только настроит её против вас. Попытайтесь встать на её

место. И потом, никто не знает, где найдёшь свою судьбу.

- Ой, мама, - всхлипнула Нина, - ну какая судьба может быть в том

неблагодарном месте. Зачем нашей дочери узнавать лишнюю боль? В

жизни и без этого найдётся немало тяжёлого. Олег, ты почему молчишь?

- В общем-то, ничего страшного не происходит, - задумчиво произнёс он,

помня о своём негативном опыте. – Нужно думать о хорошем. Дочка у нас

умница. Раз чувствует такую необходимость, значит, это зов её сердца.

Разберётся со временем во всём.

- Давайте не будем мешать нашей девочке, - высказала решающее слово

бабушка.

Она, умудрённая жизненным опытом, понимала, что надо именно так, а не

иначе.

 

Наташка год назад впервые побывала с группой волонтёров в доме

ребёнка, где жили дети с рождения и до четырёх лет. И поняла, что там

другая действительность. Если все дети из детского сада уходили домой, то

эти всегда оставались в тех же комнатах, на тех же кроватях, в той же

одинаковой для всех одежде. А вот воспитатели довольно часто менялись.

Это было ужасно: только маленький человечек привыкнет к одному,

впустит к себе в сердце, а его уже нет - не выдержал. Их, воспитателей,

можно понять: работа в таком месте не для каждого. Или нужно быть

равнодушным и бесчувственным, или, напротив, работать, отдавая всю

душу без остатка.

Ещё Наташку поразили глаза детей, из которых не выходило ожидание.

Они все мечтали о маме.

Девушка каким-то чутьём понимала, что ей, как человеку, очень нужно

быть там. Что иначе она не сможет уважать себя. Ещё в выпускном классе

школы ходила на курсы массажистов. Поэтому ее с радостью приняли на

работу.

 

- Бабуля, вот Игнат... Это парень, вместе с которым работаем. Так он

уверен в своей личной ответственности перед ничейными малышами.

Такую высокую планку поставил себе.

В следующий раз бабушка снова слушала про Игната.

- Знаешь, он говорит, что, когда покупают новые туфли, носят с

удовольствием, а потом за ненадобностью выбросывают, то это нормально.

А вот когда люди после периода удовольствия родили ребёнка и его, как

ненужный, обременительный хлам, подбросили государству, в дом

ребёнка, то Игнат становится похожим на тигра в клетке: места себе не

находит и чуть ли не рычит. Тогда он сжимает кулаки, - смотри, бабушка,

вот так, - стоит, раскачиваясь на крепких ногах, в карих глазах я вижу

решимость, смешанную с отчаянием. Потом запускает руки в рыжие густые

волосы, словно хочет вырвать их от отчаяния.

- Игнат учится заочно на психолога с одной целью: всегда работать с

такими детьми и помогать изо всех сил, - о чём бы ни говорила Наташка,

на первом месте этот парень.

Бабушка вслушивалась, кивала головой, всматривалась в большие серые

глаза Наташки, блестевшие какой-то одержимостью, и понимала, что

внучка влюбилась. Ещё девушка и сама не определилась с чувствами, а

бабушке всё ясно. Из юной, неопытной девчонки, пусть и умной,

ответственной, душевной, она постепенно превращалась в зрелого

человека с чёткими ценностными ориентирами. Незнакомый Игнат уже

становился для бабушки дорогим и уважаемым внуком.

 

После работы Наташка приходила домой почти без сил. На ходу засыпая от

усталости, чувствовала щекой подложенную бабушкой подушку.

«Есть книга вечная любви...», читая наизусть стихи Степана Щипачёва,

девушка шла по улицам большого незнакомого города и на круглой

площади увидела фонтан. Жара притягивала к нему и старых и малых. А

вон двойняшки лет пяти решили искупаться, но родители категорически

запретили, грозяуказательным пальцем.

 

«Чего мы всё боимся, - возмутилась про себя Наташка, - подойти, помочь,

спросить совета». И как была в белом сарафане, так и прыгнула. Однако

оказалась не вода, а какая-то теплая нежная смесь с пузырьками воздуха,

укутавшая блаженством, словно мягкая шаль, связанная руками бабушки и

заботливо накинутая на плечи в прохладный вечер. «Почему в этом

фонтане мне так хорошо? В голове - истома, тело лёгкое, невесомое. Такие

ощущения у меня впервые», - трепетали ниточки-мысли.

 

Сразу все куда-то исчезли. Поднялся свежий ветер. И прямо из него на

край фонтана бесшумно приземлилась маленькая женщина, похожая на

добрую фею. Воздух наполнился чарующим ароматом орхидеи. И зазвучала

нежная, сладкая мелодия.

- А фонтан-то не простой, - проговорила старушка приятным голосом на

чужом языке, но Наташка почему-то отлично понимала. – Эти прекрасные

зелёные потоки с жемчужными переливами олицетворяют Любовь. Ты

видела, что всем нравилось сидеть рядом с ним, все хотели окунуться, но

никто не решился. Даже руки опустить поленились в этот чудесный

шёлковый трепет.

И начнут жить без любви, а потом и привыкнут. Со временем им даже

покажется, что так и надо, что мир вообще - твёрдый и нерадостный. А в

любви будешь купаться ты, которую не отпугнули осуждающие взгляды и

трусливые мысли «Ах, нормы! Ах, правила!»

Уже поднимаясь в воздух, она воскликнула: «Хвала тем, кто прочитал

вечную книгу от корки до корки!»

«Откуда она знает эти стихи?». Наташка протянула обе руки вперёд: не

исчезай, мне так много нужно узнать.

- Смотри вон туда – вдаль, - поняла фея девчоночьи мысли, растворяясь в

вышине, - видишь?

К девушке приближалось, не касаясь земли, что-то лёгкое в

развевающихся одеждах. Она напрягла все силы, чтобы увидеть лицо. В

какой-то миг силуэт повернулся к ней и сложил губы трубочкой: «Люблю».

Это слово толкнуло Наташку в сердце, а блаженство усилилось и разлилось

по телу.

«Игнат!» - закричала она.

 

- Да, Игнат, - ответила фея бабушкиным голосом. – Уже три раза звонил.

Ты руки-то опусти. Лучше вставай. Радость у нас, моя девочка. Вашего

любимца Антошку хотят усыновить.

Наташку подкинуло на подобие распрямившейся пружины. Девушка

мельком оглядела комнату. С огорчением призналась себе, что такой

чудесный сон закончился. Тем не менее что-то приятное осталось в памяти,

как предвкушение скорого чуда. Что же было? Перед самым пробуждением

какое-то важное открытие всколыхнуло её.

- А-а, - чуть не вскрикнула, - моя любовь! Моя любовь - Игнат?

 

Рыжий парень среднего роста бегал около её дома и радостно размахивал

бейсболкой. Наконец, остановился, сложил рупором ладони и, глядя на

Наташку, прильнувшую к окну, закричал от избытка чувств: «Наши усилия

не пропали даром! Для Антошки нашлись усыновители!»

Сердце подскочило и, словно, застряло в горле. «Одарить любовью и

заботой хотя бы одного малыша. Уже хорошо. А дальше и горы свернём».

Усаживаясь каждый свободный день за компьютер, они изучали сайт для

потенциальных усыновителей. Писали письма. Долго и старательно

общались, рассказывая о милых, чудесных малышах. Находили нужные

душевные слова, которыми сами были полны. Даже изучили весь список

нужных для этого документов. И вот, наконец-то, первая победа.

 

Наташка быстро одевалась, слушая между делом радио. Оттуда лились

звуки необычно красивого голоса. Пела Лили ИвАнова:

Я шлю судьбе своё благодаренье

За то, что у меня любовь была.

«Да, да, именно так – понимала девушка. – Миром правит любовь. Но

любовь деятельная, облагораживающая, сильная. Чтобы не закиснуть, не

сломаться, а преодолеть и выйти победителем».

Решение о будущей профессии созрело без всяких усилий. «Я буду

помогать брошенным детям, тем, кому не повезло с самого начала

жизненного пути. Неравнодушный педагог – это сила. Игнат будет их

лечить, а я - учить».

 

- Наталья Олеговна, привезли спонсорскую помощь. Куда грузить? - завхоз

вбежал в кабинет с надписью «Директор Соломатина Н.О».

- Это для класса психолога. Советуйтесь с Игнатом Петровичем.

Наталья Олеговна - чуть ли не самый молодой директор из всех домов

ребёнка.

 

Хоть работы непочатый край, молодая женщина иногда чувствовала

необъяснимое волнение крови. Будто что-то толкало её изнутри и

требовало остановиться и прислушаться. Такое случалось в любой

обстановке и даже во время разговора. Особенно при звуках красивой

музыки. В эти минуты она старалась заглянуть к себе в душу, чтобы понять

самоё себя. Совсем не сразу, но как-то её осенило: «Это же

нереализованные добрые желания бабушки стучатся в моё сердце. Так она

хотела быть рядом, помогать, советовать, но не успела. Сейчас бы она

радовалась, когда мы собираемся вместе: папа с мамой, Игнат и наши две

дочки».

 

Наталья просветлённо улыбалась, задумчиво качала головой.

 

Каждый ушедший, скорее всего, не долюбил, не сделал всего намеченного.

Их мечты не могли исчезнуть бесследно, они объединились, чтобы общим

суммарным светом проникать в живых в наивном заблуждении ожить и

закричать: помните о нас и долюбите за нас.