Пехота ползёт утопая в грязи. Смешалось всё в месиво: лица, и Души. Кричат командиры, что всё на-мази, Срывая свой голос, стреляющий в уши. А хляби небесные рвут облака, И чавкает мерзко зловонная жижа. Здесь-там сапогом кто-то, грязным в бока. И дальше ползёт, и хрипит, матом брызжа. Забылось начало, не видно конца. Вокруг ... горизонт, весь замызганно бурый. А там, ... в высоте, ... лик святой, ... из свинца, Глядит на сынов, ... сожелеюще хмуро. Сукно гимнастёрок истёрлось до дыр. Кирза от сапог въелась ранами в ноги. Глаза с изумлением смотрят на мир, Не видя его, ощущая тревогу. А хляби небесные рвут облака, И чавкает мерзко зловонная жижа. Привала не будет, все живы пока, С солдат генерал не всё ещё выжал. Нет дома родного у грязной толпы. А их генерал им за мать и за Рода. Похлёбка пустая, и склонены лбы В угоду царёву бес-славному сброду. Разрушены сёла, заводы стоят. Пустыми глазницами выбитых окон, На нас, на пехоту с опаской глядят, Порушим ли до основания - в скором. В Отчизне измена. У власти враги. И грабят, и делят Народа богатство, Князей подкупая, и множа долги Славян перед полчищем тёмного братства. Пехота ползёт утопая в грязи. Смешалось всё в месиво: лица, и Души. Не видно ни зги, ни конца у пути. Пехота ползёт, чтобы жив был чинуша. А хляби небесные рвут облака, И чавкает мерзко зловонная жижа. Безсмертными станут полки...навсегда, Лишь только... погибнут...Душою...и Жизнью. Подхватят чинуши предсмертный напев, Навесив себе ордена и медали, Салютом безсмертных посмертно отпев, Растащат себе всё, что Родиной звали. А хляби небесные рвут облака, И ливневым селем смывает безсмертных. Они бы пожили ещё, и года Не стали бы временем, долбящих стены. А хляби небесные рвут облака, И ливневым селем уносит безсмертных. Они бы подняли Страну без труда, Лишь только правители были уместны. А хляби небесные рвут облака, И чавкает мерзко зловонная жижа. Спасения нет, коль Отчизна в руках, Всегда вороватого, жадного жида. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
