В тот год весна была короткой и бурной. Снега быстро растаяли, но так же быстро и схлынули вешние воды, вернув и ручьи и Голубое озеро в привычные берега. О недавнем половодье напоминали только кучки засохшей тины на прибрежных кустах, да мальки в баклужках, не успевшие вовремя уйти в озеро.

Поначалу баклуги соединялись друг с другом, и мальки могли свободно передвигаться из одной в другую. Но постепенно протоки обмелели, и каждая баклужка стала жить своей жизнью.

Большая часть с наступлением летней жары совсем пересохла, и рыбье населенье погибло, став легкой добычей змей и птиц.

Но были и более глубокие ямы, где малькам удалось выжить. В одной из таких баклужек и оказались мальки, о которых пойдёт речь.

Когда прекратилось свободное движение по многочисленным водным протокам, жизнь молодого рыбьего поколения сразу замедлилась. Стало меньше незнакомых мест и больше знакомых мордочек.

Вот тут и стало ясно, что мальки только кажутся похожими друг на друга. А на самом деле все они разные. И не только потому, что принадлежат к разным видам, но и по характеру.

Одни спокойно паслись в зарослях растений, стараясь не показываться на поверхности и надеясь, что всё как-нибудь само устроится.

Другие же не могли долго устоять на одном месте. Они не хотели ждать, пока судьба пошлет им какой-нибудь подарок. Им хотелось всего и сразу. Эти мальки постоянно крутились по баклужке, отчего их и стали называть Крутыми.

Крутые объединились в стаю и казались себе сильными и бесстрашными. Когда они мчались от одного до другого берега, все, кто попадался на их пути, уважительно уступали дорогу.

- Видите, как нас боятся, - радовался самый крупный из Крутых, малёк жереха по прозвищу Длинный. – А знаете, почему? Потому что мы – банда! Мы – сила! Не то, что эти трусы, которые из травы вылезти боятся. Пескари трусливые! Мы не такие, нет. Я лично, как вырасту, судаком стану. Да и среди вас, надеюсь, никто не хочет стать жалким пескариком. Верно я говорю, братаны?

- Верно Длинный! – подхватила стая.

Крутые с готовностью признали Длинного вожаком, и каждое его высказывание считали истиной, не подлежащей сомнению. Как и у всякого вожака, у Длинного тут же появились особо приближённые мальки, которые всячески поддерживали его авторитет, заодно укрепляя и свой собственный.

Среди приближённых выделялся малёк с розовыми крапинками по телу и большими выпученными глазами. У него было прозвище Ржавый, и малёк с гордостью носил его: ведь прозвища получали только выдающиеся мальки, а основная масса стаи была серой и безпрозвищной.

Ржавый считался неофициальным советником вожака стаи, и Длинный даже иногда следовал его советам. Разумеется, если эти советы приходились Длинному по вкусу.

Так, именно Ржавый посоветовал вожаку объявить всех, не примкнувших к стае Крутых, мальками второго сорта. Их стали презрительно именовать «пескарями» и задирать при всяком удобном случае. А когда стая Крутых провозгласила баклужку сферой своих жизненных интересов, чужакам и вовсе стало опасно показываться из зарослей травы, где они чувствовали себя в относительной безопасности.

В результате, Крутые получили практически весь водоём в свое полное распоряжение. Корма было достаточно, вода была теплая, - в общем, можно было существовать, не думая о будущем.

Наверное, так бы и текла у мальков неспешная баклужечная жизнь, если бы не лягушонок Квок.

Однажды Длинный, пребывая в благодушном настроении после обильной трапезы, заметил у коряги лягушонка и остановился поболтать с ним.

Они обсудили окрестные новости, посетовали на затянувшуюся жару. Длинный похвастался порядком, который он навёл в баклужке.

Потом Квок заметил:

- Я на днях был у черепахи Тиллы. Помогал ей карту Голубого озера составлять. И встретили мы ласточку, прилетевшую недавно с юга. Так вот, она рассказывала, что в двух днях полёта на юг есть большая вода. Даже больше, чем наше озеро. И живут там рыбы, умеющие летать.

- Летать?- поразился Длинный. – Как птицы?

- Ну да. Они разгоняются, выскакивают из воды и летят на плавниках как на крыльях.

Длинный помолчал немного, представив себе эту картину, и сказал:

- Здорово! Надо будет и мне попробовать. Вот с текучкой разделаюсь и потренируюсь.

- А ещё Тилла говорила, что есть рыбы, которые могут ползать. И они часто переползают из одного водоёма в другой.

- Ну, ползать-то и я могу, - небрежно бросил Длинный.

Он опустился на дно и, отталкиваясь плавниками от песка, прополз немного.

- Видел?

- Можешь, - согласился лягушонок. – А по берегу?

- Надо будет, и по берегу смогу, - заявил Длинный

- Так в чём же дело? Тогда есть возможность в озеро перебраться.

- А зачем?

- Как зачем! Все туда стремятся. Там свобода. Там много пищи. Там настоящая жизнь.

Длинный задумался:

- А ты сам-то чего не переберёшься, если там всё хорошо?

- Я свободная личность, - гордо сказал лягушонок, - Сегодня здесь, завтра там. Где захочу, там и остановлюсь.

Они поговорили ещё немного и расстались. Однако слова лягушонка, засевшие в маленьком мозгу Длинного, с каждой минутой всё сильнее толкали малька на большие дела.

Длинный собрал стаю и рассказал о разговоре с лягушонком. Стая, как всегда, с готовностью впитывала мудрые слова вожака.

А Длинный, не жалея красок, обрисовал блага, ждущие мальков в озере. И когда он призвал стаю к освоению новых территорий, ответом было всеобщее ликование.

- За мной!- воскликнул Длинный и бросился вперёд.

Стая разогналась и выскочила из воды.

Оказавшись в воздухе, мальки быстро замахали плавниками, как и было приказано. Однако планируемый полёт завершился падением на песок, где Крутые и забились во внезапно охватившем их ужасе, то подскакивая вверх, то вновь падая на песок. Впрочем, эта инстинктивная пляска постепенно приближала мальков к воде, и скоро все они оказались в родной стихии.

Некоторое время мальки беспорядочно метались вдоль берега, но быстро успокоились, забыли про свой недавний страх, а затем и вовсе пришли в дикий восторг от собственной смелости.

- Мы сделали это, - пискнул Ржавый, - У нас почти получилось. Я видел озеро!

- Я тоже видел, - поддержал его Длинный. – Оно совсем рядом. Идём на второй заход. Крутые не сдаются!

Стая вновь попыталась взлететь. А потом ещё и ещё раз.

Наконец, все собрались в кучу, и Длинный вынужден был признать, что летать им, видимо, не дано.

- Можно попробовать проползти, - неуверенно предложил он.

Но на этот раз предложение вожака особого восторга не вызвало.

В конце концов, было решено, что на сегодня подвигов хватит, а что делать завтра, видно будет.

Наутро мальки обследовали береговую линию баклужки там, где накануне стая пыталась взлететь.

Увиденное привело вожака в восторг.

- Видите! - воскликнул Длинный, указывая плавником на берег. – Видите это? Что я говорил! У нас всё получится. Не зря мы столько сил потратили.

В том месте, где вчера стая Крутых прыгала по песку и скатывалась в воду, образовался маленький заливчик. В нём вполне свободно могли поместиться два малька.

- Мы можем менять берег, - возликовали мальки. – Мы сделаем проход в озеро. Мы – Крутые!

Когда страсти несколько поутихли, Длинный скомандовал:

- Теперь мы знаем, что делать. Нужно только сильнее песок отбрасывать. Мы проложим путь на свободу. Пусть уйдёт не один день, но мы не отступим. И нас ждёт награда. Помните об этом. Вперёд!

И мальки в едином порыве бросились вперёд.

Они выскакивали из воды и скакали по песку, отбрасывая его в стороны и освобождая место будущему каналу.

Некоторые мальки при этом умудрялись ещё и скандировать:

- Кто не скачет, тот – пескарь!

И чем больше они прыгали, чем больше бились головой и хвостом о песок, тем больше разгорались в них азарт и кружащее голову упрямство.

Словно запустилась невиданная ранее карусель. Едва мальки оказывались в воде, как снова разгонялись, делали полукруг и, как торпеды, выскакивали на берег, чтобы после каскада сумасшедших прыжков достичь воды и всё повторить.

Наблюдая за этой картиной, лягушонок Квок даже не заметил, как рядом с ним на коряге устроился молодой Уж, от которого лягушонок всегда старался держаться подальше.

Впрочем, Уж не обращал внимания на лягушонка, всецело поглощённый необычным зрелищем.

До сего дня он считал, что всё в этом мире просто и понятно. Странное поведение мальков впервые в жизни родило в его склонном к философии мозгу подозрение, что мир вовсе не так прост, как кажется.

Уж дождался, когда вожак стайки мальков после очередного прыжка оказался поблизости и окликнул его:

- Эй, мелкий, чем это вы заняты с таким усердием?

- В озеро решили уйти. На историческую родину.

- Во как, - протянул Уж. – Масштабный замысел. И думаешь, так вот просто и получится?

- Что тут думать? Прыгать надо, - собираясь с силами, ответил Длинный и вновь взял разгон.

Уж проводил его взглядом и перенёс своё внимание на лягушонка, уставившись на того неподвижными глазами.

Квок почувствовал себя неуютно и поспешил убраться прочь, несмотря на то, что какая-то внутренняя сила толкала его в сторону Ужа. Но Уж был молод и ещё недостаточно владел искусством обольщения лягушат, поэтому Квоку удалось скрыться.

Подождав немного, Уж плавно перетёк с коряги в воду и сквозь брызнувших во все стороны мальков поплыл к перешейку, разделявшему баклужку и озеро.

На мгновение тело Ужа соединило два водоёма, затем он поплыл вдоль озёрных камышей.

А след, оставшийся после Ужа на песке, уже частично заполнила вода из баклужки.

И этот факт ещё больше усилил энтузиазм стаи Крутых. К тому же, вечером пошёл дождь, что тоже ускорило работу по прокладке канала.

- Судьба покровительствует смелым! – радовались мальки.

Наконец преграда, отделяющая стаю от долгожданной цели, стала настолько тонкой, что был хорошо слышен плеск волн в озере.

И вот первая прохладная волна смешалась с тёплой водой баклужки.

Тесня друг друга, мальки восторженно ринулись вперёд, навстречу обретённой ими свободе.

Прямо в пасти ожидающим их окунькам и судакам.