По воле судьбы последние три года я работаю

в организации, которая оказывает

социальную помощь престарелым людям,

не способным себя полностью обслужить.

Представленный цикл –

собрание стихотворных портретов моих подопечных.

Все персонажи реальны

(имена я кое-где поменяла,

но некоторые герои под своими именами).

Все ситуации подлинны.

Место действия: г.Ашкелон, Израиль,

время действия: 2012-2015гг.

 

БЕРТА И МИША

 

Берта и Миша не очень ещё и старые:

какой это возраст - всего-то по семьдесят четыре.

Трапезничают на кухне вместе дружной парою,

а потом разбредаются по квартире.

 

В квартире красивый ковёр и миленькие обои,

светло и чисто, нигде никакой пыли.

 

Так случилось, что с разницей в год инсульт подкосил обоих,

теперь получше, но двигаться трудно и много чего забыли.

 

Утром их посещает сиделка Алла,

убирает, ходит на рынок, потом затевает печиво.

Берта смотрит по телеку сериалы,

Миша - футбол.

Вторая сиделка, Катя, приходит вечером.

 

Дни похожи, как близнецы, но каждый - жизнь, попробуй вырви-ка,

поэтому надо, хочешь-не хочешь, вставать с кровати.

Берте и Мише нравятся нежные сырники,

особенно, если их приготовит Катя.

 

Большой фотоснимок на стенке у Берты в спаленке,

там на природе Миша с цветами, а Берта босая.

На фото они молодые, и дети маленькие,

а нынче выросли, живут отдельно, но родителей не бросают.

 

Соня, дочка, в Штатах, раз в месяц примерно звонит по скайпу,

Саша, сын, иногда заходит, занят по горло и выше.

Дети хорошие, очень любят маму и папу,

то есть маму Берту и папу Мишу.

 

Саша пишет докторскую диссертацию,

у него семья и большая зарплата.

Но рвётся в Женеву, и родители не просят его остаться,

иначе им будет казаться, что виноваты.

 

Так и живут, незаметные, в доме многоэтажном,

Берта засыпает у телевизора, а Миша весёлый, смеётся, шутит.

Конечно, одним в стране им будет немного страшно,

но это никак не меняет сути.

 

АРСЕНИЙ

 

Старик сидит на маленьком диване,

точнее, не сидит - полулежит.

Напротив - стол, стакан, вода в стакане

и несколько таблеток, чтобы жить.

 

У этих окон гасит скорость ветер

...давненько отшумели все ветра.

 

Приходит Таня, чтоб сменить катетер

(от службы социальной - медсестра).

Потом привычно варит деду кашу,

в микроволновке греет молоко

и кормит: "за Володю, за Наташу",

за всех, кто близко или далеко.

Потом... он дремлет, сон висит повсюду,

стекает с фотографий и картин...

 

А Таня моет пол, затем посуду

и ждёт, когда приедет дедов сын.

Выслушивает тихие вопросы,

негромкий звук почти неуловим.

 

Всё очень просто, безысходно просто.

 

А Таня возвращается к живым.

 

БЕЛЛА

 

В огненно-рыжий покрасила Белла

седенький нимбик из трёх волосков,

так как не хочет пушистой и белой

быть для знакомых своих стариков.

 

Мощным напором добившись успеха

в жизни, которую помнит пока,

раньше трудилась начальником цеха,

сроду не ведала слова "тоска".

 

Думать о старости глупо и рано.

 

Больше начальства и Бабы Яги

Беллу боятся Совет ветеранов,

слесарь-сантехник, друзья и враги.

Белла бывает не очень учтива,

в лица бросает плохие слова,

вспомнив неслабый запас инвектива.

И по любому вопросу права.

 

Лишь одеяло из тонкого драпа

ночью не верит её правоте.

Белла, разбужена собственным храпом,

дышит надсадно. И мысли не те.

Вредные мысли восьмого десятка

шепчут злорадно: "Пока что дыши...",

медленно копят слои беспорядка

в недрах её командирской души.

 

АДА

 

"Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье."

Габриэль Гарсиа Маркес

 

Для бывшей красавицы это непросто -

обвисшие щёки, морщины... и хостель.*

Что поезд ушёл, невозможно поверить:

кто будет так выглядеть в семьдесят девять?

Прямая спина и повадки царицы.

Со старостью Ада не хочет смириться.

Не то, что другие - сутулы, убоги.

У Ады фигура и ноги...

вот, ноги...

Вершину у входа в четыре ступени

хоть плачь, покорять не желают колени.

 

Закончились рыцари, рухнуло царство.

Остались тоска, диабет и лекарства.

По венам таблетки-кораблики мчатся,

лишь нету лекарства с названием "счастье".

 

Поэтому злится красавица Ада,

бросает сиделке: "Обеда не надо!"

 

И дочка вторую неделю не едет,

и внук не звонит.

И не любят соседи.

Они - старики, а она не такая!

И Ада сиделку домой отпускает,

одна ковыляет на рынок: "Сама я!",

костыль опостылевший крепко сжимая.

 

ЦИЛЯ

 

Циля - бабушка своенравная,

любит, чтоб в доме была чистота.

Врач про неё говорит: "сохранная",

но всё-таки сила уже не та.

Вот если бы дальше жить, не старея

(бывают же крепкие старики)...

 

Циля тайком влюблена в Андрея -

доктора из поликлиники.

Поздние чувства - отнюдь не безделка,

нахлынут - не спросишь их, почему.

Поэтому Таня, сестра-сиделка,

часто водит Цилю к нему.

Где-то кольнуло, а Циля и рада,

маленькая радость - пигалица.

Пара кварталов - и вот он, рядом,

с Таней по-доброму перемигивается.

 

Так жаль, что почаще ходить непросто,

Таня - третья лишняя, но других вариантов нет.

 

Циле вчера исполнилось девяносто -

до ста двадцати ей ещё тридцать лет!*

 

*После дарования Торы на горе Синай (свыше 3.300 лет назад) в мире был определен верхний предел жизни человека - 120 лет.