Ночь. Во дворе грызутся псы, И воют на Луну. Таскают сучку за усы, Теснясь к её хвосту. Вожак, оскалив грозный клык, Шугает мелкотню. Негоже шавкам корчить рык, Когда он сам в строю. Щенки, слюнявя сучке шерсть, Грызутся меж собой. Вожак рычит, во взгляде жесть, А в мышцах сталь, покой. Щенки скулят, почуяв течь, Трясутся от гульбы. Вожак спокоен, может лечь, Без лишней суеты. ******** В окошке виден свет свечи. Бросая в стену тень, Сидит угрюмо у печи Солдат, как старый пень. Головушка упёрта в кость, Цыплячьего бедра. Он дома вроде бы как гость, У старого ковра. Цыплячье мясо стало в ком, У горла кадыка. Сальца бы, смазать в глотке тромб, Чтоб просклизнул слегка. А на столе лежит мандат, Сияя кровью кож. Фаш-укрской власти депутат, Теперь в сенаты вхож. Но что-то тяжкое в груди. И камень на душе. И гложет совесть каждый день, И сон нейдёт уже. Перед глазами города, С завалами руин. А он там чёрные дела Вершит как господин. Пытает женщин и детёй, Стреляет в стариков. Лишь потому, что быт людей На укрский не похож. А за окном собачий бой, Грызня за кость вождя. Скулёж, и пастей рваных вой, И шелест бытия. Пестрит бандана на двери. А балаклавы чернь Висит на спинке стула, вверх Отбрасывая тень. Тень разрастается, дрожит, От пламени свечи. Как-будто Демон ворожит И точит здесь мечи. Солдат, проталкивая ком Глотком сырой воды, Виденьем бойни удручён, И шепчет в забытьи. Ладонь нащупала мандат, Мобильник рядом с ним. Взгляд пробежал по цифрам в ряд, И вроде бы ожил. Конечно! Нужно позвонить Главе святых церквей. И патриарха попросить О милости скорей. Пусть отпущение грехов Оформит Филарет. Ведь он вскормил чужих богов Хоть был ему запрет. Не гнутся пальцы, но стучат По кнопкам в полутьме. И,...отвечает адресат, Бурча спросонья бред. Солдат готовый ко всему. (Не зря он сёла брал, Сжигая хаты поутру, Напалмом, как вандал). Кричит в мобилу, будто бой, Вокруг грохочет вновь. И лишь один он здесь живой, Из тех, кто знает мовь. «Отец духовный, Филарет! Я твой заблудший сын. Грехов набрал большой букет, И список их с аршин. И не берёт меня покой. И сон никак нейдёт. Ты все грехи мои отмой. Пусть благодать сойдёт На мой осунувшийся лик, На хату, на семью. Я обещаю, что калик, Здесь всех перетрясу. Перечислять свои грехи? Отпустишь мне их все? По одному, или по три. Иль ворохом, втайнЕ» «Семён, дождаться до утра, Ты ведь никак не мог? А как шалить из-подтишка, Так над тобою Бог? Благословляю на войну Твой храбрый батальон. Пощады – никакой врагу, Пусть будет сломлен он. Я отпускаю все грехи, Тебе и всем бойцам. Пытайте, жгите, грабьте всех, Кто здесь подстать врагам. А совести своей скажи, Угодно, мол, Христу, Чтобы земле их прах служил, Подобно – ковылю. Всё, продолжай свои дела. Мы молимся за вас. Дави их танками. Греха Не будет вам сейчас». «А как же, детки? Ведь мальцы. И сраму не имут. Стоят в глазах, как образЫ. И святотатства ждут». «Ты не слюнявься. Что впервой? Насиловать благих. Тебе зачтется в небесах, От деяний таких. И помни, для Христа важней, Душа его раба. А не тела нагих детей, С изгойского двора. Ты бы почаще в Богов храм После боёв ходил. Сам Соломон, чей друг Хирам, Сей вертеп* сотворил. Там со священного мостка, По нашему – амвон, Глаголет чтец священный текст. Что есть – святой канон. Повелевает в нём Господь, Не оставлять в живых, Народы, в ком чужая плоть Стремится в дом святых. Они должны рабами быть И Богу и тебе. Иначе – всех их умертвить*. А как? Решай себе» «Вот незадача, у меня Ещё грешок такой: Я тайно с мужем, да с лихвой, Сподобился игрой. Как вроде дьявол чистый взор, Мой затуманил весь. И мужа я, как за разор, Затрахал в Раде, днесь. Как мне отмыть сей тяжкий грех. Ведь – государев муж. А я, как суку, драл при всех, Хоть член он всяких служб» «Не огорчайся. Этот грех, Совсем уже не твой. Ну, если муж тот – ****ь для всех, Не ты тому виной. Да, что там. Рада – отчий дом, Разврата и вранья. Ну, кто там дружит с головой? Ведь только ты да я. А потому, прощаю все, Какие есть грехи. Ты только КрАину, везде, От русских сохрани». «Ну, что ж, спасибо Филарет. Ты, будто жизнь вдохнул. А то страдал я много лет, Как-будто жил в аду. Теперь все страхи позади. А с нами укрский Бог. Он – персональный. Все грехи, Он москалям предрёк» ******** Ночь. Во дворе грызутся псы, И воют на Луну. Таскают сучку за усы, Теснясь к её хвосту. Вожак, оскалив грозный клык, Шугает мелкотню. Негоже шавкам корчить рык, Когда он сам в строю. Щенки, слюнявя сучке шерсть, Грызутся меж собой. Вожак рычит, во взгляде месть, А в мышцах сталь, покой. Щенки скулят, почуяв течь, Трясутся от гульбы. Вожак спокоен, может слечь, Без лишней суеты. ******** Звезда Давида, глаз орла, колчан, железный прут, Любую ересь, до крови, из памяти сотрут. вертеп* – в данном контексте подразумевается святое место. Всех их умертвить* – «…не бойтесь народа земли сей; ибо он достанется нам на съедение» – цитата из священного писания Числа 14:9 |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
