После вчерашней ссоры с женой из-за длительного похода с другом Санькой в пивбар сегодня с работы я сразу примчался домой. Хотелось помириться. Тихо открыв дверь, услышал голос тещи. Прислушался, думал, вдруг обо мне речь. Однако, напрягая слух, разобрал:

- Скоро пойду, о Яшке надо позаботиться.

Яшка - любимый кошак матери моей жены. Я зашел в комнату. Мои дамы смотрели по телику какую-то передачу. Решив прогнуться перед тещей, я поздоровался и бодренько спросил:

- Ну, и что там Яшка?

Жена строго взглянула на меня и фыркнула: - Не смей так неуважительно! Какой он тебе Яшка?

- Хм, - чуть прибалдел я, - а как прикажешь его называть?

- Вообще-то его зовут Яков, - она презрительно скривила бровь.

- Ну, хорошо, Яков так Яков, - я очень хотел помириться, и спор не входил в мои планы. – Так что же случилось с Яковом?

- Можно подумать, ты не знаешь, – жена уже чуть ли слюной не брызгала от возмущения.

- Милая, я действительно не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.

- Убили его, - вмешалась теща, - даже отец не помог.

- Отец? А что, мама, вы знаете, кто его отец? – сюрреализм какой-то.

- Ты, зятек, пивом, видно, все мозги вымыл из башки. Все знают, кто его отец, - и теща посмотрела на меня так, как будто я был тяжело болен.

Я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы не послать их куда подальше вместе со своим котом, и миролюбиво спросил: - Ладно, допустим, отец не помог. А кто его убил-то?

- Кто-кто? – заверещала жена. – Издеваешься, да? Или дебил совсем? Даже дети знают, кто его убил. А он, видите ли, не знает, – и злорадно добавила, - пива надо меньше пить.

- Да причем тут пиво? Я, правда, не знаю. Зачем было его убивать? Он, вроде, безобидный был, не лез никуда, - я изо всех сил старался изобразить сочувствие от безвременной кончины вполне приличного кота.

- Мам, он же над нами издевается. Все знают, а он, видите ли, не знает, - жена просто шипела от возмущения. – Потому что одно пиво на уме.

- Подожди, Жанна, не горячись. Может, он и вправду не знает, глаза-то вон – по 5 рублей, - выступила в мою защиту теща. – Гена, - уже обращаясь ко мне назидательным таким тоном, - безобидный – не безобидный, кому до этого дело? Главное, он же русский, хотя и не совсем русский, но для его убийц это было неважно.

- Якова убили за национальность? – а я и не знал, что у котов так остро стоит национальный вопрос. Видать, тещу хорошо торкнуло.

- Не только. Они узнали, кто его отец, - теща разговаривала со мной как с психически неполноценным.

- А отец – он, что ли жив? – мне казалось, что мы ведем какую-то непонятную мне игру.

- Ты идиот, - вновь зашипела жена. – Конечно, он тогда был жив.

- А потом его тоже убили? – ладно, я еще немного попытаюсь продержаться в этом дурдоме, хотя терпение уже на пределе.

- Говорят, он умер своей смертью, от болезни, – это снова теща. – Но я в это не верю, думаю, отравили.

- Кто отравил? – я решил дойти до конца этой фантасмагории.

- Кто-то из своих. Мешал он им. А так жалко, я целый день рыдала, когда узнала, - у тещи в глазу блеснула слеза. Соседей она в виду имела, что ли?

- Ладно, оставим отца в покое. А Якова-то кто все-таки убил? – я ждал, теща задумалась. Лучше бы я пошел пить пиво. А жена с ненавистью посмотрела на меня и яростно заорала:

- Кретин! Меньше по пивбарам шляться надо. Немцы его убили! Немцы! Не знает он!

- Немцы? – я понял, что у кого-то из нас окончательно едет крыша. – А каким образом?

- Жанна, да он точно ничего не знает. Посмотри, не притворяется.

- А, ну, дыхни! – рявкнула жена. Я послушно дыхнул.

– Странно, трезвый. В самом деле, не знаешь, что его расстреляли?

- Рас-стре-ля-ли? – кота стало безумно жалко. – Вот фашисты!

- Конечно, фашисты. Сначала за колючей проволокой держали. Издевались, – с готовностью поддержала мои выводы теща.

- За колючей проволокой? Садисты какие-то. А где это случилось?

- В Германии, конечно, – теща тяжело вздохнула.

- А что Яков делал в Германии? – они все-таки надо мной издеваются, понятно, хотят доказать, что много пива пить вредно.

- Нет, ты в самом деле идиот или притворяешься? - с ужасом прошептала жена. – В плен его взяли. Думали, на отца надавить. Но не получилось. И расстреляли.

Я больше не мог сказать ни слова. В моем воображении нарисовалась группа немцев, задавшихся целью уничтожить парочку котов из России. Причем старшему, видно, удалось смыться, а младшего они прихватили с собой в Германию, где посадили за колючую проволоку. А когда старшего изловить так и не удалось, тещиного Якова расстреляли. Что им сделал российский кот, непонятно. Может, у него чип вставлен в голову был? Или он работал на ФСБ? Сюр, точно, сюр... Я почесал затылок и лихорадочно стал соображать, кого из нас срочно надо отправить в психиатрическую лечебницу. Жена сидела, надув губки. Теща от греха подальше поднялась и засобиралась домой, я осторожно хотел выразить ей сочувствие и пошел проводить до двери.

- Что так рано, мама? Посидели бы еще, чайку попили.

- С удовольствием бы, Гена, да надо идти. Кот дома голодный.

- Какой кот? – поперхнулся я. - Расстрелянный?

- Да что с тобой сегодня, Гена? Мой кот Яшка.

Я уже не понимал ничего. А перед глазами маячило в кружке холодное янтарного цвета пиво, аж слюна потекла.

 

- Ты зачем такой концерт устроил, Гена? – жена обиженно посмотрела на меня, когда я в полном обалдении вошел в комнату. – Хотел перед мамой выглядеть двоечником, который не знает, как погиб Яков Сталин? Они с тещей, оказывается, передачу по НТВ смотрели о сыне вождя народов. А я все-таки сбегал за пивом, и мы потом еще долго не могли справиться с истерическим хохотом при упоминании имени тещиного кота.