Никто не знал где и с кем жил Мустангер. Он всегда, как и в день казни Августа 1 появлялся в городе неожиданно и потом так же внезапно исчезал. Поговаривали, что он единственный сын и наследник богатого землевладельца, имевшего замок в отдаленной части королевства и с давних пор жившего там уединенно и тихо со своей семьей и немногочисленной прислугой.

 

Сын с малых лет больше всего любил носиться на лошади по окрестным полям и лесам и охотиться на диких зверей. Причем, он охотился с одним лишь лассо, потому что вовсе не хотел убивать зверей. Просто ему хотелось поймать их.

 

Его родители жили очень уединенно, поэтому у него не было в детстве друзей, и ему не с кем было играть. Только взрослые, причем довольно пожилые люди, окружали его.

 

Мустангер стал долгожданным и единственным ребенком в семье. В молодости родителям не везло – радость материнства и отцовства обходила их стороной. И вот когда они перестали ждать и надеяться, у них родился сын. Они старались окружить любовью и заботой своего ребенка, но ему, как всякому мальчишке, нужны были друзья, и как только ему удавалось, он старался сбежать из замка.

 

Поместье окружали поля и леса, в которых водилось много диких зверей, которые казались мальчику более интересными, чем взрослые, окружавшие его в замке. Но звери почему-то разбегались от него и не хотели играть. Тогда он и стал учиться кидать лассо, чтобы ловить их.

 

Однажды, когда ему было 15 лет, он наткнулся на стаю из пяти волков. Дело было зимой, конь увязал в глубоком снегу и не мог перейти на рысь, а тем более галоп. Волки были голодны и если в другое время они не стали бы связываться со столь крупным зверем, как человек на лошади, то теперь голод придавал им смелости. Тем более, что человек в этих лесах был редкостью, а запах живого мяса манил их.

 

Волки стали заходить с двух сторон по бокам от всадника. Природное чутье подсказывало им, что с боков этому зверю будет сложнее всего защищаться, ведь если подбираться сзади, то он одним точным ударом копыта легко замертво уложит волка, спереди – у него есть зубы и опять же копыта. Нет, заходить надо с боков.

 

Конь, почувствовав близость хищников, заволновался, попробовал рвануть в галоп, но тут же завязнув в снегу, упал на колено. Мустангер сумел унять дрожь разволновавшегося коня и помочь ему подняться, но волки подбирались все ближе. Нужно было что-то делать.

 

Мустангер, окинув взглядом стаю, определил вожака. Без сомнения, это был волк с большой головой и красными налитыми кровью глазами, которые неотступно следили за каждым движением всадника.

 

Мустангер двигался плавно и медленно. Волк пристально следил за ним, подбираясь все ближе и ближе и выбирая удобный момент для решительного прыжка. Ясно, что первым в атаку должен будет броситься именно он, вожак стаи, и это станет сигналом для остальных волков.

 

Было видно, что стая внимательно следит за действиями вожака, и готова в любой момент повторить его движения. Вдруг Мустангер неожиданно резко рванул на своем полушубке пуговицу, которая давно уже едва держалась, и резко выбросив вперед левую руку, кинул ее.

 

Вожак, следивший за малейшими движениями своей добычи, невольно повернул голову, отслеживая полет неизвестного предмета. Этого мгновения оказалось достаточно Мустангеру, чтобы правой рукой ловко набросить лассо на шею зверю и туго затянуть петлю.

 

Волк дернулся, но Мустангер сумел удержаться в седле, а его противник тем самым еще сильнее затянул петлю на шее. Веревка давила и не давала дышать волку – это и позволило Мустангеру завалить его и подтянуть по снегу к себе.

 

Решимость придавала подростку дополнительные силы – ему удалось втянуть хищника на спину своему мустангу и перекинуть поперек седла. Остальные волки, лишившись вожака, и, не зная, что дальше делать, отступили, скаля зубы и злобно рыча.

 

Мустангер слегка ослабил веревку на шее волка и, крепко взяв большую пушистую голову за уши, повернул ее к себе, так чтобы их взгляды встретились. Так они смотрели друг на друга, глаза в глаза, примерно минуту – вначале, волк пытался дернуться, но Мустангер не давал ему пошевелить головой и отвести взгляд.

 

Животные не любят когда им смотрят прямо в глаза, вот и вожак не выдержал этой пытки, обмяк и перестал сопротивляться. Тогда Мустангер вытащил из своей походной сумки кусок вяленой солонины, которой он питался сам, откусил от нее, а остальное сунул в пасть волку.

 

Дикий зверь ни за что не стал бы есть из рук человека, но сейчас животный инстинкт, подавленный этим взглядом, не сработал, и волк принял пищу из рук подростка. Затем Мустангер снял петлю с шеи укрощенного пленника и отпустил его. Вожак, а за ним и вся стая ушли.

 

Позднее, уже летом, когда Мустангер отдыхал в своей лесной хижине, он вдруг услышал встревоженный храп своего коня и вышел, чтобы понять, что случилось. Хижину он построил сам, потому, что уже подростком предпочитал оставаться на ночлег в лесу, а не возвращаться в замок.

 

Невдалеке от хижины стоял тот самый волк, он держал в зубах пойманного им зайца. Хищник положил свою добыче на землю и подтолкнул ее носом в сторону Мустангера, затем прорычал что-то, развернулся и ушел в лес.

 

Мустангер рос, а родители его старели. Сын все реже бывал в замке, проводя в лесу и в своей хижине основную часть времени. Конечно, это не радовало родителей, от позднего ребенка они ждали чего-то другого, хотя, наверное, до конца и сами не знали, чего именно они хотят от него. Так часто бывает с родителями.

 

Поэтому они и затеяли женить своего выросшего сына. У них не было друзей и знакомых, они не устраивали балы и приемы, как другие землевладельцы. Припомнив, что где-то на другом конце королевства живут их дальние-дальние родственники, у которых, кажется должна быть дочь подходящего возраста, родители Мустангера написали им письмо.

 

Родственники жили бедно, и действительно у них подрастала дочь, которой вот-вот должно было исполниться шестнадцать. В письме родители Мустангера не написали о своей цели, а просто пригласили родственников погостить к ним в замок на недельку.

 

- Чего это вдруг старый Шекли вспомнил о нас? – проворчал отец девушки, второй раз перечитывая письмо.

 

- Может, заболел, чувствует, что недолго осталось ему жить, вот и собирает родственников, - предположила его жена. – Надо съездить.

 

- А дом на кого оставим?

 

- Да что с твоим домом-то за неделю станется. Чай постоит, не развалится.

 

- А ведь можно оставить нашу Ирму. Она уж совсем большая, за хозяйством и приглядит.

 

Ирма, так звали их дочку, в это время как раз вошла в дом с коромыслом через плечо и, услышав последнюю фразу, заинтересовалась:

 

- Куда вы без меня собрались, родители мои. Может, и меня возьмете?

 

- И то верно, - сказала мать, - сам говоришь, что она уже большая выросла, а что она кроме нашей деревни видела – нигде и не бывала.

 

- А что ей там у этих стариков-отшельников делать? – опять заворчал отец, - Живут у себя в замке, ни с кем не знаются, сто лет не вспоминали о нас, а тут вдруг на тебе, в гости зовут. Сколько я им раньше писем писал, а они раз в год на Карнавал открытку пришлют и все.

 

- Они живут в замке? – воскликнула Ирма,- В самом что ни на есть настоящем замке? Я очень хочу побывать в настоящем замке.

 

- Ну что с вами делать? - сдался отец. – Поедем все вместе.

 

Так одним летним солнечным днем, когда Мустангер, как обычно галопом влетел через ворота в сад перед своим фамильным замком и, не снижая скорости, понесся по дорожке к центральному входу в дом, он чуть не сбил девушку, неожиданно выскочившую из кустов боярышника, густо росшего вдоль дорожки.

 

Ирма третий день жила в замке. Все ей было здесь в новинку, но она уже освоилась и предоставленная самой себе большую часть времени проводила в парке и в саду, которые окружали замок.

 

Дома у нее было много забот, надо было все время помогать матери по хозяйству, а здесь она была беззаботна и чувствовала себя ребенком – ловила кузнечиков, носилась за бабочками, как и сейчас, когда так внезапно выскочила на дорожку.

 

Мустангер резко осадил коня и спрыгнул на землю. Ирма так была увлечена своей погоней, что не смогла скрыть досаду, обернувшись к тому, кто вспугнул бабочку, за которой она охотилась.

 

- Кто вы? Как вы сюда попали? – возмущенно проговорила она. До этого она встречала в замке, только пожилых людей, которые ходили медленно и чинно.

 

Мустангер опешил, сердце бешено колотилось в груди от быстрой езды и еще больше от неожиданной встречи, которая могла бы закончиться весьма плачевно. Увидев растерянность на лице юноши, Ирма, как бы извиняясь за свою вспыльчивость, проговорила:

 

- Вы спугнули очень красивую бабочку – она сидела на этой лилии.

 

Мустангер огляделся, сделал несколько шагов вперед по дорожке, затем снял с головы шляпу и резко набросил ее на клумбу с цветами. Затем он вернулся к девушке, в одной руке он держал шляпу, а в другой - аккуратно зажав между двумя пальцами, большую красивую бабочку:

 

- Это – Павлиний глаз. Вы не ее искали?

 

Свадьбу Мустангера и Ирмы сыграли через месяц. А еще через девять месяцев у них родился сын, которого назвали Аудачио.

 

Ирма умерла во время родов. После этого Мустангер опять стал пропадать в своей лесной хижине. Аудачио остался на попечении бабушки и дедушки.

 

Родителей Мустангера убили войска Канцлера. Наткнувшись на замок, затерянный в лесах, солдаты из отряда Канцлера захотели расположиться в нем на ночлег и устроить пирушку, но хозяин замка не пожелал впустить их на порог и был убит, а затем солдаты убили и его жену.

 

Мустангера, как обычно, в замке не было. Он как всегда носился на своем верном мустанге по лесам. Когда он вернулся домой, по счастью, у ворот его встретил старый слуга, которого не убили солдаты Канцлера, чтобы было, кому подавать им вино и еду из подвалов замка.

 

Старый слуга издали увидел скачущего к замку молодого хозяина и незаметно выбрался за ворота, чтобы предупредить его о несчастье. Много труда стоило ему убедить вспыльчивого юношу уехать, пока его не заметили враги. Мустангер рвался отомстить за родителей. И только здравые доводы, что один без оружия против целого отряда солдат Канцлера, он лишь зря погубит себя и не отомстит за родителей, заставили его уехать из замка.

 

- О мальчике не беспокойтесь. Мы с женой позаботимся о нем и не дадим его в обиду, - сказал старый слуга. Аудачио было тогда два года.

 

Мустангер поехал в свою лесную хижину. Там он и поселился после вторжения войск Канцлера, совершая из своего никому неизвестного убежища партизанские набеги на врагов. Постепенно слава о нем стал распространяться по королевству. И если на солдат Канцлера его имя наводило страх, то для жителей королевства, наоборот, неуловимый всадник был кумиром. Именно с тех пор он и получил прозвище Мустангер.

 

В кабинете полицмейстера опять повисло молчание. Главный Тайный Полицмейстер не мог прервать его, даже если бы пожелал, а остальные участники этой необычной встречи, постепенно проникаясь пониманием того, насколько невероятными оказались совпадения с карнавальными костюмами, начинали сознавать абсурдность ситуации.

 

Первым из ступора вышел Король. Он просто засмеялся, оглашая кабинет полицмейстера раскатами безудержного смеха. Наверное, в этом кабинете еще никогда так весело и задорно не смеялись. Если бы не толстые стены и массивные двери, сделанные так, чтобы ни один звук из кабинета полицмейстера не был услышан снаружи, то охрана, дежурившая у дверей, решила бы, что кто-то сошел с ума – или они или преступник.

 

Прервав смех, Король обратился к Всаднику:

 

- Скажи мне, кто написал твой портрет?

 

- Ваше Величество, - отвечал Всадник. – К счастью, никто еще не писал мой портрет. Иначе мне пришлось бы либо обмануть Вас, либо стать доносчиком – ни то ни другое мне не по душе. Если я не ошибаюсь, картины в нашем королевстве пишут лишь художники из Гильдии и лишь по заказу?

 

- А ты, однако, храбр. Впрочем, это еще больше подтверждает, что на портрете изображен ты. Одного взгляда на портрет достаточно, чтобы прочесть характер изображенного на нем человека. Внешнее сходство имитировать проще. В этом мы с вами убедились сегодня на маскараде.

 

- Значит, Вам понравился портрет всадника, Ваше Величество? - невольно воскликнула Нести. - А можно на него взглянуть?

 

Нести не знала, о ее портрете идет речь или нет, но одно он знала точно, что человек, появившийся вначале в костюме короля, после того как скинул маску, стал именно тем рыцарем, который снился ей по ночам. Это был Он - герой ее снов.

 

Неужели кто-то еще пишет ее героя? Или это заморский купец подарил или продал портрет Королю? Сомнения, смешанные с ревностью художника к своему любимому персонажу, начинали терзать Нести.

 

- Я покажу Вам этот портрет, сударыня, - задумчиво проговорил Король. – И тебе, Всадник, я тоже покажу его. Только благодаря этому портрету и этой встрече с ее героем я понял, что картина может передать гораздо больше, чем то, что ты видишь на ней глазами. Все портреты, написанные художниками Гильдии, ничего не передают кроме внешнего сходства. А здесь можно увидеть, нет, почувствовать гораздо больше…

 

- Пойдемте. Нет, постойте. Развяжите уважаемого Полицмейстера, - сказал Король. – Кстати, а почему в нашем королевстве запрещены такие картины? – этот вопрос уже был обращен к Полицмейстеру.

 

Когда Аудачио развязал Полицмейстера, и тот вытащил изо рта кляп, он немедленно ответил королю:

 

- Они очень опасны и вредны Ваше величество.

 

- Чем же они опасны? – удивился Король. – Наоборот, изучив такой портрет, я заранее знаю, с каким человеком мне предстоит встретиться, и чего от него можно ожидать.

 

Этим-то они и опасны, чуть было не сорвалось с уст Полицмейстера, ведь такой портрет сразу укажет и глупца, и жадину, и обманщика, и негодяя. Вместо этого Полицмейстер сказал:

 

- Вы, как всегда, правы, Ваше Величество. Я, увы, не большой знаток искусств и не очень силен в делах художественных, лучше спросить об этом Наиглавнейшего Художника – он непременно растолкует, что к чему.

 

- Распорядитесь, чтобы его разыскали и сообщили, что я жду его в бамбуковой гостиной. А сейчас я хочу показать этой девушке картину. Да и молодой человек с портрета пусть идет с нами, - Король оглядел свой карнавальный наряд, на минуту задумался и добавил:

 

– Чтобы нам не устраивать здесь переодевания, придется тебе, мой друг, сыграть настоящего короля. Надеваем наши маски, а Вы господин Полицмейстер последите, чтобы охрана и ваши агенты не задавали лишних вопросов. Вперед, мой друг, королю подобает идти впереди. Девушка, то есть я, может сопровождать короля, поэтому я пойду рядом, а Вам, барышня, придется идти позади в компании Полицмейстера, раз уж Вы выбрали сегодня такой костюм.

 

Агенты Волк и Медведь были немало удивлены, когда из кабинета Полицмейстера вышел король в сопровождении пойманной ими девушки в алом платье. Они знали, что в кабинет Полицмейстера ведет две двери, и решили, что Король зашел в кабинет с другой стороны.

 

Они склонились в поклоне перед Его Величеством, а шедший позади Полицмейстер сделал им знак рукой и задержался на минуту, велев разыскать Наиглавнейшего Художника.

 

Король привел эту необычную процессию в бамбуковую гостиную и оставил Полицмейстера, Нести и Аудачио там, удалившись, чтобы, наконец, снять свой маскарадный костюм и переодеться.

 

* * *

 

Когда в школе обнаружилась пропажа картины, учительница решила провести расследование. Кто ее украл? Она собрала класс и строгим голосом, не допускавшим сомнения, что виновник пропажи сидит здесь в классе, спросила: «Кто взял картину?» А затем стала внимательно всматриваться в лица своих учеников.

 

Учительница никого не подозревала, потому что злоумышленник не оставил никаких улик, и лишь рассчитывала, что вор сам выдаст себя. Елира догадывалась, что это мог сделать Эрвин, и когда учительница задала свой вопрос, она повернула голову и посмотрела в глаза Эрвину.

 

Он не выдержал этого взгляда, покраснел и отвернулся. Ему было не по себе и в то же время противно, что он покраснел. Чтобы скрыть это, он поднес сжатые кулаки к своему лицу, случайно зацепил и подвернул ресницу. Из-за этого у него из глаза потекли слезы, он стал размазывать их и от волнения закашлялся. Конечно, все это привлекло внимание учительницы, она подошла к его парте и строго спросила:

 

- Эрвин, это ты украл картину?

 

Красный как рак с текущей по щеке слезой, Эрвин сидел, опустив голову.

 

- Встань, и отвечай, зачем ты это сделал? – еще строже проговорила учительница.

 

Эрвин замотал головой и пролепетал:

 

- Это … не…я…

 

- Тогда почему же ты покраснел. Нет, это ты сделал! – обличила его учительница.

 

И в этот момент в нависшей над классом тишине раздался голос Елиры:

 

- Это я забрала картину…

 

Для всех в классе и для учительницы это прозвучало как гром среди ясного неба. Учительница повернулась к Елире и неуверенным голосом проговорила:

 

- Елира, почему ты сделала это без спроса, тайком. Это, конечно, твоя картина, но мы же договорились, что она будет украшать школу. Зачем ты это сделала? И рамка ведь не твоя.

 

- Я завтра принесу, - ответила Елира тихим голосом. – Мне было очень нужно.

 

Елира нарисовала еще один закат и назавтра принесла его в школу. Но рамки у нее не было. Учительница догадалась, что здесь что-то не так, внимательно посмотрела на Елиру и… решила замять это дело. Она взяла у девочки дубликат, но вешать в рекреации его больше не стала.

 

В школе Эрвин стал избегать встреч с Елирой. Ей было обидно. До этого инцидента с картиной, она не обращала особого внимания на Эрвина - он был для нее не лучше и не хуже других мальчишек. Но после случая с картиной она заинтересовалась им.

 

С одной стороны, Эрвин обидел ее ни за что ни про что еще тогда у него в комнате, когда она попросила краски. В краже картины из школы, тоже не было ничего хорошего. Но одно то, что причиной такого, пусть и не лучшего поступка, была она, Елира, заставляло ее взглянуть на этого мальчишку по-новому.

 

Хотя Эрвин и не сознался, Елира не сомневалась, что картину украл он – она ясно прочитала это в его глазах тогда в классе, когда учительница пыталась найти виновного. А то, что он стал избегать ее, только подливало масло в огонь и еще больше разжигало интерес к нему. К тому же теперь у них была тайна, известная только им двоим.

 

Может быть, эти непонятные и противоречивые чувства, которые Елира испытывала к Эрвину в школе, после случая с закатом, и которые постепенно угасали, вытесняемые новыми событиями и впечатлениями, так бы и рассеялись, оставив как воспоминание о себе, лишь маленький едва заметный рубчик на сердце Елиры, если бы…

 

Если бы уже после окончания школы, во времена, когда Канцлер захватил королевство, судьба не уготовила им новую встречу.

 

Народ королевства страдал, находясь под жестоким игом. Но не все готовы были покорно мириться с такой жизнью. Мустангер в лесах вел свою партизанскую войну против солдат Канцлера. В городе тоже наиболее активные люди объединялись в тайные общества.

 

В основном это были молодые люди, которых помимо недовольства Канцлером, в тайное общество влекла революционная романтика. Выступать против Канцлера открыто они не могли – их немедленно бы арестовали, да и не были они готовы к оказанию открытого сопротивления власти.

 

Тайное сообщество, в котором вновь встретились Эрвин и Елира, занималось тем, что рисовало карикатуры на Канцлера и его войска. Потом ночью они расклеивали рисунки по городу.

 

Это было рискованное занятие, но именно риск и романтика притягивали молодых людей. Сердца учащенно бились, когда, пробираясь по пустому ночному городу, они останавливались и, быстро дрожащей рукой намазав клеем обратную сторону карикатуры, прижимали ее к каменной стене. Ходили на такие задания обычно парами – пока один наносил клей, другой прикрывал его и внимательно следил за тем, чтобы никто не появился поблизости.

 

Так однажды вечером в одной паре оказались Эрвин и Елира. Ревность Эрвина к успехам одноклассницы прошла, тем более что в карикатурах, которые они рисовали и расклеивали, главным было не столько художественные достоинства, сколько сатира и узнаваемость персонажей.

 

К Елире в тайном обществе относились с уважением, так как она, безусловно, была талантливым художником, и карикатуры из-под ее карандаша выходили великолепные. Эрвин тоже пользовался уважением, но за другое – он был хорошим организатором, а тайному обществу, как и любому другому сообществу требовался лидер, организатор, и с этим он отлично справлялся.

 

Сюжеты для карикатур часто обсуждались и придумывались совместно, а потом кто-то один рисовал, чаще всего это была Елира. Порой бывало, что другой добавлял еще штрих к рисунку или подавал новую идею, поэтому никто не претендовал на авторство в этих карикатурах – автором было их тайное общество.

 

Елира и Эрвин уже расклеили четыре карикатуры. У Эрвина за пазухой лежала пятая, последняя на сегодняшнюю ночь. Нервы у них были напряжены, сердца учащенно бились. Пока все происходило успешно, но они все равно шли, напряженно вслушиваясь в ночь, стараясь не издать ни одного лишнего звука при каждом шаге.

 

Они чувствовали радостное возбуждение и нервную дрожь одновременно. Задание подходило к концу, но последнюю карикатуру было намечено повесить совсем близко от центральной площади города. Вот они подошли по улице до последнего углового дома, который одной стороной уже смотрел на площадь.

 

Эрвин вытащил рисунок и стал намазывать клей. Елира, заслоняя его, всматривалась в площадь. Удары сердца глухо отдавались в ушах. Эрвин нервничал – от волнения он не удержал баночку с клеем и она, выскользнув из его рук, громко стукнулась о камни, которыми была вымощена улица.

 

Этот стук показался им громче раската грома, оба они вздрогнули и сердца их заколотились в бешенном ритме. Эрвин торопливо приложил рисунок к стене – из-за спешки он сделал это не аккуратно, и большая складка пролегла через карикатуру.

 

Он стал разглаживать складку, Елира попыталась ему помочь, и вдруг их ладони, прижатые к рисунку на стене, соприкоснулись. Это внезапное тепло чужой руки на контрасте с холодной каменной стеной, буквально обожгло их: они посмотрели друг на друга, и пальцы их сами собой сплелись…

 

В этот момент послышались шаги, и на улицу из переулка вывернули двое солдат канцлера. Их каблуки звонко стучали на каменной мостовой. И страх, охвативший Елиру и Эрвина, и напряжение всей их ночной операции, и внезапное тепло соединившихся рук – все это непроизвольно толкнуло их навстречу друг к другу – они крепко обнялись, прижимаясь к стене и закрывая своими телами карикатуру, … поцеловались. Этот поцелуй спас их.

 

- Что тут делает эта парочка в такое время? – сказал один солдат. – Надо бы отвести их в участок, да проверить кто такие.

 

- Не видишь, это влюбленные, - сказал второй, у которого в этот вечер было доброе расположение духа. – Оставь их.

 

- Выбрали местечко для поцелуев, - проворчал первый. – Шли бы домой – там и целовались.

 

- Наверное, родители против их любви, - возразил второй. – Вот им и приходится встречаться тайно и бродить по пустым улицам, когда родичи спят.

 

Когда шаги солдат затихли вдали и перестали быть слышны, Елира и Эрвин продолжали целоваться. Наконец, вдруг расцепив объятия и поняв, что они спасены, они взялись за руки и понеслись подальше от этого места со всех ног.

 

Они долго бежали, не зная, куда и зачем они бегут, пока не очутились около мельницы, той самой мельницы, где когда-то Эрвин жег закат Елиры. За мельницей хранилось сено, и даже стояла не разгруженная, полная сена телега. Тяжело дыша, уставшие от долгого бега, они, не сговариваясь, бухнулись на мягкое сено. Руки их сами нашли друг друга – они обнялись и снова поцеловались…

 

После той ночи они не виделись несколько дней. В городе было неспокойно: как будто перед грозой нависла гнетущая тяжесть. Последние карикатуры, расклеенные в непосредственной близости от дворца, особенно разозлили Канцлера. Он приказал найти преступников.

 

Двое солдат дежуривших ночью сообщили, что видели подозрительную парочку влюбленных. Начались облавы. Несколько дней члены тайного общества не встречались, как обычно. Было решено на время приостановить расклеивание карикатур и затаиться.

 

Эрвин хотел снова увидеться с Елирой, но это было слишком опасно. После той ночи он, кажется, влюбился в нее. Елира же старалась избегать его. Ее одолевали сложные чувства.

 

После той детской истории с закатом, в душе Елиры еще жила обида, за то, что этот заносчивый мальчишка не замечает, не ценит, не любит ее. Теперь, когда она почувствовала, что он влюблен в нее, интерес, который она испытывала к Эрвину, именно потому, что он не оценил ее, не разглядел ее достоинств, иссяк.

 

А другое чувство – любовь, видимо, не родилось в ее сердце. Неспокойные времена помогали ей избегать Эрвина. Они изредка встречались, но Елира каждый раз уклонялась от свиданий.

 

А потом настал день казни короля Августа. После того как Мустангер, набросив на палача лассо, спас короля и началось народное восстание, Канцлер со своими солдатами были оттеснены на окраину города. В городе строились баррикады, на улицах шли бои.

 

Король Август возглавил народную армию, а его главными помощниками стали те, кто и во времена правления Канцлера вели подпольную борьбу. Ими стали руководители тайных обществ и, конечно, партизан-одиночка Мустангер.

 

Сразу после несостоявшейся казни, когда солдат канцлера, окружавших площадь, восставший народ вытеснил с центральной площади и от дворца, король Август вместе с Мустангером и Жильбером (так звали будущего Тайного Полицмейстера) первыми ворвались во дворец и отправились на поиски самого Канцлера. Они обошли все закоулки дворца, но Канцлера нигде не было.

 

- Как сквозь землю провалился! – воскликнул Жильбер.

 

- Сквозь землю, говоришь, - откликнулся Август. – А может и правда сквозь землю, - добавил он задумчиво. – Неужели он нашел тайный ход. Идемте.

 

Они прошли в дальний левый флигель дворца и вошли в ничем не примечательную комнату. Шкаф у стены был сдвинут, и за ним зияло темное отверстие. Сорвав со стены факел, освещавший комнату, король Август устремился в отверстие.

 

Мустангер и Жильбер последовали за ним. В нише сразу же начиналась винтовая лестница. Мустангер насчитал 41 ступеньку. Они долго бежали по коридору, местами он так сужался и свод становился настолько низким, что бежать становилось невозможно, и приходилось пригибаться. Пару раз им пришлось даже проползать на карачках. Наконец, вдали блеснул свет.

 

Подземный ход привел их в колодец. Упираясь спиной и ногами в стенки колодца, первым выбрался Август. Затем он спустил своим спутникам веревку, и с ее помощью они быстро выбрались на поверхность. Колодец стоял на самой окраине города. Бой между солдатами Канцлера и восставшим народом еще не докатился сюда от центра. Август и его спутники воспользовались этим и нанесли с тыла удар отступающим солдатам. Но схватить Канцлера они так и не смогли, тому удалось бежать из города.

 

Много позже, уже будучи Главным Тайным Полицмейстером, и после того как умер король Август, Жильбер устроил свой кабинет в той самой комнате, из которой вел этот древний подземный ход.