В книге «Древние тюрки» Л.Н.Гумилёв, приводя татарский вариант

древнетюркского стихотворения

 

«Аттим карга,

Тошти карга,

Карга тошти ак карга»

 

квалифицировал его, как заклинание. Но это неверно, - фактически,

мы имеем дело со скороговоркой-каламбуром. И вот почему…

 

Первая строка выражает действие и переводится буквально

словосочетанием «стрелял я ворону».

 

Во второй строке слово тошти выступает в значении и роли

прилагательного, обозначающего цвет (тош, тус, туш,и краска тушь!).

В данном конкретном случае тошти переводимо посредством слов:

пёстрая, цветистая, разноцветная, пятнистая.

 

Но уже в третьей строке то же тошти выступает уже в качестве

глагола и одновременно омонима предшествующего прилагательного.

Перевод этого тошти - упала (от глагола в повел. накл. тош, тус, туш,

т.е. слезь, пади). В этой же строке слово карга означает уже другое

явление, а именно, - речь уже идёт о снеге (кар) : карга здесь

переводится букв. выражением – «на снег».

 

Подстрочный и буквальный перевод всего стихотворения

 

«Стрелял я ворону,

цветистую ворону,

ворона упала

на беленький снег»

 

не выражает сути «игры слов», которую перевести на русский язык

невозможно в силу отсутствия эквивалентных омонимов. Верность хода

рассуждения подтверждается позиционностью омонимов:

прилагательное в препозиции, глагол в постпозиции.

 

Гумилёв записал этот стих почему-то в форме трёхстишия, хотя сам же

замечал, что возможна цезура строки с превращением всего стиха в

четырёхстишье. Цезура не только возможна, но и необходима, ибо

трёхстишие обессмысливает великолепие замысла и его оформления.

Стих должен быть записан только в виде четырёх строк. В форме

классического тюркского стихосложения.

 

Тюрки каламбурили испокон веков, т. к. этого позволяла с лихвой

массовость омонимов в лексиконе. В определённом смысле этот язык

можно назвать «языком омонимов»: одно и то же слово в нём имеет

многочисленнейшие значения, которые оно выражает в зависимости от

контекста или от подтекста. Если индоевропейские языки (в

особенности, начиная с Бэкона и кончая неопозитивистами)

развивались в сторону конкретизации слов, сокращения их значения

путём введения в обиход новых слов, т. е. истребления омонимов и

введения строгого (логического, терминологического, категориального)

«языка науки», то тюрки цепко держались за «язык поэзии», язык

метафор и иносказаний, афоризмов и каламбуров.

 

Поразительно и то, что тюрки, оказывается, не только одни из «отцов»

жанра «игры слов», но и палиндрома, и, возможно, самого слова

«каламбур»!

 

Удивительная находка-гипотеза заключена в следующем… Сначала

они называли каламбур по-своему: БУРМАЛАК. Это сложносоставное

слово сформировано из основы БУР (поворачивай, поверни, переверни

и т.п.) + её отрицания МА, получив таким образом БУРма (глагол-

императив «не поворачивай», «не переворачивай» и одновременно

существительное (бурма – нечто перевёрнутое, поворот, оборот) и +

аффикса «лак». Этот аффикс участвует в создании целого модельного

ряда : қумаЛАК, домаЛАК , жапаЛАК, бұрмаЛАК. Приблизительные

переводы последнего: искажение, сознательное «переиначивание»,

перевирание, фальсификация, перевертень, палиндром, каламбур.

 

Тюрки не только составили это слово, но и не оставили его в покое,

продолжая работу с ним и над ним: посредством слогового палиндрома

частично перевернули слово БУР-МАЛАК (вторую часть слова читай

наоборот и прибавь первую без изменения) и получили его синоним

КАЛАМ-БУР. В последнем уже «зафункционировали» и «заиграли» и

латинское каламус, и арабский калам: новое слово получило

дополнительное семантическое значение («калам бур» переводится

дословно выражением «перо поверни», а метафорически – «пером

играй»).

…Тюрки «докаламбурились» и доигрались до того, что их произведение

сохранилось не в родном лексиконе, а во французском.

 

«Игра» пера и языка

«пробралась в слух» французика.

Был изумлён «вертеньем» слов

тот первый франкский острослов.

Когда же начал он писать –

не захотел уже признать,

что палиндром и каламбур

творил давно какой-то Тур…(к).

 

Примеры тюркского каламбура и палиндрома можно найти сколь

угодно. Возьмём лишь один. АБРАКАДАБРА... Вроде бы бессмыслица. Но и

в природе, и в обществе есть законы, включая законы грамматики.

Бессмыслицу может «творить» лишь шизофреник, или сознательный

грамматист. Грамматист создаёт слова нарочито, надуманно. Даже

бессмыслицу. Перевернём предмет, получим палиндром: АРБА дак АРБА.

Закрутилось колесо древних степных колымаг. Буквальный перевод

словосочетания: «АРБА ещё АРБА». Речь, конечно, идёт о караване

колесниц, лицезреть движение которого было, не очень-таки,

лицеприятно для лиц, не имеющих колесниц. И этот «грамматист» свою

зависть и презрение превратил в бессмыслицу, словно хотел повернуть

движение каравана вспять. Но любая бессмыслица, в конце концов,

имеет свой смысл.

 

Любите слово! Любите язык! Любой язык, могуч, велик!!!